Закрывая гештальт

      Вчерашний день быстро пролетел, жаль только, что с Владом поговорить не получилось. Он сразу по делам уехал, как чувствовал, а у меня такой настрой боевой был. Сегодня точно нужно его выловить. Всю ночь в голове слова крутила, которые говорить буду.       Утро проходит в суете, от Ярослава приехали рабочие, и мне их нужно проводить, всё показать. Почему-то Дьяконов на меня это вешает, хотя в мою компетенцию это точно не входит.       — Анна Алексеевна, спасибо за помощь, дальше мы сами. Сейчас поднимут материалы и приступим, — бригадир Михаил — серьёзный мужчина, не удивительно, что у них работа быстро делается. От такого точно не захочешь люлей получить.       Дружелюбно улыбаюсь и ухожу к себе. Хочу попить горячий кофе. На улице уже пахнет весной, все открывают окна, и я, пока ходила по коридору, замёрзла.       Захожу в санузел, чтобы помыть руки, но в дверях кто-то хватает меня за талию и заталкивает внутрь. Сердце гулко ударяется о рёбра, а крик от испуга застревает в горле. Слышу, за спиной щёлкает задвижка. Резко разворачиваюсь в страхе, что это Влад, и вижу перед собой довольное лицо Захара.       — Ты с ума сошёл так пугать?! — взвизгиваю и пару раз кулаком по груди его ударяю.       А он удивляется моей реакции. Видимо, думал, что я от счастья прыгать буду. Замирает, а потом с силой притягивает к себе и накрывает своими губами мои. Хороший способ придумал, чтобы остановить мои возмущения, только неуместный. Не понимаю, зачем так глупо палиться.       Кусаю слегка за нижнюю губу, Павлов отстраняется и обиженно на меня смотрит. Ну, ребёнок, в самом деле.       — А если кто заметит? Вечером увидимся, и целуй хоть до утра, а на работе давай держать дистанцию, — сама себя этими словами бешу, но так и правда нужно, мы же не подростки, чтобы по углам обжиматься.       — Хорошо, как скажете, Анна Алексеевна, — бросает, отпирает дверь и сразу выходит.       — Не обижайся, — надеюсь, что он услышал.       Через минуту выхожу следом, уже никакого кофе не хочу. Сейчас бы к Павлову в кабинет пойти и зацеловать, чтобы не обижался, но так нельзя. Стоит мне об этом подумать, как в коридоре Влада встречаю: он по телефону разговаривает и внимательно меня разглядывает.       Чёрт, неужели что-то подозревает? Хотела же по-хорошему с ним поговорить, чтобы не артачился. Но если он сейчас ревность включит, даже представить не могу, во что это выльется.       — Ань, пойдём в кабинет, мне кое-что спросить нужно, — убирает телефон и открывает мне дверь.       Прохожу в приёмную и слышу, как за спиной щёлкает замок. Резко оборачиваюсь, не нравится мне это, не хочу с Дьяконовым в одном замкнутом пространстве находиться.       — А дверь-то зачем закрываешь? — улыбаюсь, а внутри всё от страха сжимается.       — Чтобы не помешал никто, а то как проходной двор, ходят всякие, — ухмыляется и ко мне подходит. — Давай поговорим.       Он слишком близко ко мне, и это вызывает неприятные ощущения. Хочется сделать шаг назад, хотя раньше я ждала любого момента, чтобы оказаться рядом с ним.       — Что у тебя с мальчишкой? Засос, который ты от меня хотела спрятать под водолазкой, видимо, тоже от него был? — отступаю назад, но он не позволяет, хватает меня за талию и вплотную к себе притягивает. — Ну, я жду ответа.       — Влад, отпусти, пожалуйста, — мне страшно от его взгляда и от того, как сильно прижимает к себе, несмотря на мой протест.       Мысленно кричу, чтобы кто-то позвонил или постучал, но, как назло, ничего не происходит. Дьяконов всё так же меня держит и ждёт ответа, а заготовленная речь моментально забывается. Сейчас в голове только свой же бешеный пульс слышу и не могу сосредоточиться.       — А с Захаром, значит, можно закрываться? — цокает языком и наклоняется к моему уху. — Хочешь со мной порвать?       — Хочу!       Слышу, как он усмехается, и липкий страх расползается по всему телу.       — Давай сделаем так, — отстраняется от меня, подходит к столу и облокачивается на него бедром. — Мы сегодня встретимся на нашей квартире и поговорим в спокойной обстановке. И ты сама примешь решение с ним расстаться.       Не верю, что это происходит наяву, а не в кошмаре.       — Видимо, ты не понимаешь. Я не хочу встречаться с тобой ни сегодня, ни завтра и уж тем более в квартире. Пока я работаю здесь, нам придётся контактировать, но я надеюсь, это ненадолго. Пора становиться верным мужем, Влад, или ты потом другую дуру найдёшь? — набираюсь смелости и говорю всё, что внутри душу терзает.       Он лишь смеётся над моими словами и отрицательно машет головой. Не думала, что это будет так сложно, так мерзко.       — Анют, в твоих же интересах сегодня приехать и в интересах твоего нового любовничка. Вы же спите вместе? — не дожидается моего ответа и сам вывод делает. — Быстро ты ноги перед ним раздвинула.       Не понимаю как, но на дрожащих ногах подхожу к Владу и замахиваюсь, чтобы оставить хлёсткую пощёчину. Но моя рука не достигает цели: Дьяконов хватает меня за запястье и сильно сжимает.       — Не смей! — отбрасывает мою руку в сторону и направляется в свой кабинет. — И кстати, не советую Захару говорить, куда ты сегодня поедешь. Он взбалмошный, не даст поговорить.       — Почему это должно быть в его интересах? Бред какой-то! — подхожу к двери и открываю её, теперь немного спокойнее от того, что могу в любой момент уйти.       — Скажем так, у меня есть некие рычаги давления, которые повлияют на его будущее. Не думай пока об этом, скоро всё узнаешь, — захлопывает за собой дверь и оставляет меня одну.       Если бы я сейчас находилась дома, то непременно залезла бы под одеяло и не вылезала из-под него. Но приходится как-то брать себя в руки и продолжать работать. Ещё только начало дня, а ощущение, что на мне поле вспахивали.       Загружаю себя всем, чем только могу, хватаюсь за всё, что только под руку попадает. Захар периодически заходит и из-за того, что остаётся без внимания, хмыкает и уходит. А мне ещё сильнее хочется расплакаться, бросить всё и уйти, чтобы не было этих сложностей.       Не даю себе зайти за ту грань, откуда выплыть не смогу, потому что знаю: стоит дать слабину, как моя стена самообладания рухнет подобно сломанной платине. Не дам Владу увидеть себя сломленной, он точно этого не достоин. Да никто не достоин!       На часах уже пять вечера, и понимаю, что откладывать разговор с Захаром больше не могу. Нужно сделать так, чтобы он не напрашивался меня отвезти. Только чтобы я ни сказала, он всё равно на своём стоять будет. Достался же мне такой упрямый! Хуже, чем я сама, хотя раньше мне казалось, такого не бывает.       Дьяконов уходит раньше и бросает мне напоследок, чтобы к семи вечера я была на нашей квартире. Согласно киваю, а сама мысленно в голове прокручиваю, стоит ли мне в сумочку ножницы для самообороны положить, а то мало ли что.       Сегодняшний диалог с ним мне уже не понравился. Теперь я не знаю, что от него можно ожидать. Если пару недель назад я думала, что отлично его изучила, то теперь понимаю, что знала только то, что мне разрешали. Это пугает, но сильнее меня волнуют его слова про будущее Захара.       Стучусь в дверь и, не дожидаясь ответа, захожу. Павлов сидит в телефоне и не поднимает на меня взгляд. Неужели до сих пор дуется?       — А я соскучилась, — закрываю за собой дверь и поворачиваю щеколду.       Он выгибает бровь, но всё так же старается меня игнорировать. А мне так его тепло нужно, наверное, как никогда раньше. Я просто до дрожи в конечностях хочу оказаться в его объятиях и хотя бы на время забыть, что мне предстоит встреча с Владом.       Подхожу ближе и забираю из его рук мобильный, сажусь к нему на колени и утыкаюсь носом в шею. Крепко-крепко к груди прижимаюсь и зажмуриваюсь, носом парфюм втягиваю, словно запомнить стараюсь.       — Сегодня очень тяжёлый день, не обижайся, пожалуйста, — оставляю поцелуи на шее, а потом на скулах, глазах, губах.       Ощущаю, что его обида испаряется, и он мою талию своими руками окольцовывает. Вот теперь хорошо, теперь так, как должно быть.       — Ты чего сегодня на взводе? Это из-за Влада? Давай я сам с ним поговорю.       Заглушаю сотню слов поцелуем, хочу целовать так страстно, безумно, безудержно, полностью раствориться в нём и остаться в его объятиях. Хочу, чтобы знал, что он для меня много значит, настолько, что я всем готова пожертвовать, лишь бы у него было всё хорошо. Возможно, это глупо и неправильно, потому что знаю его какой-то несчастный месяц. Только оказывается, когда встречаешь своего человека, вам не нужны года, достаточно пары встреч, и уже всё ясно.       — Нет, я сама. Я как раз хотела тебя предупредить, чтобы ты меня сегодня не ждал. Он хочет вне работы поговорить, знает, что мы вместе. Поезжай домой и жди меня там, я поговорю и сразу к тебе, — отстраняюсь и заглядываю в его бездонные глаза, каждый раз поражаюсь, какие они выразительные и красивые, утонуть хочется.       Но сейчас они темнее, чем всегда. Обычно тёмно-карие, но сейчас практически чёрные из-за освещения. А сведённые брови показывают, что он не согласен с моим выбором.       — Тем более, раз он в курсе, то я с тобой еду, — выставляет свои оправданные требования.       Мне и самой хочется, чтобы Захар рядом был, но Дьяконов четко дал понять, чтобы его с собой не приводила.       — Нет, не спорь! Ты мне доверяешь? — вижу положительный кивок. — Тогда не переживай. Закажи суши и купи вино, когда вернусь, посидим. Можешь фильм выбрать на свой вкус, я даже нос кривить не буду, — смеюсь, а в душе кошки душу в клочья рвут.       — Хорошо, но будь на связи. Через час, чтобы у меня была!       Оставляю ещё один поцелуй и ухожу, ноги с трудом переставляю, но выбора у меня нет.       На часах почти шесть, выключаю компьютер, одеваюсь и ухожу. Пока еду в лифте, заказываю такси, на экране высвечивается ближайшая машина. Она оказывается в считанных метрах от офиса, и когда выхожу, таксист уже ждёт у главного входа.       Водитель сверяет адрес, и я понимаю, что давно там не была, будто в прошлой жизни. Волнение с каждым километром нарастает, и от этого тяжело дышать. Оно жмёт на виски и гулом отдаёт в ушах. Чувствую озноб, хотя в машине работает печка, нужно срочно брать себя в руки. Влад, как хищник: стоит учуять слабину, сразу когтями вопьётся в уязвимое место и будет разрывать душу на мелкие кусочки. А я и так еле держусь, мне ещё его морального прессинга не хватает. Даже представить не могу, что он мне скажет, да и почему это нельзя было сделать в офисе?       Ключи от нашей квартиры до сих пор на связке висят, совершенно про них забыла. Да что уж тут говорить, последнее время я про весь мир из-за Захара забываю. Нужно думать о нём, и тогда не буду так волноваться.       Поднимаюсь на третий этаж, открываю входную дверь и вижу, что свет уже горит. Глубоко вздыхаю и перешагиваю порог, а самой уйти, не оглядываясь, хочется. Шестое чувство нашёптывает, что пока не поздно, нужно разворачиваться и бежать. Бежать, куда глаза глядят.       — О, Анют, ты рано, — Влад в коридор выходит со стаканом виски и залпом остатки выпивает. — Раздевайся, проходи. Пить будешь?       Сразу отказываюсь, ещё не хватало с ним выпивать. Он словно издевается, знает же прекрасно, о чём разговор пойдёт, зачем же медлить? Вешаю пальто в гардероб, сумочку ставлю рядом с сапогами и прохожу в комнату.       — Предлагаю быстрее закончить разговор и разойтись, — сразу показываю, что не дам заднюю и что хочу скорее со всем покончить.       Дьяконов плюхается в кресло и насмешливо себе по колену хлопает.       — Ладно, шучу, садись на диван, — кивает в сторону и следит за каждым моим движением.       Ощущаю себя зверьком, загнанным в угол. Крайне мерзкое чувство, словно придётся в любую минуту обороняться. Сажусь на край дивана, но всё тело напряжено, будто внутри тетива натянутая.       — Говори, зачем меня сюда позвал, — получается грубо и резко, но на другое я сейчас не способна.       Медлит, губы в улыбке растягивает и смотрит. Такой взгляд, что после него душ принять хочется.       — Я хочу, чтобы ты порвала с Захаром, — произносит серьёзным тоном и следит за моей реакцией.       А как я могу на этот бред реагировать? Смешок слетает с губ и даю понять, что с кем мне встречаться — уже не его головная боль.       — Ты, наверное, не поняла меня, — облокачивается и продолжает. — Я же уже говорил, что его будущее напрямую от меня зависит?       — Да, только я не могу понять, что это за бред? — вскакиваю и хочу пойти на выход, потому что вижу, что Дьяконов несёт полную чушь. Видимо, Захар был прав, и ему самому лучше во всём разобраться.       Влад неожиданно оказывается возле меня и хватает за запястье.       — Мы не договорили! — сильно сжимает, и я издаю писк от резкой боли.       — Отпусти! — хлопаю по руке, но его хватка не ослабевает.       — Ты тогда уйдёшь, а самого главного я тебе ещё не успел сказать, — толкает меня назад и прижимает к стенке. — Маленькая, глупенькая девочка, ты думаешь, я тебе позволю уйти? — цокает языком, а у меня пол под ногами дрожит. И даже не сразу понимаю, что это меня трясёт, а не пол. — Если ты не сделаешь, как я скажу, то мальчишка лишится будущего, к которому идёт столько, сколько себя помнит.       Не понимаю, о чём он говорит, каждое его слово лезвием в горле застревает и доставляет дикую боль.       — Зачем тебе это? У тебя Диана есть! Почему нельзя по-хорошему расстаться? — глаза щиплет от слёз, а в груди сердце сжимается и лопнуть в любую секунду готово.       Перед глазами сейчас влюбленное лицо Захара, как же я смогу весь трепет и нежность внутри него растоптать? Больно так, что готова взвыть, а Влад ещё больше масла в огонь подливает.       — Мне нужно, чтобы ты завтра со мной на продление контракта сходила, встреча на матче по футболу пройдёт. Уверен, Захар тебя уже пригласил, — Дьяконов ухмыляется и носом мне по щеке ведёт, а я в эмоциональный кокон закрываюсь и сквозь землю провалиться готова.       — Откуда ты про футбол знаешь? — снова смешок на мои слова.       — Я же говорю, что ты многого не знаешь. Завтра даю тебе пять минут на объяснения с твоим ухажёром, не уложишься — отправлю сообщение, и оправдываться за несбывшиеся мечты перед Захаркой сама будешь. Так что можешь две речи приготовить, ночь длинная.       Влад хватает второе запястье и поднимает оба над моей головой. Пытаюсь вырваться, но ничего не выходит. Вижу его хищный взгляд иглами под кожу проникает, вены вспарывает и кислорода лишает.       — Не смей, я буду кричать! — пытаюсь угрозами остановить то, что он задумал.       — Анют, можешь кричать, сколько влезет. Людей из своих нор может только пожар выманить, а крики девушки спишут на семейный конфликт. А как у нас говорят? Правильно! Милые бранятся — только тешатся, — одной своей лапой фиксирует два моих запястья, а другой за горловину платья тянет, и треск рвущейся ткани режет слух.       Паника и страх охватывают моё сознание, парализуют и не дают увидеть путь к отступлению. Пытаюсь кричать, брыкаться, но все попытки тщетны. Влад гораздо сильнее меня.       — Как считаешь, твой мальчишка захочет тебя после того, как я сделаю, что планирую?       До меня начинает доходить, что я сама попалась в его капкан, словно овечка пришла на убой собственными ногами. В желудке всё сжимается и меня мутит. Так плохо мне ещё никогда не было.       — Остановись, остановись, пожалуйста! — пытаюсь кричать, но выходит лишь жалкий шёпот.       Рука Влада уже скользит по внутренней поверхности бедра, и я всерьёз начинаю думать о суициде. Раньше я не могла представить, зачем нужны врачи, психологи после изнасилования. Теперь понимаю, что из такого самому не выбраться. Зажмуриваю глаза и жду, когда мой мир окончательно разрушится.       Когда-то прикосновения этого человека вызывали трепет во всём теле, теперь же лишь страх со вкусом предательства и унижения.       Влад подталкивает меня к кровати и роняет, сил сопротивляться нет. Всё, что могу сейчас делать — это давиться слезами и ждать неизбежного. Но, видимо, свыше всё же кто-то существует, потому что у Влада срабатывает оповещение, которое стоит на жене.       — Ни звука, поняла? — киваю в знак согласия и закрываю лицо руками.       Слышу, как Дьяконов отвечает и что-то обсуждает.       — Хорошо, через пять минут буду. Ань, завтра в двенадцать дня приезжай на стадион. Пройдёшь в кабинет директора клуба, а оттуда нас проводят в вип-ложу, — слышу звук удаляющихся шагов.       Произносит это таким будничным тоном, словно минуту назад пили кофе и обсуждали новости.       — Всё поняла?       — Да, — отвечаю и слышу звук закрывающейся входной двери.       Сперва нервный смешок слетает с моих губ, но потом новая волна истерики с головой накрывает. Она такая мощная, неуправляемая, душит, крутит меня в своих тисках и не даёт вздохнуть полной грудью. Стоит о завтрашнем дне подумать, так ещё в сто крат хуже становится.       Всё тело дрожит от пережитого стресса, но нужно скорее отсюда уходить. Не хватало ещё, чтобы Дьяконов передумал и завершил начатое. Мысли в хаотичном хороводе в голове кружатся и сосредоточиться не дают.       Первым делом нужно переодеться и найти место, где переночевать. Подхожу к шкафу и достаю два комплекта сменной одежды. Один на себя надеваю, второй беру с собой.       Теперь нужно решить вопрос с ночлегом. Домой мне точно нельзя, к родителям в таком виде тоже. Ненавижу Влада и всей душой презираю. Из-за его игр с моей жизнью не могу даже помощи попросить у родных.       В голову приходит мысль, что нужно ехать в отель. Подхожу к сумочке, проверяю паспорт, хорошо, что он на месте. Рядом с ним телефон лежит, и на нём высвечивается имя Захара. Оказывается, он мне уже не первый раз звонит. Не могу ответить, а рука тянется, чтобы голос его родной услышать. Мне бы тогда сразу лучше стало. Но не могу. А вдруг Влад не врёт и у него правда получится жизнь Павлову сломать, если ослушаюсь? Не могу этого допустить.       Тыльной стороной ладони горячий поток слёз вытираю и отправляю сообщение Соне.       «Сонь, у меня всё хорошо. Если Захар позвонит, скажи, чтобы не волновался. Завтра на матче встретимся».       Отправляю и сразу выключаю телефон, чтобы не было соблазна самой ему позвонить.       Слышу мимо входной двери чьи-то шаги и внутри всё обрывается, неужели вернулся? Проходит минута, понимаю, что это не Влад. Видимо, просто кто-то в соседнюю квартиру вошёл. Наспех одеваюсь и выхожу в подъезд. Дверь закрываю и, поддавшись эмоциональном порыву, снимаю ключ с общей связки, подбегаю к окну и выкидываю. Всю злость вкладываю в бросок, тем самым пытаясь зачеркнуть всё то, что было «до».       Спускаюсь вниз и даже боюсь представить, как пройдёт завтрашний день. По всей видимости, я разобью два сердца: своё и Захара. А дальше? Что делать дальше?