***
Я сидел на его кровати, оперевшись спиной о стену. У него была самая мягкая кровать из всех. — Если бы ты мог, ты бы уехал отсюда? — спросил я. — Чувак, без тебя я бы никуда не уехал, — ответил Ларри, посмотрев на меня. — и без мамы тоже. — А как же Тодд? Эшли? Ты бы уехал без них? — я с интересом посмотрел на него, ожидая ответа. — Я думаю… Да. Я знаю, что смогу спокойно жить, зная, что Тодд и Эшли будут развиваться тут. Они будут не одни. А без тебя рядом, меня нет, Сал. — слегка улыбаясь, ответил Ларри. — Для меня это важно. Спасибо, — произнес я, — ты тоже мне очень дорог. Но из-за всего, что происходит тут… Мне иногда хочется просто исчезнуть. Просто стать кем-то другим, чтобы Сала Фишера больше не существовало. — Чувак. Ты можешь сменить имя, переосмыслить все, оставить это ебанное место где-то позади, но я буду знать. Знать своего лучшего друга. Знать своего самого близкого человека. Знать, что где-то в этом огромном мире есть человек, которого я буду знать, наверное, лучше чем остальные. — Джонсон вновь улыбнулся мне. — Лучше всех, Ларри. — добавил я, и не сдержавшись, обнял его так крепко, как только мог. — Я люблю тебя, чувак. — обняв меня в ответ так же сильно, произнёс он. — Я тоже люблю тебя, чел. Очень. Ты знаешь. — Знаю, — Ларри погладил меня по спине, — я рад, что ты мой лучший друг. Разбитое сердце. Может, не до конца. Сильно болит, хоть и ненароком.***
Салли-Кромсалли: Отправлено в 01:43: Ларри. Опять. Ларри: Отправлено в 01:45: Приходи. Я ехал на лифте. Ночью тут ужасно холодно, и от него, на процентов 10, меня спасала только моя толстовка. Сердце стучало так сильно, как только могло. Мне не было страшно от того, насколько жутко апартаменты выглядят в это время. Мне было страшно, что мои кошмары станут реальностью. Лифт остановился, двери открылись. Я шел быстрым шагом к двери в квартиру Ларри, проходя этот чертов автомат со снеками, освещающий коридор. Зайдя в квартиру, я тихо запер дверь, не включая свет. Такие ночные похождения к Ларри участились (к сожалению, или к счастью), и я уже наловчился взаимодействовать с их квартирой без какого-либо света. Я прошел по коридору, и дошел до комнаты Ларри. Зайдя в комнату, я произнес шепотом: — Ларри? Ты не уснул, пока я шел к тебе? В ответ я услышал легкое мычание, будто бы снова разбудил его. — Ты что, Сал, я не сплю, — Ларри тихо зевнул, после чего легонько похлопал рукой по кровати, — ложись. Я, не мешкая, пошел к его кровати, после чего устроился с ним рядом. Ларри накрыл меня своим одеялом, но и сам без него не оставался — он знает, что я люблю спать вместе под одним. Я лег на живот, а Ларри, в свою очередь, выставил руку — я мгновенно лег на нее, положив свою голову ему на грудь. Он приобнял меня той же рукой — я как-будто таял изнутри каждый раз, как он прикасался ко мне. По мне, будто, проходил электрический шок. — Ты не хочешь поговорить, Сал? — шепотом произнес он. Я отрицательно покачал головой, и почувствовал, как слеза покатилась из моего глаза, оставляя небольшой мокрый след на футболке Ларри. — Сал, я с тобой, слышишь? Ты не один. Кошмары это не реальность. Я рядом, хорошо? — Ларри легонько гладил меня по спине, одними лишь пальцами. Я прижался к нему сильнее, пытаясь просто не зарыдать. Слезы продолжали течь, а Ларри продолжал быть рядом. Просто рядом со мной. Сердце больше так часто не билось. Я чувствовал только тепло. Безопасность, которой мне так всегда не хватало.***
Сна уже не было ни в одном глазу. Я чуть приподнялся. В комнате полная темнота, но я уже успел к ней привыкнуть. Я смотрел на Ларри, и совсем нерешительно поднес свою руку к его лицу. Я легонько прошелся большим пальцем по его нижней губе, поглаживая. Наклонившись ближе, я, кажется, чувствовал его дыхание. Его губы… Они чертовски манили меня. Как же сильно хотелось мне их целовать. Я положил руку, которой до этого гладил его по губам, ему на щеку, продолжая поглаживать. Наклонившись ближе, я легко коснулся своими губами его губ. Такие чертовски мягкие… Такие чертовски манящие. Я коротко поцеловал Ларри, после чего глянул на него — он все еще спал. Поцеловал снова. И снова. Он совсем легонько, по сонному, ответил мне на поцелуй.***
Я открыл глаза. Это был сон. Я все так же лежал на его груди. Было, наверное, под семь утра. Я устроился повыше, уткнувшись Ларри в шею. Его запах… Я люблю его так сильно. Мне не хотелось никуда уходить. Я вновь закрыл глаза, после чего сразу погрузился в сон.***
Когда я проснулся, в комнате было все так же темно, но по ощущениям, было где-то пол одиннадцатого. Я протер лицо руками, пытаясь проснуться. Слегка привстал. — Я уж думал, весь день будешь спать. — послышался знакомый голос за моей спиной. Обернувшись, я увидел сидящего на кровати Ларри, который точно проснулся раньше меня. — Ага… Хотелось бы. Когда ты проснулся? — проговорил я, слегка хриплым голосом. — Где-то час назад. Сейчас уже 11 утра, чел. Не помню даже, когда ты в последний раз так долго спал, — Ларри подвинулся ко мне, оказавшись почти вплотную. Сидя спиной к нему, я откинулся назад, положив свою голову ему на плечо. Ларри слегка приобнял меня за талию, и ненавязчиво уткнулся подбородком о мое плечо, — Ты опять плакал во сне. Не помнишь, что тебе снилось? — Уже не помню. — сердце начало биться быстрее. Мне сейчас было слишком хорошо, чтобы даже почувствовать, что это реальность. — Я волнуюсь за тебя, чувак. — он уткнулся мне носом в шею, согревая ее кожу своим дыханием. По телу проходились мурашки с каждым его вдохом… Черт возьми, я рад, что спал в толстовке.***
Я спокойно сижу при нем без протеза, зная, что мои шрамы, или отсутствие глаза никак не повлияет. Для него не имело значения то, как я выгляжу — будь я растрепанный в домашней одежде, или будь я с нормальной прической, и идеально выглаженными вещами. Ему нравились мои волосы — их неестественный цвет его до ужаса восхищал. Теперь, я практически не ношу хвостики, и вечно хожу с распущенными волосами. Только вот… Как только я пойду к Ларри домой, они теряют любой адекватный вид: сразу становятся ужасно растрепанными, хоть Ларри это и смешит. Он никогда не издевался надо мной по поводу моей худобы, разве что мог подшучивать — ну да, он выше меня на голову, и намного сильнее меня. Раньше меня это сильно раздражало — в любой момент он мог закинуть меня к себе на спину и унести. Со временем, я понял, что это даже удобно, и когда мы были вместе, было очень сложно не застать меня, сидящего у него на плечах, ну, или, обхватившим Ларри руками и ногами, когда тот нес меня как обезьяну (по крайней мере, он говорил так). Не смотря на то что я немного подрос, и больше не настолько худой, как в 15 лет, Ларри продолжает так делать. Меня это веселит, и даже умиляет так же сильно, как и пять лет назад. Ларри знает, как сильно я люблю его волосы. Я практически единственный, кто имеет к ним доступ. Мне нравится перебирать его волосы — ощущать их мягкость, запах, очарование. Однажды он позволил мне заплести ему косы (ранее я постоянно заплетал их Эш, пока она не постриглась), Ларри выглядел чертовски мило. До того момента, пока не растрепал волосы. Тогда он выглядел чертовски сексуально. Я хочу вечно трогать его волосы. Перебирать, целовать, заплетать, нюхать, мыть ему их, сушить, чесать ему голову, впиваться ему в волосы рукой когда он дышит мне в шею, заставить целовать свою шею, отдаться ему, дать себя искусать…***
Ларри убрал свою голову с моего плеча, уткнувшись губами мне в шею. Мурашки вновь пробежались по моему телу — я сходил с ума от любого его прикосновения. Он прижал меня сильнее к себе. Твою мать. Сердце забилось быстрее. Дыхание сбилось к чертям собачьим. Я чувствовал, как упирался своими выступающими со спины позвонками в его грудь. С каждым днем Ларри становился со мной все более тактильным, раскрепощенным… Я никак не мог найти этому причину. Иногда наша тактильность сильно походила на прелюдии, и не то чтобы мне это чем-то не нравилось, нет… Какая вообще на это причина? Для него мы только друзья. Наверное. — Блять, Ларри, ты уже успел травки курнуть, пока я спал? — спросил я, после чего Ларри слегка отстранился на меня, удивленно посмотрев. — Пиздец, Сал, откуда ты вечно все знаешь?! — недоуменно воскликнул он. — От тебя просто пахнет травой. — я снова откинулся на него, расслабившись от факта, что Ларри сейчас под ней. — Я понял. — он коротко, еле заметно, чмокнул меня в шею. Мне заметно. — Ларри, я з-знаю, что у тебя тактильный голод, — запинаясь, произнес я, пока тот снова коротко целовал мою шею, вызывая тем самым небольшую дрожь по всему моему телу, — но не т-трогай, черт возьми, мою шею… — А мне кажется, что тебе нравится. Разве не так? — я даже почувствовал эту ебанную ухмылку, которой улыбнулся Ларри в момент, как сказал это. Вот именно блять, что нравится. Слишком хорошо меня знаешь, черт лохматый. — подумал я. — Ни капли, — я попытался отстраниться от него, не смотря на то, что мне так хотелось остаться. Из-за этого, Ларри прижал меня к себе еще сильнее, впиваясь губами мне в шею, и вечно обжигая кожу своим дыханием, — Ларри, черт возьми! Друзья общаются немного по-другому, даже если один из них под травой! Я правда пытался выразить недовольство. Честно. — Чувак, мне будто бы хоть когда-то было не похуй на это. — почти что прошипев, ответил Ларри, после чего укусил меня там же, где и целовал. Укус. Вдох. Стон. Твою мать. Мое дыхание окончательно сбилось. Я даже не помню, когда в последний раз настолько часто дышал не от страха. Я даже не помню, когда в последний раз мое сердце билось так быстро. Я, даже, сука, не знаю, краснел ли я так сильно когда-то. Мне слишком сильно понравилось. Он услышал, как я простонал. Он, блять, услышал. Подлый говнюк. Он, видимо, обо мне знает больше, чем я сам. — Я это запомнил. — произнес Ларри, наконец, ослабив хватку, пока я краснею еще сильнее. Я закрыл лицо руками, практически не меняя свое положение. Я окончательно сошел с ума.***
Шли дни. Я сильно скучал по нему — мне не хватало его объятий. Его запаха. Его рук. Я не мог избавиться от мыслей про него, что странно — из-за антидепрессантов я не мог на чем-то концентрироваться, и долго держать одну и ту же мысль в голове. Я лежал на своей кровати, совсем не зная, чем мне заняться — скука убивала меня, и мне было все сложнее проводить время в одиночестве, хоть я и знал, что в такие моменты я имею полную свободу. Я мог делать все что хочу, выглядеть так как я хочу, ходить без протеза, и всяких беспокойных мыслей о том, что кто-то осудит меня. От скуки хотелось спать. День был свободный — никто не хотел увидеться, не было никаких дел. Я мог наконец позволить себе просто поспать. Я улегся поудобнее, накрыв себя одеялом. Мое тело постепенно расслаблялось, практически полностью отдаваясь сну. Я обнял вторую подушку, лежащую на кровати, прижав ее к себе — мне чертовски не хватало прикосновений. Не хватало его. Я давно не чувствовал себя настолько одиноко… Даже не знал, что могу нуждаться в прикосновениях настолько сильно. Черт с тактильным голодом… Волновало меня только отсутствие Ларри. Приоткрытая форточка создавала сквозняк — дверь слегка шаталась и скрипела, но не настолько громко, чтобы отбить во мне желание спать. По окнам били капли небольшого дождя, который наверняка повысил влажность в моей комнате, заставляя мои волосы стать слегка волнистыми. Меня не то чтобы это вообще волновало — ничто не могло перебить мое желание уснуть. Где-то в далеке я слышал гул машин, проезжающих мимо апартаментов. Тут изредка кто-то ездил, но мне было приятно знать, что кроме нас тут есть хотя бы парочка живых людей. Постепенно скрипящая дверь становилась все тише, дождь все мельче, а машины вовсе перестали проезжать. Я уснул, практически ни о чем не думая — разве что о том, что я точно что-то забыл, но никак не мог сообразить что…***
Я чувствовал знакомый запах. Тонкие, ужасно знакомые пальцы перебирали мои волосы. Рядом со мной матрас был слегка промят — кто-то сидел со мной рядом, видимо, в ожидании, пока я проснусь. Никто не мог перебирать мне волосы так, как он. Я больше не удивлялся тому, как неожиданно Джонсон появлялся в моей квартире, в моей комнате, или где угодно — где-то там, где есть я. Вдруг, Ларри прекратил касаться моих волос. Я ощущал, как рядом со мной матрас проминался все сильнее, пока Ларри не обнял меня. Я лежал на боку — Джонсон, по всей видимости, устроился так же, вплотную прижавшись ко мне. Я не знал, почему он пришел, но чертовски был этому рад. Мне все еще хотелось спать — кажется, с ним, мне хотелось этого еще сильнее. Я был полностью расслаблен, зная, что я рядом с ним в безопасности. Его губы коснулись моей макушки — наверняка, он лишь оперся на нее, чтобы было удобнее, но то, как он прикасался ко мне, всегда говорит об обратном. Ему лишь хотелось лишний раз коснуться меня. Короткий поцелуй в голову. Тепло медленно растекается по моему телу, заставляя забыть обо всех тревогах. Ничего не имело значения, пока Ларри был рядом. Пока он целовал меня. Я легонько коснулся его руки, находившейся совсем рядом со мной. Ларри аккуратно сплел наши пальцы, так и не проронив ни слова. Тут ведь даже нечего говорить. Только чувствовать, верно? Мое тело вновь ослабло, что заставляло меня вновь погрузиться в сон, без возможности продлить этот момент на подольше. Я был полностью в руках Ларри. Ему ничего не мешало сделать со мной что-либо плохое сейчас, но он сделал свой выбор. Выбор заботиться обо мне. Быть единственным человеком, которому я готов отдасться в любом возможном смысле. Я не думаю, что он знает про это — мне было плевать. Пока я засыпал, Ларри периодически коротко целовал меня в голову, плечи… Он аккуратно, так нежно и бережно, гладил меня по руке. Чуть пересилив свой сон, я поднес его руку к своим губам, после чего чмокнул, больше ничего не боясь. Я не имел ни малейшего понятия о том, что вообще происходило сейчас между нами — я просто не хотел, чтобы это когда-то заканчивалось.***
Я приоткрыл глаза, наконец проснувшись. Но Ларри не было рядом. Сердце забилось быстрее, страх поглотил меня, захватив вместе еще и мое дыхание: Все казалось настолько реальным, неужели это и правда был сон? — со беспокойством, подумал я, после чего приподнялся, и осмотрел комнату. Я спокойно выдохнул. Ларри сидел на полу, прикручивая ручку к моей тумбочке. — Ларри. Что, ты, черт возьми, делаешь? — я протер лицо руками, пытаясь проснуться. — Приделываю ручку. Ты как-то сказал, что она отвалилась, а пока ты спал, мне как раз было нечего делать. — он взглянул на меня, и ужасно очаровательно улыбнулся, заставляя меня растаять. — Иногда ты меня пиздец как удивляешь своей спонтанностью, — я чуть посмеялся, после чего сел на край кровати, — подожди, разве ты не спал со мной? Ларри отложил инструменты, и повернулся ко мне: — Да. Мы спали вместе пару часов, хотя изначально я пришел, чтобы тебя разбудить. А ты, блять, опять спал, — Ларри поправил свои волосы, после чего я обратил внимание на косичку, по всей видимости, заплетенную им самим. Она была вся растрепанная, полуразваленная, и даже неправильно заплетенная. — Я недосыпаю, ты знаешь. Никогда не упущу возможности поспать, — ответил я, встав с кровати, после чего сел рядом с ним, — Зачем тебе нужно было меня будить? — А ты забыл? — удивленно произнес Джонсон, посмотрев на меня как на идиота. — Видимо да… — я почесал свою голову, в попытках что-то вспомнить, но на ум ничего не пришло. — Мы собирались поехать мне за новыми красками сегодня, и договорились об этом еще пару дней назад. — Ларри отвернулся, и продолжил вкручивать ручку. — Извини, я совсем забыл. Правда, прости. Я подвел тебя? — обеспокоенно спросил я. — Не парься ты так, чувак. Если по чесноку, то я только рад, что мы поспали. Я слегка улыбнулся, после чего встал с кровати, и успелся сзади него, и снял свою резинку с волос Ларри, распустив их. Я запустил свою руку ему в волосы, выпрямляя их после косички, чтобы заплести новую. — Почему ты так и не разбудил меня? — произнес я, после чего начал заплетать ему нормальную косичку. — Я не знаю. Мне совсем не хотелось. И тем более, я никогда не против с тобой поспать. — ответил Ларри, продолжив возюкаться с ручкой. — Спасибо. Мне не хватало этого. — я улыбнулся, пока заплетал его волосы. Я доплел Ларри косичку, и завязал ее резинкой. Ларри, наконец, прикрутил долбанную ручку, и откинулся на меня спиной, положив голову мне на плечо. Я слегка согнулся, чмокнув его в шею. Может, на самом деле нет ничего плохого в том, чтобы поцеловать…особенного друга?***
Звонок телефона. Я встаю с кровати, и подхожу к тумбочке, где лежал телефон, после чего ответил на звонок, приложив телефон к уху. — Алло? — Привет, чувак, — раздался знакомый голос в трубке, — Мне в голову пришла одна охренительная идея. Хватай гитару, и спускайся ко мне. — Эээ…могу я спросить, зачем? — ответил я. — Я потом все объясню. Давай, побыстрее! — воодушевленно прокричал Ларри мне в трубку. — Комбик брать? — Как хочешь, чел. Мне просто нужен ты, и твоя гитара. Жду. Пошли гудки — Ларри сбросил трубку. То что мне нихуя не было понятно — это нихуя не сказать. Я быстро взял свою гитару, надев ее за ремешок себе на плечи. Взял комбик, после чего направился к двери, а вскоре уже ехал на лифте в подвал. Зайдя в квартиру Ларри, я прошел к его комнате, и открыл дверь. — Черт возьми, Ларри, в чем такая срочность? — я снял протез, и положил его на тумбочку рядом, после чего уселся на кресло-мешок. — Снимай толстовку. — решительно произнес Ларри, без капли смущения в голосе. Мои брови приподнялись от такого неожиданного заявления: — Нихуя себе. Это еще зачем? — смущенно спросил я. Ларри открыл зубами одну из своих банок с краской, после чего посмотрел на меня: — А ты догадайся. — Тут может быть много вариантов… — нерешительно произнес я, сняв толстовку. — Рисовать тебя буду, — наконец произнес Ларри, смотря на меня сверху вниз, — Только надень свой протез. Так будет эпичнее. — Так зачем, блять, гитара? — в непонятках ответил я. — Вместе с ней рисовать, разве не понятно? Я вновь надел гитару на плечи, и посмотрел на Ларри. Он самодовольно улыбался, точно наслаждаясь тем, как я выгляжу. Я надел свой протез, после чего произнес: — Как мне встать? — Хм, — Ларри призадумался, после чего выдал — Поставь одну ногу на комбик, и на колено той же ноги поставь гитару, продолжая держать ее одной рукой. Зажми любой аккорд, а другой рукой будто бы играй. И запрокинь голову назад, но не сильно — пусть будет виден протез. — Господи, ладно, — не сильно довольно произнес я, после чего сделал все, как сказал Ларри, — Так? — Именно так, Салли. Выглядишь превосходно. — произнес он с самодовольным тоном. Я слышал шелест карандаша по холсту, и то, как быстро Ларри старался набросать меня на холсте. Он стал реже рисовать что-то реальное, и обычно его картины были только из его фантазий. Но, видимо, не в этот раз. Я чувствовал его взгляд на себе, отчего, по какой-то причине смущался. Мне ужасно это нравилось, и я ничего не мог с этим поделать. Спустя минут 10, Ларри закончил набросок, и о чем-то задумался. — О чем думаешь? — осторожно спросил я. — Я хочу добавить одну деталь. Секунду. — Ларри взял свою самую большую кисть, и промочил ее в черной краске, совсем ее не жалея. Он начал наносить краску кистью на свою ладонь, и спустя минуту, вся его внутренняя часть ладони была в краске. Я с недоумением смотрел на него, ожидая следующих действий. Ларри направился ко мне: — Убери ногу с комбика, и отпусти из рук гитару. — я молча выполнил его указания, после чего он коснулся ладонью моей груди, оставляя на ней черный след. по телу пробежались мурашки, и я стал чаще дышать. — Эй! Ты чего делаешь? — воскликнул я. — Это творческий процесс, Сал. — ответил Ларри, продолжая оставлять следы от своих рук все ниже и ниже. — Это разврат, Ларри… — тихо произнес я, после чего заметил на себе его недовольный взгляд. — Будто бы его не происходит вне написания картины, ага. — саркастично ответил он. Я смутился, но старался не подавать виду. Ларри наклонился к моей шее, и легонько укусил. – Я ведь запомнил. Говнюк. Без возможности даже подумать, я тихо простонал, покрываясь чувством стыда. Я сильно покраснел – и слава Богу, что я был в протезе. Ларри ухмыльнулся, после чего отошел от меня, вернувшись к своему месту работы. Я встал в изначальную позицию, но перед этим взглянул на свой торс. С ума сойти. Вдруг, запахло сигаретами — я перевел взгляд на Ларри, который уже успел закурить. Он не смотрел на меня — был погружен в смешивания красок. Мне очень нравилось наблюдать за ним, пока он работает. В этот момент он выглядел абсолютно по-другому. Я люблю его таким. Я люблю его любым, черт возьми. *** Спустя пару часов у Ларри, он сделал работу наполовину — я знал, что написание картин это долгий процесс. Я лежал на спине, удобно устроившись на кровати Джонсона. Я безумно люблю быть рядом с ним. Это легкое волнение, мои надежды, мечты… Все это было каждую секунду, как я был с ним рядом. Невообразимое чувство. — Почему ты захотел оставить эти следы на мне? — наконец, спросил я, не отрывая свой взгляд от Ларри. — Это многозначительно, — ответил Джонсон, докуривая сигарету, — И…да впрочем, неважно. Я чувствовал, что Ларри что-то недоговаривал. Будто боялся сказать. Будто хотелось, но что-то держало его. Я не хотел заставлять его рассказывать мне — у всех свои секреты. Джонсон сел ближе ко мне, совсем не скрывая то, что рассматривает мой торс. У меня выступали ребра, когда я лежал, и даже через джинсы были видны мои тазобедренные кости. Мне это не нравилось — я впринципе не могу сказать, что сильно доволен своим телом. Мое худощавое строение всегда вызывало издевательства, да и меня самого это не заставляло чувствовать какой-то восторг. А вот Ларри видел во мне искусство. Мое тело было для него неимоверно прекрасным — он восхищался тем, как я выгляжу, и мне это всегда помогало принимать себя больше. Его поддержка для меня была важнее всех. Ларри протянул свою руку к моему торсу, после чего посмотрел мне в глаза: — Я могу? — аккуратно спросил он, будто бы не решаясь прикоснуться ко мне. — У тебя нет никаких ограничений. Я доверяю тебе. — практически шепотом ответил я, и посмотрел на Ларри, который успел вновь перевести взгляд на мои ребра. Я смотрел, как он, аккуратно, со всей возможной нежностью, прикасался к моим ребрам кончиками пальцев. По моему телу в который раз прошлись мурашки, заставляя сердце биться еще сильнее. Мне чертовски нравилось, как он ко мне прикасался — я бы продал душу за то, чтобы он касался меня вечно. Холодные пальцы скользили по моему телу, изучая его, стараясь прочувствовать каждую кость, и всю его структуру… Я молча смотрел на то, как Ларри наслаждается тем, что имеет право касаться меня так, как не может никто. Я не мог спокойно дышать, а всплески эмоций уже достигли всего, чего могли. Мне оставалось только наблюдать. Хотя так хотелось просто отдаться ему. С каждой секундой, как он гладил и водил руками по моему телу, я все сильнее путался в том, что вообще происходит между нами. Я не думаю, что хоть кто-то из нас мог дать ответ на этот вопрос, ни разу не покраснев и не смутившись. Мне хотелось большего. Но я не мог позволить себе этого, хоть и желание с каждым днем становилось все более неконтролируемым. Мне было страшно, что в какой-то момент, Ларри посмотрит на меня с отвращением. Наверняка, такого случиться не должно, но я всегда боялся этого. Даже не так. я боялся за Ларри. Безумно боялся. Я наблюдал за тем, как он медленно входил в некое выгорание от всего, что он делал. Мне не хотелось, чтобы он так же выгорел от меня. Чтобы однажды холодно говорил со мной, забыв про все, что было. Я знал, что выделяюсь среди людей рядом с ним — но дело только в том, знал ли он, что я знаю. Его руки трогали мою спину, и я не заметил, как успел выгнуться под его руками. Ларри изучал мою спину как в первый раз — будто бы никогда не видел меня таким. Будто бы никогда не целовал мою спину, будто бы никогда по шутке ее не царапал, будто бы не считал мои позвонки. Мое тело поддавалось любому его движению — он точно нашел с ним общий язык. И, видимо, без моего ведома. Крепко обхватив двумя руками мою спину, он наклонился, и положил свою голову мне на ребра. Волосы Ларри приятно щекотали мою грудь, ребра, и живот. Я полностью принадлежал ему. А он, по всей видимости, мне. Ларри медленно прикоснулся губами к своему же следу от руки, оставленным на моем животе. Приподнялся. Поцеловал след. Поцеловал другой. И еще один. Твою мать. Мне было легко сосчитать следы на моем теле, но невозможно сосчитать все оставленные поцелуи. Он не прекращал. Только спускался ниже, выходя за границы уже оставленных следов. Я казался себе уязвимым, но его любовь заставляла меня усомниться в своих ощущениях — он будто боготворил меня. Мне казалось (а может и нет…), что видит он меня своей музой. Я положил руку ему на волосы, медленно перебирая локоны: — Ты не хочешь поговорить, Ларри? — аккуратно сказал я, опасаясь ответа. Ларри поднял свой взгляд на меня, оперевшись подбородком на мою тазобедренную кость, выпирающую через джинсы: — А о чем ты бы хотел? — произнес Джонсон, пытаясь сменить тему. Он точно понял, о чем я, но, по всей видимости, никто из нас не хотел рушить то, что есть сейчас между нами. Мне пришлось выдержать паузу в несколько секунд, чтобы сделать вид, что Ларри подумал не о том. — Когда ты продолжишь меня рисовать? — выдал я, и заметил, с каким еле заметным облегчением выдохнул Ларри. — В другой день, чувак. Я подустал, если честно, — произнес он, не отрывая от меня свой взгляд, — Кстати, я забыл сказать, что мы сегодня вчетвером собираемся у Тодда. Кажется, в пять… — Спасибо, что сказал мне это хотя бы не в половину пятого, — я посмотрел на часы, и стрелки указывали на без пятнадцати пять, — Блять, Ларри, без пятнадцати пять! Ну ты издеваешься, что ли? — Бля… Ой. Я не виноват, что я забыл! — воскликнул он, после чего встал с меня, и пошел в ванную отмывать руки от краски. У меня уже не было времени отмывать от своего тела следы, поэтому я просто встал с кровати, поднял свою толстовку, и надел обратно. Взял свой протез, нацепил его, и посмотрел в зеркало: Только после его исцеловываний я чувствую себя уверенно, черт возьми. — подумал я, слегка улыбнувшись. Я направился в ванную, после чего зашел в нее, и молча смотрел на Ларри, который мыл свои руки. — Чувак… Черная краска не стирается с руки… — слегка паникующим тоном сказал Джонсон, обернувшись на меня. — А ты что хотел, гений? Нехуй было на мне свои отметины оставлять. — я скрестил руки на груди, а Ларри лишь недовольно фыркнул. — Главное, не снимай толстовку. А то… — Я понял. Можешь не объяснять. — перебил его я.***
18:05. Мы сидели все вместе у Тодда уже час — время проходило незаметно. Я любил этих ребят, и то чувство комфорта с ними было ничем не заменить. Диван не был рассчитан на больше, чем три человека, поэтому я сидел у Ларри на коленях. Он обнимал меня за талию, даже на секунду не задумавшись о том, что это может вызывать подозрения. Хотя… Нас же не в чем подозревать, верно? Мы друзья. Просто друзья.***
Через несколько часов, Эшли ушла — было достаточно поздно, а ей еще нужно было добраться домой. Мы остались втроем, но я знал, что Ларри должен скоро пойти. — Ну, чуваки, ахуенно посидели, — Ларри встал из-за стола, — Мне тоже пора. У меня дела. — Я, наверное, тоже пойду… — Тодд перебил меня. — Останься ненадолго. Хочу еще попиздеть немного. Я слегка напрягся, но ничего не высказал против. Мы попрощались с Ларри, и он пошел к выходу. Я не слышал, как он захлопнул дверь — скорее всего, я просто задумался. — Сал, ты ничего не хочешь мне рассказать? — аккуратно заговорил Тодд. — Про что? У меня, вроде бы, ничего нового. — Сал. Не притворяйся. Ты знаешь, о чем я говорю… Ты можешь мне все рассказать, это останется между нами. Сердце забилось быстрее. Они все знали. Они все видели. Мне было так страшно. Я чертовски хотел рассказать ему. Но было так сложно признать это даже для самого себя. Я начал чаще дышать, а Тодд с беспокойством смотрел на меня. — Тебе нечего бояться. Я не буду осуждать тебя. Поверь, я все понимаю. — он чуть посмеялся, и я тоже. Глубокий вдох… — Я влюблен в Ларри. По уши. Уже года два или три. — сердце выскакивало из груди, но я спокойно выдохнул. Мне стало легче от того, что я смог хоть кому-то сказать это. — Ты, все-таки, бисексуален, — Тодд улыбнулся мне, и похлопал по плечу, — Я знал, что ты влюблен в него, но до конца не был уверен. Это нормально. В этом нет ничего такого. — Я знаю. Но он мой лучший друг, понимаешь? Я не могу разрушить нашу дружбу только потому, что влюблен в него. Я же не могу знать точно, взаимно это, или нет. Тодд приподнял бровь, мол: «Будто бы я итак не знаю ответа». — Я...Я просто не понимаю, что между нами даже сейчас. Со мной он абсолютно другой. Он делает то, что «просто друзья» уж точно не делают. Но при всем при этом, он до сих пор называет меня своим лучшим другом, и нет ни слов, ни действий, которые бы напрямую подтвердили его чувства ко мне, — я тяжело выдохнул, — Я просто запутался. Хлопнула дверь. Мои глаза округлились. Тодд замер. Мы молча сидели, без возможности подобрать слова. Ларри все слышал.***
Я сидел в своей комнате, и никак не мог отойти от шока. Мне было чертовски страшно за то, что будет дальше — он все знает. Я боялся, что при следующей встрече, он благополучно пошлет меня. По щекам текли слезы горячие слезы, обжигая контрастно холодные щеки. Мое сердце не сбавляло тот бешеный темп — я точно не усну. Мои волнения и страхи не давали мне покоя — в голове были самые различные варианты событий. Точнее, самые плохие. Было невозможно думать о чем-то хорошем — я весь трясся. Телефон завибрировал. Пришло сообщение. Я взял свой телефон, и посмотрел на экран. 1 новое сообщение от контакта «Ларри». Мое сердце забилось с еще более бешеной скоростью, чем билось до этого. Я боялся увидеть, что он мог написать — мне стало еще хуже. Дыхание сбилось, а руки чертовски сильно тряслись. Мне на секунду показалось, что я сейчас потеряю сознание. Я собрался с духом. Открыл сообщение. Ларри: Отправлено в 00:47: Чувак, я нашел в мамином комоде вискарь. Знаю, что ты редко пьешь, но может ты не откажешься выпить со мной завтра? Дрожащими пальцами я набирал сообщение. Меня ужасно напрягло это предложение, но, по всей видимости, у меня не было выбора. Салли-Кромсалли: Отправлено в 00:48: Да, я приду. Только купи содовую, я не могу пить крепкий алкоголь без ничего, ты знаешь. Ларри: Отправлено в 00:49: Договорились. Жду тебя завтра в семь. Я чувствовал, что это очень плохая идея. Ларри только делал вид, будто бы все нормально. Но приглашение выпить вместе говорило об обратном. Он все знал. И пугало меня это сильнее всего.