Букет жасмина или голубые омуты

Во втором сыскной было начало рабочего дня. Уж и Иона Кондратьевич заступил в патруль, и Граббе перекладывал папки архива с места на место, да и Троекуров вовсю трудился у себя в кабинете. А вот ни Петра Романовича, ни Безсонова в участке пока не появлялось. На душе у Ильи Спасского с утра было муторно. Какая-то дурная мысль не оставляла его и он всë никак не мог перестать нервничать. С тех пор как в участке появился молодой стажёр, Илюша потерял покой. Молодой сыщик восхищался талантом князя, той лёгкостью, с которой тот запоминал любые детали, а после того случая с филерами, когда оказался в их толпе, буквально нос к носу с Николаем, не мог забыть его глаза. Чистые голубые озера, в которых Спасский благополучно изволили-с потонуть окончательно и бесповоротно. Илья Андреевич, как и все из его семьи, слыл однолюбом. И вот та самая любовь без ума и без памяти настигла парня в лице Николая Безсонова. Поскольку князь так с утра и не вышел на службу, а Пётр Романович ввиду своего отсутствия тоже не мог прояснить ситуацию, Илюшка не находил себе места. Увидев зашедшего в участок Мальцева, Спасский кинулся к нему, как утопающий к спасательному кругу в открытом океане. - Мальцев, братец, скажи, ты не знаешь, куда доктор Щукин и князь Безсоновъ запропастились? Урядник лишь пожал плечами и покачал головой. - Прости, Илюшка, чего не знаю, того не знаю. Я аккурат с дозора вернулся. Ты бы спросил у Троекурова. Может, Евсей Ардаллионович в курсе. Иона Кондратьевич, заметив настроение младшего товарища, похлопал Спасского по плечу, - Илюх, да не переживай ты, сыщется твоя княжеская зазноба. - На скулах криминалиста тут же вспыхнул румянец. Мальцев от природы был человеком наблюдательным и сразу заметил особые взгляды, которыми Илья Андреевич одаривал Безсонова и то, с каким рвением исполнял молодой сыскарь любую просьбу Николая. И только Иона высказал свое предположение, как отворилась дверь участка и зашёл Пётр Романович: уставший, озадаченный и будто расстроенный. У Ильи захолонуло сердце. Он не так часто видел чиновника Щукина таким подавленным. Парень даже не решился спросить у коллеги про своего возлюбленного князя. За него это умудрился сделать Мальцев. - Пётр Романович, стесняюсь спросить, а где же наш Николай Валерианович? А то вот уже и Вы пришли, а их сиятельства всё нет да нет. Мы уже переживать начали. Иона Кондратьевич покосился на вытянувшегося в струну от напряжения Илюшу. - Ох, братцы, Николя не придёт сегодня. - Из рук Спасского выпала чашка с водой и глухо разбилась об пол. Щукин проследил её падение, а потом перевёл взгляд на лицо юного криминалиста и поразился: там застыли ужас, тревога и беспросветная тоска. По сему, во избежание глубокого обморока Ильи Андреевича, Пётр продолжил. - На князя нашего Красовский напал, стрелял в него. - Илья почувствовал что пол под ним покачнулся, и он вцепился в плечо рядом стоящего Мальцева. - Но пуля прошла по касательной. Всего лишь контузия, несколько дней отлежится наш стажёр и будет как новенький. Доктор Щукин будто невзначай потрепал шумно выдохнувшего от облегчения Спасского по плечу. - Ежли кому интересно, то Николя в госпитале при участке и ему одиноко и грустно там одному. Пётр Романович улыбнулся себе в усы. Мужчина, в силу жизненного опыта, хорошо читал людей и чувства Илюшки к его лучшему другу давно не были для Щукина тайной. Пётр хотел помочь юноше, ибо сам Бессонов почти с первого дня стажировки после бокала коньяка открылся старшему товарищу в нежных чувствах к Илье Андреевичу. И теперь молча вздыхал по своему голубоглазому коллеге, да периодически выплакивал Щукину душу относительно накопившегося чувства к Спасскому. - Илюха, ты бы сходил да проведал, - улыбнулся Мальцев. - А то поди ж ты, ещё от тоски зелёной сбежит наш Николай Валерианович из госпиталя сюда и получим мы все нагоняй от Евсея Ардаллионовича. - Что правда то правда, наше сиятельство знатный трудоголик. Ко всему ещё и совсем не озабоченый вопросами собственной безопасности, - покачал головой Щукин. - Хоть ты, Илья, скажи этому упёртому юноше, что револьвер не роскошь, а средство самозащиты. Или к нему, ей богу, придётся охрану приставлять. Вон того же Обловухова. Хотя у него и так дел полно. - Я бы мог у Николая Валерьевича в охране походить, - смущённо улыбнулся Спасский.- И не заподозрит меня, и при револьвере, и мне спокойнее. - Последнее было сказано уже шёпотом. Но чуткий на ухо Пётр Романович слышал прекрасно эти слова и подмигнул молодому коллеге. - Илюшка, вот и обсуди это с Николя. Сходи к нему, думаю, он рад тебя видеть будет, - потрепал мужчина юного сыскаря по волосам. - Ступай, братец, Граббе я потом объясню сам, куда ты делся. Стоило мужчине дать добро, как Илья, щёлкнув каблуками, унёсся на улицу. - Вот сумасшедший, как есть сумасшедший, - хмыкнул Иона Кондратьевич. - Не сумасшедший. Просто сердце у него пылает любовью, а её ничем не удержишь, - улыбнулся одними глазами Щукин. - А пустят ли Илюху-то к князю? - вздохнул урядник. - Ведь поди ж ты расстроится парень, если нет. - Иона Кондратьевич. Это же Илья, ежели его в дверь не пустят, то он по пожарной лестнице с розой в зубах в окно залезет. К Николаю же, - фыркнул Пётр Романович. - Не чаял я такую любовь в нашем участке-то увидеть.