Ветер, что дует с востока

Не так давно в нации свободы, Мондштадте, начался грандиозный «праздник Ветряных цветов». И не так давно, буквально до начала праздника, Коллеи получила письмо от давней подруги. С некоторым трудом было прочитано, что её приглашают погостить на время праздника и заодно, возможно, завести новые знакомства. Дендро лучнице попалась странная записка, что, как ей думалось, скрывала что-то грандиозное и девочка прибыла в столицу, где встретила путешественника. Он согласился ей помочь. В процессе разгадки тайны Коллеи познакомилась со множеством новых людей, что откликнулись на помощь Как только суть "пророчества" была раскрыта вся компания вернулась в стены Мондштадта. Все разбрелись по домам, и лишь группка, состоящая из путешественника и его компаньона, Коллеи и Сахарозы общались возле фонтана. Позже к ним подтянулись только прибывшие Сайно с Тигнари. Альбедо проводил сестру и убедившись, что та идёт домой тоже подключился к разговору. Яркая полная луна возвысилась над Мондштадтом, а звёзды часто усеяли небо. Если очень долго всматриваться, то можно поймать момент, когда одна, а-то и несколько звёзд будут падать. Кто знает, может это тоже люди, что путешествуют по разным мирам, как Итер и его сестра... Украшенный к празднику город при свете луны смотрелся ещё более восхитительно и романтично. Хоть всем так не хотелось прерывать эту идиллию, но недавно прибывшим сумерцам, как и всем в принципе, стоило отдохнуть и набраться сил, чтобы вдоволь насладиться праздником. И вот, все разошлись, но один, а именно Альбедо, вместо того, чтобы идти к дому, направился в противоположную сторону, к главным воротам города. Пока Итер с Паймон говорили между собой, что завтра их ждёт ещё один прекрасный день, Сахароза робко подошла к алхимику, окликнув его. – Эм, господин Альбедо, прошу меня извинить, что лезу не в свое дело, но у вас остались какие-то дела? Могу я помочь? – девушка не знала, что сказать, как задать этот вопрос, чтобы это не показалось странным, и от этих мыслей ей стало стыдливее. – Вовсе нет. Недавно я получил письмо от Кадзухи, где он сообщил мне, что на днях хочет прибыть на праздник Ветряных цветов. Как-раз сейчас я иду его встретить, не хочешь пойти со мной? – Ох, эм...– девушка немного помялась с ответом, но всё же отказалась, под предлогом, что хотела ещё немного пообщаться с Коллеи. Альбедо кивнул ей в знак прощания, сказав, что ещё встретятся. Девочка ответила краткое «Да» после чего те разошлись. Конечно, подслушивать разговоры других не хорошо, но Итер краем уха все же уловил, о чем те беседовали. – Вау, ты слышал? Кадзуха прибудет в Мондштад на праздник, надо будет встретиться и поболтать с ним при первой возможности! – Итер кивнул своей подруге Паймон под ее радостные возгласы. Тем временем алхимик уже подходил к воротам, где в полудрёме стояла уставшая стража, ждавшая закрытия своей смены. Чтож, пока парня не было видно. Принц мела получил его письмо не так давно, вернее, на днях, что было неожиданно, ведь он помнил, что тот отплыл с капитаном Бэй Доу в море, и должен был вернуться не так скоро. Поэт писал, что прибудет как-раз в этот день, вернее, в эту ночь. Пока алхимик дорабатывал наброски, тем самым развлекая себя, уловил разговор стражников, где мелькал ещё и третий приятный мужской голос. Двое мужчин, стоявших на посту задержали путешественника, прибывшего ночью в город, опрашивали его. Альбедо сразу же оторвался от дел, в спокойном размеренном темпе шагая в сторону арки. Он кивнул приветствующим его стражниками и попросил отпустить парня, сказав, что тот юноша, что был задержан у входа, его друг, прибывший из далека на праздник. Те без лишних вопросов отстали от них, вернувшись к посту, а путешественник тихо хихикнул(его развеселила излишняя официальность, присутствующая в словах Принца мела). Стоило им пересечь арку, как Альбедо обняли из-за спины, а сам алхимик расплылся в нежной улыбке. Каэдехара Кадзуха – ронин, поэт, путешественник, приятный интеллигентный юноша, что мягко и незаметно, маленькими шажочками, но так пронзительно ворвался в его сердце, оставив там сильный осадок. Такой нежный, ласковый, воспитанный, решительный парень бережно и аккуратно заботится о когда-то отданному ему сердцу, окутывая его теплом и заботой. Сейчас он здесь, рядом, обнимает алхимика так крепко, так сильно, что скоро ребра заболят. Он поцеловал Принца в щеку и зарылся носом в его растрёпанные локоны, что так красиво смотрелись при свете луны. Они стояли так пару минут, в тишине, не шевелясь. Казалось, что те позабыли даже как дышать. Хотелось как можно дольше продлить этот долгожданный момент воссоединения двух сердец, живших в терзании и тоске все эти долгие несколько лет разлуки. Парни переписывались, но увы, все никак не могли встретиться, и так уж прошло три года. Кадзуха стал выше, мужественней, и ещё более прекрасней. Он повстречал множество новых людей, и с ним произошло много чего нового и удивительного за то время, пока алхимик проводил время на Драконьем Хребте. И то, в последнее время он довольно часто стал бывать в столице. Ронин ненадолго отпрянул от Мела, но лишь чтобы развернуться и взглянуть в его бездонные глаза, завлекая в сладкий долгожданный поцелуй. Он хотел касаться всего алхимика, чувствовать, что он рядом, что они наконец встретились, что они снова вместе. Альбедо все ещё был выше парня, но, в отличие от их старых встреч, теперь Кадзухе не приходилось приподниматься на носочках, чтобы дотянутся до губ алхимика, хотя, судя по всему, привычка осталась. Отпрянув от губ, он что-то тихо сказал почти на ухо парню своим тихим мелодичным голосом, но Альбедо не понял, что именно. Он от начала и до конца вслушивался лишь в голос поэта, пропуская мимо суть слов. Дав волю эмоциям, Альбедо завлек поэта в новый, чувственный, напористый поцелуй. Ронин аж вздрогнул от неожиданности, но с интересом отвечал на все, что предлагает Мел. Как только Принц насытился, отстав от измученных опухших губ ронина, они в полной тишине прошли по улочкам до дома. Кли уже, наверное, спала, так что парни тихонько зашли, сразу же повернув в спальню. Альбедо отдал юноше пару своих вещей, чтобы тот переоделся в них на время сна. Обычно Кадзуха спит без верхней одежды, всегда оставляя торс открытым, а алхимик же наоборот старается его прикрыть, чтобы не замёрз и не соблазнял его лишний раз своим стройным телом. Тушится свет, и юноши не торопясь укладываются спать. За день они порядком устали, и думаю, что сейчас, когда на дворе уже давно нависала ночь, они не будут ничего обговаривать. Устраиваясь поудобнее, поближе друг к другу, постепенно их сознания погружаются в сон, а сердца отбивают размеренный ритм в унисон.

***

Из-за горизонта на востоке начали появляться лучики, намекая на то, что завораживающей луне пора сместиться, отдав пост на небе солнцу. Небо начало светлеть и гореть золотом, а яркая звёздная карта постепенно блекла. Золотое яблоко выглядывало из-за гор, касаясь статуи Анемо архонта и крыши собора теплым светом. Постепенно солнце своими светлыми рукавами заглядывало в каждое окошко домов, в каждый переулок, стараясь осветить собой каждый сантиметр. Так оно и заглянуло к двум отсыпающимся после долгого предыдущего дня парням. Альбедо, на зло себе же, забыл зашторить окна, и прозрачный тюль пропускал сквозь себя утренние лучи, что светили прямо в лицо. Он поморщился и ещё больше накрыл обоих одеялом, прячась от ненавистного солнца, притягивая Кадзуху ближе. Заснуть получилось почти мгновенно, но о желании поспать подольше можно было забыть. Второй раз он проснулся уже от того, что в комнату зашла его младшая сестрёнка, Кли, потревожившая его сон. Девочка предупредила, что пойдет в штаб Ордо Фавониус к магистру Джинн. Алхимик даже сначала удивился, но малышка рассказала, что у девушки для нее есть, как она сказала, очень важное задание, которое сможет выполнить только она. Принц мела потрепал ту по голове, дав свое одобрение и девчушка довольная ускакала из комнаты. Стоило Мелу начать проваливаться в сон, как его вновь оборвали. На этот раз это был мягкий, нежный поцелуй губ ронина в нос. Принца мела все ещё немного клонило в сон, так что он ответил на этот жест лишь «Доброе утро» в полудрёме, не размыкая глаз. Кадзуха усмехнулся и начал доставать Мела, усеивая лицо дорожкой поцелуев, что вела вниз, к шее. Альбедо морщился, ведь Кадзуха начал кусаться, но спать сейчас ему хотелось больше, чем ответить на этот незаурядный способ разбудить его. Но стоило тому прикусить золотую отметину-звезду, как алхимик вздрогнул, охая на выдохе. Кадзуха знает, что это место у Альбедо чувствительнее других на шее, и наверняка он сейчас расплывается в довольной улыбке. Пока поэт на несколько мгновений прекратил терзать его шею, алхимик даже успел немного вздремнуть, но его быстро взбодрили прикоснувшиеся к отметине губы. – Кадзуха, вообще-то мои губы выше. – он оттянул за волосы собравшегося снова укусить звезду парня и, взявшись за бедра, посадил его на себя. Попытки спокойно доспать это утро разбились в крах, стоило Альбедо увидеть мягкую искреннюю улыбку поэта. Он выглядел так обворожительно, хоть только-только проснулся: его расслабленное лицо давало подчеркнуть изящные черты, растрёпанные белые пряди волос, что на ощупь так приятны, подчеркивали его алые, как плоды спелой вишни, глаза; яшмовая прядь придавала лишь больший контраст. Он был похож на божество, что сошло в этот бренный прогнивший мир с небес. Его магнитная привлекательная внешность околдовывала многих девушек Мондштадта. Оно и ясно, красивый, молодой, статный юноша, что своими яшмовыми речами влюбляет в себя многих красавиц. Алхимику при их первых месяцах знакомства было все равно, он не обращал внимания на это, а сейчас даже немного ревностно, когда на такого бриллиантового парня зарится другая душа. Пока Мел думал об этом, он пропустил уже более нескольких вопросов ронина в свое обращение. Мел извинился, и поднявшись в сидячее положение поцеловал лоб юноши. Этот жест задо́рил Кадзуху, и в ответ он потянулся за ещё одним поцелуем, но уже в губы, настырно прося больше. Кто бы подумал, что такой сдержанный и воспитанный парень будет таким наглым и бесцеремонным? Днём, на людях, он милейший человек: красив, молод, умён, начитан, воспитан – ну как не идеал любой девушки? А ночью же вся похоть и бесцеремонность так и лезут на показ партнеру. Такого Кадзуху ещё никто не видел. Никто, кроме Альбедо... Они бы вечность провели в компании друг друга, вот так, без дела, наслаждаясь собой в стенах этого здания, но жизнь полна забот и обязанностей, которые приходится исполнять. Альбедо проводил парня по украшенным улочкам столицы, где они встретили много разных знакомых им людей: библиотекарь и действующий магистр, с которыми бегала вокруг сестричка Альбедо, за которой попросил присмотреть (а спросонья он и забыл об этом); компания девушек, состоящая из Коллеи, Сахарозы, Эолы и Эмбер; Сайно и Тигнари, с которыми поэта познакомил алхимик. Библиотекарь в шутку подначивала парней, что Мондштадт – город романтики и свободы – прекрасное место, особенно для таких молодых людей как они, явно на что-то намекая. Оба сделали вид, что понятия не имеют, о чем она. В быстром темпе придумав оправдание те двое пулей стартанули вверх по лестницам к статуе архонта. По дороге их приметила Сахароза, и ненадолго отделившись от коллектива подошла поздороваться. Сахароза – стеснительный человек, но с Кадзухой они смогли найти общий язык и поладить, неплохо сдружившись. Конечно, переписки ведут они крайне редко, но общаются довольно мило и непринуждённо. Кадзуха смотрел на все с горящими как огонь глазами, и, если честно, то при свете солнца Мелу казалось, что его глаза – это и есть сам жгучий огонь. Своим лишь взглядом он мог и вселить доверие человеку, и ввести в ступор врага. Пока поэт на ходу сочинял все более прекрасные стихи, рассматривая город, Альбедо так и не сводил с него своих глаз. Он безнадёжно влюблен, как и поэт. Казалось бы ему, человеку, что был создан искусственным путем, не надлежат такого рода сентиментальности, но каждый раз, когда он смотрел на ронина, видел его радостную улыбку – сердце трепетало с новой скоростью. Он готов безмерно проявлять свою любовь и заботу к Кадзухе, но увы, им лучше оставлять отношения тайными. У Альбедо была договоренность с Сайно о встрече, и время быстрым темпом подходило к назначенному часу. Встретив ещё и Тигнари, что прогуливался на тот момент с генералом махаматрой по Мондштадту, они вновь завели научный диалог, так увлеченно обсуждая понятное, на тот момент только им, дело. Сайно, как казалось Кадзухе, был явно недоволен, но отдернуть фенека он не спешил. Почему-то у поэта вызвались те же чувства, что и у генерала, от чего тот на мгновение поразился. Но затянувшийся диалог стоило прервать, и Кадзуха рывком пододвинулся к уху Альбедо, шепнув ему что-то вроде «Похоже, Сайно ревнует, как и я». Острый слух фенека естественно позволил услышать этот тихий шепот, но он тактично промолчал, лишь кратко взглянув на генерала. Этих слов хватило, чтобы закруглить их затянувшуюся встречу и разойтись. Уходя, поэт краем глаза увидел, что те двое что-то обсуждали, где Сайно с серьезным видом, видимо, спорил с фенеком, что во время аргумента аж похлопал глазками махаматре.

***

Альбедо не любил долгие прогулки, так что парня хватило лишь на час. Вернувшись в дом они смогли вновь остаться наедине, как при их первом свидании, когда они гуляли при багровой луне по спящему острову Рито в прекрасной нации вечности. Алхимик был утомлен, за последние несколько дней он общался со многими людьми, и его социальная батарейка почти разрядилась. В такие дни они просто сидели дома или в уединенном месте, наслаждаясь тишиной. Их молчание не было неловким, наоборот, им нравилось быть в компании друг друга, вне зависимости от того, что они делают. Конечно, порой были случаи, когда Принц мела настоятельно просил покоя и тишины от всего. Кадзуха понимал его, и старался создать условия как можно комфортнее, зная, что после этого он снова сможет утопить партнера в бездонном море своей любви. День сменился на вечер, а вечер – на ночь, и девочка, что рано утром вприпрыжку выбегала из дома сейчас сонная, но довольная вернулась домой. Она с той самой детской радостью встретила ронина, без умолку ведя с ним диалог, то и дело перебегая с темы на тему от счастья. Но надолго девочку не хватило: стоило парню отвлечься буквально на пару секунд, как он застал уснувшую крепким сном эльфийку на диване. Укрыв её, чтоб та не замёрзла, он поднялся в спальню к Принцу мела, с которым он и столкнулся в дверном проёме. Мел был одет в домашнее, в чем обычно спит, да и по его лицу было понятно, что он спал. Заспанный Альбедо выглядел так мило и невинно, что обладатель анемо глаза бога не удержался, и усыпал поцелуями ещё не проснувшегося мечника. Алхимик застыл в недоумении. Он отвык от таких резких приливов нежности поэта, и первое, что он сделал, это спросил, все ли хорошо. Как на зло для Принца мела, такое поведение часто выпадает на тот момент, когда он хочет побыть один и отдохнуть от общества. Будь то другие обстоятельства, или же другие люди, Альбедо просто оттолкнул бы человека, бесцеремонно удалившись в другое место, но не смотря на свое состояние, он любит Кадзуху, и хочет видеть его счастливым. Он взял поэта под колени и с таким трепетом и осторожностью поднял его на руки, с тихим вздохом утыкаясь в грудь партнёра. Все же, он не мог оттолкнуть его, Кадзуха слишком очарователен, чтобы на него злиться, даже если устал. Морской запах тела поэта расслаблял и очищал разум от всех левых мыслей. Хотелось просто лечь и уснуть сладким сном, вдыхая этот запах моря. Потушив свет он повалил ронина на постель, лениво одарив тягучим поцелуем его мягкие губы. Зашторенные окна, не давали проникнуть белоснежной, как первый снег, луне в комнату, что создавало для поэта своеобразную романтичную обстановку. Тишина, темнота, приятный запах и тепло любимого, что находится наконец не за несколько тысяч километров, а в паре сантиметров от него. Жаль, но уже скоро они вновь будут в молчании прощаться у ворот, в последний раз перед разлукой всматриваясь друг другу в глаза. «Жаль, что я не могу остаться с тобой навечно...»