Хрустальный дом

Нахидна, не смотря на приподнятое настроение, довольно скоро пожалела о проделанном на кануне путешествии. Спина и ноги разболелись на утро так, словно она камни на себе таскала весь прошлый день, а не смирно сидела в седле. Обречённо хныкая, потирая несчастную поясницу, она не могла не ругать себя за такое слабое тело. Что толку от её точёной фигурки, когда сама она не в состоянии преодолеть нагрузку больше чем пара танцев? Мышцам стоило только остыть, как всё начало ныть и болеть. Её состояние не скрашивал комфорт шикарной гостевой комнаты, которая была обставлена дороже чем весь дом Маркиза. Чего стоила огромная резная кровать, с периной набитой лебяжьими перьями. Не то, чтобы Нахидна смела жаловаться, но мягкость напротив заставляла ощутить всю пульсацию ноющих мышц и отёкших конечностей. Такой комфорт, какой бы она не была изнеженной, был чересчур, но Аластриона настояла именно на этой спальне, подкидывая дразнящие намёки для Кабадатха, лишний раз смущая его. Да, их спальни, если так можно выразиться, очень близки, находясь на одном этаже. Только девушка заметила отнюдь не заинтересованность в своих мыслях, а ещё большее смущение, ведь так резко оказалась рядом с женихом под одной крышей без маниакального присмотра горе папаши. Как бы подруга демонесса её не дразнила в прошлом, это вызывает больше волнения, а не поиск шанса сблизиться. «Да, мне нравится его мужественность, но, в отличии от Миневры, мне хватит и такого резкого сближения. Она всё-таки демон, - оправдывая свой интерес к телу будущего мужа, безликая старалась унять боль в пояснице. – И вообще, спальня Кабадатха в противоположной стороне этажа! По глупой случайности я не смогу оказаться рядом с ней, уж тем более попасть туда! О чём я только думаю вообще?! Куда мне до соблазнений, кряхтя как старуха.» Схватившись за край прикроватной тумбы, шипя из-за ломоты в ногах и руках, девушка всё-таки смогла встать самостоятельно, обойдясь без свидетелей этого зрелища. Куда Нахидне до мыслей о женихе, когда она скорее растелится по полу, нежели сумеет произвести на него впечатление. Выгнувшись дугой назад, придерживаясь за поясницу руками, делает глупую попытку размять спину. Жмурясь и слушая хруст позвонков, косо смотрит на окно открыв один глаз. Солнце только-только оторвалось от горизонта, лениво пробиваясь сквозь дымку тумана. Нынче погода такая капризная, что очень сложно предугадать, какая та будет. Утром может быть влажно и тепло, а за полдень резко спуститься холод и налететь немного снега. Для дам это было не самое желанное время года, всё-таки можно было легко угодить впросак одевшись на прогулку слишком тепло или холодно, изнывая из-за дискомфорта. Неуклюже вертясь из стороны в сторону, безуспешно пытаясь оживить тело, безликая медленно проходит к окну, сражаясь с болезненной тяжестью в ногах. Отодвинув грузную штору, осматривает открывающийся вид сквозь тюль. На поле, за этим огромным домом, оказалось пара загонов для выездки круглой формы, в одном стояла какая-то лошадь, а другой пустовал. Между ними было что-то вроде небольшой площадки покрытой смесью щебня, песка и щепы, видимо тут тренировались, потому что на ней ютились пара тряпичных манекенов, набитых соломой и подставка с деревянными мечами, палками и дубинами. Выглядело это всё неказисто, даже миниатюрно, натолкнув Нахидну на мысль, что это, скорее всего, для детей. Старший Князь Дагал был отцом четверых сыновей, которых его жена боготворила и исполняла каждый их каприз. Всему виной фатальное покушение с их первенцами, после которого, оба родителя заметно стали осторожней, оградив последующих детей от излишнего внимания высшего света. Аластриона очень долго не могла забеременеть, а может быть намеренно готовилась к будущим наследникам, по тому самые старшие дети были совсем ещё юны, только ступая неуверенными шагами в жизнь непоседливых подростков. Все четверо оказались почти что погодками, заставляя многих позавидовать такой плодовитостью. Родить стразу три двойни подряд, это было большой удачей и ещё большим риском, но Княгиня, не смотря на такое достижение, вынашивала уже новое пополнение в семье. Нахидна же могла лишь отдать должное такому сильному и выносливому телу матерой безликой, всё-таки той удалось утереть рты всем сплетникам, которые не затыкались о её бесплодии после смерти только что родившихся младенцев. Может ей движет именно желание восполнить потерю первенцев или это попытка поддержать численность почти иссякшего клана, но на облегчение окружающих, на этот раз, она была беременна только одним малышом. «Мне, такой изнеженной слабачке, ещё далеко до ТАКИХ свершений. Интересно, будут ли у нас только мальчики или мне повезёт больше, как моей матушке? Правда, столько детей мне ни к чему, надеюсь, Кабадатх тоже так думает. – Смущённо потерев себя по животу, тяжело выдыхает принимая то, что ей не по силам угнаться за прытью Княжны. – Я надеюсь, Аластриона не пытается так глупо добиться рождения дочери. Вспоминая Графиню, с её пятерыми великовозрастными слюнтяями, многие рассказывали мне о том, что она гонялась именно за девочкой, в корыстных целях, ради лёгкой партии с более богатой семьёй.» Прекратив оценивать свой живот, наивно представляя как не легко быть беременной, возвращается к виду из окна. Небо было серо-бирюзовым, густой туман, урывками стоял в низинах на поле, линией разграничивая траву и нагромождение темного леса. Им вчера с Кабадатхом повезло, только к ночи всё начало затягивать под этот океан осеннего марева. Утренний небосвод радовал отсутствием облаков, Аластриона весь вечер не прекращала говорить о своём желании срочно собрать пикник из дорогих гостей. Видимо, хочет нарочно уязвить аристократии, чтобы те не придумывали ненужные слухи и сами всё увидели. Только вот, девушка не представляла, как ей получится нормально функционировать на этом мероприятии, учитывая её вялость и боли в теле. Будет лучше всего просто найти себе местечко в сторонке, и усесться там с наивным личиком, не подавая виду. Пока она любовалась пролетающими по небу мигрирующей стаей птиц, на площадке с манекенами появилась высокая широкоплечая фигура знакомого ей безликого. Одетый слегка неопрятно в не глаженную мешковатую льняную рубашку и черные брюки, Дагал остановился и поправил на себе сапоги, постучав каждой пяткой по тверди. Уставившись на его непривычный внешний вид, девушка ошарашенно открыла рот, не справившись с эмоциями. Всё потому, что этот мужчина всегда одевался с иголочки, красуясь в самых модных и дорогих костюмах, изводя местных дам своим видом и мужественной фигурой, а тут оказался без всего этого лоска. Восхищённо улыбнувшись, Нахидна решила всё-таки прикрыть окно шторой и спрятаться за ней, а то была шибко большая вероятность, что её заметят из-за прозрачных тюлей и ярко-голубой сорочки. «Не мудрено, что Княгиня Аластриона так часто беременеет. На такого мужчину грешно просто смотреть, - удивляется собственным мыслям, смущенно прикрывает лицо рукой. - О чём это вы только думаете, невежественная малявка?? Кажется, в последнее время, общения с демонами было слишком много! Так неуважительно и беспечно рассуждать о чужом муже!» Издав сдавленный тихий смех, Нахидне было сложно не расхваливать такого влиятельного мужчину. На него весь высший свет дам пускает в тайне слюни, от мала до велика, томно восхваляя такую редкую стать. Но не успев толком понять, на что хозяин дома в такую рань вышел на улицу, как за ним вышел Кабадатх примерно в таком же виде, но с накинутым пальто на плечи. Они что-то бурно обсуждали, выглядя на редкость расслабленными и весёлыми. На публике эти двое предпочитали чопорное, совсем не многословное общение. Остановившись у одного из манекенов, встав к дому спиной, мужчины вели живую беседу, наблюдая за гуляющей лошадью, которая лениво жевала брошенное сено в центре своего загона. Приглядевшись к скакуну, Нахидна узнала того келпи, на котором постоянно ездил верхом Кабадатх. Его окрас был грязно чалый, рыжее пузо, черные щётки на массивных ногах, тёмно-шоколадная спина и серые бока с мордой. Складывалось впечатление о старости такой грузной и неуклюжей клячи, но вспоминая лёгкость того, как с ней управлялся молодой Князь гоняясь за Виконтом, то это ставилось под сомнение. Странно, что аристократ вообще предпочёл себе такую неотёсанную лошадь, но, учитывая тот климат, где приходилось по долгу прибывать всаднику, именно такой конь не будет требовать щадящих условий. Жаль безликая не слышала той темы, которая смогла заставить её жениха улыбнуться и так живо отвечать, увлекаясь разговором. Почувствовав давящее чувство обиды за отсутствие подобного в их беседах, она заметно погрустнела, нахмурив брови. «Постоянно жалуюсь на то, что он ничего обо мне не знает и даже не заинтересован, а сама то ничем не лучше… - Приобняв себя за плечи, облокотившись о рядом стоящий комод боком, задумчиво наблюдает за тем, как к мужчинам присоединяется какой-то слуга и приносит им два металлических слитка, держа их на подносе. – А это им зачем?» Оба аристократа, продолжая разговаривать, указали слуге подойти поближе и поставить поднос на столб ограждения. Сатир выполнил это нетрудное поручение, после чего спешно удалился, предварительно поклонившись. Это не было серебром, Нахидна точно это поняла, когда заметила странный отблеск металла. Так обычно отливают адуляры, переливаясь холодным лунным светом, играя на солнце всеми голубовато-серебристыми оттенками, завораживая своей противоестественностью, но то был камень, а не слиток. Красные глаза девушки наполнились смятением, ощущая подбирающуюся тревогу. Антоний, очень прочный сплав, который был не по карману даже её транжире-отцу. Маркиз хотел себе навершие на трость из этого красиво переливающегося сплава, но его постиг неутешительный крах для этого каприза богача, потому что кусочек металла мало того стоил в цену неплохого земельного надела в несколько сотен акров, так ещё и обработка выходила столько же. Созданный самими богами, это чудо света было недосягаемо для простых смертных и монстров, лишь Князья имели доступ к этой благодати, а крохотные крупицы попадали в руки обычным обывателям, от того и стоили баснословные суммы. Из антония делалось оружие, которое было способно наносить урон кому угодно, игнорируя магию, таланты и блокируя регенерацию. Чтобы рана худо-бедно смогла зажить, её следовало обжечь пламенем, удаляя эффект от соприкосновения плоти с этим металлом. Все, кто не имел принадлежность к княжеским кланам, не могли прикоснуться к нему без перчаток. Соприкосновение голыми руками к нему описывали как прикосновение к куску мокрого льда, а ощущение колющего холода не спадало, пока не соприкоснуться этим участком кожи с пламенем. Если не сделать это в течении нескольких минут, то плоть начинала отмирать, сила умерщвляющего холодного ожога решало лишь дело случая. Скорее всего, это было дело времени прошедшего физического контакта с жертвой или чистота сплава опасной дряни. Князья могли игнорировать пагубные свойства, прикосновение не требовало безотлагательных действий, но нанесенные раны никто не отменял. Видимо всему виной постоянное присутствие антония в их жизни, подобно употреблению крупинок яда с колыбели, тот просто переставал так пагубно влиять на монстров, чьи предки из поколения в поколение передавали дарованный металл своим преемникам. После смерти обладателя, оружие переплавлялось обратно в слитки и передавалось следующему правопреемнику с колыбели, что прямо указывало на то, в каком почёте этот дар богов и сколь его мало. Кто-то утверждал так, а кто-то уходил в теории заговора, мол в этих кланах не было никакого привыкания к опасной дряни, всему виной божественная кровь и грехопадение семей с дикими богами, которые только из-за этого и уподоблялись инцестам, тщетно стараясь сохранить свою невосприимчивость с частотой крови. Казалось бы, глупые байки для крестьян, но каждый клан из поколения в поколение поклоняется только своему богу, относясь с нескрываемым ироничным терпением к остальному пантеону. А вспышки инцестов, эхом прошлых ветусов, всё ещё иногда сотрясали княжества. Жрецы порядка постоянно улаживали эти недоразумения, но слухи с завидным постоянством возобновляли свою силу. В этом мире правило две ступени божеств – Божества Порядка и Дикие Боги. Первые поддерживали эфир, свет и тьму, а последние сохраняли твердь и кровь. Общество уподоблялось порядку, который был более распространён и правил над всеми, занимаясь природными явлениями, сохранностью мироздания и планетарного порядка. Даже закалка души, с её жизненным путём, были исключительной привилегией порядка. Дикие божества уже правили плотью и всем что наполняло твердь, создавая ощущение мироздания. Одно не могло без другого. Зачем тебе пространство, когда в нём нет материального? Пространство без наполнения — это пустота, её и боялся весь пантеон, по тому, вечности назад, они перестали воевать и распределили обязательства, наполнив всё собой, страшась того дня, когда пустота вновь явится. «Они поклоняются Чзо, - сильнее впившись в свои плечи руками, Нахидна нахмурилась в тот момент, когда Кабадатх с Дагалом взяли слитки с подноса в руки и принялись их оценивающе разглядывать. – Палачам положено отдавать дань именно ему. Учитывая замашки этой твари, то не удивительно! Жажда страданий дикого бога столь сильна, что именно он потребовал себе палачей. Я лишь изредка слышала подробности о поклонниках диких богов, но, учитывая наше общее будущее, мне стоит расспросить об этом Аластриону по подробней. Как они переживают раз от раза его эгоистичное вмешательство? Мне хватило лишь раза, чтобы с содроганием вспоминать это чудовище!» От сторонних источников, ничего хорошего она не слышала про культ Чзо. Будет великой ложью для самой себя, если безликая скажет о своём бесстрашии. Бойни. Жертвоприношения. Пытки. Казни. Всё крутилось вкруг этих слов, когда речь доходила до этого дикаря среди божеств. Остальные четверо, так не прославлялись шумихой вокруг творящегося в их культах, как с тем, кто держит контракты с Князьями-палачами. Каждый раз, каждый приговор, этот самодовольный кусок плоти ждёт своей платы, за сомнительное покровительство. Возможно, многие осуждённые заслуживают страдания и увечья, но Нахидне не верилось, что это может делать Кабадатх теми руками, к которым ей так хочется прикоснуться. К людям и прочим «низшим смертным» она ничего не испытывала, всё-таки глупо жалеть того, чьё мясо считается обыденным источником питания для остальных монстров в их мире. Они не равны и это равноценно жалости к хромой лошади в голодный год. Ты либо будешь слабеть, увядая на глазах, теряя силы из-за голода, либо сделаешь то, что нужно. Другое дело, это равные тебе. В мире, наполненным разношёрстными видами и хищническими порядками, принято держаться круга схожих по силам, на то они и аристократы, те, кто правит и сдерживает порядок. Да, есть факты каннибализма, но это издержки культуры «задави другого и стань сильнее». Да, львиная часть заключаемых браков — это клановая работа для достижения сильнейшего потомства, исправляя ошибки прошлой эпохи культурного и наследного упадка. Да, они все периодически воюют за главенство. Но это их природа, ничего не поделаешь, по тому и существуют Князья. А Нахидне, как бы она не поражалась двойственности той жизни, которая ей уготована, придётся включаться в происходящее. Спасибо хоты бы на том, что палачей имеют право привлекать в конфликты в самом крайнем случае. И то, это может сделать только самый высший старейшина – Экзарх, который поступит так лишь в самом крайнем случае, оповещая тем самым о настоящем противостоянии нации с угрозой. Но радости от этого не прибавлялось в женском сердце. Её будущего мужа не любят в здешних краях, насмехаясь и сплетничая понапрасну, лишь завидуя факту княжества. У него мало средств, всему виной огромные владения, с которыми он явно не в состоянии справиться так, чтобы жить безбедно. Не нужно обладать прытким умом, чтобы понять, на сколько ей придётся нелегко. Этот союз был заключён лишь только из-за проблем между родителями безликой, Маркиза прекрасно осознаёт, что горе-папаша рано или поздно сможет отвоевать те средства, записанные как преданное его дочери. Кабадатх, всё это время, считался билетом, открывающий путь в жизнь подальше от проблем её семьи. Он ключ, простой способ возвыситься, став недосягаемой. Но и Нахидна для него подспорье с богатым приданным, которое, если не решит проблемы с упадком во владениях, так позволит укрепиться в них. «Никого другого, я просто не представляю в роли своего мужа. Как бы он не казался холоден ко мне, всё это длится слишком долго и не может так просто прерваться. Нас выбрали друг для друга, удивляясь такой взаимозаменяемой пользой, истирая неприятный факт брака по расчёту. Почти с колыбели живу с этой мыслью, как бы сильно всё окружение не противилось этому. Мы оба были и будем друг другу выгодны, но именно это тебя и изводит. – Гладя себя по плечам, продолжая держаться за них, девушка грустно наблюдала за улыбающимся женихом. - Это глупо, учитывая вскрывшиеся обстоятельства, но мне всё ещё больно вспоминать, как ты отказался от свадьбы.» Сколько она себя помнила, безликая всегда тянулась к нему. Всему виной воспитание и убеждения матушки о том, что этот союз спасает их. Да, она не скрывает и сама, что всегда поддавалась расчёту, пока не заметила на столько Кабадатх честен с ней и никогда не притворялся. Нахидна уже не помнила, точно в какой момент так же перестала играть в благодарную невесту, с науськивающей рядом матерью о том, как следует себя правильно вести. Любознательно вглядываясь в его лицо, в те жесты и мимику, которые тот изредка показывал окружающим, ей стало быстро понятно, как ему не нравится появляться в обществе. Безликому не нравились подлизы, он никогда не врал и признавал свою вину, даже там, где была вина других. Не сблизиться с таким чистым ребёнком, было глупостью для окружающих, но не для неё. Из-за своего более младшего возраста, Нахидна уже и не помнила в какой момент их дружба прервалась, но она точно могла накопать в памяти несколько отрывистых воспоминаний, когда они проводили много времени вместе и Кабадатх вёл себя иначе от того, каким стал в более зрелом возрасте. Подростком, он так вообще взбунтовался, открыто уверяя в своей неприязни. Всё это наверняка из-за их окружения. Многие распускали всякие россказни против, выставляя своё мнение самым верным и правдивым. Неокрепший мальчик мог впитать эти слова в себя. Да, девушка всё ещё наивна, не имея многого опыта, но не глупа, чтобы не замечать творящегося вокруг. Безликая честно пыталась сама к нему подходить, писала письма и интересовалась о нём. Не без участия матери, но она не хотела бросать всё на самотёк. Ведь было что-то ужасное в том, чтобы не помнить точной внешности собственного жениха. «Возможно, проблема была всегда только во мне? Я могла через месяцы вспомнить платье знакомой или украшения на дамах, лишь увидев их раз на балу. - Потирая руки, стыдливо опускает взгляд в пол. - А его внешность всегда казалась на столько неказистой среди балующих меня подарков и внимания, что, в какой-то момент, я вообще перестала интересоваться им и замечать положительные изменения.» Для Нахидны существовало сразу три Кабадатха. Один – это щуплый мальчик, переросший в неуклюжего подростка, который предпочитал уткнуться в книгу и игнорировать её. Второй – это возмужалый мужчина, приехавший с предложением возобновить их помолвку. Третий вариант – это странное серое существо, присутствующее где-то посередине двух предыдущих, которое не интересовалось ей, агрессивно игнорируя на любое сближение. Не появляясь рядом, а с приходом вызывая только негативные эмоции, конечно же он быстро стал неприятной, но всё-таки частью её жизни. Простой привычкой, которая внезапно явилась разорвать с ней помолвку. Втихушку, он просто всё решил с Маркизом, отказываясь поговорить о своём решении с собственной невестой. Нахидна никак не могла понять в чём дело, посчитав всё это идиотской жестокой шуткой. В тот самый день, он стоял к ней спиной, что-то мямля о том, как это разрешит все их проблемы и ей следует порадоваться, занявшись своей жизнью. Сухо, без эмоций, та серая фигура не удосужилась оглянуться и сказать ей всё это в лицо, лишь потребовав оставить его в покое. «-Нам обоим будет очень просто перестать притворяться, - бурчал его хриплый голос, игнорируя все просьбы остаться и переговорить обо всём. – Вы вернётесь к своей полной радостей жизни, а я к своей, так, будто ничего и не стряслось. Это большая удача, вы достаточно молоды чтобы начать всё с чистого листа с более достойным кандидатом на это место. Не ищите со мной встреч. Просто отстаньте уже от меня и дайте мне жить в своём болоте спокойно!» Он был равнодушен ко всем последствиям, явно не понимая, на что обрекает бывшую невесту. Да, его семья кинула ей какую-то компенсацию, но эти деньги попали в лапы Маркиза, не дойдя до того, кто на самом деле пострадал. Кабадатх наверняка не понимал, что такое найти себе мужчину в высшем свете, когда все достойные кандидаты либо давно женаты, либо обручены и готовятся к свадьбе. Может, ему кто-то что-то рассказал о странных лекциях Маркизы о правилах поведения с мужчинами, в то время Нахидну глупо пытались убедить, что дама обязана всегда притворяться излишне элегантной и радостно интересоваться мужчиной от которого зависит. А может, очередная сплетня о романе «красного цветка» повлияла на него? Да-да, ей частенько приписывали любовные похождения, которых в помине не было. Но и она могла припомнить с десяток россказней от знакомых, клянущихся как слыхали из достоверных источников о том, что её жених живёт вместе с молодой девицей в одном доме. Про них слишком много судачили, возможно, в этом и была часть вины. «Что поделать, мне не с кого спрашивать, прошло столько времени, и половина сплетников уже и не помнит о том, о чём болтали. Кабадатх так же переменился. На какого из них злиться? С того мальчика требовать глупо, он остался там, в нашем детстве. Возмужавшего мужчину, я просто не могу винить, потому что это совершенно другой безликий, которого я никогда не видела. – Её красные глаза наполнились рубиновым свечением, пылая от всё ещё живого кусочка пламени обиды, тлеющего где-то внутри. – Но тот, кто меня бросил тогда… жив ли он в нём? Могу ли я спросить с нового Кабадатха то, что натворил тот трус? В то утро, мне просто не хватило духу, ведь предо мной был не тот, кому предназначен весь этот скопившийся гнев. Я упустила такой удобным момент затребовать объяснений, когда же теперь мне может улыбнуться удача и представиться возможность?» Придирчиво осмотрев два слитка, мужчины отставили один из них в сторону, а самый лучший ещё какое-то время, по очереди передавая друг другу, продолжали оценивающе крутить в руках. Их совсем не беспокоили эти прикосновения к хладно переливающемуся слитку, напротив, это выглядело со стороны так, будто они играючи прицениваются к обыденной безделице. Над чем-то посмеявшись, Дагал похлопал своего племянника по плечу, пока тот заматывал выбранный кусок антония в приготовленную бархатную ткань, что-то ему сказав наклонившись ближе. Кабадатх, возмущённо одёрнувшись, едва не уронив всё из своих рук, отшатнулся в сторону, возмущённо нахмурившись, принявшись активно то ли спорить, то ли возмущаться, но этот выплеск эмоций прервал подбежавший мальчик в чёрном костюмчике. Следом появилось ещё трое, а за ними вышла и их мать Аластриона. Широко улыбнувшись, наблюдая за тем, как дети принялись бегать вокруг взрослых, играючи дразня друг друга и пытаясь догнать, Нахидна умилилась этому зрелищу больше смущённого вида своего жениха. Что бы там они не обсуждали, было невооружённым взглядом видно, как их отношения изменились. В детстве княжеская чета была очень строга со своим племянником, а он заметно сторонился их. Сейчас, не видя их достаточно долгое время и никогда в такой домашней обстановке, девушка радовалась, что у них всё наладилось. «Я очень надеюсь, что Кабадатху на самом деле удалось перешагнуть всё то, что его угнетало в прошлом. По крайней мере, он никогда не улыбался им раньше… - Решив отойти и остаться незамеченной, безликая оттолкнулась от комода и прошла к кровати, решив попробовать её застелить самостоятельно. – Столько всего изменилось, пока мои родители не пускали меня сюда. Обидно, но они не смеют похвастаться подобным…»

***

Ноющая поясница так и продолжала не давать спокойного жития несчастной. Это заставляло её начать задумываться о том, что конные прогулки совсем не для неё, учитывая сколькими проблемами обернулось это на следующие сутки. Как и прогулка по парку, которую Аластриона захотела устроить перед приёмом. Всё это время ей придётся продолжать делать вид, что всё хорошо, игнорируя мольбы тела где-то присесть и угомониться. Ранний обед прошёл просто замечательно, но Княгиня была полна энергии и желания потащить за собой свою гостью, дабы они взбодрились утренней прохладой, заодно надо было оговорить во что нарядить свою невестку. Нахидна с трудом справлялась с вниманием такого рода. Воздыхатели, подружки и общество на приёмах были не в счёт, тут было кое-что другое. Ей оказалось неудобно чувствовать себя в компании стольких домочадцев сразу, семейная атмосфера в княжеском доме была ещё более тёплой и дружной. Девушка сама не поняла, как ощутила душащую приторность, не понимая нравится она ей или нет. Обычно, Маркиз и Маркиза принимали пищу отдельно друг от друга. Им было плевать, как кто питается, лишь изредка мать давала поручения на счёт питания своей дочери или её дневного туалета, выбрав платья. Нахидна и не запоминала на сколько всё плохо, когда ела с кем-то в компании из них, помимо приближенных слуг или случайно зашедших в гости подруг. Родители лишь могли для гостей разыграть более-менее подобающую картину крепкой семьи, собравшись в главной столовой. Её отец разве что мог злорадствовать над Кабадатхом и его отношениях с семьёй, уподобляясь окружающим сплетникам, но и кусочка собственного невежественного поведения не заметить. Их семья держится на давнем контракте, который ещё был подписан задолго до рождения безликой. Да, у них есть какие-никакие деньги, но душевности в этом никогда не существовало. Если так пойдёт и дальше, то красноволосая безликая рискует провалиться окончательно в бездну незнания о княжеском клане, в который входит. В самом деле, они все очень отличались от того, что запечатлелось в её памяти и в выстроенном портрете из слухов. Маркизу следовало посмотреться в зеркало, чтобы увидеть главного семьянина-неудачника, нежели лезть в чужие семьи. Аластриона и Дагал позволяли себе столько любви, нежно ухаживая друг за другом, чего Нахидна никогда не видела между своими родителями. Четверо мальчиков, княжеские сыновья, были весьма прилежны, чем-то напоминая своего старшего кузена в их возрасте. Они и внешне были похожи, но казались более открытыми к незнакомцам. Детвора очень интересовалась своей будущей родственницей, закидывая её столькими вопросами, что казалось, ей за всю жизнь не удастся на все них ответить. Двое более старших уже готовились к поступлению в училище, репетиторы в них души не чаяли, чему был очень горд Дагал. Двое помладше же с завистью пытались хвастаться тому, как выучили стихи и прочли толстую книгу из семейной библиотеки. Собственно, из-за чтения вся мужская компания решила остаться в гостиной, потому что Аластриона, ещё перенеся это из детства Кабадатха, заставляла мальчиков читать после обеда. Тем постоянно хотелось играть, но их игры, особенно после сладкого, всегда заканчивались маленьким погромом, потому она и вспомнила то, как принуждала своего племянника к порядку, беря в узду резкие порывы буйного ребячества. А как известно, порядок вокруг начинается с головы, вот все дети и уселись на большом диване с одной книгой, читая каждую страницу по очереди вслух. Дагал уселся рядом, придвинув к сыновьям своё кресло, принявшись читать газету, попутно поправляя оговорки детей из-за неправильно выговоренных слов. Кабадатх, заметно напрягаясь от странного оживления Княгини, хотел составить компанию для дам, но та быстро отвадила его, указав на отсутствие выбранных костюмов для приёма. Безликому пришлось остаться с остальными, уловив намёк не мешаться. Было бы ничего проще оставаться наедине с Аластрионой, если бы не её игривое настроение. Вообще-то они уже несколько раз вели беседы без свидетелей, но то было на территории девушки или в тех обстоятельствах, когда Княгиня не позволяла себе лишнего. Теперь же, её будто опьяняло то, что рядом не было ни Линетты, ни случайных свидетелей, да ещё и окружение принадлежало этой женщине. Взяв её под руку, выводя из-под видимости окон помещения, в котором находились мужчины, женщина вела молодую безликую в сторону своего небольшого сада. Его не было видно с той стороны, откуда Нахидна и Кабадатх въехали во владения их семьи. Это было похоже на лабиринт из очень заковыристо расположенных насаждений роз. Они казались хаотичными, без какого-либо плана или последовательности. Всевозможные виды, цвета и размеры роз усеивали всё вокруг, местами даже напирая друг на друга. Удивлённо уставившись на открывшийся вид, девушка не могла скрыть свои эмоции. Она не помнила этого сада, раньше его не было. Не смотря на пышный цвет цветов, во всём этом было нечто отталкивающее и не хорошее. Нахидна не понимала откуда появилось это странное предчувствие, свалившееся на неё с первого шага в этот сад, но тонкий аромат роз только горчил и придушивал своей тяжестью. Встревоженно оглядевшись, недоумевая из-за своей реакции, безликая посмотрела на свою старшую спутницу. -Ох, ты так удивлена, - странно ухмыльнувшись, дама погладила бутоны темно-фиолетовых роз, чей цвет был на столько контрастным, что казался чёрным. – Мне как-то приснилось это, вот и решила воссоздать. Как тебе моё творение? -Впечатляет, - сквозь силу улыбнувшись, красноволосая собеседница осмотрела это место ещё раз с нескрываемым волнением. – А что здесь было раньше? Я не припоминаю этого сада. Здесь не было ничего кроме этих роз, какие-то были высокими и размашистыми, походя на деревья, какие-то и вовсе колючей лозой плелись под ногами. Здесь можно было неплохо спрятаться, учитывая размах насаждений, которые уходили веред прямо к лесу. -Точно уже не помню, вроде какой-то дряхлый фруктовый сад, от которого уже не было мне проку. Так или иначе, всем очень понравилось. – Пожав плечами, Княгиня пошла вперёд, уводя взволнованную спутницу прямо в глубь пугающего места. – Тебе стоит завести в своём доме нечто подобное в будущем. -В каком смысле? – Покосившись через плечо в сторону дома, тревожно чувствует, что запах роз слишком похож на тошнотворный привкус мертвечины. «Госпожу это не особо тревожит, но что это за запах?! – Посмотрев себе под ноги, берётся за юбку своего ситцевого платья, чтобы колючие ветви не зацепились за ткань. – Я слышала от садовника, как он поливает некоторые розы тухлятиной, может быть дело в этом?» -Ну ты понимаешь, время от времени женщине положено придумывать места для своего досуга. Укромный уголок, где её не будут тревожить. Вот о чём я, душенька. – Она продолжала небрежно гладить ветки и цветы, проходя от куста к кусту. – Иногда, такие места, надо превращать в укромные уголки, которые будут смертоносны для твоих недоброжелателей. Муж не всегда будет рядом, а у княжеских семей слишком много врагов. Обе аристократки переглянулись. Лицо Аластрионы было полно чего-то очень странного и серьёзного, стараясь подчеркнуть всё сказанное его выражением. Ещё несколько минут назад весёлая и жизнерадостная, сейчас она стояла рядом бледная и без эмоциональная, словно восковая безжизненная кукла. -Тебе следует начать обучаться быть Княгиней, дитя моё, да поскорее. Это не то благо, которое так расхваливают в высшем свете. За этой позолоченной шелухой много трупов и воткнутых в спину кинжалов, - оторвав нежно розовый бутон, подаёт его девушке. – Я очень не хочу, чтобы тебе пришлось учиться на опыте, который постиг меня. По тому, сразу спускаю тебя с небес на землю. В тебе есть нужное зерно, при должном уходе оно взрастёт в достойную представительницу клана. Приняв цветок, Нахидна молча продолжала слушать, лишь одобрительно кивнув старшей Княжне. Она и сама начинала понимать, что рано или поздно подобный разговор всё равно должен был бы состояться. -Твоя «бестолковая родня», это самое безобидное из нынешних испытаний. В будущем, всё будет усугубляться от ветуса к ветусу, пока ты не научишься держать баланс. – Указывает на скамейку невесть откуда взявшуюся за их спинами, приглашая присесть. – Я не хочу понапрасну пугать, но сейчас у тебя последняя возможность отступиться и не входить в наш хрустальный дом. -Вы хотите сказать, что… -Да, как-то подобная беспечность стоила мне двоих детей. Бывшая Княгиня Озла пыталась предупредить меня, но не была столь красноречива и опасалась говорить прямо, но я не из таких. Кабадатх всегда старался сделать так, чтобы тебя не касались наши проблемы, но такими глупостями можно только превратить твоё будущее вознесение в сущий кошмар. Великая глупость этого умника, умолчать про опасности, посчитав, что он от всего сможет тебя отгородить. Увы, жена и её супруг — это продолжение друг друга и один не вынесет всё на своих плечах. – Усевшись на чёрную, слегка кривоватую, кованную скамью, указывает на место рядом с собой. – Весь наш статус. Вся власть и богатства, это нагромождение стекла над головой. Своеобразный дамоклов меч, о котором нужно помнить и считаться. Стоит только чему-то покоситься, так весь этот хрусталь рухнет и изрежет тебя. Наш род переносил это раз от раза, сокращаясь сильнее нужного. -Так вот из-за чего он разорвал нашу помолвку? Считает, что я могу не справиться… – Послушно устраивается рядом, удивляясь что скамья стала только шире и удобно изогнулась, чтобы дамы могли комфортно устроиться. «Это же не металл… - погладив рукой по сиденью, чувствует странное исходящее тепло и то, что чёрные ножки скамьи растут из земли. – Не уж-то Аластриона её создала?» -Он с детства такой, уж не понимаю, что могло так на него повлиять. Ему постоянно бредится опасность для всех. Иногда, это перерастает в такие ошибки, но и его можно понять. – Нахмурившись, зло фыркает, посмотрев в сторону винокурни. - Последний раз дамокловым мечом оказалось его появление на свет, ведь его родители зачали его в самом отвратительном грехопадении. Жаль, многие не понимают, что это не его вина! -Княгиня, я только злилась на него за тот разрыв, не более. – Странно, но вся эта атмосфера подталкивала попытаться сбавить накал и успокоить собеседницу. – Мой отец обратно наговорил лишнего? Не слушайте эти глупые россказни, мне плевать на всё это. -Я лишь хочу, чтобы у вас было всё хорошо. Ваша свадьба, это не сделка, а жизненно важное решение. Грубо говоря, вы подходите друг другу и гармонируете больше всего, в отличии от остальных складываемых вариаций пар. Я бы не связалась с той, которая не подходила бы моему племяннику идеально. – Горько ухмыльнувшись, поправляет на голове причёску. – Чтобы наша семья продолжала существовать, моей главной обязанностью было создать основание, которое выстоит в тот момент, когда настоящая буря разразится. -Вы слишком основательны, стоит подождать и посмотреть на будущее. – Натянув на лицо глупую улыбку, безликая старалась не обращать внимание на некоторые фразы. -Ох, дитя… Хрусталь очень красивый, но и нет ничего опаснее его острых осколков и маленьких иголочек, легко входящих под кожу. Так что, как старшая женщина в этой семье, я чувствую очень большую ответственность за ту, которая займёт моё место. -Вы уже меня пугаете, Гоcпожа… Этот разговор начинал ошарашивать не намёками о проблемах с опасностями, здесь было много странностей в другом. Почему она говорит ей про место старшей женщины в их роду? Нахидна посмотрела на розу, которую ненароком смяла в своих руках. Прошла секунда, две, а чувство давления и тошнотворная духота только усилилась. Руки задрожали, к голове прилила кровь, а слух наполнил гул. Посмотрев вперёд, в самую гущу зарослей роз, безликая заметила то, как всё принялось наполняться тёмным контрастом. Тени от кустов, более тёмная листва, наполнились чернотой, а небо и вовсе провалилось в алую бездну, в тот цвет, в который окрасились все цветы вокруг. Ещё мгновение, потраченное на моргание, все эти бесформенные очертания зарослей скрасило то, как из некоторых кустов стали виднеться странные ветви, приглядевшись к которым быстро стало понятно, что это далеко не тонкие стебли роз. Изломленные в хаотичных местах, худощавые и иссохшие, то были руки и ноги. Трупы?! Расширив глаза, став белее снега, Нахидна была бы рада вскрикнуть, но запах мертвечины во рту просто связал ей горло. Звук голоса Аластрионы, продолжая что-то говорить, ушёл куда-то вверх, будто девушка оказалась на дне глубокого колодца. Эхо и гул перекрывали её слова, оставляя лишь неразборчивые искаженные звуки. Уставившись с ужасом на творящееся вокруг, безликая сквозь силу и недюжинное усилие, наконец-то смогла повернуть голову в сторону женщины. Но то, что открылось её взору не было похоже ходьбы отдалённо на безликую аристократку. Огромное. Нет! Оно было гигантских размеров по ощущениям, но оставалось всё таким же скомканным и небрежным, давя своей отвратительно гнетущей энергией. Нахидне было знакомо это ощущение, как и тот кусок громадной плоти перед собой. Шарообразный, подёргивающийся сгусток, какое-то время нависал над ней, после чего это нечто развернулось. То оказались веки, которые распахнулись и на девушку уставился до боли знакомый алый глаз. Следом, за ним, раскрылись усеянные по всей мясной массе и другие глаза, маниакально расширившись уставившись на неё. У него не было обычного тела, как у прочих богов, но оно ему было и ни к чему. -Чзо… - жалобно всхлипнула девица, попытавшись вскочить, но её одежда будто прилипла к сидению скамьи. -Глупость, а ты всё такая же грубиянка. Стала выше, но умишка так и не прибавилось! – Сощурившись, глазное яблоко заговорило самым неприятным скрежещущим голосом, который можно только было себе представить, пусть для неё всё ещё оставалось загадкой, откуда вообще оно может говорить. – Ох, снять бы с твоего личика кожу и показать, сколь прекрасным то окажется! Вот будет свадебный подарок твоему жениху-грубияну. -Чем обязана смертная раба столь высшему существу? – Ещё с детства она помнила, как тот падок на покорность своей воле, по тому опустила лицо и съёжилась, молясь остальным богам, чтобы это существо вернулось туда, откуда явилось. -М-м, вот как… - чёрный зрачок, ярко выделяющийся на фоне алой радужки, сузился. – Моего желания тут нет, всему виной ваши глупые традиции, придуманные на пустом месте. Увы, тебя принесло по воле случая в моё попечение, следует теперь понять, чем же одарить такое бесполезное чадо. -Вы так и не придумали? – Нахидна теперь поняла, почему ей стало так дурно, учитывая присутствие этой нечисти. -Тогда ты была бесхозным материалом, с которым мало кто хотел связываться. Говоря на частоту, твоё появление произошло вопреки, а мне не нравится вкладывать ресурсы в то, что может недожить до момента созревания. – Внезапно скамейка зашевелилась и её часть отделилась в виде небольшого чёрного щупальца, которое почесало уголок одного века. – Порядок видите ли надо навести, вот и думаю, чего бы тебе такого дать, чтобы ты продолжила быть такой же аномалией, как и твой супруг. Он уже распинался об этом в прошлом, удивляясь, как маленькая девочка пережила навалившуюся на неё лихорадку. Тогда девушка наивно полагала, что пришедшее Божество, это лишь галлюцинация из-за высокой температуры и бестолковых лекарств, подсунутых в слишком больших дозах. Чзо приходил несколько дней напролёт, настырно интересуясь чего ей хочется, нагло пытаясь обмануть ребёнка и вынудить её на сделку. Не смотря на страх, приняв Бога за то самое чудовище из-под кровати, Нахидна отказалась от его «услуг», по тому он небрежно обзывал свою будущую приверженку – Глупостью. -Мне ничего не надо, отпустите меня обратно… -Ох, какие же вы смертные недальновидные. Сами так прославляете дарованные умения, но продолжаете раз от раза от них отказываться. – Чёрное щупальце, склизкое и истекающее странной субстанцией, ухватилось за её шею, грубо намотавшись на неё и часть плеч. -Может быть, потому что за них нужно платить вам, о Высшее Создание? – Жмурясь от боли, отводит лицо в сторону, упрямо не желая с ним встречаться взглядами. -Глупость, ты наконец-то сказала хоть что-то разумное?? – Удивлённо расширившись, глаз приблизился к ней ближе. – Я был бы рад отобрать у тебя эти наглые глазки или эту кожу, но увы, твоё вхождение в круг моей милости всё портит. Ничего мне от вас всех не надо, только преданность. У него всегда был этот пунктик на кожу, будто ничего его не интересовало так, как то, что было спрятано под ней. Учитывая тело бога в виде огромного куска плоти и вездесущих глазных яблок, то вполне логично, чтобы увлекаться подобными дикими наваждениями. Всё-таки он божество боли, пыток и олицетворял собой ощущения, правда, почему-то он особенно обожал особо острые и болезненные. -Плохо верится… - Было невозможно не посмотреть в то, что заполоняло собой львиную часть пространства, увидев в этой влажной поверхности собственное отражение. – Если уж и хотите сделать своей рабе «такой подарок», так сделайте его наиболее полезным! -ОХ! Обратно за своё! – В его огромном оке Нахидна выглядела ещё более маленькой и уязвимой. – Я тебе не Бог Порядка, Глупость! В этом мешке с костями слишком много недостатков, а дар только один. Вообще будь благодарна своему наследию, что твоё тело в состоянии принять хоть какие-то способности! Нахидна и в прошлый раз так говорила, но Чзо явно было не выгодно одаривать кого-то чем-то значимым. Все дикие божества старались обмануть и не растрачиваться, вот и этот глаз-маньяк подтверждал рассказы в народе. Что же она просила у него в прошлом? Сощурив свои глаза, упрямо смотря на хитреца, который ей пол жизни жития не даёт, пытается вспомнить свои прошлые требования. -Кажется, я просила у вас уже кое-что… - Делает разочарованное лицо, нарочно решив разыграть карту разуверившейся богопоклонницы. – Но, как мне подсказывает память, вы были не в силах этого мне дать. Ещё мгновение и огромное глазное яблоко оказалось прижато к ней на расстоянии в несколько сантиметров, возмущённо уставившись на в край осмелевшую безликую. Нависнув над ней, зло задрожав и заметно начав подёргивать одним из век, оно откуда-то издало самый неприятный скрежещущий визг: -ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! ЧТО ЭТО, БОГ БОЛИ И СТРАДАНИЙ, НЕ СМОГ СДЕЛАТЬ ДЛЯ СМЕРТНОГО КУСКА ПЛОТИ?! – Его голос прогремел подобно взрыву. -Но, я ещё с девства просила у вас помощников… - Как же вовремя она вспомнила, а то бы это щупальце раздавило бы её на месте. -КАКИХ?! - Раздав сомкнувшуюся хватку, даёт своей жертве вдохнуть немного тошнотворно воняющего воздуха. -А каких вы сможете мне дать, о Могучее Божество?? О, как я смею требовать у вас дар, если вы должны решать сами, и одарить этой благостью. Нищему не пристало просить цену у своего благодетеля… – Заинтересованно косится на него, всеми силами подавляя рвотные позывы. – Раз ваш инструмент неполноценен, так позвольте ему стать хотя бы на ступеньку ближе к идеалу. Сощурившись, красный глаз явно почуял что-то неладное и отстранился, осмотрев её ещё раз. Помолчав немного, он вдруг одобрительно кивнул своей противоестественной тушей. Остальные глаза прикрыли веки и смягчили свои взгляды, заметно ослабив своё зрительное давление на несчастную. -Ладно, я дам тебе это, - расслабившись, чёрный зрачок в глазу расширяется. – Ты мне напомнила одну мою знакомую, которое вечность назад мне говорила нечто подобное. Мне стоит кое-что обдумать, касательно вашего поколения и последующих. -Вы так щедры, Повелитель. – Разыгрывая самую большую признательность, которую можно было сыграть, будучи в путах божества, она склонила голову. – Будет очень удобно, если они будут наименее заметны для тех, кого следует будет оставить без кожи. -Я подумаю, - раздосадовано фыркает, отпустив её. - Ты такая же наглая, как и все женщины до тебя. С мужчинами проще, они более покладисты, когда доходит дело до силы, а вам вечно всего мало, хотите какие-то поправки или гарантии. Думаешь, я не осознаю, что ты тут вытворяешь? -Если я всё ещё жива, то это входит в круг дозволенного. -По тому терпеть не могу женское начало! Слишком сложное! Чересчур хитроумное! – Начав отдаляться, он взглянул в сторону сада и почерневших кустов роз. – Но стоит признать, ваша осведомлённость в том, как подарить или забрать жизнь, весьма завидна. Если бы не это, я бы ни одно мгновение вечности не потратил на вас! Тоже посмотрев на безобразие вокруг, Нахидна осознала, что он любуется переломанными телами, которые торчали из-под кустов и земли. Внезапно, так же, как и началось, наваждение спало, стоило ей только моргнуть. Это было подобно пересеченной границы мгновения. Раз, и перед ней сине небо, самые обычные розы и щебетание птиц вокруг, которых до этого не было. Свежий воздух. Свежее и оживляющее, лёгкие дуновения ветерка, слегка растрёпывающее причёску. Так просто?!Всё и правда стало нормальным?! Она вернулась! Удивлённо расширив свои глаза, ошарашенно поворачивается в сторону сидящей рядом Аластрионы. -Ох, не обращай внимание, я что-то заболталась! Мне просто следовало тебя предупредить о возможном, не бери в голову! – Былая тяжесть спала, всё вокруг наполнилось жизнью и красками. Не в состоянии проронить ни слова, девушка продолжая пялиться на женщину, не веря в произошедшее. Может быть она просто задремала? Может… Это просто какая-то глупая игра воображения?! -Кстати, с чего это я решила привести тебя в своё уединённое гнёздышко? – Княгиня не замечала ничего странного, ведя себя также непринуждённо. – Дайка сюда свою нежную ручку. -А… Д-да-да… - Протянув ей свою кисть руки, продолжает потерянно смотреть из стороны в сторону, заметив и то, что запах мертвечины так же пропал. Взяв её за протянутую руку, придирчиво осмотрев пальчики, старшая безликая продолжила самодовольно обсуждать своё: -Мой муженёк, пока все будут собираться, должен съездить за парой фамильных безделушек из нашего хранилища. Кабадатх там что-то выбрал, - больно прищипывает за ладонь, растерянную красноволосую невестку. – Дорогуша, ты меня слушаешь? Что это с тобой? Что, так смутилась? Потерев лицо свободной рукой, чувствуя себя не в своей тарелке, Нахидна решает сыграть дурноту, хотя этого и не нужно было, она была белее снега из-за пережитого. Чувствуя, как собеседницу потряхивает, Аластриона притрагивается к её лицу, для того чтобы осмотреть резко переменившуюся девушку. -Простите, мне что-то подурнело… Кажется, я вчера слишком много времени провела в седле. -Боги, да ты ледяная! Раз так, то пошли в дом, - поднимается с самой обычной деревянной скамейки, которая аккуратно стояла на вымощенной дорожке. – Давай, я попрошу служанок сделать для тебя отвар, он обязан тебя привести в норму. Аластриона,взяв её под руку, начала взволнованно смотреть в сторону дома, явно ища хоть кого-то, чувствуя, как Нахидну затрясло. Пытаясь вывести девушку из сада, она приговаривала идти помедленней и не торопиться. Всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке, молодая аристократка решается оглянуться к тому месту, где лицезрела Чзо, но ничего странного там не было. -Ах! А вот и наш спаситель, - взволнованно воскликнула Княгиня, нервно помахав вышедшему им на встречу Кабадатху. – Иди-ка сюда побыстрее! -У вас всё хорошо? – Его отдалённый голос заставил девушку окончательно откинуть мрачные мысли и страхи. Он, наверное, заметил странное поведение второй безликой, которая выглядела совсем ни так, как было положено даме, которая о чём-то секретничала на прогулке в солнечное утро. Облегчённо выдохнув, Нахидна уже было хотела посмотреть в сторону жениха, чьей компании ей так хотелось, но резко останавливается. Уставившись в бок, её почти хватил удар от увиденного. На выходе из сада была небольшая арка, усеянная вьющимися лозами роз. Когда они входили сюда, она была усеяна цветами, но сейчас… Вместо них были глаза. Её покрывали налитые алой кровью глазные яблоки. Уставившись на неё, разных размеров, они точно следили за тем, как она проходила мимо. Встав столбом, не в силах проигнорировать это, Нахидна переглянулась с ними, сначала удивлённо, после начав наполняться смятением и ужасом. -Милая, что с тобой? Тебе плохо? – Эти слова Аластрионы девушка кажется уже не слышала, потому что в попытке отвести взгляд в сторону, та заметила, что и кусты вокруг усеяны десятками глаз. Они были будто бы везде. На кустах. На деревьях. В траве… Под ногами. Последнее безликая запомнила в тот момент, когда рухнула на колени, чувствуя окончательное поражение своих ощущений происходящего. Обморок приключился, когда мощённая дорожка, точнее высеченный камень из которого та состояла, внезапно исказилась и так же стал состоять из десятков и десятков смотрящий на неё глаз. Они пялились всё тем же маниакальным взглядом, выпучившись из глазниц неприятного мясного розового цвета. -Нахидна?! Кабадатх, подними её быстрее! Боги, да что это вдруг с тобой стряслось??? -Я же говорил вам!.. – это было последнее, что выцепил её слух из темноты, в которую её сознание решило трусливо спрятаться от происходящего.