Still Alive

      Всё постепенно приходило в серую норму. Работа шла своим чередом, как и дружба с Эйприл. Девушка вновь погрязла в делах, занимаясь новым репортажем. Но как бы не хотелось Гвен, влиться в черепашью тусовку у нее не получалось. Эйприл частенько тягала девушку в Логово под разными предлогами, иногда даже самыми невероятными, но Гвен никогда не умела вписываться в новые компании. Ей и с Эйприл удалось подружиться не сразу, и то, Брайт упрямо верила, что в этом полностью заслуга журналистки.       Но даже в присутствии подруги Гвен ощущала себя чужой. Единственные, которые, казалось, были не против компании девушки, были Донни и Майки. И это неудивительно. Микеланджело сам по себе очень дружелюбная черепаха, иногда даже слишком. Он каждый раз встречал Гвен объятиями и какими-то вопросами, которые сыпались, как снег на голову. Оранжевый очень любил современную поп-культуру, где Брайт и смогла найти точки соприкосновения. Появилась традиция: каждую новую встречу Гвен советовала фильм, а Майки, в свою очередь, делился отзывом о старом. Иногда Оранжевый буквально сносил девушку с ног, пытаясь как можно скорее поделиться фидбеком по поводу просмотренной киноленты. — На самом деле, Кайло Рен — самый настоящий нытик, но у него очень крутая маска и меч, — слова скороговоркой сыпались на Гвен, — Ракета и Грут — крутые, а вот Звездный лорд ведет себя, как клоун. О, а ты знала, что… И так буквально каждый раз, когда Микеланджело пребывал под впечатлением от просмотренного фильма. Так, они выяснили, что Майки нравятся почти все фильмы Марвел и DC, а Звездные войны являются его любимой киновселенной. Конечно, Микеланджело большинство фильмов посмотрел еще до встречи с Гвен, но ему было в радость окунуться в атмосферу киношных приключений еще раз ради того, чтоб поделиться впечатлениями с новой знакомой. Учитывая, что братья часто уставали от энергичности младшенького, Гвен стала глотком свежего воздуха и свободными ушами.       Что касается Донателло, то черепаха чаще всего прибывал в своей лаборатории, что-то мастеря или изучая. Гвен не была уверена в том, приятна ли её компания, но Донни был достаточно вежлив, чтобы промолчать о возможных неудобствах. Брайт восприняла это по своему, считая «зеленым светом» в попытках наладить отношения и подружиться. Поэтому каждый раз, когда заставала черепаху в лаборатории, буквально с ноги выбивала дверь, а точнее брезент, врываясь в помещение с каким-то наспех выловленным из чертогов разума необычным фактом: — А ты знал, что в Ирландии никогда не было кротов? — Да, это из-за изоляции острова от остального материка, — отвечал Фиолетовый, даже не отвлекаясь от дел. Иногда Гвен расстраивалась. Её веселая улыбка медленно сходила с губ, а глаза теряли азартный блеск. Тогда Донни брал своё новое устройство и буквально подлетал к девушке, рассказывая об изобретении. Гвен внимательно слушала, хотя почти никогда ничего не понимала. Ей до ученого еще дальше, чем до Луны пешком. Но Гвендолин заражалась энтузиазмом Фиолетового и тем, как увлеченно он рассказывал о своих детищах. Тогда на его лице сияла широкая, даже в какой-то степени безумная, улыбка, а глаза возбужденно сияли. Донателло мог часами рассказывать обо всем на свете, перескакивая с темы на тему. — Ты ведь не поняла ничего из того, что я сказал, да? — иногда спрашивал он, видя совсем потерянный взгляд девушки. — Не совсем, — признавалась Гвен, виновато улыбаясь. Донателло тогда немного охлаждал свой пыл и изо всех сил пытался объяснять трудные вещи простыми словами. Признаться, Гвен даже стала понимать хоть толику того, что ученый говорил. Девушка всегда была далека от физики, химии или математики. А уж тем более от того, что связано с инженерией. Ей это все казалось непролазным темным лесом, где можно заблудиться, ступив пару неверных шагов. Как бы девушка не старалась разобраться во всех этих формулах, результат один — Гвен путалась и теряла интерес. Единственное, что ей всегда нравилось, это была астрономия. И то, только по части теории о планетах и других небесных телах. Отец в детстве часто покупал разнообразные энциклопедии, в которых Гвен могла забываться целыми днями.       Что касается Рафаэля, то с ним было непросто. Трудно было найти общий язык. Если Майки и Донни были достаточно спокойными и дружелюбными, то Раф — их полная противоположность. Чаще всего он не обращал никакого внимания на нового человека в Логове, предпочитая заниматься своими делами. Иногда кидал раздраженные взгляды, когда совсем настроения не было. Но самой редкой была подаренная черепахой ухмылка в ответ на шутку или саркастическое замечание. В чем Гвен с Рафом сходились, так это в чувстве юмора. Они были саркастичны, бессовестны и иногда от их шуток становилось темно в комнате. Хотя, признаться, характером они также были схожи. Оба вспыльчивые, грубые, любящие одиночество. Гвен старалась сдерживать рвущиеся наружу негативные эмоции, предпочитая скрывать все за молчанием, хоть и не всегда получалось. Если девушку что-то тревожило, она закрывалась. Просто боялась причинить вред другим людям. Но никогда не притворялась. Если Гвен злилась, то она злилась так, что готова была разбить всё, что попадалось под руку. Если она грустила, то как по учебнику — со слезами и банкой мороженого. Если она была счастлива, то ее улыбкой и смехом можно было затмить солнце. В ней не было полутонов. Всё или ничего.       Но даже если Рафаэль иногда одаривал ухмылкой или добивал очередную шутку, то с лидером вообще было всё плохо. Гвен казалось, что Леонардо терпеть её не может. Каждый раз, когда Эйприл приходила в компании Брайт, Лео уходил в свою комнату или патруль, не удостоив даже приветствием. Гвен осознавала, что не может нравится всем. Но не понимала, почему на неё такая реакция. Она не сделала ничего плохого, никого не обидела, не рассказала никому о существовании черепах. Она не сделала ничего из того, что могло бы подорвать хорошее отношение. Но когда девушка встречалась с холодными синими глазами в них отчетливо читалось неодобрение. Вот только чего? Что она снова пришла в их Логово? Что так часто общается с Майки и Донни? Или бесит сам факт её существования? Признаться, Гвен иногда думает так же, считая свою жизнь просто ошибкой с намеком на цирк. — Кажется, я не очень нравлюсь твоему брату, — как-то сказала девушка, в очередной раз зависнув в своих мыслях и наблюдая за четкими и уверенными движениями пальцев Донни, который копался в новом приборе. Кажется, он что-то пытался припаять, но получалось не очень хорошо, от чего черепаха раздраженно сжимал губы и тяжело вздыхал. — Кому? Рафу? Не переживай, он со всеми такой, — ответил он, не поднимая взгляда от изобретения. Гвен опустила голову на сложенные на столе руки и уперлась в них лбом. — Нет, я про Лео вообще-то, — приглушенно прозвучало откуда-то снизу. — Оу, — Донни на пару секунд замолчал, подбирая слова, — Лео — он консерватор. Трудно привыкает к новому. Не бери в голову. Но почему-то Гвен казалось, что она была виновата. Только в чем — она не знала. Брайт чувствовала себя так, будто навязывает свою компанию всем четверым. Она сама бы ни за что не пришла в Логово. Это Эйприл каждый раз утягивает девушку в подземку, уверяя, что всё в порядке и Гвен себе всё надумала. О’Нил никому не говорила, но в глубине души радовалась, что у черепах появился ещё один знакомый человек, который их не боится. Эйприл убеждалась в правильности своих действий каждый раз, когда видела широкую улыбку Майки при виде Гвен в Логове. О’Нил любила всех черепах, как братьев. Они стали для неё семьей, которую она потеряла будучи ребенком. Поэтому, Эйприл казалось, что сделать их чуточку счастливее — это меньшее, чем она может отплатить. А когда О’Нил расспросила Майки о той встрече с Гвен в переулке, то девушка решила не тянуть и как можно быстрее их всех познакомить. Оранжевый был воодушевлен новым знакомством так же, как и в первую встречу с ней, Эйприл. — Она нас не испугалась, представляешь? — говорил Микеланджело, счастливо блестя голубыми глазами, — даже обещала посмотреть то видео про котенка, который играет палочками на пианино! К слову, видео Гвен всё-таки посмотрела.       Эйприл так же понимала, что не все отнесутся к Гвен положительно. Но начинать с чего-то нужно было. Да и самой О’Нил по какой-то ей самой неведомой причине хотелось ещё больше втянуть Гвен в свою жизнь. А черепахи стали её частью с некоторых пор. Эйприл была так рада, что ей было с кем поговорить, не скрывая подобный чудный факт. Правда девушка не учла одного. Леонардо был категорически не согласен с ней. Синий часто спорил и доказывал, что Гвен нельзя доверять, но Эйприл стояла на своём. Даже Сплинтер не был против присутствия нового друга. Он относился к Брайт нейтрально, ограничиваясь вежливыми приветствиями при встрече. Он доверял и любил Эйприл, поэтому уважал её выбор. Ну, и Донни пробил Гвен по базам. Чиста, как белый лист.       Но Леонардо было не так легко переубедить. Единственный раз, когда Синий вел себя нейтрально по отношению к девушке был в один из субботних вечеров, когда Гвен в очередной раз отдавалась прокрастинации дома. В дверь вдруг постучали. Гвен замерла на полпути на кухню за очередной порцией кофе. Девушка постояла пару секунд, напрягая слух. Может показалось? Брайт никого не ждет. Может Эйприл решила её навестить? Но О’Нил бы предупредила. Больше никаких посторонних звуков не наблюдалось, поэтому Гвен попыталась расслабиться и прошла к кофеварке. Стук повторился. Волоски сзади на шее зашевелились. Звук исходил не от входной двери, а со стороны балкона, за которым находилась пожарная лестница. Брайт взяла с кухонной стойки нож, крепко ухватив за черную рукоять. После встречи с грабителями и кланом Фут Гвен стала частенько параноить. Она медленно подошла к двери, ведущей на балкон. Темно-коричневые блэкаут-шторы скрывали происходящее снаружи. Нетерпеливый стук в стекло повторился. Гвен сжала крепче нож, чувствуя себя, как в фильме ужасов. Не хватало жуткой музыки на фоне. Девушка взялась за край шторы и одним рывком дернула в сторону. — Твою ж, — Гвен подскочила на месте, увидев перед собой лицо Леонардо. Его взгляд скользнул на нож в руке девушки, и губы изогнулись в насмешливой ухмылке. Гвен облегченно выдохнула, открывая дверь и пропуская нежданного гостя внутрь вместе с прохладным вечерним воздухом. Бобер тут же оказался рядом, мешаясь под ногами и норовя выбежать на площадку. Девушка легонько отодвинула кота ногой. Черепаха прошел боком, слегка пригнувшись, чтобы не задеть косяк головой и катанами, торчавшими из-за панциря. Вряд ли эти двери были рассчитаны на подобные габариты. — И ты собралась нападать на меня с этим? — Лео ткнул пальцем в оружие массового поражения в руках у девушки. Правда, пока что из массового им были поражены только овощи. Гвен залилась неловким румянцем, опуская руку с ножом. Может действительно, зря она тревожится по каждому поводу? И когда она успела стать такой дерганной? — Я собиралась нападать на клан Фут с этим, — пробурчала Гвен, кладя нож на стол. — Ты забыла… — начал Лео, но вдруг замолчал, почувствовав мягкое прикосновение к ногам. Черепаха опустил голову вниз. Бобер нюхал обувь мутанта, поднимаясь носом все выше и выше. Кот уже по-хозяйски стал задними лапами на одну ногу Леонардо, оперевшись передними о голень, и обнюхивал темные штаны. Гвен умиленно улыбнулась. Увлеченно обнюхивающий диковинку кот и не понимающий, что с этим делать черепаха-ниндзя — нарочно не придумаешь. Через пару секунд девушка спохватилась, отцепляя питомца от Леонардо. — Лео — Бобер, Бобер — Лео, — Гвен поочередно кивнула на кота и черепаху, представляя их друг другу. Бобер упорно выворачивался из рук хозяйки, пытаясь достать носиком до мутанта. Черепаха непонимающе сощурил глаза. — Это кот, — сказал он, делая вид, будто его хотят обмануть. — Кот по кличке Бобер, — пояснила Гвен, гордо улыбаясь. — Ты забыла куртку, — черепаха протянул девушке её вещь, не желая спорить с ней по поводу нелогичности выбранной клички для кота. Гвен шокировано уставилась на кожаную косуху, отпуская на пол животное. Точно, она же забыла куртку после недавнего визита в Логово. — Не стоило, — неловко проговорила Гвен, благодарно улыбаясь и забирая из рук вещь. Леонардо неопределенно повел плечами, принимая фразу девушки за «Спасибо». — Я бы могла, — Гвен вдруг осеклась, запнувшись на полуслове, — я бы могла попросить Эйприл забрать её. Но спасибо, не пришлось бежать за ней. Гвен стало не по себе. Она ведь могла забрать её когда угодно, но Лео лично принес ей забытую вещь, не пожалев своего личного времени. Может это намек на то, что Гвен больше не стоит появляться в Логове черепах? Что ее там не ждут?       Бобер снова принялся за свое, обнюхивая ноги незнакомца. Леонардо тяжело вздохнул, смирившись со своей участью, и присел на корточки почесать кота за ухом. Животное тыкалось в зеленую руку в поисках ласки и довольно урчало. На лице черепахи расплылась мягкая улыбка, но тут же погасла. Спохватившись, ниндзя резко встал на ноги. — Ну, я пойду, — сказал он, разворачиваясь к балкону. Гвен обошла гостя, открывая перед ним дверь. Черепаха сразу высунул голову, внимательно огляделся по сторонам и обернулся обратно к девушке. — До встречи, — сказал он и перебрался на площадку, а оттуда, не дождавшись никакого ответа от Гвен, на пожарную лестницу и вверх по ней.       Но и после этого ничего не изменилось. Гвен так же неловко было приходить в Логово, хотя её туда очень тянуло. Общалась с черепахами, изредка получая ухмылки и ответные шутки от Рафа, фидбеки о просмотренных кинолентах от Майки и радостные улыбки от Донни, когда его изобретения проходили успешные испытания. Мысли, что её просто терпели в этой семье, всё ещё не покидали голову. Ведь если задуматься, Гвен была для них никем. Майки в силу характера мог подружиться с кем угодно. Донни был просто спокойным и терпеливым, и ему нравилось, когда его слушали. Раф и не скрывал своего отношения к Брайт, временами просто игнорируя девушку, но он любил Эйприл, поэтому терпел присутствие чужака в доме. Так же, как и Леонардо. Синий всё ещё был против частых появлений Гвен, но не мог не признать, что с его стороны было бы достаточно эгоистичным поступком запретить девушке приходить. Лидер видел отношение Майки и Донни к новой подруге, да и Эйприл была рада, что все важные люди в её жизни начинали ладить. Лишить их всех подобного счастья Лео не мог себе позволить, даже если очень хотел. Он уже говорил об этом со Сплинтером. — Мы должны уважать желания Эйприл, — говорил отец, потирая длинную бороду. — И что, нам теперь устроить проходной двор, сэнсэй? — не унимался Синий, раздраженно разведя руками. Лео ходил из стороны в сторону, не зная, чем еще себя занять. Он и сам не мог понять, почему так предвзято относится к новому человеку в их доме, но что-то настораживало в этой девушке. Слишком всё было просто и легко. По какой-то невероятной случайности они встретили её среди множества мест города. Она оказалась знакома с Эйприл и Фенвиком. Умеет драться и еще бог знает что. Все было слишком подозрительно, и это раздражало. Что, если Майки и Донни привяжутся к ней, а она их предаст? Вдруг Гвен просто хочет втереться в доверие, чтобы потом нанести удар в спину? Леонардо — старший брат, он должен просчитывать вероятные риски. А Гвендолин Брайт была опасностью. Сплинтер внимательно смотрел на сына, будто собирался заглянуть в самую душу. — Это человек, — сказал крыс, кладя когтистую лапу на плечо сыну, — который дорог Эйприл. Что плохого в том, что мисс О’Нил не боится знакомить нас со своими друзьями? Мы должны считать это честью, сын мой. — Да, отец, — сказал Леонардо, опустив голову, хотя всё еще не был согласен. Он не понимал, почему к Гвен образовалось такое доверие. Лео уважал Эйприл, он любил ее, как сестру. Но где гарантия того, что не будет плохих последствий её решений? Ему казалось, что в этих сомнениях он один. Братья всё равно не послушают. Майки уже привязался к этой девушке, сильнее, чем стоило бы. Если сейчас Леонардо запретит Гвен посещать Логово, то младший брат найдет другой способ. Поэтому каждый из семьи оставался при своём мнении. Уж лучше Гвен будет находиться в поле зрения лидера, на всякий случай.