Победа на ваших костях

Единственное, что нужно для триумфа зла, это когда хорошие люди бездействуют. В Лондоне шли работы. Жители понимали, что их жизнь изменилась, что теперь нужно будет привыкать к новому образу и укладу жизни. — Проклятые волшебники! — плюнул полноватый мужчина. — Эй! Прекрати, Пол. — шикнул на него его приятель. — Они убьют тебя если услышат. Пол промолчал, но теперь с большей яростью работал лопатой. Они убирали то, что осталось от Букингемского дворца. То, что осталось от их страны. Своими же руками разрушали свою свободу и историю. — Эти еретики умеют надавить на больное. — подключился к их разговору парнишка. Теперь среди людей было принято называть волшебников еретиками, это было сделано даже не из-за того, что они причисляли волшебников к дьяволу, а потому что волшебники ассоцировались только с бесчинствами и разрушением. Его тут же ударили плетью. Парень согнулся от боли и едва слышно завыл. — Прекратите болтать. Живо принимайтесь за работу! Иначе уйдёте отсюда лишь к ночи, завалю вас работой погрязнее и потяжелее, прежние места будете в слезах вымаливать. Как только смотритель ушёл мужчины подняли парня и помогли тому встать. — Будто мы до ночи и не работаем. — пробухтел Пол. — Люк, смотри, он совсем плох. — Недоедает. — вынес свой вердикт мужчина. Он достал из объёмного кармана бутылку воды и напоил парня. — Что же ты, сынок, не бережёшь себя? — по отечески прошептал Люк. — Родители были…— последние слова дались особенно тяжело парню.— Были гендерными изменниками. Их повесели, а у меня остались приёмные братья и сёстры. Я… не знаю, что мне делать. По щекам юноши побежали слёзы. Он думал, что разучился плакать, но самая крохотная поддержка вызвала всплеск эмоции, пробудила тот океан чувств, который топил его со смерти родителей. «С убийства, их убили, они не умерли» - подумал парень. — Как же я их ненавижу. — плакал юноша, он от чего-то знал, что Пол и Люк его не осудят. — Все мы их ненавидим, сынок. — прошептал Люк, явно находясь в своих мыслях. Возможно у него было не менее ужасное прошлое, возможно он тоже кого-то потерял. — Они то, колдуны эти, живут в роскоши. — прорычал Пол. — Пока мы тут карпачимся, жаль, как же жаль, что мы их ещё в средневековье не сожгли. — За работу! Не отлынивать! Мужчины помогли парню встать. — Тебя звать то как? — спросил Люк. — Ной. — прошептал парень. — Родители хоть и были гендерными изменниками, но были очень набожными и ходили в церковь. — Слушай сюда, парень. — сказал Пол. — Я уверен, что твои родители были замечательными людьми. Не верь этим тварям, они пытаются исказить нашу веру и переписать Библию. Но я не припомню, чтобы в ней были разрешены геноцид и гонения. — Они хотят её исковеркать, чёрт возьми! — изрёк Люк. — Как же эти твари спять по ночам? — неверище прошептал Ной. — Живут в жикарных домах, едят изысканные блюда, понимая, что здесь страдаем мы. *** Тем временем у волшебников утро начиналось тоже не с кофе... Забавный старичок ковылял по Косой Аллее. Он с самого раннего утра был в Министерстве, а именно в отделе Налогов. Он свернул в Лютный и поковылял быстрее к своему магазину и дому. Грубо открыв дверь, волшебник прошёл на кухню, матеря всех. Достав бутылку огневиски, он жадно глотнул. С громким хлопком поставил бутылку на грязный стол, недовольно прошёл к окну. На стёклах скопился слой грязи, который показывал мир серым и блёклым. Хотя и сам Лютный не отличался цветными красками и яркостью. Мужчина резко занёс кулак в стену. Взорвалось пару стаканов. В доме стало тихо. — Отец, всё хорошо? — спросил его сын. — У тебя что-то стряслось? Он застал своего отца, сидящего в старом помятом кресле. Он беззастенчиво пил с горла огневиски. — Отец, что произошло? — недоумевал парень. — Ох, ребёнок. — прошептал герр Рихтер. — Видела бы твоя мать в какую дыру я нас занёс. Парень терпеливо ждал вердикта своего отца, боясь услышать самые страшные слова. — От ненависти горит сердце и я ненавижу Англию так же сильно, как и её правителя. — зло шептал мужчина. — Нужно уезжать от сюда. Эти слова ударили набатом по сознанию юноши. Он с отчаянием посмотрел на отца, пытался разглядеть в нём что-то известное лишь ему. Хельмут опустился на колени. Он провёл руками по своим ногам и уже твёрже смотрел на отца, желая встретиться с ним глазами. — Нет, прошу тебя отец, давай не будем уезжать. — шептал юноша, он подобрался ближе к подлокотнику кресла, словно собирался целовать руки мужчины. Альберт не смотрел на сына, знал, что если посмотрит, то тут же передумает. — Я не могу бросить Люси. — тише добавил Хельмут, печально посмотрев на пол. — Забудь про эту магглокровку! Если её раскроют, то повесят не только её, но и нас. — прорычал Альберт, злясь. Хельмут вёл взглядом по полу, будто хотел найти хоть один повод остаться. — Почему мы уезжаем? — шепотом спросил парень. Он не мог сказать ничего громче, если скажет, то выдаст дрожь в голосе. Отец всегда ненавидел в нём его слабость. — Англичане совсем сошли с ума с налогами. — начал Альберт. — Они их удвоили. Понабирали кредитов у гоблинов, теперь не могут отдать. А Воландеморту и его пожирателям по*бать. Они каждый день устраивают оргии. От последнего слова Хельмут смутился. — Накрывают изысканные столы и жрут тоннами мясо, запивая его тысячелетними винами. — прорычал Альберт уже на немецком. Хельмут нервно смотрел на отца, он знал, что когда отец остынет, то он поменяет своё решение на более щадящее. — Настолько любишь девчонку? — спокойно спросил Альберт, будто минутной истерики не было. — Я хотел сделать ей предложение. — прошептал Хельмут. — Мы малы, я знаю, но отец.. — Я не хочу слушать о том, какая она прекрасная, давай ближе к сути. — отрезал мужчина. Парень согласно кивнул и задумался. — Ты же должен понимать меня. — начал Хельмут, дальнейшие его слова были слишком рискованными, но возможно лишь они заставят отца остаться. — Ты же приехал в Англию из-за моей матери, из-за любви к ней. Поэтому ты прекрасно понимаешь моё нежелание оставлять свою любимую женщину. Отец горестно рассмеялся. — Женщины коварны. — прошептал мужчина строки из немецкого стихотворения. — Они дети. И пусть глаза их бездонны, за собой кроют лишь.. — Отец, нет! Люси не такая! — понимая к чему видёт его отец, перебил мужчину Хельмут. Юноша вскочил и куда-то убежал. В доме захлопнулась дверь на улицу. Альберт проводил сына взглядом, про себя благославив его на удачу. Да-да даже самый мрачный продавец Лютного будет волноваться за своего ребёнка и не поскупиться на молитву, впрочем как любой другой родитель. Хельмут бежал по улице, он спешил встретиться со своей суженой, поэтому старался приблизить этот момент как мог. И вот около заброшенного дома появилась тонкая фигура. Против воли на лице юноши поползла улыбка, а в груди тут же пробудилось счастье. Оно тихим и озорным ручейком вело в девушке, требуя превратить его в океан. — Хельмут! — воскликнула красавица. Парень не мог оторвать от неё взгляд. Встретившись с голубыми глазами девушки, он на минуту застыл от радости и изумления. — Люси. Я рад. — выдохнул парень. Молодые люди порывисто поцеловались и тут же отошли друг от друга на приличное расстояние. — Отец сказал мне скрывать то, что я волшебница. — прошептала девушка. — Поэтому я теперь буду носить серые платья. Их носят все женщины-магглы. Хельмут наконец обратил внимание на то, во что была одета девушка. Он провёл рукой по талии, ощущая грубость материала. Да, на магглов они поскупились. — Это я его ещё ушила и убрала торчащие нитки. — зачем-то сказала девушка. Вероятно ждала похвалы. — Люси...— прошептал Хельмут, понимаю, что уже больше нельзя тянуть. — Отец хочет уехать из магической Великобритании. Люси застыла, в её глазах что-то промелькнуло, свет в них мгновенно потух, а деланная и крошечная радость исчезла. Девушка, ещё не успев до конца осознать произошедшее, впилась ногтями в руки парня, не желая отпускать его ни на минуту. Она смерила его взглядом и сдерживала рыдания, к её горлу подбирался ком боли и отчаяния. — Моя мать умерла месяц назад. — прошептала девушка. — Люс... — Нет! — перебила девушка. — Дай мне договорить! Она умерла, Хельмут, тогда мой мир дал трещину. Позже мой отец стал пить и почти никогда не появлялся в доме трезвым, тогда мой мир разрушался. Но если ты уедешь, то тогда он разрушиться окончательно, а я — умру. Я не смогу, Хельмут. — Мне жаль, Люси. Мне так жаль. — шептал парень, целуя её мокрые от слёз щёки. — Это не моё решение, не мой выбор. Я бы так никогда не поступил с тобой. — С нами. — тихо сказала девушка, боясь реакций юноши и последующих событий. — Что ты сказала? — Нас трое, Хельмут. — увереннее добавила девушка. — Теперь нас трое. Велика вероятность, что я ношу ребёнка. — Тогда наша ситуация ещё хуже. — ответил Хельмут. — Я знаю своего отца. Обычно он принимает решения необдуманно, под ворохом чувств, позже он всегда смягчает своё решение, но это не этот случай. Каждое слово отдавалось ударом в сердце Люси. — Быть может, быть может...— она была не в силах придумать более чёткий ответ. Отчаяние заволокло пару. Они молчали целых десять минут. — Ты можешь поехать с нами. — сказал Хельмут. — Но ведь без германского гражданства меня не пропустят через границу. — недоумённо спросила девушка. — Ошибаешься, они не пропустят даже нас. — сказал парень, задумчиво разглядывая траву пол ногами. — Скорее всего отец хочет пересечь границу нелегально. — Это опасно, а ещё я не могу бросить отца. — неожиданно произнесла Люси. — Ты хочешь воспитывать ребёнка в таком мире? — спросил Хельмут, хотя знал ответ на него. — В мире где висят трупы на обозрение всем, в мире, в котором судеществует лишь жестокость и безразличие? В мире, в котором его могут убить за ориентацию и за происхождение? В мире без свободы? — Мой отец ещё жив, он не отпустит меня. — горестно ответила девушка, правда душила её. — Он на моей стороне, но если я сбегу с тобой он нас сдаст. По-моему он сошёл с ума... — Мы найдём выход. — ответил Хельмут. — Обязательно найдём. Парень заключил девушку в крепкие объятия. — Я не готова становится матерью. — сказала Люси. — Точно так же, как и ты отцом, но это единственное и настоящее счастье для меня. — Я это знаю. — посмотрев в глаза девушки, ответил парень. — Для меня тоже. Иметь кого-то маленького и такого родного действительно... Договорить он не успел. В парня прилетело заклинание. Он отлетел от девушки на приличное расстояние. — Руки вверх! — крикнул мужчина. Рядом с ним была группа волшебников. Пожиратели? Люси, оробев от страха, мигом повиновалась. Хельмута схватили, а ей оставалось лишь тупо наблюдать за этим. В её карманах шарились подошедшие мужчины. Люси сжалась и испуганно смотрела на Хельмута. Ей оставалось лишь ждать. И вот из кармана нашли и достали палочку. — Гляди-ка наша маггла оказалась совсем не магглой. — издевательски пробасил кто-то из пожирателей. Он насмешливо помахал всей группе палочкой девушки. — Отпустите её! — крикнул парень. — Это моя палочка! Не трогайте... — Не ври нам. — спокойно осадил главарь. — Не советую, иначе это очень плохо закончиться. Эта палочкой той девки, это очевидно. А ещё очевидно, то, что она устраивала это специально. Выдавала себя за ту, кой не является. Люси сильнее сжалась и всё сильнее боялась. Очевидно, что она не жилец. — А ещё очевидно, что она грязнокровка. — продолжил пожиратель. — Везите её в Красный цент. Пусть определят её и решат как с ней быть. *** Прошло пару мгновений. Джанин спокойно ждала реакций Люциуса. Мужчина взохнул. — Этого следовало ожидать. — ответил наконец мужчина. — Твой отец был очень… Конец фразы мужчина не договорил. — Очень любвеобильным. — закончила за Люциуса девушка. — Да, я знаю, мать рассказывала. — Выглядишь нездорово. — сказал волшебник. — Такое бывает. — фыркнула девушка. — Хочешь сказать, что не имею права страдать? — Нет, просто не знал, что ты умеешь. — ответил Люциус, мужчина подошёл к окну. Джанин вымученно улыбнулась. Девушка не могла не заметить, как всё поменялось с приходом Люциуса. Этот странный мужчина улучшил её состояние или может быть отвлекал от страшных мыслей, от тревог и от воспоминаний. —Я принёс тебе кое-что. — начал говорить Люциус. — Ты повредила рёбра и я принёс тебе зелье, которое поможет быстрее им срастись. Джанин во все глаза уставилась на волшебника. — Мне уже приготовили мазь и я думаю, что... — Не спеши отказываться. — перебил её мужчина. — Это единственное, что я могу для тебя сделать. — Зачем? — спросила девушка. — Ты мне ничего не должен, я тебе вообще никем не являюсь. — Ты моя коллега. — продолжил свою мысль Люциус. — К тому же ты говорила, что в тебе есть желание помогать людям, спасать их, наверное, моё чувство схоже с твоим. — Но у меня нет желания помочь кому-то конкретному. — задумалась девушка. — Я имею возможность тебе помочь, так почему же этого не сделать.— объяснил мужчина. В его голосе прорезалась толика неуверенности. Словно всё, что он сказал было чем-то особенным, тем что было способно смутить. — Не кусай губу! — возмущённо вскрикнул Люциус. — И вообще где ваши манеры, юная леди? Какое вульгарное поведение перед взрослым мужчиной. — Который сам сюда зашёл и не особо сопротивлялся. — смеясь добавила Джанин. — Семейство Блэков было благородным и древнейшим. — сказал Люциус. — Тебе необходимо соответствовать. — Да? — начала Джанин. — Не думаю, что наследница этого дома попала бы в эту ситуацию, к тому же где он этот род? Доживает свои последний дни, чему тут соответствовать. — Своей крови и предкам! — безжалостно изрёк волшебник. — Я займусь твоими манерами, не дай Салазар, ты покажешься перед мужчинами в таком виде. Джанин улыбнулась, а потом поняла, что мысль показаться перед другими мужчинами в простой сорочке кажется ужасной. Её грудь заволок тот же страх, то же отчаяние и беспомощность. В тот момент ей показалось, что она ничего не сможет поменять, что зло имеет слишком большую силу и власть. Вся действительность резко стала тяжёлой, как под толщиной воды. Становилось труднее дышать, но не это волновало Джанин. Ведь она впервые за несколько дней погружалась в ту роковую ночь. О боги, как же она хотела её забыть, не вспоминать, стереть. Ей хотелось жить свободно и легко, будто этой ночи не было. Джанин очень хотела поверить в это, ей было невыносимо тяжело жить с таким непосильным грузом. Ей не хотелось знакомится с пастырем настолько близко, но сейчас при окончании разбирательств он получит по заслугам. Возможно тогда ей станет легче? Тогда, когда восторжествует справедливость. — Тебе бы одеться. — после затяжного молчания девушки продолжил Люциус. — Твои подруги сказали, что ты лежишь и не встаёшь. — Подруги? — хрипло спросила Служанка, пребывая глубоко в своих мыслях. — Но я искренне не понимаю почему ты так себя ведёшь. Почему так долго скорбишь по Марте? Джанин глубоко вздохнула. Можно было сказать Люциусу правду, возможно это ускорило бы разбирательство, судебный процесс. Но это окончательно сломает её, она не может произнести эту истину вслух, в глубине души Джанин не может принять и до конца осознать, что с ней случилось, что с ней сделали. — По-моему, я скорблю по всем. — бесцветно ответила Джанин. — А убийство Марты стало отправной точкой. Джанин закрыла лицо руками. В голове мгновенно всплыли трупы её семьи. Их замученные тела, лица полные ужаса или возможно на них были улыбки, возможно смерть стала избавлением для них после долгих пыток? Да и пытали ли их? Как их вообще убили? Они умерли быстро или мучительно медленно? — У тебя ещё остались дела? — спросила Джанин. — Нет, я специально освободился и поспешил к тебе. — недоумённо произнёс Люциус. — Да? — совсем его не слушая, сказала девушка. — Я сейчас соберусь и мы пойдём... Девушка вскочила и стала натягивать платье. Спотыкаясь на ровном месте, служанка надела сапоги, кинжал привычно засунула в левый сапог. И зачем она его таскает если не использует? Схватив гренень она грубо стала проводить по кудрявым волосам. — Как ты можешь вот так обращаться с волосами? — возмутился волшебник. — Они же у тебя такие кудрявые, правда рыжие как морковка и, когда ты последний раз мыла голову? — Это из-за чепца. — отмахнулась девушка. — Голова потеет. Чуть более шутливо добавила Джанин. Мужчина покачал головой. Неодобрение было в каждом его месте и взгляде. — Дай мне эту ошибку природы. — сказал Люциус. — Не волосы, а гребень. Девушка протянула мужчине «ошибку природы». Люциус взял предмет из рук Джанин, случайно задев рукой её пальцы. Девушка грозно посмотрела на мужчину. Люциус же смотрел на неё до того озорно и довольно, что доводил её до истерического смеха. — Сядь. — мягко попросил, даже не приказал мужчина. Джанин на удивление мужчины села послушно и не стала вставлять неуместные шутки или заргореченно спорить. Люциус взял небольшую прядку рыжих волос. От них не веяло приятным ароматом, которым веет от обычных женщин. Они не были настолько рыжие, чтобы сравнить их с огнём. Мужчина задумчиво провёл гребнем в волосах. — Волосы красят женщину, почему ты не ухаживаешь за ними? К тому же, мужчинам нравится красивые и роскошные волосы. — А меня что по зубам и гриве будут звать замуж? — опасно напрягвшись сказала девушка. — Я думала, что решающим фактором является ум женщины, её взгляды и цели. — Разумеется, но, когда они радуют глаз это очень... — Чей глаз? — спросила Джанин. —Глаз какого-то мужчины? Люциус промолчал, лишь расщёсывать стал аккуратнее, стараясь этим успокоить взинчинную девушку. Это подействовало: девушка слегка расслабилась и спокойно задышала, ощущая неожиданную приятность такого времяпровождения. Она рассудила, что такие чувства вызывало в ней само расчёсывание, совершенно точно не этот мужчина. Джанин попыталась аккуратно взглянуть на Люциуса и восхититься его чертами лица. — Не верти головой, Джанин. Что такое? — недоумевал мужчина, улыбаясь. — Почему так смотришь? — В мире магглов ты мог бы работать моделью. — выдала Джанин и вернула себе прежнее положение. — Моделью? — прошептал мужчина, кажется самому себе. Улыбка Люциуса стала шире. Не замечая ничего, он отложил гребень и провёл рукой по волосам. Дальше, не ведая что делает, он начал их аккуратно перебирать. Он бездумно пропускал пряди между пальцев. — А в моём мире ты бы стала хорошим министром Магии или директором Хогвартса. Люциус заколол волосы Джанин в небольшой пучок. Теперь трогать её было не обязательно: причёска была готова, а девушка собрана. Но Люциус прошёлся пальцеми по затылку девушки. Джанин вздрогнула. Люциус водил пальцеми и стал спускаться ниже. Девушка осознала всю неправильность происходящего, какими бы партнёрами они не были, какими бы коллегами не стали, он всё равно не будет для неё тем человеком, которому она может позволить такие смелости. Она вскочила и приняла самый невозмутимый вид, на который только была способна. — По-моему ты задерживаешься. — опустив глаза, прошептала девушка. Сердце в её груди билось, как оголтелое. — Да? Я так не думаю. К тому же, ты хотела мне что-то показать. — спокойно ответил Люциус, будто совсем не он был причиной резкого выпада Джанин. — Сейчас это неуместно. — отрезала девушка. — И не так важно. — Как жестоко. — ухмыльнулся волшебник. — В таком случае, я вас покину, юная леди. Джанин в мгновение ока преодолела расстояние между ней и мужчиной. Она вплотную приблизилась к его лицу. — Не знаю о какой юной леди идёт речь. Сегодня вы покидаете Служанку. — твёрдо произнесла девушка. — Пред его очами, Мистер Малфой. Так же быстро она отпрянула от волшебника и поспешила к двери. Она взяла её за ручку и уже собиралась отворить, как вдруг почувствовала движение сзади. Мужчина буквально прижался к девушке, опаляя её затылок дыханием. Это вызывало дрожь и было не нужно ни ему, ни ей. — В таком случае вам нужно надеть чепец, чтобы соответствовать дресс-коду. — сладко прошептал на ушко Джанин Люциус. — Пред его очами, юная леди. Кинув последний взгляд на девушку, мужчина вышел из комнаты. Джанин со злостью громко выругалась. *** Девушки на кухне что-то бурно обсуждали. Когда вошла Джанин разговоры стихли и несколько пар глаз начали сверлить девушку, ожидая от неё каких-то рассказов. Джанин усмехнулась, они хотят от неё того, чтобы она сама на блюдечке преподнесла всё то, что случилось между ней с Люциусом. Хотеть что-то — слабость. Хотя эта цитата относится только к ним. — Привет, девочки. Вы все такие красивые. — бодро начала девушка. — Где пастырь? Иден поперхнулась, с рук Ханны что-то выполо, Алиса насупилась, Эмили повертела пальцем у виска. — Зачем он тебе? — флегматично спросила Холли. — Я думала, что он тебе не приятен. — Иногда приходится переступать через себя ради всеобщего блага. — объяснила девушка. — У меня к нему небольшое ходатайство. — За домом. — ответила Иден, заглядывая в окно. — Он за домом, молится. — Может быть, ну его, а? — спросила Алиса. — Ты только пришла в себя. Мне, что опять вызывать этого мужчину? — Мы ему за это должны доплачивать.— хохотнула Ханна. Лишь Холли и Иден смотрели на этот балаган и ничего не говорили. — Малфоя. — поправила Алису Эмили. — Я не понимаю суть ваших отношений. Ты его трахаешь? Вопрос выбил Джанин из колей. Он был настолько странным и необычным, что она выпала из реальности на минуту. Происходящее в комнате едвали можно назвать сексом, но вспоминая, как Люциус прижался к ней, как шептал что-то на ухо... Можно справедливо считать этот физическим контактом с сексуальным подвохом. Джанин никогда не была слишком глупой, чтобы не видеть очевидных вещей. Только по своей неопытности она не могла понять почему Люциус так поступил? Это был ответ на её выпад, но он был слишком другим, более серьёзным. — Нет. — ответила Служанка. — Это исключено. Ответив подруге, Джанин вышла из кухни. Предстаящая встреча с пастырем не пугала её. Мысли Джанин опять заполнял Люциус. *** Мужчина сидел в позе лотоса. Рядом с ним валялась пара сапог, а сам мужчина был босым. С закрытыми глазами он прислушивался к окружающим звукам. На молитву было не похоже. С какой же радостью и с каким же наслаждением она его прервала от его времяпровождения. — Благословен плод. — сказала Джанин. Мужчина резко открыл глаза. Оглядев девушку, он кивнул. — Да разверзнет Господь. — ответил пастырь. — Ты незаметно подкралась. — Вы мне лстите. — отрезала девушка. — Хотела сказать, что буду молиться. Сегодня. Всю ночь. Я уйду в лес. Она не спрашивала разрешения. Она ставила перед фактом. — Служанкам запрещено покидать место своего проживания. — Марта учила меня этим молитвам. — спокойно ответила девушка. — Их суть это единение с природой. — Служанки не... — Я пойду. — перебила девушка. Через секунду она уже отдалялась от мужчины. Девушка стремительно шла по тропинке в лес. Она забыла накинуть на плечи плащь и оставалась в красном платье Служанок. Идя по лесу, она наконец смогла вздохнуть спокойно. Неожиданно послышался шум рации. Девушка застыла, а потом поняла, что она прижала её ногой. Приподняв потерянную вещь, девушка зашла в высокий кустарник. Судя по всему там тоже что-то было. Найдя глазами это «что-то» девушка нервно рассмеялась. Это был труп мужчины. Его тоже убил пастырь? Или возможно его убила Бруня? Было очевидно, что гоблинша от кого-то убегает. Джанин присела на большой камень и стала сверлить взглядом мужчину. Забавным было теперь то, что она спокойно относится к трупам. Как к чему-то привычному. Джанин не могла определить, сколько дней назад убили мужчину и даже не могла прикинуть в голове причину. Он был точно таким же псом Тёмного Лорда, только людей убивал автоматом и пулями, вместо волшебной палочки. — Фред? — неожиданно заговорила рация. Наверное, Джанин что-то зажала ногой и включила её по неосторожности. — Мы найдём тебя по координатам, что с тобой случилось? Почему не выходил на связь? — вопила рация. С каждым словом сердце Джанин падоло вниз. Она аккуратно вернула рацию на землю под собой. Очевидно, что ей нужно убираться отсюда, было бы целесообразнее избавится от трупа. Но она не знает, как быстро прибудут люди, с которыми ей не следует встречаться. Девушка ещё раз подняла рацию. Она пошла дальше в лес. Хотя бы пустить их по ложному следу она сможет. Остаётся лишь найти место, в котором будет целесообразнее оставить рацию. Одинокая тропинка была бы лучшим местом. Пройдя достаточное расстояние, девушка положила её на большой камень. Поглядев на чёрную коробку с небольшой антенной, Джанин поспешила назад. С небольшой отдышкой добежала до злощасного поместья. Ничего не изменилось, только, вон, трава пожухла, да листья пожелтели. Интересно, как там Альма, Клара и Якоб? Наверняка разбирают дела в баре или может помогают кому-то сбежать из страны. — О чём задумалась, крошка? — прошептала старуха. В ноздри девушки ударил запах старости, нищеты и мочи. Перед ней пристала старуха. Женщина была одета в выцветшее длинное платье, волосы были скрыты платком. Девушка сдерживалась, чтобы не вскрикнуть и не убежать. Женщина выглядела не очень благополучно. Очень нечасто можно встретить настолько бедных бабушек, обычно они все любят ухаживать за собой и своей одеждой. — Это только те, кто не видал ничего кроме комфорта и роскоши. — будто прочитав мысли девушки хохотнула женщина. — Вы волшебница? — самопроизвольно прошептала девушка. — А ты как думаешь? Неужели не узнала меня? — недовольно говорила старуха. — Меня встречали многие. Даже жители этого поместья. — Значит вы местная. — заключила Джанин. Старуха закатила глаза от недолёкости девушки. — Вижу, любишь ты со смертью баловаться. — прервала тишину старуха. — Саму смерть заставала и сама её приносила. У девушки затряслись поджилки. Откуда она это знает? Почему это ей известно? — Что вы хотите? — спросила девушка. —Хотите сдать меня? Старуха рассмеялась. Её смех прошёлся по всему живому, пробирая насквозь девушку, переворачивая её душу. — Хочу посмотреть на наследницу. — проговорила старуха. — Не имею понятия откуда вы узнали даже об этом. — уже не так шокировано ответила Служанка. — Да, руки точно в крови запятнаны.— флегматично посмотрела на девушку старуха. Её взгляд пробирал, въедался в глубину, рыл и разрушал. — Откуда вы узнали? — задала самый главный вопрос девушка. — А ты посмотри на свои руки. — ответила женщина. Джанин взглянула на ладони и тут же вскрикнула. Её пальцы были чёрными. Казалось, что они просто испачкалась в саже. Она пыталась их оттереть подолом платья, но все старания были тщетны. Они чёрные не от сажи. — Я проклята? Это не пройдёт? — шептала девушка. — Как же поздно ты одумалась. — не обратив никакого внимания на выпады Джанин, говорила старуха. — Но путь не поменяешь. Можно смотреть на это по другому, никак на проклятье, а как на силу. Девушка упала на колени, слёщы сами пос ебе потекли с её глаз. Все тревоги и волнения разом вырвались из таких прочных замков, которое возвело её сердце. — Я делала всё ради общего блага. Я... — задыхалась в рыданиях девушка. — Ты ведь поняла кто я? — спросила женщина. — Да, я догадываюсь. — Ты забыла одну истину Джанин. Какую, я тебе не скажу. Ты должна догадаться. Я не прихожу просто так, не догодаешься — заберу с собой. Где-то залаяли собаки и раздались голоса. Пожиратели напали на её след? Или это очи, те что постоянно с автоматами. Насколько они близки? Заметили ли её? — Меня убьют. — догодалась девушка. — Если не скажу правильный ответ? Ответом было молчаливое согласие старухи. — Истина. — прошептала девушка, лихорадочно думая. — Я защищала свой народ от убийц и сама не заметила, как стала убийцей? — Верно. Поэтому я и пришла. — холодно ответила старуха. — Тебе нужно это признать, твоя душа отторгает твою тёмную сторону. Это не есть хорошо. В мире всё взаимосвязано, нельзя его делить на чёрное и белое. Ангелы попробывали и, что с ними стало? Упали и разбились с небес. Теперь их обиженные тела тлеют по всей Земле. Джанин сверлила взглядом мудрые глаза Смерти. Они были до того пугающими, что невозможно было оторвать от них взгляд. — Всё, мне пора. Ты прошла своё испытание, избежала смерти. — Вы говорили про наследницу... — хотела спросить Джанин, но её перебили. — Не забывай истину. Живи по ней и верши дела. Старуха громко хлопнула в ладоши. Джанин резко проснулась. Она лежала в куче опавшей листвы. Прислушившись, девушка поняла, что группа прошла мимо неё. Облегчённо вздохнула и с осторожностью посмотрела на свои пальцы. Те были привычного светлого цвета. Джанин безумно улыбнулась. *** Привычных домов не было. Вместо них люди Воландеморта возвели пятиэтажные коробки. Что-то вроде квартир. Джанин лежала на холодной земле. На небе уже показались первые звёзды. Девушке оставалось лишь смотреть на небо. — Луна всё такая же. — проговорила девушка. — Им её не изменить. *** Девушка добралась до дома пастыря. Джанин не удалось вдоволь нагулятся, как она планировала. У девушки бежали мурашки по спине всякий раз, когда она вспоминала старуху. Наконец она закрыла входную дверь. Присела на ближайший скамью у двери, чтобы перевести дух. — Джанин! — налетала на неё Алиса. — Алиса, не смей! — рявкнула Эмили. — Ей не нужно это знать, скажем об этом позже. — присоединилась Ханна. — Что случилось? — мгновенно пришла в себя Джанин. — Я должна знать. — Джанин права. — прервала тишину Холли. — Она должна знать. — Пастыря оправдали. — тут же проговорила Иден. — Что? — глухо спросила Джанин. — Надеюсь, мне послышалось. Алиса встала на колени перед девушкой и взяла ту за руки. — У тебя руки ледяные. — сказала сестра. — Мы не знаем всего, но он смог выкрутится. Ты же знаешь, что закон теперь всегда на стороне мужчины. — Как, как.. — повторяла девушка, готовая войти в истерическое состояние. — Как так можно?! Джанин вырвала руки из рук Алисы. Она пылала яростью и была готова крушить всё. Неожиданно её взгляд зацепился за Холли. С девушкой было что-то не то. Она тяжело дышала и держалась за живот. — Я не врач, но ты случаем не рожаешь? — спросила Джанин. Холли кивнула. — Давно началось? — спросила взволнованная за сестру Ханна. — Нет, но я не стала говорить, было не время. — шептала Холли морщась. — Её нужно отвести в комнату. — неожиданно твёрдо сказала Иден. Алиса и Джанин остались одни. — Нужно идти. — сказала Служанка. — Холли рожает, её нужно поддержать. — Ты в норме? — спросила Алиса. — Ужасно, что так произошло. — Да, но нужно помочь Холли. Ей наша помощь нужнее. Обсудить ситуацию мы всегда успеем. — ответила Джанин, посмотрев прямо в глаза девушки. — Ты замечательная. — хохотнула Алиса. — Люциус многое потеряет, если упустит тебя. — Да ну тебя. — фыркнула Джанин. *** Роды шли тяжело. Алиса известила пастыря. Он ждал в гостиной. — Зато без разрывов. — бодро заметила Эмили. — Всё будет хорошо. — успокаивала сестру Ханна. Джанин поглаживала Холли по животу, стараясь успокоить. — Пастырь желает знать, когда дочь появится на свет. — сказала Иден, войдя в комнату. — Почему именно дочь? — спросила Алиса. — Разве вам уже известен пол ребёнка? — Нет, у меня нет выбора. — прохрипел а Холли. — Если родится сын, то он его убьет. Наступила тишина. — Мы выйдем. — заговорила Джанин. — Не будем мешать. Схватив Алису за запястье, девушка потащила ту вон из комнаты. — Наверное, растит себе новое поколение жён. — резко проговорила девушка на выходе. — Действительно так думаешь? — спросила Алиса. — Не удивлюсь. Наконец раздался плач ребёнка. Девушки поспешили зайти. Джанин поняла всё с первых секунд. Холли плакала. Родился мальчик. Все девушки пытались как-то подбодрить мать, которая очень скоро потеряет своего ребёнка. — Он ни в чём не виноват. — рыдала несчастная девушка. — Он не выбирал каким рождаться. У сквибов было бы даже счастьем если бы родился мальчик. Джанин глубоко вздохнула. В комнату вошёл пастырь. Он безучастно посмотрел на сына. В его руке был кинжал. Он не здоровался и не поздравлял Холли. Нет, он зашёл убить ребёнка и все это знали. Он подходил всё ближе к кровати с девушкой и ребёнком и с каждым шагам мужчины сердце Джанин уходило в пятки. Этот малыш не прожил и десяти минут. Холли будет страдать, а он? Что он? Он с радостью убьёт соперника, ведь не считает его родным, не считает сыном. Хотя и к дочерям он не будет иметь каких-то отцовских чувств, лишь разврат и похоть. В ту минуту Джанин разозлилась. Всё у то мгновенье показалось ей ужасным и несправедливым. Как же она возненавидела пастыря. Он убил Марту, насиловал девушек, собирался убить своего сына. Он сломал так много судеб и жизней. Если не остановить его, то эти зверства продолжатся, боль будет убольшатся в своём количестве, а яд, которым он отравляет чужие жизни прогрессировать. В мгновение ока она вырвала кинжал из рук пастыря и оказалась у кровати Холли. Она направила кинжал в сторону мужчины. Он отличался от её кинжала, был слишком пёстрым и ярким, но было видно, что его никогда не использовали. — Холли, посмотри на меня. — требовательно привлекла внимание девушки Джанин. — Твой сын не умрёт. Слышишь? Холли внимательно смотрела на Джанин, разглядев в её глазах что-то. Девушка кивнула и сильнее прижала к себе ребёнка. — А вот это решать уже мне. — рявкнул мужчина. — Отдай мне кинжал истеричка, иначе я тебя... — Что? — спросила девушка. — Убьёшь? Изнасилуешь? — ехидно спросила Джанин. — Разве ты не понял, что меня ничего не берёт? Девушка хохотала, как безумная. На мгновение в глазах пастыря промелькнул страх. Эта девушка раньше боялась даже голову в его сторону поднять. Вся такая тошнотворно правильная, но постоянно что-то замышляющая. Джанин со всех ног побежала к выходу, к той злощасной лестнице. Алиса была готова ринутся за ней, но её остановила Эмили, схватив ту единственной уцелевшей рукой. Очевидно, что девушки должны остаться с Холли и защитить её от пастыря. Но мужчина уже не думал о сыне и жене, он с яростью поспешил за Служанкой. Пастырь нагнал её на выходе и успел схватить её за ногу. Джанин больно упала на живот, пастырь тоже оказался на полу, но всё так же держал её за ногу. Девушка изо всех сил замахнулась и пнула мужчину несвободной ногой. Та заехала ему прямо в челюсть. Выиграв пару секунд, девушка поднялась и выбежала из комнаты. Пастырь, придя в себя, поспешил вслед за девушкой. Судя по всему, девица побежала на первый этаж. Мужчина стал распахивать двери комнат и входит в каждую. — Первая комната. — прервал гнетущую тишину мужчина. — Пусто. Кто не спрятался, я не виноват. Затем мужчина подошёл к следующей двери и отворил её. — Вторая. — проговорил мужчина. — И тут никого. Но всё-таки я хороший хищник, обязательно найду свою жертву. Мужчина в два шага достиг самой дальней двери и отворил её. — Глупая, глупая девочка. — прошептал пастырь на входе. Это были его последние слова. Его же собственный кинжал пронзил его живот. — Возможно хороший хищник, но очень глупый. Ты перепутал охотника с жертвой. Гори в аду, Майкл. Джанин вырвала кинжал из плоти. Мужчина упал на пол, из его губ потекла кровь. Взгляд стал стекленеть, мужчина отчаянно боролся с смертью, но новая подруга Джанин побеждала. Девушка цинично улыбнулась, наблюдая, как пастыря покидают силы. — Тебе не следовало злить женщину. — хохотнула девушка. — Жаль, что мне пришлось объяснять это не словами, а действиями. С глаз мужчины потекли слёзы, очевидно он не хотел умирать и боялся смерти. Но его убивал сам факт того, что какая-то девчёнка убила его его же оружием, на его же поле, в его же доме. — Дрянь. — шепнул пастырь. Это были его последние слова. — Она самая. — долетело до его сознания. Дальше была лишь пугающая тьма. *** — Что здесь произошло? — раздался визгливый голос Долорес Амбридж. — Благословен плод, Долорес. — крикнула Джанин. — Проходите в комнату, не стойте на пороге. У вас залежалась очень дорогая мне вещь. Прошу вас, составьте компанию пастырю... Женщина недоверчиво пошла в сторону комнаты откуда доносился голос.