Трилогия «Омега»: книга первая

Ирука проснулся, чувствуя себя немного лучше. Он все еще лежал под одеялом Омеги. Он посмотрел направо и увидел Хисаши, спящего в своей колыбели. Внезапно откуда-то сбоку послышался шелест бумаги. Ирука посмотрел налево и увидел, что Омега стоит на коленях у его стола. Он вытащил одну из таблиц с хираганой и с любопытством рассматривал ее. — Интересно? — спросил Ирука. Омега дернулся, выронив бумагу, и съежился. — Извините, Альфа-сама! — Я не сержусь на тебя, — мягко заверил он его и приподнялся на подушках. — Ты умеешь читать? Омега покачал головой. Ирука нежно посмотрел на него. — Хочешь научу? Омега задрожал. — Нет, Альфа-сама. Я… я не могу. Это было бы… — Опасно? — догадался Ирука. Он нервно провел рукой по предплечью. — Да, Альфа-сама, — прошептал он. — Для тебя? Серый глаз взглянул на него из-под темных ресниц. — Для вас, — тихо сказал он. — Ладно, — Ирука немного наклонился вперед. — То, что ты хочешь защитить меня, очень много для меня значит. Но если ты хочешь научиться читать, я совсем не против. Омега задрожал еще сильней. — Но… я всего лишь Омега. Я… не должен хотеть таких вещей… — Я никогда никого не буду винить за желание учиться, — мягко сказал ему Ирука и протянул руку. — Дай мне таблицу, пожалуйста. Омега послушно взял бумагу и вложил ее в протянутую ладонь. Ирука похлопал по кровати рядом с собой. — Иди сюда. Омега заколебался, заметно сглотнув, прежде чем медленно, осторожно забраться на кровать. Ирука сел немного прямее и начал объяснять иероглифы и их произношение. Омега пристально наблюдал и слушал; Шаринган был открыт, томоэ медленно вращалось. Он сказал, что он запоминает все, что видит с помощью Шарингана. Но для него это, должно быть, так утомительно. У него есть контроль над чакрой, но насколько хорошо он может ею управлять? Он получил свой ответ после того, как они просмотрели всю таблицу целиком. Веки Омеги затрепетали, и он качнул головой. Ирука отложил бумагу и поднял руку, приглашая Омегу опереться на него. Если Омега и хотел протестовать, он казался слишком измученным для этого. Он опустился вниз, свернувшись в такой маленький комочек, насколько мог, так что только макушка его головы упиралась в бок Ируки. Ирука не возражал и лишь нежно поглаживал серебряные пряди, пока мужчина засыпал. Жжение под его кожей немного утихло от близости Омеги. Тот факт, что у Омеги был Шаринган, беспокоил его. Кем он был до того, как попал в плен? Все, что Ирука знал наверняка, так это то, что ему было около двенадцати-четырнадцати лет, поскольку именно в этом возрасте обычно пробуждается вторичный пол. И как, черт возьми, он заполучил Шаринган? Неужели он украл его? Нет, этого не могло быть, Омега был слишком нежен, чтобы быть вором. Гораздо более вероятно, что это было сделано специально. Значит, его украл кто-то другой? Поскольку Омега ничего не помнил, возможности узнать правду не представлялось. Но Шаринган был кеккей генкаем Учиха. Что означало, что он принадлежал Конохе. Должен ли я рассказать об этом Хокаге? А что это дало бы? Ну, раз у него был кеккей генкай из Листа, Хокаге мог потребовать, чтобы они передали Омегу Конохе. Но никто в Стране Бронзы, казалось, ничего не знал о Шарингане. Если бы это было так, дворяне ни за что не отпустили бы его. И что-то в глубине души подсказывало Ируке, что если Минато потребует Омегу, то жизнь Омеги будет в опасности. И исходить она будет даже не от Соты, а от Исоджина. Методично поглаживая мягкие локоны, Ирука размышлял о том, что произойдет, когда ему придется покинуть Страну Бронзы. Да, он был здесь в качестве учителя, но он же не останется здесь навсегда. Он пользовался благосклонностью Соты. Позволит ли он ему забрать Омегу и Хисаши с собой? Господи, вот бы и правда он разрешил. Потому что Ирука знал, что так или иначе, он вернет эти добрые души домой.

***

— Хорошо, ты все запомнил? Ирука сидел рядом с Омегой в изножье кровати на его одеяле. Теперь, когда Ирука начал чувствовать себя лучше, они перенесли колыбель Хисаши на прежнее место, и Ирука вернул Омеге его одеяло. Омега, который держал мальчика на руках, кормя грудью, кивнул. — Да, Альфа-сама. — Отлично, — указал Ирука. — Как читается это? — Хи, — ответил он. — Очень хорошо. А этот? — Са. — Превосходно. А этот? — Ши. Ирука взял листок бумаги, на котором он что-то написал ранее. На странице было три символа: ひさし — Супер. Если ты прочтешь их по порядку, что получится? Омега задрожал, глядя на три символов. Его голос был едва громче шепота. — Хисаши. Ирука улыбнулся. — Да, верно. Омега уставился на бумагу в абсолютном изумлении. Он открыл Шаринган, запоминая порядок расположения символов. Он слегка подвинул сына, чтобы ему было удобно держать его одной рукой, пока мальчик продолжал кушать. Хисаши не обращал внимания на заботу родителя и радостно чавкал. Омега протянул руку, проведя кончиками пальцев по имени своего ребенка. — Хисаши, — повторил он, и Ирука мог сказать, что он был полностью ошеломлен тем фактом, что первое слово, которое он прочитал, было именем его дитя. — Вот, — мягко сказал он, поворачивая бумагу так, чтобы она скользнула ему в руку. — Бери. Дрожащими пальцами взял лист. — С-спасибо вам, Альфа-сама. Ирука усмехнулся. — Не за что. Он знал, что у Омеги не было настоящего гнезда. Будучи Альфой, он не до конца разбирался в гнездовании, но о чем-то догадывался. Омеги сохраняли свои гнезда мягкими и теплыми, иногда пряча в них какие-нибудь вещи членов их стаи. Омеги, как правило, были очень сентиментальными существами. И его Омега не был исключением: он аккуратно спрятал ценный листок под подушку. — Ты бы хотел научиться писать? Омега потрясенно посмотрел на него. — Альфа-сама… — Все в порядке. Если ты хочешь учиться, я научу тебя. Он начал нервно дрожать. — Н-но… это дело рук… знати! Я… я всего лишь… Ирука заправил несколько выбившихся серебристых прядей за ухо, фактически перебив его. — Ты не просто омега, — сказал он мягко, по-доброму. — Помнишь, что я сказал тебе той ночью на озере… ты ценен. Как личность. Твои мысли, твое мнение, твои мечты… они имеют значение. Ты важен. Омега посмотрел вниз на своего ребенка, который покончил с едой и радостно булькал. У него по подбородку стекало молоко. Омега взял край одеяла и вытер его, затем прижал сына к плечу и понюхал его. — У меня есть только одна мечта, Альфа-сама, — пробормотал он. — М? — Ирука слегка приподнялся, заинтригованный. — Какая? Омега прижал к себе сына и задрожал. — Я… Я надеюсь, что Хисаши не будет омегой, — тихо признался он. — Я хочу, чтобы у него была… надежда. Ирука понимающе кивнул. Омега посмотрел на него. — Вы не… сердитесь на меня? Ирука с любопытством оглянул мужчину. — С чего бы мне сердиться? Он сглотнул. — Если он все-таки омега, он может принести… прибыль… вам. Ирука покачал головой. — Я этого не хочу. Я хочу, чтобы у Хисаши была хорошая жизнь. Его слова вызвали слезы на глазах Омеги. Ирука протянул руку и смахнул их тыльной стороной пальцев, когда они стекали по его щекам. — Пока ты и Хисаши со мной, я буду охранять вас. Обещаю.

***

Позже в тот же день Ирука разложил на столе несколько бумаг, таблицу и чернильницу. Последние несколько часов Хисаши был беспокойным и капризным, но теперь улегся спать. — Ты устал? — спросил Ирука, когда Омега укладывал мальчика в колыбельку. — Я в порядке, Альфа-сама. Ирука улыбнулся. — Хорошо. Иди сюда. Омега подполз поближе. Ирука указал на стул. — Садись. Он колебался. — Альфа-сама… Ирука мягко улыбнулся. — Все в порядке. Омега медленно забрался в кресло. Все его тело дрожало, и Ирука чувствовал запах его беспокойства. — Не бойся, — тихо сказал он ему. — За столом писать намного удобнее, чем на полу. Он коротко кивнул и прошептал: — Как скажете, Альфа-сама. Ирука коротко, успокаивающе коснулся его плеча, затем взял кисточку и обмакнул ее в чернильницу. — Каждый иероглиф состоит из определенного количества штрихов в точном порядке, — объяснил он, оставаясь стоять рядом с ним. — Это облегчает написание кандзи в дальнейшем. Я напишу один, а затем я хочу, чтобы ты повторил его. Хорошо? Омега кивнул, открывая свой Шаринган. — Да, Альфа-сама. Итак, они проработали все символы хираганы один за другим. Ирука наблюдал, как Омега идеально копирует каждый из них, с элегантностью выводя каждую черточку. Ирука уловил дуновение его прохладного, чистого запаха, и от этого по его спине пробежали мурашки удовольствия. — Молодец, — похвалил его Ирука, когда они закончили. — Можешь написать имя Хисаши? Омега положил перед собой чистый лист бумаги. Он обмакнул кисточку в чернильницу и затем продолжил писать имя своего сына. Ирука улыбнулся. — Просто замечательно. Омега прикусил губу и повел кисточкой дальше по странице. Его пальцы слегка дрожали, когда он прикладывал кисть к бумаге. Медленными, осторожными (и правильными) штрихами он выводил новое слово. いるか Ирука почувствовал, как у него перехватило дыхание. Омега откинулся назад и взглянул на него снизу вверх. — Я… правильно написал… Альфа-сама? — спросил он, его голос был едва громче шепота. Ирука потрясенно кивнул. — Да. Это было… его имя! Он не может это прочитать вслух. Как бы я хотел, чтобы он мог! Но это… это тоже мило. Его Альфа почти замурлыкал. Омега взглянул на него из-под своих длинных темных ресниц, и эта мягкая, застенчивая улыбка появилась, когда крошечные, едва заметные золотые нотки счастья поднялись в воздух. Святые угодники, он великолепен! Раздался стук в дверь. И прежде чем Ирука успел моргнуть, Омега встал, схватил его за халат спереди и стянул их на пол. Ирука оказался сверху, Омега под ним, руки у него над головой, все его бледное тело было полностью открыто для него. Ой. Мне это нравится. — Какого..! Дверь открылась, и Ирука мог только представить, что увидели горничные. Альфа восседал над Омегой в положении, которое позволяло быстро проникнуть в его тело. — О, Ирука-сенсей! Простите нас, мы… — Просто поставьте еду и уходите, — почти прорычал он. Он услышал, как поднос и миски заскрежетали по полу рядом с дверью, а затем горничные быстро убежали. Ирука пристально посмотрел на Омегу сверху вниз, чувствуя, как его Альфа голодно облизывает губы. Но он оттолкнул его, отступая назад. Он перевел дыхание, но Омега заговорил первым. — Простите, Альфа—сама, — сказал он, приподнимаясь, — но вы же не хотите, чтобы они думали, что вы не… Ирука поднял руку. — Я понимаю. Омега опустил голову. — Я готов к наказанию, Альфа-сама. — Нет. Омега посмотрел на него, не веря своим глазам. — Вы… действительно это имели в виду… не так ли? — прошептал мужчина. Ирука сдвинул брови. — Что имел в виду? Омега задрожал. — Что вы не собираетесь… наказывать меня. — Конечно, я это имел в виду! Я тебе не солгу. — Хорошо, Альфа-сама. — Кроме того, — сказал Ирука, придвигаясь к нему, — это не первый раз, когда ты защищаешь меня. Спасибо. Омега сглотнул. — Вы другой, Альфа-сама. Не такой, как любой другой мой хозяин. Ирука протянул руку и коснулся его щеки. — Ты ведь знаешь, что можешь мне доверять, верно? Омега слегка улыбнулся. — Я учусь.