Still Alive

      Гвен открыла глаза под раздражающий писк будильника на прикроватной тумбочке. Голова гудела, как с похмелья, хотя накануне ничего такого и не было. Девушка уставилась в потолок, пытаясь отогнать остатки сна. Голова болела, пульсируя в затылке. Пошевелившись, Гвен откинула одеяло и села. Тело тут же отозвалось болью в мышцах. Наверное, вчера перестаралась с тренировкой.       Вскоре Гвен пришлось принять тот факт, что нужно собираться на работу. Ног коснулось что-то пушистое, издавая мягкое мурлыканье. Кот по кличке Бобер тихо урчал, выныривая из-под одеяла. Девушка погладила питомца за ушком и направилась в ванную. Брайт посмотрела на себя в зеркало и застыла. На лбу, недалеко от виска и чуть выше брови была рана. Кровь засохла и взялась коркой. Гвен дотронулась дрожащей рукой к повреждению и тут же отпрянула. Больно. Глаза девушки расширились. Неужели, это был не сон? На нее действительно напали? И она действительно встретила этих черепах, о которых говорила Эйприл? Картинки прошлой ночи лениво всплывали в памяти. Донни и Майки. Вроде бы так звали черепах. Сердце Гвен заколотилось о ребра, лицо побледнело. Это было на самом деле. Брайт попыталась привести в порядок дыхание и успокоиться.       Эта пробежка до поздней ночи была глупой. Как и все подобные прогулки до этого. Она была слишком зациклена на попытках что-то доказать самой себе, что совершенно забывала о возможной опасности. Иногда Гвен казалось, что она специально ищет приключения. Брайт и раньше замечала подобные желания, но никогда не хотела их признавать. Или, может, просто боялась.       По спине пробежался холодок. Что было бы, не окажись черепах поблизости? После того, как Брайт уложила двух парней, ей показалось, что она всесильная. Но гитара оказалась сильнее. Практически выбила почву из-под ног. Гвен вспомнила чувство головокружения и тошноты, как в глазах потемнело. Вспомнила, как на нее несся «шкаф». Он мог бы сбить ее с ног, придавив своим весом. Несмотря на всю свою силу Гвен была мелкой. Плюс ко всему, головокружение и помутнение сознания отбирали и так небольшие шансы на позитивное завершение боя. Смерть дышала в спину, вороша волоски на шее. Но в этот раз Гвендолин сама виновата.       Мысли вернулись к вчерашним спасителям. Значит, Эйприл не такая уж и чокнутая, как казалось раньше. Гвен до сих пор не знает, кто и каким образом убедил Бернадетт взять О’Нил обратно на работу. Что-то подсказывало девушке, что об этом позаботился «Сокол» и его новообразовавшиеся связи. После той нашумевшей истории со Шреддером и того, как Фенвик в одиночку его победил, казалось, Верну ничего не стоило попросить об услуге своих влиятельных друзей. Особенно, зная страсть девушки к журналистике и Шестому каналу. Тогда срыв журналистки списали на стресс и хронический недосып, ведь Эйприл очень часто с головой погружалась в работу и забывала об остальных немаловажных аспектах своей жизни. Хотя, после возвращения Эйприл, некоторые и смотрели косо на девушку, Гвен в тайне ею восхищалась. Если бы Брайт с позором уволили с работы, она бы ни за что не вернулась туда. Но Эйприл гордо игнорирует все насмешки коллег, полностью отдаваясь любимому делу. С тех пор Гвен стала больше общаться с О’Нил. Брайт была из тех немногих, кто предпочел забыть о помешательстве Эйприл на черепахах-ниндзя, которые спасают город, воспринимая это, как «Ну, у каждого свои тараканы в голове, и он волен верить во что хочет». Учитывая, что сама Гвендолин почти ни с кем не общалась в силу своего характера, она полностью понимала О’Нил. Эйприл сначала воспринимала девушку в штыки, но со временем расслабилась. Хорошими подругами они не стали, но достаточно ладили друг с другом, чтобы скрашивать скучные офисные будни.       Гвен подумала, что было бы неплохо разузнать о своих новых знакомых. Брайт и сама не знала, откуда в ней подобное любопытство, но встреча с этими большими черепахами стала самой яркой вещью за несколько лет. Они говорили всего лишь пару минут, и Гвен уже хотела знать о них больше.       Спустя пару дней это странное желание переросло в какую-то форму одержимости. Гвен засыпала с мыслью об этих потрясающих существах и просыпалась так же. На работе девушка не могла толком сосредоточиться, постоянно отвлекаясь на различные форумы и новости. Брайт старалась заглянуть в самые отдаленные уголки интернета в поисках хоть какой-нибудь полезной информации. Кто они такие? Сколько их? Эйприл говорила, что видела четверых. Или может существует ещё больше? Как они появились? Донни сказал, что они черепахи. Но если они обычные земные черепахи, то что с ними случилось? Это эксперимент? Или случайность? Вопросов было слишком много. Гвен не могла поверить, что ей так повезло. Она будто оказалась в каком-то фантастическом фильме, где она главная героиня. Но ей было мало. Любопытство съедало её изнутри. В конце концов, Гвен решила поговорить с О’Нил. Брайт оттягивала этот момент как можно дольше, но информации было ничтожно мало. В голове уже зрел план.       Найти Эйприл было самой простой задачей. Девушка, как сумасшедшая, постоянно мелькала перед глазами. Насколько Гвен знала, дело было в новом репортаже, который Эйприл не успевала сдать вовремя. Что-то про незаконный выброс опасных отходов в океан. Эйприл носилась по всему офису, изредка заглядывая в кабинет Бернадетт, откуда выходила еще более взвинченная и недовольная. Несколько дней Гвен собирала волю в кулак, и вот удача улыбнулась ей. Брайт нашла Эйприл на кухне. — Трудишься, как пчелка, — поприветствовала коллегу Гвен. Ей срочно нужен был кофе. Брайт снова допоздна просматривала новости в попытках найти информацию о черепахах. Эйприл натянуто улыбнулась. — Да, этот репортаж из меня все соки выжимает, — устало произнесла девушка, задумчиво мешая ложкой кофе в своей чашке. Гвен прищурилась. — Оно видно, — сказала Брайт, — это не сахар. Эйприл заторможено посмотрела на свою чашку и банку с солью в руках. Тяжело вздохнула, выливая свежий кофе в раковину. — Вот, что бывает, когда нормально не спишь, — туманно произнесла девушка, делая новую порцию напитка. Гвен кивнула, делая глоток из своей чашки. У нее был план, и она его придерживалась. По крайней мере, Брайт хотелось так думать. — Какие планы на выходные? — по-светски поинтересовалась Гвен, прерывая молчание. Она терпеть не могла подобные разговоры. Особенно, когда ей приходилось их начинать. Но если Брайт хотела чего-то добиться, то придется отложить свои привычки в сторону и действовать. Эйприл мечтательно улыбнулась, заправляя волосы за ухо. — Хочу наконец выспаться. Думаю потратить на это все выходные. Гвен воодушевилась. Вот она, та ниточка, за которую можно ухватиться. — Ну, если один из вечеров у тебя будет свободный, предлагаю встретиться у меня на кофе, чай или вино, — подмигнув произнесла Гвен, надеясь, что ее приглашение не звучит уж слишком подозрительно. Эйприл скептически взглянула на собеседницу. Взгляд сразу упал на рану на лбу, которая была закрыта двумя маленькими пластырями. О’Нил хотела спросить, что случилось, но подумав решила, что, пожалуй, не её это дело. Мало ли где Гвен умудрилась набить шишку. Больше Эйприл занимал вопрос о внезапном приглашении. Они с Брайт не были друзьями, так зачем О’Нил вдруг понадобилась ей? — Приглашение? К тебе домой выпить вина? — переспросила девушка, прищурившись. Брайт тяжело вздохнула. — Слушай, — нехотя выдавила из себя Гвен, — у меня недавно был день рождения. И отмечать мне его не с кем. А этот год, что-то вроде знаменательной даты для меня. И ты, — девушка указала кружкой в руке на Эйприл, — самый близкий к понятию друга человек, который у меня есть. Гвен неловко отвела взгляд, рассматривая ножки стула напротив. Эйприл не любила подобные собрания, предпочитая проводить уикенды дома или в Логове. Но эти выходные у нее действительно были свободны. Верн, как всегда, занят своими супергеройскими делами. К черепахам можно заглянуть в любой момент. Возможно, она бы нашла время для посиделок. К тому же, у Эйприл почти не было друзей. Она это осознала, когда стала почти всё свободное время прятаться в Логове с черепахами. Будто больше нечем было заняться. С Верном она чаще всего общалась только по работе. После победы над Шреддером и тот отдалился. Хотя они и были связаны одной тайной, ближе, чем они есть, это их не сделало. Фенвик даже бросил попытки ухаживать за ней, что само по себе уже было странно. А с другими девушками О’Нил никогда не могла найти общий язык. Большинство видело в ней стерву или просто скучного человека, который помешан только на работе. Но, как ни крути, иногда ей хотелось общаться не только с мутировавшими черепахами из канализации. — Значит, — наконец сказала О’Нил, — вино и торт? Гвен беззлобно возвела глаза к небу. — Ну, можем сделать вино и пиццу, будет итальянский вечер. Эйприл улыбнулась. Может стоит попробовать? Нужно хоть иногда вылезать из своей скорлупы. В конце концов, не убьёт же это? — Хорошо. Гвен удивленно вскинула брови. Она не ожидала, что Эйприл согласится. Надежда, конечно, была, но примерно на ноль процентов. — Отлично, — улыбнулась Брайт, — тогда в субботу в семь? Идет? Эйприл кивнула. Гвен пообещала скинуть адрес сообщением и стремительно покинула кухню. Её социальная батарейка села, нужна подзарядка.       Время до субботы пролетело быстро. Гвен загрузила себя работой по самую шею, лишь бы не думать о вечере. Она понятия не имела, каким образом достать всю нужную информацию из Эйприл. Изначально план состоял в том, чтобы пригласить девушку к себе под каким-нибудь сопливым предлогом, и эта часть его была выполнена. Но Гвен не подумала о том, что делать дальше. Она в принципе не думала, что зайдет так далеко. Её энтузиазм исчерпался на втором дне ожидания, и Брайт решила пустить всё на самотек. Девушка и сама не понимала, что именно хотела узнать у Эйприл. И с чего она вообще взяла, что О’Нил что-либо расскажет? Гвен призналась сама себе, что немного зациклилась на черепахах. В конце концов, это было самое яркое событие за многие годы в её жизни. Не считая смерти бабушки и отца, конечно. Но вряд ли эти события можно отнести к ярким.       Гвен гуглила днями напролет, собирая по крупицам информацию, но этого было недостаточно. Форумы сторонников разнообразных конспирологических теорий спорили о том, кем могут быть загадочные герои, спасшие Нью-Йорк от Шреддера. Кто-то говорил, что это секретная разработка правительства, что-то вроде супер-солдата. Другие же были уверены, что это инопланетяне. Были и те, кто называл любую теорию чушью и склонялся к тому, что все материалы и фото сфабрикованы. Признаться, фото были и правда странные. Всегда слишком размытые, или нечеткие, или темные. Иногда даже фотографии не соответствовали содержанию статьи. Вот, статья о недавнем нападении на пожилую даму в переулке. Очевидцы говорят, что слышали крик, из окон можно было рассмотреть две крупные фигуры. Даже фото прилагалось. Но вместо черепах или чего-то отдаленно похожего, на картинке красовался милый рыжий котик, который лапками играл на пианино. В конце концов Гвен сдалась. Не стоит верить всему, что пишут в интернете.       Раздался звонок в дверь. Гвен вздрогнула от резкого звука, отрываясь от экрана ноутбука. Взглянула на часы. Было семь. Брайт совсем потеряла счет времени. Девушка встала, засуетившись, закрыла ноутбук, убирая разбросанные по всему столу бумаги. Под дверью тут же сел Бобер, вертя хвостом из стороны в сторону, и вопросительно мяукнул. Гвен отодвинула кота ногой, открывая дверь. — Привет, — Эйприл улыбнулась, помахав бутылкой белого игристого вина. Гвен пропустила девушку внутрь. — У тебя есть котик, — засияла О’Нил, присаживаясь почесать животного за ухом. — Его зовут Бобер, — представила питомца Гвен, забирая с рук девушки бутылку. Кот одобрительно заурчал от ласковых поглаживаний. В отличии от Гвен, Бобер до жути любил людей. — Какой ты шладкий, — засюсюкала Эйприл, поглаживая кота за ушками.       Гвен нашла Бобра еще котенком на улице в один из темных периодов своей жизни. Животное было грязным, худым и побитым. Испуганно пряталось за мусорным баком, куда Брайт пришла выкинуть пакет. Когда Гвен взглянула в несчастные желтые глаза, она решила, что не даст этому существу и дальше находиться на улице. Поймать котенка получилось не сразу, но через каких-то двадцать минут довольная девушка уже тащила к себе домой черный мяукащий комок под курткой. Гвен его отмыла, накормила, обработала рану на ухе, как могла. На следующее утро сразу же отвезла в ветеринарную клинику, где животное проверили и сделали необходимые прививки. Котенок сначала прятался по всей квартире, редко выходил есть или пить. Потом за пару дней освоился и стал хозяином всей жилплощади. — Чувствуй себя, как дома, — прокричала Гвен с кухни. Эйприл наконец оторвалась от кота и прошла следом. Коридор в бежевых тонах вел в просторную светлую гостиную. Это была квартира-студия. Белая кухня состояла из стандартного набора ящиков и тумб. Сбоку у стены стоял серый холодильник. Барная стойка была из темного дерева и разделяла кухонную зону с гостиной. На ней стояла черная корзинка с фруктами и пара приготовленных бокалов для шампанского. Все пространство гостиной было практически пустым, но тем не менее уютным. В центре расположился темно-коричневый диван с парочкой вручную связанных пледов и декоративных подушек. Перед диваном — стеклянный кофейный столик со статуэткой самолета. На полу расположился белый пушистый ковер. Окна и выход на балкон закрывала длинная в пол тюль из невероятно легкой светлой ткани. По бокам были сдвинуты темные блэкаут шторы. Сверху свисала гирлянда, которая даже днем горела теплым светом. Под стеной расположился личный уголок Бобра состоящий из лежанки, мисок с кормом и водой, а также парочкой игрушек. Кот вальяжно прошелся мимо Эйприл, усадив свою тушку на ковер рядом с диваном и потеряв всякий интерес к происходящему стал умываться лапой. — У тебя уютно, — нарушила молчание Эйприл, поворачиваясь лицом к Гвен. Девушка как раз забирала со стола бокалы и направлялась к дивану. На комплимент Брайт улыбнулась, но ничего не ответила. Ей вообще было трудно воспринимать комплименты, особенно, если те делались из вежливости. Гвен терпеть не могла, когда люди что-то делали просто из вежливости.       Девушки решили обосноваться на диване. Гвен разлила по бокалам игристое вино, а на столе уже стояли тарелки. Остальную часть поверхности занимала внушительных размеров картонная коробка с ароматной пиццей.       Сначала разговор жутко не клеился. Гвен корила себя за неподготовленность к диалогу. Пустив все на самотек, она и не подумала о возможных темах для обсуждения. Девушки слегка затронули работу, личные увлечения. Вспомнили несколько забавных моментов с офиса. На одном из них Гвен впервые за вечер искренне рассмеялась. Последовавшее за шампанским красное сладкое вино и непринужденная обстановка сделали свое дело, и постепенно девушки расслабились.       Гвен рассказала историю о том, как переехала из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк еще будучи ребенком, как они с отцом ходили в тир, а эти пледы, которыми девушки сейчас укрывались, были заботливо связаны покойной бабушкой Анной. Свет в комнате выключили, оставив теплый блеск гирлянд. Гвен уже и забыла о том, зачем затевался этот план с приглашением. Брайт просто наслаждалась приятной компанией, ведь давно так не проводила вечера. В последние несколько лет постоянным спутником был только Бобер, но и с ним особо не поговоришь. Кот был гордый и частенько мог встать и уйти от Гвен прямо посреди разговора. А сейчас с Эйприл на какое-то время можно забыть об удушающем одиночестве. — Так, а чем этот год знаменателен? — после недолгого молчания спросила Эйприл. Журналистка сидела на диване, поджав ноги под себя и укрывшись вязаным пледом по пояс. В руке был недопитый бокал вина. Гвен сделала еще один глоток, отставила бокал на стол и откинулась на спинку дивана. Тяжело вздохнув взглянула на собеседницу. Свет от гирлянды кидал теплые блики на лицо девушки, делая ее силуэт расплывчатым, как во сне. Гвен сомневалась, стоит ли вываливать на коллегу подробности жизни. За всё время знакомства девушки ни разу не делились чем-то личным, сохраняя друг друга на расстоянии вытянутой руки. Но сейчас Гвен хотелось с кем-то поделиться. Возможно всему виной алкоголь, а может быть Брайт устала быть одной. — Пятнадцать лет назад в мой день рождения умерла мама, — сказала Гвен, устремив взгляд в окно напротив. Она не выглядела грустной или разбитой. Скорее просто тоскливой. Гвендолин плохо помнила свою мать. Она умерла действительно очень давно, когда Гвен была еще ребенком. Но девушка помнила, как мама её любила. Ну или ей хотелось так думать. Гвен хотелось помнить хоть что-нибудь светлое. — Ой, прости, — защебетала Эйприл, — я не знала. Очень жаль. — Да ладно, — улыбнулась Гвен, подливая себе еще вина, — тебе не за что извиняться. Об этом никто не знает. Эйприл с сочувствием посмотрела на девушку напротив. — Ну, теперь ты знаешь, — поправила себя Гвен и сделала глоток вина, — и это было давно, я уже пережила это. К тому же, несколько лет назад я и отца потеряла, — отмахнулась Брайт. Гвен действительно давно смирилась с утратой родных людей. Девушка говорит об этом таким будничным тоном, словно зачитывает список покупок. Возможно, это не очень правильно, но Гвен об этом не думает. Всё равно ничего не изменить, поэтому и думать об этом смысла нет. Опять воцарилось молчание. — Я тоже потеряла отца в детстве, — вдруг сказала О’Нил, прерывая тишину. Гвен криво улыбнулась. — Это что получается, у нас клуб по потерянным родителям? Эйприл горько усмехнулась, крутя в руках почти пустой бокал. — Не уверена, что такие существуют. — Отныне существуют, — сказала Гвен, подливая вино в бокал Эйприл, — звучит, как тост. Девушки невесело рассмеялись. Атмосфера начинала становиться грустной и напряженной, поэтому Гвен поспешила вернуться к истинной цели встречи. Брайт вдруг стало совестно, что она обманом затащила Эйприл к себе домой. Ведь, по сути, ей ничего не мешало просто поговорить с О’Нил о черепахах сразу. Задать вопрос ребром, поставить перед фактом. И сейчас, когда Гвен разговорилась с Эйприл в такой непринужденной обстановке, девушка признает, что О’Нил ей нравится. Они и раньше немного общались, но так уютно — никогда. Было неправильно использовать О’Нил подобным образом. И от этого совесть Гвен начинает грызть её изнутри. — Кстати, — Гвен поставила на стол пустой бокал, допив вино залпом, — я хочу извиниться перед тобой. Эйприл непонимающе нахмурилась, держа бокал обеими руками. Даже в тусклом свете гирлянд было видно, как порозовели щеки девушки от выпитого алкоголя. — За что? Гвен жевала губу, не зная с чего начать. — Ты ведь говорила правду, о черепахах, да? — наконец сказала Гвен, решив перестать ходить вокруг да около. — Не понимаю, о чем ты, — ответила Эйприл, опуская взгляд на свой стакан и мечтая в нём утопиться. Брайт лукаво улыбнулась на попытки Эйприл соврать. Не умела совершенно. — Да брось, ты знаешь, о чем я говорю, — не встретив и толики понимания со стороны О’Нил Гвен продолжила, — таинственные супергерои в масках, которые боролись с кланом Фут и Шреддером. Гвен многозначительно поиграла бровями, легонько толкнув в плечо собеседницу. Лукавая улыбка не сползала с ее лица. — Ну, — начала Эйприл, подобравшись, — насколько мы все знаем, это Верн победил Шреддера и отправил его за решетку. Гвен не сводила веселых глаз с девушки, с упоением наблюдая за жалкими попытками выкрутиться. О’Нил нервно допила залпом вино. Воцарилось еще одно неловкое молчание. Кажется, Гвен слышит, как крутятся шестеренки в голове О’Нил. — Да ладно, — сказала Брайт наконец, — я их видела. Эйприл удивленно взглянула на Гвен. Потом удивление сменилось недоверием. — Врешь, — сказала О’Нил, сощурившись. Гвен отрицательно мотнула головой. — Нет, не вру. Эйприл не ответила, ожидая продолжения. Гвен пожала плечами. — Несколько дней назад на меня напали в парке поздно вечером, — Брайт указала на уже начавшую заживать рану на лбу, — я убежала от преследователей, но они помчались за мной. — Что им нужно было от тебя? — перебила девушку журналистка. — Ну, — протянула Гвен, собираясь с мыслями, — возможно, сначала они хотели меня ограбить, а потом я, кажется, сломала ногу брату главаря этой банды. Или что-то вроде. Эйприл удивленно вскинула брови. — Ты… ЧТО? — Ну, а что такого? — невинно пожала плечами Гвен, — они меня окружили, я сломала тому парню ногу, чтобы убежать. Трое из них кинулись за мной и догнали меня в переулке. Я с ними успешно справлялась и сама, пока мне не прилетело по голове гитарой. Гвен пожала плечами. Хотя, вряд ли можно было назвать успешным исход битвы, не приди черепахи на выручку вовремя. — А потом пришли они и спасли меня. Их было двое, Донни и Майки, если я не ошибаюсь. — Они что, еще и представились? — язык Эйприл сработал быстрее, чем она ожидала, — я убью Майки! Гвен прыснула в кулак. О’Нил осеклась, осознав, что проболталась. Проклятое вино. — Да ладно тебе, они показались мне милыми. Эйприл удивленно вскинула брови. — Что? — Гвен повела плечом. Эйприл мотнула головой, пытаясь прогнать наваждение. — Прости, мне послышалось, ты сказала «они были милыми»? — Это плохо? — голос Гвен дрогнул на последнем слове. Брайт вдруг стало неуютно в собственной квартире. В этом городе. На этой планете. Ей хотелось спрятаться от всех подальше, зарыться в свой кокон и никогда оттуда не вылазить. Может Майки был прав, и Гвен действительно чокнутая? Эйприл пожала плечами. — Да нет, просто обычно первая реакция людей на них не бывает «ну, они показались мне милыми». Гвен поморщила нос, вспоминая тот вечер. — Меня вывернуло на Донни. Воцарилось неловкое молчание, которое через пару секунд было прервано веселым смешком О’Нил. — Это жестоко, — сказала девушка, откидывая голову на спинку дивана. Гвен подняла руки в примирительном жесте, пытаясь оправдаться. — Меня ударили по голове, и я чуть не потеряла сознание. У меня был повод. Эйприл искренне рассмеялась, мысленно делая себе заметку расспросить у Майки о том вечере. И почему они молчали об этом? Эйприл заходила несколько раз к ним в Логово за эти дни, и никто и словом не обмолвился о встрече. А сколько ещё таких людей, как Гвен, о которых черепахи молчат? Они стали слишком беззаботными в последнее время. Всё чаще и чаще выходят на поверхность, иногда даже днем, надеясь, что их никто не увидит. О чем они только думают? — Так это они победили Шреддера, да? — вдруг заговорила Гвен, прерывая мысли журналистки. Эйприл кивнула, поджав губы. — Тогда почему все думают, что это был Фенвик? Эйприл молчала с минуту, решая стоит ли открывать эту информацию Гвендолин. Они плохо знают друг друга. Что, если Гвен — это шпион клана Фут? Решила подобраться к черепахам через Эйприл. Хотя, сейчас это делать не имело смысла. Шреддер повержен. Клан Фут не давал знать о себе уже долгое время. Без своего предводителя они распались, попрятавшись по норам. К тому же, Эйприл знала Гвен еще до начала всей этой истории с черепахами. Нет, Брайт вряд ли шпион клана Фут. Но надо попросить Донни пробить её по базам. На всякий случай. Эйприл возвела глаза к небу, сетуя на то, как себя накрутила. Теперь её всю жизнь будет преследовать паранойя? — Они решили, что будет лучше остаться в тени, — ответила Эйприл спустя некоторое время, — мир пока не готов их принять, и мы заключили сделку с Верном. Так как он всё же нам помогал, всю заслугу решено было приписать ему для отвода глаз. Гвен кивнула. Такой ответ её более чем устраивал. И в понимании Брайт выглядел более ли менее логично и правдоподобно. Если эти слова вообще можно было отнести к огромным черепахам-ниндзя. — Так откуда они? — Гвен решила сегодня закрыть этот вопрос, чтобы успокоить свое скребущее внутри любопытство. — Они были моими питомцами. Гвен нахмурилась, ожидая пояснений. Эйприл рассказала про работу своего отца, про Сакса, про опыты на черепахах и крысе. Про предательство Эрика и поджог лаборатории. Про спасение животных из огня. Эйприл не особо вдавалась в подробности, обрисовывая общую картину. Гвен внимательно слушала каждое слово, любопытно сверкая глазами. Эйприл свободно выдохнула, заканчивая рассказ на том, как они с Верном и черепахами спасли Нью-Йорк. Девушка даже была рада поделиться этими историями с кем-то еще. Она не хотела этого признавать, но иногда одиночество давило на нее слишком сильно. Столько невероятных событий происходило в её жизни, а поделиться не с кем. Из всех людей, которые знали о черепахах, самым близким был Фенвик, но его заботил больше свой собственный бренд, чем подруга. Поэтому, высказать всё это кому-то другому было словно камень с души. — Они ведь спасают жизни, а их никто даже не благодарит, — грустно сказала Эйприл. Гвен задумалась над этим. Возможно, девушка права. Люди бояться всего, чего не могут понять. И большинство действительно могли испугаться больших зеленых мутантов-черепах. — Я бы хотела их поблагодарить, — мечтательно произнесла Гвен себе под нос, — я не знаю, что могло бы случиться со мной, не успей они вовремя. Я им обязана жизнью, — Брайт взглянула в глаза Эйприл, — поэтому передай им от меня благодарность. Гвен встала с дивана, разминая затекшие мышцы. — Я бы хотела сказать им это все вживую, но боюсь, что еще одной подобной стычки с гитарой моя голова не выдержит. Гвен подобрала пустые бокалы со стола в одну руку, а другой взяла тарелки. Не включая свет девушка отнесла грязную посуду в раковину, делая себе пометку помыть все завтра. Эйприл задумалась. Она передаст благодарность ребятам от Гвен, но как было бы круто, если бы они сами услышали это от первоисточника. Их боевой дух в последнее время ослаб. Они ссорятся между собой, спорят обо всё на свете, казалось, больше, чем обычно. Эйприл не раз ловила разочарованный взгляд Майки, когда по новостям передавали очередную благодарность и похвалу Соколу за спасение города. «Вообще-то, мы тоже там были» — с обидой в голосе говорил Микеланджело. Эйприл действительно было жалко черепах. Иногда казалось, что некоторым людям было проще кинуться под нож, чем принять помощь от мутанта. Гвен вернулась к дивану, убирая остатки мусора со стола. — Ты, может, чаю или кофе хочешь? — спросила девушка, обращаясь к Эйприл, но ей не ответили. Гвен всмотрелась в лицо гостьи. Глаза девушки были закрыты. Она уснула, свернувшись клубочком под пледом. Рядом с её ногами на другом конце дивана уже примостился Бобер. Кот лениво взглянул на подошедшую хозяйку, но через пару секунд опустил голову на лапы и закрыл глаза. Гвен тепло улыбнулась. Девушка подняла свой плед с пола и накинула его на Эйприл, чтобы было теплее.