Я искал её, чтобы получить ответы. А когда нашёл, все вопросы были забыты. © Max Payne
Предутренний свет медленно проникал сквозь тонкие занавески, разливаясь по деревянному полу и играя на железных поручнях кроватей. Комната была наполнена умиротворением и спокойствием, хрупкую тишину нарушало лишь приглушённое сопение Кары. Я аккуратно спустилась со своего яруса, стараясь не разбудить соседок, быстро переоделась и тихо выскользнула за дверь. У главного выхода комендант, бдевший на своём посту, потянулся и сонно бросил: — Чего в такую рань, Форестер? — На пробежку, сэр, — отчеканила я. — Пока прохладно. Дежурный довольно закивал в ответ. Будучи человеком старой закалки, кому больше по душе строгая дисциплина и тренировки до седьмого пота, он считал, что только жёстким самоконтролем можно достичь результата и воспитать чувство ответственности. Во время обучения нам постоянно вдалбливали такое в голову, но, конечно, это никому не нравилось слушать. Поэтому я отвернулась и поспешила уйти, пока суровый вояка не ударился в воспоминания и не принялся осуждать нынешние порядки. На улице я поглубже вдохнула волшебный запах свежести и обновления. Солнце ещё не взошло, небо было такое тёмное, а воздух прохладный и бодрящий. Потихоньку гасли звёзды, сначала самые тусклые и маленькие, и следом за ними уже более яркие, а прозрачный месяц растворился в мутной дымке неба. Люди в расположении ещё не проснулись, широкие дорожки и близлежащие здания были слегка окутаны утренним туманом, даря особое настроение и создавая идеальные условия для пробуждения природы. Люблю момент, когда можно понаблюдать, как постепенно всё вокруг оживает. Я наслаждалась этим видом пока шла по направлению к реке. Прошло немного времени и на востоке лиловым цветом загорелась заря. Утренняя пелена медленно рассеялась, лишь на траве остались капельки росы, как напоминание о недавнем сумраке. Стоя на берегу, я прикрыла веки и вслушалась в звуки природы: гулкий плеск воды, шелест листьев на ветру и мелодичное пение ранних птичек. Встретить восход солнца — значит оказаться в числе немногих свидетелей неповторимого зрелища, когда расцветает мир и приходит новый день, исполненный обещаний и надежд. — Не закрывай глаза. Цель может двигаться бесшумно. Вздрогнув от неожиданности, постаралась не показать виду, что меня застали врасплох. Сзади послышался звук шагов, и появился виновник моего раннего подъёма — Гоуст. Одетый в простые спортивные штаны и футболку, скрытый за балаклавой, он всё равно выглядел угрожающе, словно всегда укутан в прозрачное покрывало из невозмутимости и уверенности в своих силах. Я склонила голову в приветствии, но вместо того, чтобы ответить, он вытащил из набедренного кармана два ножа. Один метнул мне под ноги так, что он до половины лезвия вошёл в землю. Пришлось нагнуться и потянуть за рукоять, при этом пытаясь вспомнить всё о навыках ножевого боя. — Нет, оружие необходимо заслужить. Начало мне уже не понравилось. Сколько у меня шансов продержаться против лейтенанта? Если бы пришлось делать ставки, то я — явный аутсайдер. Но задавать вопросы нужно было раньше, а сейчас придётся сражаться. — Какая стандартная тактика при самообороне? — спросил Гоуст таким будничным тоном, словно я была на экзамене. В голове судорожно метались обрывки воспоминаний. Армейский ножевой бой — часть военного рукопашного боя. Это атакующая система, которая позволяет обучиться работе с холодным оружием в сжатые сроки, но существуют и другие варианты. Эти отличия проявляются в форме клинка, его хвате и в технических элементах. Хотя все приёмы, как правило, рассчитаны на отвлекающий манёвр и внезапное поражение противника. — Избегать силового контакта, — ответила я без запинки. На самом деле, лучше всего попытаться убежать, не заботясь об ущемленном самолюбии, но здесь я не ради этого. Я должна доказать, что имею право сражаться рядом с лейтенантом. Заняв оборонительную позицию, я стала медленно обходить мужчину по кругу. Совершив ложный выпад, постаралась другой рукой ударить по предплечью Гоуста, надеясь, что он уронит свой нож. Конечно, этого не случилось, будто по бетонной стене врезала! Он ловко увернулся и режущим движением нацелился мне в бок. Я отпрыгнула и снова приняла защитную стойку. — Не вкладывай максимальную силу в удар, как в рукопашном, — он слегка согнул ноги в коленях. — Важна лишь точность движений. Лейтенант приглашающе помахал лезвием. По-хорошему, продумывать план атаки нужно на внушительной дистанции от соперника, если это позволяют условия. Для себя я решила, что выбить из его рук оружие будет достаточно. А значит, мне необходимо делать провокационные выпады, чтобы он развернул тело под нужным мне углом, и тогда я смогу его обезвредить. Он подпустил меня ближе, но куда бы я не замахивалась, везде встречала отпор. Мои руки только либо рассекали пустоту, либо встречали его блок. Мне нужно было сменить тактику, но на какую? Может, дело не в ноже? Обезвредить же можно по-разному. Стараясь больше не избегать лезвия, я стала стремиться ухватить лейтенанта за руку. Пару раз это почти удалось, и я мельком заметила, как прищурился Гоуст, разгадав моё намерение, но не стал освобождаться, а дал закончить приём. Ткнул в меня ножом, я успела поймать его запястье и вывернуть, а лейтенант, следуя по инерции собственного тела, подался вперед. Так я оказалась за спиной мужчины и тянула за его руку, в которой он держал лезвие. Кажется, удалось! Я выпустила его из хватки и победно улыбнулась, пытаясь отдышаться. — Неплохо, капрал, — скупо похвалил Гоуст. И не останавливаясь, стал атаковать, тесня меня к кромке воды. За мгновение наши позиции поменялись. Теперь он не просто нападал, он обрушил на меня всю свою мощь. Все силы уходили лишь на отражение безумного града ударов. У меня не было ни секунды, чтобы подумать о своей обороне. Гоуст всё наступал и наступал, пока я не почувствовала влагу в ботинках. Видимо, всё-таки добралась до реки. Пот тёк по вискам, футболка промокла насквозь, а я всё уворачивалась от ножа в руке Гоуста. Лейтенант не пытался меня ранить, но я чувствовала, что он целится в самые незащищённые места — висок, горло, живот. Ведёт тот, кто нападёт первым. Мне был предоставлен этот шанс, и я его упустила слишком рано, поэтому теперь инициатива принадлежала мужчине. Сердце колотилось, шум в ушах мешал сосредоточиться, а вода в ботинках уже не хлюпала — плескалась. Всё внимание было сосредоточено на лезвии, сверкающем сталью на восходящем солнце. На долю секунды я перевела глаза на лейтенанта. Казалось, что происходящее его мало интересует, словно делал всё на автомате, даже не сбив дыхание. Холодный взгляд оставался таким же колючим и острым, как нож в его руке. А я уже хватала ртом воздух, едва не задыхаясь от уклонов и уворотов. И торопливо пыталась продумать собственные контрудары. Что-то, что поможет остановить, обезвредить, обезоружить его, перекрыть возможность выпадов с его стороны. Что-то точное и стремительное. Реальный ли это бой или тренировочный? Я отскочила в сторону и попробовала трезво оценить обстановку. Посмотрела на лейтенанта, стараясь вычислить его намерение: его взгляд был прикован ко мне, но будто сосредоточен на чём-то ином. Такая непоколебимость в себе и в своих силах уже начинала бесить. Луч солнца снова отразился на лезвии, и мне пришло кое-что в голову. Я начала быстро перемещаться так, чтобы рассвет оказался за моей спиной. Лишь бы не упустить момент! Гоуст на долю секунды зажмурился от яркого света — это был мой шанс! В следующий миг, схватив руку с ножом, я ударила ей об подставленное колено. Меня хватило на пару раз, рукоятка выпала из его пальцев, но лейтенант резко вывернулся. Я ощутила только стремительный рывок и захват шеи локтевым сгибом. Это означало конец. Гоуст сразу же отпустил меня, и я упала спиной на песок. Лёгкие горели, и сил подняться уже не было. — Достаточно, — прогремел мужчина возвышаясь надо мной. Глядя в его чёрные глаза, я протянула ему ладонь. Уверенной и невероятно сильной рукой он поднял меня на ноги чуть ли не быстрее, чем я встала сама. Я даже покачнулась и пришлось ухватиться за него покрепче, чтобы не упасть снова. Другой рукой он поддержал меня выше локтя. Какой-то миг это было очень близко к объятию. Я посмотрела на Гоуста: в его глазах не было даже намёка, что он поступил так нарочно. — Ну, как? — просипела я. — В следующий раз возьми нож, — он резко отпустил меня. — Свободна. На секунду я застыла от его слов. Что это значит? Это похвала? Гоуст больше не будет меня отстранять от работы? От этих вопросов жутко разболелась голова. Я развернулась и медленно пошла обратно в часть. В ботинках неприятно хлюпало, а все мышцы болели так, словно я поучаствовала в марафоне. И только когда подошла к общежитию, вдруг осознала: а что, будет ещё раз?***
Профессиональным военным нечасто удаётся собраться вместе и повеселиться, отчего редкие минуты с сослуживцами в спокойной обстановке ценятся ещё выше. День рождения соседки — отличный повод провести выходной в хорошей компании, тем более надеть гражданскую одежду и насладиться жизнью. Эта суббота была особенным днём, которого мы ждали с нетерпением. Совершенно неудивительно, что после обеда в комнате стоял такой гвалт, на который в недоумении пару раз заглядывал комендант, предупреждая о шуме, а также наши соседки по общежитию, желая выяснить, что происходит. Перемерив кучу одежды, Кара наконец-то успокоилась, остановившись на атласном красном платье, едва прикрывающем колени, и встала перед зеркалом, перекладывая свои длинные волосы с одного плеча на другое, успевая при этом спорить с Софи, которая сидела за столом и аккуратно подкрашивала ресницы. — Нет, куда так ты собралась? — Кара осуждающе взглянула на соседку. — На собеседование? Привыкшая к такой манере общения, Софи стойко держала оборону: уже успела отмахнуться от предложенной короткой юбки, оставшись в брючном костюме, а сейчас упорно не соглашалась распустить пучок в волосах. — А ты решила собрать вокруг себя всех халявопотамов? — с насмешкой произнесла она, намекая на слишком открытое платье. — Это ещё кто? — поинтересовалась я у девчонок. — О! Это все те, кто сегодня будет от нас без ума! — Кара звонко рассмеялась, накручивая прядь волос на палец. Я недоумённо посмотрела на Софи, она вздохнула и с улыбкой покачала головой. — Это прозвище для определённого типа женщин или мужчин, которые обитают около военных баз и своего рода охотятся на молодых ребят в форме. — Что ты имеешь в виду, охотятся? — я всё ещё не имела ни малейшего понятия, о чём она говорила. — Они милые и обаятельные, но как только получается жениться или выйти замуж, очарование исчезает, и многие из них, похоже, ничего не делают, кроме как сидят дома и тратят военную пенсию. Я озадаченно нахмурилась. Мы вызываем интерес у обычных людей, и когда кто-то узнаёт, что перед ним военный, чаще всего с тобой захотят познакомиться поближе, но я бы никогда не могла представить, что для этого существует отдельный термин. На нашей базе есть семейное общежитие, но мы практически не пересекаемся с жёнами офицеров. Мне они всегда казались очень милыми женщинами, и, насколько мне известно, большая часть из них тоже работала. Хотя иногда всплывали истории о людях, которые получают все льготы своего супруга, но при этом не ударяют палец о палец. — Ну, замуж нас никто не зовёт, так что можем повеселиться! — Кара наконец-то закончила крутиться перед зеркалом. — Слушай, Лив, может, всё же возьмёшь туфли? Софи отвергла все её предложения, и девушка решила переключиться на меня. Всё утро я старательно избегала попытки Кары помочь мне, как она это назвала «преобразиться», сама завила свои короткие волосы так, что теперь они стояли торчком в разные стороны, скорее напоминая маленький взрыв, чем уложенную причёску. Затем слегка подкрасилась и решила, что для похода в бар достаточно сарафана и джинсовой рубашки сверху, поэтому надела обычные кеды, но теперь у меня появилась подходящая отговорка. — Уж точно нет, — отозвалась я и не сдержала улыбки. — Если на нас нападут эти ваши бегемоты-любители-халявы, то я хотя бы смогу убежать. Девчонки весело засмеялись в ответ, и Кару, похоже, совершенно не обидело то, что соседки ни в какую не хотели соглашаться с её идеями. Скорее она вся была в предвкушении отличного вечера, впрочем, как и все мы.***
До города мы добрались без приключений. Кетрин согласилась побыть нашим водителем на этот вечер, потому что всё равно не пила алкоголь. Припарковавшись у бара, девчонки отправились внутрь, а я пообещала, что присоединюсь к ним через двадцать минут. Мне необходимо было зайти на почту, чтобы забрать свой подарок для Кары. Там что-то случилось с логистикой, и вместо двух недель посылку пришлось ждать целый месяц. Город тем временем наполнялся вечерними запахами: пронзительно и нежно благоухала сирень, тянуло зеленью вперемешку с сигаретным дымом, кто-то прогуливался парами, кто-то с детьми, а кто-то ходил сам по себе, наслаждаясь тёплым майским вечером, ещё немного прохладным, но приятным и по-весеннему мягким. Я неспеша прошлась до местного отделения: небольшое двухэтажное здание терялось среди огромного супермаркета с одной стороны и мясной лавки с другой. Быстро забрав подарок, пришедший в целости, я вернулась на улицу и снова вдохнула запах весеннего города. От наружных стен дома доносился слабый, но узнаваемый аромат старого дерева, неторопливо просыпающегося к концу весны после зимнего тяжёлого сна. Тихонько звякнул колокольчик у двери, заставив вслушаться в звуки весенней улицы: шорох колёс по асфальту, вой сирены вдалеке, разговоры прохожих людей, лай собаки и щебетание птиц. На глаза попался огромный внедорожник, паркующийся через дорогу. Совершенно чёрный, с тонированными стёклами, он выбивался из общей картины тёплого умиротворения весеннего вечера. Распахнулась дверь со стороны пассажирского сидения, и из темноты машины появился капитан. Он окинул улицу чуть прищуренным взглядом голубых глаз и поднялся по лестнице, скрывшись в проёме магазина «Уотерстоунс». Не знаю, заметил ли меня Прайс, но мне стало интересно, что он читает? «Как обезвредить врага за три приёма» или «Как уничтожить отряд противника превосходящий вас по силе»? Чёрт, может, мне тоже такое изучить? Усмехнувшись своим мыслям, я развернулась и направилась к девчонкам. Через несколько минут я уже стояла в шумном баре, слегка оглохнув от громкой музыки. Софи помахала мне рукой, и я присоединилась к соседкам за небольшим столиком. Вручив коробочку с подарком, взяла бокал шампанского и стала наблюдать, как Кара распаковывала маленькие серёжки-гвоздики в виде ангельских крылышек. — Ой, Лив! Какая красота! — девушка обняла меня. — Спасибо большое! Я улыбнулась в ответ. Приятно дарить подарки, что говорить. — Ого, какие люди! — донеслось сбоку. — Что празднуем? От барной стойки к нам шёл Спенсер, держа в руке стакан с пивом. В городе полно баров, но он случайно или специально очутился именно в этом. Итан подсел за наш столик, при этом оказавшись между мной и Софи. — И док здесь! — подмигнул он девушке. Софи закатила глаза, а Кара толкнула её локтем в бок. С его приходом наше небольшое мероприятие превратилось в настоящую вечеринку. Спенсер заказал всем ещё выпивки, а затем мы отправились на танцпол.***
Приятное тепло растекалось по всем внутренностям. Множество лиц мельтешило перед глазами. Дискотечные огни мелькали смазанным пятном, то расплываясь, то собираясь в одну большую цветную вспышку. Среди звона бокалов и громкого смеха в голове пульсом стучал рваный ритм музыки, а это значило, что мне срочно нужно было на воздух. Я шепнула Кетрин, что отойду, и поспешила выйти на улицу. Снаружи уже наступила ночь. Она очистила город, преобразила его. Днем люди находились в суматохе своих будничных забот и бытовых хлопот. Они бежали, толкались, часто попросту не замечали ничего вокруг себя и спешили жить, но вечер постепенно успокоил улицы. Нет той бессмысленной суеты и людей нет почти или вовсе. Стало казаться, что вместе с приходом ночи в темноте затаилось само время. Сбавило ход и слушает. Отыскав свободную лавочку, я аккуратно присела и всмотрелась в ночной город. Одинокие фонари освещали небольшие островки пространства. Неоновые вывески магазинов, свет фар от автомобилей, всё соединилось в моих глазах в какой-то круговорот света в ночи. Недалеко, облокотившись на перила, стояла компания молодых парней и девушек, они весело смеялись и шутили. Им, наверное, интересно быть вместе, а может скорее они, просто хотели спрятаться от одиночества… Немного дальше стояла ещё одна такая компания, дальше ещё… Мимо них быстрым шагом проходили люди постарше, торопясь домой. Для них улица перестала быть интересной, их согревало тепло родного дома, тишина родной комнаты, где можно просто посидеть наедине с собою. Мне тоже хотелось побыть одной. На базе никогда не бывает безлюдно, даже на пробежке в лесу всегда можно встретить сослуживца. Да и в комнатах чаще всего обитают по несколько человек, а проживание в одиночку доступно лишь старшим офицерам. — Всё в порядке, Форестер? Я повернула голову и тут же вскочила, слегка покачнувшись. Передо мной стоял Прайс и внимательно изучал моё лицо. Затем достал из кармана сигару и сунул в рот, но прикуривать не стал. Об этой привычке все прекрасно знали и подшучивали, что же он выберет: хорошую драку или хорошую сигару? — Да, сэр, — я слабо улыбнулась и указала пальцем на дверь бара. — Решила немного подышать свежим воздухом. — Больше похоже, что тебе пора возвращаться в часть, — среди его густых усов, переходящих в пышные бакенбарды, показались крепкие белые зубы. Чёрт, как же невовремя! Изо всех сил пытаясь сдерживаться, я старалась взять себя в руки и сфокусировать взгляд на капитане. Кажется, не очень удачно. — Девчонки ещё гуляют, — мне совершенно не хотелось покидать улицу. — Я подожду их тут. Прайс — наш командир и лидер. Его авторитет непререкаем, и в тоже время есть в нём что-то такое отеческое, что даёт уверенность, что тебя не бросят на поле боя и помогут в любой ситуации. — Мы тебя подбросим. Из-за его плеча из ниоткуда появился лейтенант, словно материализовался из воздуха. Я даже не удивилась, когда-нибудь и я научусь этой способности подкрадываться незаметно. Надвинутый капюшон прятал его от чужих взглядов, но белый рисунок на балаклаве ярко выделялся в свете уличного фонаря. Взор карих глаз был таким холодным, что заморозил бы весь город. Я перевела взгляд обратно на Прайса. Неужели я настолько пьяна, что мне необходим эскорт до базы? Мне абсолютно не понравилась эта идея. После недавней тренировки, из-за которой я весь следующий день приходила в себя, последнее, что бы я желала, это вновь оказаться рядом с лейтенантом. — Это приказ, — полушутливо произнёс капитан, всё ещё улыбаясь. В любом случае едва ли меня отпустят сейчас вернуться к девчонкам. Пожав плечами, я всё-таки согласилась и отвесила шуточный поклон капитану. Затем достала телефон, чтобы предупредить Кетрин, и направилась следом за мужчинами к чёрному внедорожнику. В полном молчании мы тронулись с парковки и неторопливо поехали по ночному городу. За рулём был Гоуст, а я тихо сидела сзади и осторожно разглядывала салон автомобиля, но внутри было так чисто, словно машина совсем новая или после тщательной чистки. То есть не было совсем ничего, ни оберток от конфет, ни бутылки с водой, ни смятых чеков — ничего такого, что хоть бы немного рассказало о её владельце. Только приятно пахло древесным ароматом, окутывая мягкостью и теплом, успокаивая моё волнение. Нам оставалась пара кварталов до выезда из города, как у капитана зазвонил мобильник. Ответив односложными: «да», «хорошо», «буду», он попросил остановиться. Затем вышел, бросив меня наедине с лейтенантом. Ни проронив ни слова, мы поехали дальше. В зеркале заднего вида я ловила только отражение тёмных глаз, направленных на дорогу. Город с его яркой ночной жизнью оказался позади, и нас окружило лишь шуршание шин по асфальту и звуки редких проезжающих навстречу машин. Я украдкой стала наблюдать за Гоустом. Неутомимый, сильный и быстрый. Боец-одиночка, скрытый за балаклавой. А что под ней? Боевые отметины? Страшные шрамы? О нём ходило столько слухов, интересно, какой их них — правда? Вдруг этот сладко-древесный аромат показался каким-то дымно-бальзамическим, слишком приторным, застрявшим на языке так, что к горлу подкатила дурнота, а голова начала кружиться. Я медленно вдохнула и с шумом выдохнула, успев заметить в зеркале крохотную искру обеспокоенности в глазах мужчины. Через несколько метров, которые показались вечностью, мы свернули с трассы на просёлочную дорогу. Автомобиль немного затрясло, и мне пришлось покрепче стиснуть зубы. Заехав через пропускной пункт на территорию базы, Гоуст затормозил на парковке. Едва машина остановилась, я сразу выскочила за дверь, резко глотая ртом свежий ночной воздух. Противная слабость тут же отступила. Яркий свет фар выхватывал из темноты парковочную разметку и прилегающую к ней дорожку к главному штабу, а вдалеке чёрной полосой угадывались здания общежитий. Дверь за моей спиной хлопнула, и я почувствовала, как подошёл лейтенант. Он встал так близко от меня, но ничего не сказал, и внезапно вместо головокружения я ощутила злость. Его присутствие давило на меня, словно он терпеливо ждал, когда я совершу очередной промах, и при этом выставлял напоказ своё ледяное безразличие. Равнодушие Гоуста бесило, но я совершенно не понимала причины такого отношения ко мне. Почему я получаю эту молчаливую снисходительность? — Почему со мной так? — наконец осторожно спросила я. — Я ничуть не хуже других бойцов. Мужчина за моей спиной не шелохнулся, но ответил: — Ты неплохой снайпер, но этого недостаточно. Ты сомневаешься, размышляешь, а это порождает хаос и ведёт к поражению. — Невозможно быть лучшим во всём, — возразила я, чувствуя что вот-вот сорвусь. Развернувшись, я оказалась буквально в шаге от него и подняла голову. Гоуст не отвёл глаз и смотрел прямо в лицо. То ли чувство обиды, смешанное с алкоголем в моей голове, то ли усталость от его недоверия и вечного ощущения скрытой враждебности — всё это позволило мне выстоять под его пристальным взглядом. — Всегда есть кто-то быстрее и сильнее тебя, — тихо и твёрдо произнёс лейтенант. — И лучше встретиться с ним в учебном бою, чем на поле битвы. В его словах был смысл. Я задумалась: в Академии учили, что пока преступник не вытащил пушку или не нарушил закон прямо на ваших глазах — он пока только подозреваемый. Необходимо сделать всё, чтобы задержать его живым, но в армии совершенно не так. Тут свои, там враги, если нет особого приказа. Не эту ли разницу пытался донести до меня лейтенант? Эта мысль тяжёлым грузом легла мне на плечи. Иногда слона в комнате невозможно заметить, пока тебе не укажут на него пальцем. Может Гоуст действительно прав, и я слишком много думаю во время боя? — Я правда стараюсь, — на ум пришёл, хоть и доставшийся мне с трудом, момент моей маленькой гордости. — В последний раз я справилась без посторонней помощи. — Тогда это была моя вина, — тёмные глаза Гоуста остро блеснули. — Я бросил новичка одного. Опять этот покровительский тон! После своих циничных слов он вернулся к машине, чтобы заглушить мотор и выключить фары, пока я стояла и переваривала сказанное, наблюдая за ним в полной растерянности. Мне необходимо срочно взять себя в руки и перестать уже постоянно чувствовать себя нелепо рядом с Гоустом. Да, у него больше опыта, но я тоже профессионал, мне не нужно опекунство, мне нужна поддержка товарища по службе! Но глядя, как он наклонился, чтобы вытащить ключ зажигания, я проследила линию его бедра в джинсах и затем зачем-то представила как бы он выглядел без них. Без одежды, без маски. Что за каша в голове? Я часто заморгала и приказала себе немедленно собраться! Напустив невозмутимый вид, подождала, пока лейтенант закроет машину, и едва пикнула сигнализация, небрежно бросила: — Но я же разобралась. И выжила. — Хочешь сказать, едва осталась в живых? — в голосе звучала явная насмешка. Вся моя напускная бравада вмиг улетучилась. Он был там, видел, как тяжело мне всё удалось, молча предлагал свою помощь, а теперь решил издеваться? Почему из всех возможных назначений мне достался отряд, где самый бездушный и высокомерный лейтенант? — Риск входит в наши обязанности, — я пожала плечами. — Может и нельзя быть ко всему готовым, но можно пытаться быть лучше каждый раз. Гоуст задумчиво окинул меня взглядом и хрипло шепнул: — Спокойной ночи, капрал. Затем неторопливо пошёл в сторону офицерского общежития, и если бы не балаклава, то я могла бы поспорить на что угодно, что он улыбнулся.