18:00 Чжунли Ляпис
Добрый вечер, приятно что вы написали.
Я заканчиваю в десять вечера, я напишу попозже.
Михаил Хорс 18:00 Да, конечно Буду ждать) Михаил Хорс 18:30 Ты будешь не против, если я буду на «ты»? Просто так удобнее, мы же уже как знакомые, хах А ещё, может на выходных ты будешь не против сходить со мной куда-нибудь? Просто погулять можно, или сходим в ботанический сад, что хочешь Можно в Мариинский теарт, я посмотрю что там будут показывать А ещё я знаю хорошенькое кафе, там подают очень вкусные десерты)22:24 Чжунли Ляпис
Конечно, я не против на «ты».
Сходить? Давно не был в чайных домах, что думаешь?
Михаил Хорс 22:25 Воу, да ты и правда чаеман, или как вас там называют Я поищу чайную, окей? Во сколько встречаемся?22:30 Чжунли Ляпис
В четыре часа дня, если моя дочь согласится поработать за меня.
Михаил Хорс 22:31 Договорились, значит до следующей встречи;) Буду с нетерпением её ждать22:34 Чжунли Ляпис
До скорой встречи.
… — У него есть дочь?! — подушка влетела в стену, чуть не попадая по Андрею, что согласился любезно выслушать тирады своего друга. Миша напоминал бешенную собаку сейчас. То, с какой он яростью кидал и метал, ясно дело, ситуация — говно. — Ну дочь как дочь, у него ещё сын так-то есть, — добавляет Чацкий, и снова около него в стену влетает другая подушка. Истошный стон вырывается из горла рыжего. — Жены у него нет, да и девушки тоже. У тебя все шансы, так в чём проблема тогда блять? Дети у него не родные, может им вообще по двадцать лет? — Это будет ещё хуже… — у Миши охрип голос от криков, и он смиренно лёг на диван лицом вниз. Он устал. Студент просто хотел познакомиться с привлекательным мужчиной, так подвох пришёл откуда не ждали. Кремлёвский хорошо ладил детьми, ведь за его плечами было восемнадцать лет опыта няньки для своих младших братьев и сестёр. Но это не сглаживало ситуации с Фаней. Знакомиться с его детьми, уделять внимание чтобы завоевать доверие шатена… Миша как будто попал на квест с тысячью задач и сложных головоломок, но награда стоит того? — Ну знешь, мы не живём в сериале про студентов, где всё происходит хорошо и без подвохов. Знаешь как я охуел, когда узнал что у Жени отец с ебанцой, так ещё и проблемы с самооценкой? Мы не в сказке, Миш, просто прими этот факт и иди дальше, это просто дети, они не убьют тебя, не запинают или что ещё, — Андрей положил руку парню на плечо, пытаясь заглянуть ему в лицо. Миша же смиренно выдохнул. Конечно, дети как дети… … Суббота, с Миши текло в три ручья. Он сильно волновался, хотя обдумывал каждую деталь, каждый шаг и каждое сказанное им слово. И всё равно кажется, что что-то пойдёт не так. Он забронировал столик в углу зала, около окна, чтобы им не помешал гул людей с разных сторон. Около его дивана лежат конфеты «Ферреро Роше», подарок Фане за встречу. На парне белая рубашка с выглаженными брюками. Он впервые одел что-то более-менее официальное, даже на парах он являлся в толстовке и штанах. Его волосы смешно топорщились, хотя сколько Кремль их не укладывал, всё бестолку. Время уже четыре, но шатена до сих пор не видно. Тонкие пальцы стучали по обивке дивана. Как сейчас хотелось закурить… Неожиданно слышится цок каблуков, и Миша поднимает голову. В этот момент он забыл обо всём, вцепившись взглядом в мужчину. Он по прежнему очарователен. Его волосы собраны в аккуратный высокий хвост, на его лице видна оранжевая подводка, эти подкрашенные ресницы, к ним добавилась ещё красная помада и светлые тени на веках. На нём тёмно-коричневый кардиган, бежевая рубашка с золотым кулоном, тёмные штаны с оттёртыми до блеска туфлями. На его запястье часы, придавая виду статности, а на переносице те самые очки, только теперь на двух душках была небольшая серебряная цепочка. Он казался Богом, что спустился на землю, чтобы показать миру свою красоту, и Миша готов стать первым его верующим. — Добрый день, извини за опоздание, — студент встал как по команде, подойдя к Фане он помог снять ему пальто, вешая на вешалку рядом. Шатен его поблагодарил и привычно улыбнулся. От этой улыбки у Кремлёвского в сердце защемило. — Рад что ты пригласил меня на свидание, это мило с твоей стороны, — садясь за стол, произнёс шатен. От этих слов Миша поперхнулся воздухом, веки широко распахнулись в немом шоке. — Сви-…что.? — всё ещё думая, что ему послышалось, Миша в недоумении смотрит на Фаню. Мужчина в ответ тихо засмеялся, прикрывая рот рукой. — Ну да, свидание, ты меня при каждой встрече чуть ли не раздеваешь взглядом, это сложно не заметить, вот я и подумал что я тебе понравился, мне это льстит. Щёки парня покраснели, а рука, держащая коробку конфет, сильнее сжала картон. — Я ничего не имею против этого, иначе бы я не пришёл сюда, к тебе, Миш. Ты милый юноша, смешно шутишь, внимательно слушаешь все мои истортии. Ты мне нравишься, — уши парня уже горели от смущения, и пока Фаня не заговорился, он протягивает коробку конфет, удивляя этим шатена. Но подарок приняли, убирая себе в сумку. — спасибо, очень приятно с твоей стороны, — мужчина тепло улыбается, пряча своё лицо за меню чайного дома. Это «свидание» было самым лучшим, на которое ходил Кремлёвский. У студента было много девушек, на каждую из которых он знатно затрачивался. Основным местом проведения свиданий были по типу кальянных, иногда клубы или афтерпати, заброшки, на крыше зданий и в барах. Но чтобы в чайном доме… Может Кремлёвский считал раньше такие места скучными, тусклыми и неинтересными, но сейчас он координально изменил своё мнение. Фаня был таким домашним. Шатен ассоциацировался с чашкой горячего шоколада, уютным кафе, вязанным пледом, запахом жжённой сосны и свечами. Он грел никому не нужную душу рыжеволосого одной только улыбкой. Студенту хотелось узнать больше о нём. О его предпочтениях в еде, любимых цветах, животных, хобби, растениях… Обо всём. И Кремлёвский готов раскрыться в ответ, потому что Фаня открыл ему это тёплое, нежное чувство, которое давало желание жить. Интересно, это называют «влюблённость»? … Со скрипом раскачивали старые железные качели, покрытые бог знает каким слоем краски. Площадка находилась около хрущёвки, это навевало воспоминания о детстве. Как Миша готовил на ложке с помощью сахара и воды карамель, а на языке, при виде таких мест, крутится вкус пломбира из киоска за двадцать рублей. Хотелось вернуться в те времена, лазить по гаражам, забраться в заброшки, пока вас не разогнал морщинистый и угрюмый охраник, играть на улице в «Казаки-разбойники» с дворовой ребятнёй. А какое детство было у Фани? Этот вопрос мучил голову рыжеволосого, пока он качал мужчину на качелях, а снежинки падали на голые руки. Они сидели в тишине морозного вечера, думая каждый о своём. Впервые за месяц отношений Миша видел шатена таким молчаливым. О чём он думает? Он задумывается о их будущем, или просто решил побыть в тишине? Неожиданно студента взяли за руку, от чего он смутился. — Я хочу заняться с тобой сексом, — словами мужчины можно было резать воду, настолько они звучали уверено. Только не говорите что все эти тридцать минут он раздумывал об этом… — Ч-что?! Да мы даже ни разу не целовались! И вообще, откуда такое рвение? — возмутился парень, пока уши горели от смущения. Нет, Миша не был девственником, и в таких делах мыслил чудесно. Но так резко, так ещё и с мужчиной… — Я просто хочу заняться с тобой любовью, идём, — Фаня встал, и потянул за собой студента. Это ещё больше смутило Мишу. Да что за блоха его укусила? … Было неудобно. Они в тишине ехали в такси до отеля, без лишних слов оформили номер с двухместной кроватью, и сейчас Миша ждал своего спутника из душа. По дороге они заехали в аптеку, купили смазки и пачку презервативов, стоило в тот момент видеть лицо бедной аптекарши… Шторы закрывали вид из окна, свет был приглушён, кровать заправлена. Отличался от всей картины студент, с обёрнутым вокруг бедёр полотенцем и голым торсом. Он сидел на краю кровати, вертя в руке презервативы от скуки. Фаня сидел в душе уже минут пятьдесят, он решил там поселиться? Кремлёвский никогда не занимался сексом, он либо пьяно трахался с красивой девушкой на вписке, или обдолбанным ебался в подпольном баре с милыми брюнетками. Миша бы ни за что не поверил, что он будет переживать из-за таких вещей, но этот раз был особенным. Он не гнался за своим удовольствием, предпочтя отдать все свои силы на удволетворение любимого. — Долго ждал? Из двери показывается Фаня в белом махровом халате. Рука придерживала края одежды, подходя к Мише. Кремлёвский не отрывал глаз от его вида. У него были высушенные мягкие волосы, которые не удерживала резинка. Локоны обрамляли его плечи, закрывали голубым глазам вид на приоткрытую грудь. Фаня определённо Бог красоты. На бёдрах почувствовалась тяжесть. Блять, студент был очарован этой картиной: мужчина сидел на его коленях, халат на плече спал, игриво показывая голую часть. Кремль осторожно взял мужчину за талию, пока глаза бегали от оголённой ключицы до умиротворённого лица. — Обсудим детали, лисёнок? — слова выбили студента из колеи, непонимающе хлопающего ресницами. От ласково обращение к себе щёки зарозовели. — Ты хочешь быть снизу или сверху? И что ты предпочитаешь в сексе? Мне важен твой комфорт, — руки мужчины с нежностью оглаживали предплечья, массируя их. — Сверху… На самом деле у меня нет особых предпочтений, просто твоё активное участие меня вполне устроет, — Миша старается ответить лаской на ласку. Мозолистые руки гладят бока, притягивая ближе к себе. — Ах, хорошо, тогда…начнём? — Хахах, мне так неловко, на самом деле…никогда не занимался сексом на трезвую голову. — Я могу заказать бутылку вина, если так тебе будет лег-… Слова Фани прервали коротким поцелуем в губы, после которого Миша аккуратно кладёт спутника на постель спиной вниз. Впервые на практике Кремлёвским завладевала не похоть, а чистое намерение любить, оберегать шатена как зеницу ока. Наверное, в данном случае, это не правильно? Сейчас перед ним лежит плод всех его фантазий и мечтаний, но было бы варварством рушить это произведение искусства. Искусать бледную кожу до кровоподтёков, сжимать мягкие бедра до фиолетовых синяков, или истерзать пухлые губы в кровь. Кощунство. — Я…сниму? Можно? Парень с мольбой в глазах смотрит на Фаню, держа в руках кусок махровой ткани. Вместо ответа Миша почувствовал тепло чужих губ на своих. Веки шире распахнулись, взгляд направлен на спутника. Глаза у него закрыты, а губы причмокивали при каждом прикосновении. Фаня целовался медленно, чувственно, по полной хотел испробовать парня. Сердце стучало как бешеное, от чувств и ощущений, руки мягко сжали плечи шатена, притягивая ближе и ближе к себе. Миша не хотел отпускать его ни на миллиметр, вечность целовать, любить, прижимать к себе. Фаня отстранился от губ, приоткрыв ресницы, выбираясь из своеобразной ловушки из рук. Шатен спускает с себя халат, не быстро, сначала оголяя полностью плечи, а затем грудь и… Господи! Какая она была у него объёмная… Трудно представить, что за мешковатой одеждой его партнёр скрывал такое сокровище. У него пухлые ареолы, удивительно розовые… Студент видел такие только на порносайтах. — Нравится? — шатен улыбается. Как ему вообще удавалось сохранять своё очарование, в такой момент? — Не говори это с такой улыбкой, хахах, мы как будто чай пришли пить, — разбавляя атмосферу, шуточно сказал Кремлёвский. Со стороны Фани слышится хихиканье. Шатен снова целует его, обнимает за плечи холодное тело. Белый халат полностью спал на кровать, не успел Миша даже мельком взглянуть на полностью обнажённое тело, как мужчина прижимает к себе, крепко. Тепло его тела сильно контрастировало с холодным, из-за чего по рукам и до лопаток посыпались мурашки. Чувствовалось, будто облили кипятком, но почему-то это доводило до блаженства вместо боли. Кремлёвский опирается рукой о постель, чувствуя что теряет равновесие, вторая оглаживала горячее бедро, ещё влажное после душа. — Чжунли… — неожиданно сказал мужчина, ослабляя хватку на плечах. Он даёт студенту оглядеть себя, хотя сейчас, на удивление, парня больше интересовало сказанное мужчиной, чем соблазняющие тело. Умеет же Фаня удивлять. — Что.? — ещё не до конца отдышавшись, спрашивает студент. — Моё второе имя…хочу что бы ты знал, — Чжунли с уставшей улыбкой оглаживает лицо своего партнёра. — Хах, ты такой чудной, — по-доброму ухмыляется Миша, — люблю тебя. Сухие губы коснулись гладкой кожи в районе шеи. Тёплый язык прошёлся вдоль, оставляя после себя влажную дорожку от слюны. Это было щекотно, со стороны Чжунли послышался смешок, а за ним резкий громкий выдох. Кремль укусил его за ключицу, небольшие клычки так и норовились прокусить бедную кожу, но его вовремя остановили, тонкие пальцы оттянули рыжие кудри. — Нельзя, — хмурится шатен. — Воспитываете во мне пёсика? — Кремль показательно рыкнул, что ввело мужчину снизу в ступор. В это время пальцы в волосах ослабли, и студент, пользуясь шансом, вырвался, порывисто облизывая кожу до блеска. Он размашисто проходился по ключицам, где красовался укус, по шее, плечам. Лизал его словно собачонка, пока сверху слышались отрывистое дыхание. Грубые руки рыжеволосого ненасытно бродили по телу, сжимали, гладили, восполняя тактильный голод. В его глазах туманное возбуждение и настойчивость. Студент точно теперь уже не остановится, этот механизм был запущен ещё на этапе, когда они зашли в этот номер. — Сладко пахнешь, Чжуни… — глубоко вдыхая запах геля, осевший на мягкой коже после душа, прошептал Миша в плечи, по телу шатена прошлась холодная дрожь. Миша взял руку своего избранника, губы касались сильно выделяющихся костяшек. В безмолвии он зацеловывал каждый сантиметр, в конце концов тычась щекой об тыльную сторону. Фаня взирал на это с неподдельным трепетом, сердце стучало, билось, не было слышно шуршания со стороны Кремлёвского. Он был ласков, голоден, жаден и дурманил рассудок. Словно змей искуситель, подстрекал вкусить запретный плод, окунуться с головой в пучину грехопадения. И шатен с удовольствием задохнётся в нём, пока лёгкие спирает от недостатка воздуха. — Сядешь мне на лицо. Это предложение будто окунуло Фаню в холодную воду, помогая отрезвиться, да так, что он аж дернулся. Миша его даже не спросил, а ставил перед фактом. Тихий, хриплый голос студента делал любую фразу черезмерно пошлой, что даже у Чжунли покраснели щёки. — Это дико, Михаил! — воскликнул шатен. — Но зато как возбуждающе… Не говори что всё время нашего знакомства ты не хотел проехаться по моему лицу? Ну же, Чжуни, я хочу тебя вылизать, — он прошептал каждое слово ему на ухо. Как можно чётче, как можно распаляюще. Руки Миши в нетерпении мяли нежные бёдра шатена. Мужчина отвернул от него голову, снизу только тягостно заболело от желания. Фаня ахнул, когда одна из рук студента перместилась на полу-вставший орган, ещё не очень твёрдый, скорее даже мягкий. Широкая ладонь оглаживала пах, пока от слабости шатен не упирается лбом об плечо Миши. Чжунли малость подмахивал бёдрами в такт, кусая партнёра за плечо, таким образом стремясь подавить первые стоны. Яйца ударялись об кулак, норовя Фаню закатить глаза от экстаза, казалось перед ним взрывались фейерверки, мерцали разными цветами, оглушали своими выстрелами. — Миша…я сейчас кончу… — на пике дрожащим голосом сообщает Чжунли, царапая спину избранника и увереннее двигая бёдрами, с каждой секундой быстрее и быстрее, желая догнать оргазм. Вдруг руку убрали, вызывая этим долгий разочарованный стон. Фаня с досадой и злостью кинул взор на парня, обиженно поджимая губы, жмуря глаза от несостоявшегося оргазма. Тело крупно дрожало, пальцы на спине сильнее впились в кожу. — Ну-ну, Фань, ты меня решил взглядом испепелить? — отпустив смешок, сказал парень. Однако юмора его возлюбленный не оценил, — Моё небо, я дам тебе этот ебучий оргазм, если ты сядешь на… — парень указал большим пальцем на своё лицо, довольно улыбаясь. — Фетешист… — шипя, сказал Чжунли, толкая Кремлёвского в грудь. А тот и не сопротивлялся, только устроился поудобнее, наблюдая за партнёром. Его голые бёдра, подрагивающий член, который с головки до основания был обмазан в предэякуляте. Твёрдые соски шатена так и подмывали чтобы их взяли в рот, пока они не набухнут, ласкали их, сосали, кусали, пока из них не пойдёт молоко. — Ты мог бы сесть? Ну, то есть привстать? Чтобы я мог упереться локтями об кровать, — спрашивает шатен. — Ты хочешь попробовать «69»? От слов рыжеволосого у Чжунли покраснели уши, но ответ кивнул. — Мне неловко… — говорит шатен, ложась животом на своего избранника. Фаню подтягивают за бёдра ближе, и он чувствует как язык Миши проходится по дырке. Он тщательно вылизывал его там, не толкаясь внутрь. Чжунли отзывался поскуливанием, не давая своего напора, позволяя студенту вести. Было безумно мокро, только от ненавязчивых ласк языком шатен погибается в спине, а колени безудержно дрожат. Неожиданно в нос тычится покрасневшая головка. Мужчина приоткрывает глаза, замечая стоящий колом член. Он был больше среднего размера, на нём видны выступающие венки, и даже…веснушки? Фане было самую малость страшно брать его в рот. От мыслей его отвлёк неожиданно проникший язык внутрь, шатен бесстыдно-громко издал полу-всхлип-полу-стон, отчего член перед ним заинтересовано дёрнулся. Шатен растягивал себя ещё в душе, заранее и на всякий случай, чтобы времени на нудную растяжку ушло куда меньше, не удивительно что язык вошёл так легко. Наконец мужчина берёт в теплоту рта головку, интенсивно посасывая, стараясь делать это как можно аккуратнее, чтобы зубы не коснулись чувствительной плоти. Опухшие губы, после этого, гуляли по всему столу, изредка всхлипывая, когда любовник через чур грубо толкался языком в дырочку. Шатен облизывал каждую венку на члене, иногда целовал и слабо втягивал тонкую кожу, пока парень сзади него стонал ему прямо меж ягодиц. Чжунли спустя пяти минут таких ласк решил взять в рот небольшую часть. Он старался двигаться плавно, не нарушая ритм, что задал Миша, но все старания уходили коту под хвост, когда студент, грубо говоря, растрахивал дырку старшего, от чего каждый раз шатен давился собственной слюной. Неожиданно бёдра Чужнли сжимают, и резко переворачивают на живот к постели. Это произошло так быстро, что шатен даже не понял что произошло. Рот и губы блестели от слюны, его щёки розовые, даже красные, волосы прилипали к потному лбу. Он выглядел так, словно его до этого безостановочно долбили часа два. Миша берёт смазку, открывает крышку и обильно льёт холодное содержимое тюбика на распаляющую дырочку, у которой за время ласк успели покраснеть края. Разница температур заставила мужчину дрогнуть, и, блять, как же студента возбуждала эта картина. Чжунли казался таким правильным, его вежливость, сдержанность, милые улыбки и мягкий голос. Он был прилежным семьянином, двое детей… Но в постели ведёт себя как последняя потаскушка, насколько долго в этом теле не было члена? Или Миша у него первый? — Я вхожу… — предупредил рыжеволосый, пережде как протолкнуть в горячую тесноту три пальца. С помощью смазки и растяжки до этого, вошли они с лёгкостью. Послышался короткий стон, а затем шатен сам насадился глубже на пальцы, что стало зелёным светом. Студент с хлюпами растягивал упругие стенки, смазка стекала вниз, пачкая постельное бельё. Пальцы двигались в виде «волны», добавляя больше стимуляции, от чего шатен выгнул спину, выпячивая бёдра. Слушая эту симфонию из стонов, всхлипов, поскуливаний и мычания, Миша целует своего парня в спину, водит носом по позвоночнику, опаляя дыханием нежную кожу. — Чжуни, расслабься, я не смогу доставить тебе удовольствие, если ты будешь напряжён, — особенно глубоко толкнувшись, произносит парень. Вместо ответа Чжуни тихо всхлипывает, но внутри заметно стало легче двигаться. Рыжеволосый стремился делать толчки плавными, между тем растягивая партнёра. Кончик среднего пальца ощущал странный комочек внутри шатена, и когда Миша на пробу надавил, из горла возлюбленного послышался тягучий сладкий стон, затем неконтролируемое дрожание, и резкое размягчение. — Ты кончил.? — заглядывая в лицо Фани, спросил Кремлёвский, убирая палец от странной выпуклости. — Да… — дрожащим голосом произнёс Чжунли, отходя от оргазма. — Я могу продолжить? Ответом послужило мычание, напоминавшее «угу», и Кремлёвский не мог противостоять его желанию. Пальцы снова погружены в тёплое нутро, студент решил не мучать любовника, поэтому комочек нервов он обходил стороной. Его медленные толчки выбивали из шатена хриплые вздохи, после первого оргазма тело стало податливее, что шло на руку. Чжунли взяли за талию, и аккуратно перевернули на спину, прижимая его бедра к паху студента. Все действия казались более нежными, лёгкими, без напора и страсти. — Устал? — улыбаясь, спрашивает Кремлёвский, перейдя на тихие вздохи, когда его член трётся меж мягких ягодиц. — Немного… — смущённо произносит Фаня — Я хочу попробовать другую позу, — с этими словами Чжунли сел на его бедра лицом к Кремлю, ощущая как смазка внутри постепенно вытекает из него, смешно поморщившись. Это вызвало у студента смешок. Парень придерживал партнёра за бёдра, в то время как Фаня распечатывал пачку купленных презервативов. Руками открыв одну упаковку, шатен берёт его член за основание, раскатывая контрацептив по всей длине. Почему-то это действие казалось намного смущающим, чем поза «69». — Ты можешь размазать смазку по нему? — застенчиво бросил фразу мужчина. — Пх, до этого ты мой член облизывал как леденец, ей Богу, а сейчас не можешь распределить на нём смазку? Ты иногда меня смешишь, моя радость, — парень беззлобно смотрит в золотистые глаза избранника, не сдерживаясь и целуя его в покрасневшие губы. Тепло, нежно, как он умел, пока рука, набрав смазки, размазывала её по своему органу. Под чмоки поцелуев, вперемешку со сладостным мычанием со стороны Чжунли, Кремль плавно входит в растраханный проход своего парня. С хлюпами смазки студент насаживал шатена на себя, затыкая чужие стоны поцелуем. Он посасывал его язык, кусал и лизал пухлые губы, как ненасытное животное, пока снизу чувствалась приятная теснота. Атласные стенки непроизвольно сжимают член вокруг себя, заставляя его обладателя чуть ли не рычать от удовольствия. По лицу Чжуни расползся румянец, словно разряд тока. Он закатывал глаза, бесстыдно стонал каждый раз, когда головка органа вбивалась в простату. Руки рыжеволосого крепко сжали чужие упругие ягодицы, намеревая оставить там красные следы, и Миша бы был только рад, если они останутся. Студент сам не заметил как в нём проснулась старая-добрая жадность. Он твёрдо решил для себя — ни за что и ни при каких обстоятельствах не отдаст это чудо ни-ко-му. Кремлёвский стал кусать бледную кожу, вонзать, вытягивать, лизать. Юноша быстрее толкался в податливое тело, слушая приятную для слуха музыку стонов, вперемешку с всхлипами, что возникали каждый раз, когда он вбивался в в чувствительный комочек нервов. Тело Ли выгибалось каждый раз, когда член толкался слишком глубоко, когда он сам насаживался на него. Ягодицы со шлепком бились об бёдра, заставляя хозяина чайного магазина чуть ли не скулить, пока в его приоткрытый рот не всунули сразу два пальца. Они игрались с влажным, от большого количества слюны, язычком, вертели его, зажав между, пока Чжун не принялся их сам лизать, посасывать. — Ненасытная шлюха… — рычит рыжеволосый, когда стенки сжимаются вокруг члена, и шатен с мычанием из-за двух пальцев во рту, кончает на чужой живот. Густая сперма медленно стекает с пресса на бёдра, а Чжун без сил падает в чужие объятия. Да уж, два раза кончить за один подход, это надо ещё уметь… Однако Миша всё равно двигает бёдрами, заканчивая в презерватив с протяжным стоном. Выйдя из растраханного мужчины, Кремлёвский небрежно снимает с себя резинку, связывая и выкидывая на пол. Потом разберётся… — Ты странный… — пытаясь отдышаться, произносит Фаня, падая на кровать вместе с возлюбленным. На слова шатена студент вопросительно посмотрел на вспотевшее лицо, и сгребая в охапку это хрупкое, в данный момент, тело. — Почему? — Сначала зовёшь меня «своей радостью», а потом «ненасытной шлюхой», — устало произносит Чжунли, а вот Мишу заявление заставило громко вздохнуть. Хах, вышло немного не так, как хотел студент. В самом начале клялся что похоть им не овладеет, но вот засосы, укусы, где-то даже синяки на теле говорили об обратном. — Тебя это задело? Извини, просто мне показалось это сексуальным, — виновато произносит Миша, в качестве извинения целуя в макушку своего любимого, со стороны послышался короткий смех. — Ты прав, это было…интересно…в следующий раз попробуем грязные разговоры? — хитро улыбается шатен, сверкая янтарными глазами. — Да хоть прямо сейчас, — и студент целует спутника во влажные губы. … — Хочешь сказать, что ты трахнул чьего-то отца, которому почти тридцатник? — спросил Женя, моя посуду на кухне. Был день, солнцем в Питере и не пахло, но вот яркая и счастливая морда Кремлёвского сияла похлеще любого светила. На вопрос Миша лишь кивнул, радуясь что смог поделиться этой необходимой новостью с парнем своего друга. Евсеев коротко выдохнул, понимая что влюблённый Миша — угроза их с Андреем благополучием. Одному Богу известно, что этот маньяк выкинет, и как это отразится на их квартире…