***
Легкий щебет за окном разбавляет утреннее безмолвие в квартире. Артём уже тридцать минут не может заставить себя встать с постели: как никак, выходные на каждого кидают такую сильную тягу к постели. Кот на столе совсем не хочет работать в роли будильника, отдавая предпочтение к крепкому долгому сну, чем хозяину и его делам. Солнце гладит светлую макушку, стараясь не касаться сомкнутых глаз и дать юноше побольше времени на полусон. Перекладывается то на один бок, то на другой, и так раз за разом. Резко вскакивает, смотрит на телефон и тянется к нему за временем. «Я слишком залежался. Даже плана на день нет. Как же это надоело. » — мысленно сердится Артём, лениво поднимаясь с постели, и шагает на кухню. Он устало провел рукой по лицу, потирая глаза с мешками под ними. Кот, услышавший потусторонние звуки, за мгновение оказывается вблизи ног хозяина и идёт за ни по пятам. «Я забыл купить еду. Зато у Тимохи её дохуя. Вот и план на день появился.» — злится Артём, поставив красный в белую крапинку чайник кипятиться. Подбирает с полки запасенный пакетик растворимого кофе. Кот трётся у холодных ног, прося ласку или стараясь согреть хозяина. Артём улыбается от действий своего питомца и достаёт из холодильника открытую пачку сырого корма. «Сегодня на завтрак голодный желудок и растворимый кофе, а у тебя что-то более-менее похожее на еду. Завидую.» — отмечает шутливо-саркастичным тоном про себя, круча ложкой содержимое кружки. Медленно попивает, чуть дует, и по кругу. Живот урчит, и Артём понимает, что лучше поторопиться и что-нибудь купить. Отставляет кружку с недопитым кофе и идёт быстрым шагом в ванную ради утренних процедур. А после заглядывает в шкаф за одеждой. Бежевая джинсовка, тёмная толстовка и джинсы — обыденный прикид для выхода на улицу, да и тем более всегда лежит рядом и первым бросается в глаза. Погладив кота на прощание, Артём с ленью медленно закрывает дверь на замок и шагает к лифту. Легкий пакет с продуктами шелестит под ритм далёкого городского шума. Свежий воздух завлекает, и желание подышать им подольше занимает места в голове больше, чем стремление посидеть дома и не контактировать с людьми. «Прогулка по парку не займёт много времени и сил. Могу уделить своему здоровью уж несколько минут лёгкой прогулки.» — думает Артём, садясь на первую попавшуюся свободную лавочку. Закрывает глаза на минуту и вдыхает позднюю утреннюю прохладу. Кладёт пакет на брусчатку, у бока, чтобы не мешал отдыхать. К удивлению, какой-то молодой человек с собакой и тростью садится рядом с Артёмом на лавочку, откидываясь на спинку лавочки и задрав голову к небу, точно также, как сделал ранее Люциус. «Слепой, видимо…подожду, когда он уйдёт: не хочу напугать его. Вдруг еще собака бросится, хотя она даже не заметила меня, кажется.» — планирует Артём, медленно отдалясь к боку лавочки. Одежда шуршит, и незнакомец резко оборачивается в сторону Люциуса. «Блять, вот так встреча.»***
— Блин, чел, это уже не смешно, —он садится обратно, покрепче сжимая поводок в своей руке. «Странный какой-то. Хоть бы звук издал, а не просто сидел и молчал. Надеюсь, не наткнулся на какого-нибудь наркомана или сумасшедшего.» — надумывает Гриша, сжимая кулаки. Артём грустно смотрит на неожиданного «собеседника» и вынимает из кармана телефон. Отточенными движениями вводит несложный пароль и ищет гугл-переводчик. Синтетический голос звучит: — Простите за неудобства, я немой. Сначала хотел тихо посидеть, чтобы не испугать вас. Простите. Гриша замер, услышав механический голос со стороны человека: — Что? — он повернулся к нему внимательно вслушиваясь. — «Серьезно немой, или мне показалось?» — Повтори. — Я не могу говорить. Я не шучу: у меня проблемы с детства со связками. Приходится так общаться. — после непродолжительно быстрых вибраций снова гласит неживой голос. Артём недоумевающе смотрит на незнакомца: «Ты и глухой ещё что-ли?» — Эй! — он подсел поближе, а Халк поднял голову к нему, присматривая за хозяином: — Сделал бы просто погромче. И вообще, кто так подкрадывается к людям? — Гриша ощущает себя как-то странно. Он впервые встречает человека, который является немым. — Окей. Я пойду тогда. Не хочу мешать вам. Извините за неудобства. — монотонно проговаривает бездушный голос, а Артём подбирает лежащий возле лавки пакет с небольшим содержимым. Люциус испытывает сильный стыд за произошедшую ситуацию и, как можно скорее, хочет вернуться домой, чтобы не чувствовать себя неудобно перед другим человеком. Он всё ещё не принял до конца свое «вечное молчание» и продолжает уворачиваться от любых неизвестных и неожиданных контактов. Но то, что он встретил такого же «странного», как и он сам, поразило. Он мало знает о жизни слепых, и редко видел их, спокойно гуляющих на улице и не боявшихся проблем, связанных со зрением. — А! Подожди.- он протянул руку попытавшись схватить его, но нащупал лишь воздух. — Извини, я немного погорячился. Рука вновь прошлась по пустому пространству. Несколько быстрых касаний по экрану и вновь скучный голос заговорил: — Хорошо. Все равно извините. Попытка незнакомца схватить его за руку, словно по привычке, заставила Артёма улыбнуться. Он кладёт пакет на то же место и внимательно оглядывает незнакомца. «Симпатичный…» — заключил Люциус, быстро пройдясь взглядом по одежде и лицу незнакомца. Но собака. Она выглядела такой доброй, что рука невольно потянулась к ней, чтобы погладить. Резко остановился. Ввёл на телефоне фразу и спросил: — Можно погладить вашего питомца? Он выглядит очень мило. — А, Халк? — он повернул голову по направлению ко псу. — Халк, ко мне. Пес тут же поднялся, виляя хвостом и усаживаясь рядом с Гришей. — Этот балбес у меня и мухи не обидит.- с улыбкой на устах, произносит парень, вновь потрепав верного помощника по морде, — Ведь таких как он с детства тренируют и обучают для… инвалидов, — брюнет тяжело вздохнул, но тут же поднял голову к незнакомцу, принимая простодушное выражение лица. Артём смотрит то на собеседника, то на собаку, весело махающей хвостом. Интонация, с которой незнакомец рассказал о питомце, натолкнула Артёма на мысль, что он не один такой: кто-то тоже не может принять свою участь в лице инвалидности. Конечно, немой понимал, что таких, как он, много, но чтобы лично встретиться — уже совсем другие мысли. Смотря на очки, Артём по привычке не может прочувствовать по взгляду человека, его сознание и душу. Но от этого незнакомца теплится некая надежда, вера, что, не смотря на свою «особенность», не надо закрываться от всего и жить дальше. Это не просто поддержка из Интернета и советы, это нечто другое, что подействует гораздо лучше. Медленно поднося руку к уху собаки, Артём ждёт злобной реакции: гавканья или укуса. Собака сидит и так по-доброму смотрит на Люциуса. Уверенно почесав за ушком, Артём улыбается. Резко роботический голос замолвил: — У вас милая собака. Позвольте спросить, как вас зовут? — Гриша, а тебя? — он протянул руку для рукопожатия в сторону, откуда раздавался механический голос. «Гриша…хорошее имя.» — словно пробует чужое имя, думает Артём. А то, что новый знакомый сразу же протянул руку, удивило. Конечно, чуть мимо, но он интуитивно протянул её для знакомства, что крайне отличалось от поведения Артёма. Крепко пожав чужую руку, Люциус почувствовал теплоту ладони, её шероховатость и крепкость. Желание идти домой испарилось, но неловкость еще продолжала витать вокруг Артёма, как некие цепи, окружившие попавшего в них человека и сильно сковывающие мысли и движения. После коротких вибраций и клацаний по экрану мёртво произнеслось: — Артём. Приятно познакомиться. Когда Гриши коснулась чужая ладонь, он почувствовал холодные пальцы. Кажется, они будут немного тоньше, чем у него, но хватка у молчаливого собеседника была крепкая. — Артем? Наверное, тебе подходит это имя, — он попытался пошутить. Всё-таки такие резкие знакомства для него непривычны. У Гриши есть небольшой круг общения, которому он полностью доверяет, и новые лица в нем — большая редкость. Людей пугает его слепота, считая его уж совсем беспомощным. Окружающие сразу начинают думать, что им нужно будет постоянно возиться с Гришей и помогать ему во всем. «Хах, ты, наверное, и себя никогда не видел… Эх.» — грустно отметил про себя шутку Гриши Артём, отпуская тёплую ладонь. Смотря на то, как на мгновение улыбнулся Гриша, стало как-то…легко? Артём не может отметить для себя резко появившуюся лёгкость от простой улыбки от попытки пошутить, но то, как просто новый собеседник относится к его «особенности», поражает. Люциус редко улыбается, редко ведёт себя дружелюбно и искренне. Всегда был каким-то отстраненным, слишком незаметным и тихим: старался издавать как можно меньше посторонних звуков, даже шорохов. Но лёгкость и комфортность, которую он испытал при простой улыбке чужого человека, крайне удивила. Он не узнает себя. Неужели это есть банальное понимание и искренность? Монотонный голос наконец-то развеял небольшую тишину от шутки Гриши. Артём что-то долго печатал. — Наверное подходит… Знаешь, смотря на тебя, я чувствую какую-то надежду. Даже с таким зрением ты продолжаешь выходить на улицу и жить, как обычный человек. А я даже в магазин хожу так, чтобы быстро схватить всё нужное и убежать домой. Гриша хмыкнул: — Ну я не один всё-таки, со мной везде Халк. Да и почему же «как»? Я обычный человек, но с некоторыми особенностями. И ты ведь такой же. Конечно не без трудностей, — он уселся поудобнее, перехватывая трость в другую руку, — Но, по-моему, никто не живет без них. — Не знаю. Люди не верят, что я не могу разговаривать. Им сложно понять, что кто-то не может говорить или слышать. Меня множество раз путали с глухонемым. Но ты так спокойно всё принял. Спасибо. — несмотря на то, что голос робота никогда не сможет передать эмоции, в словах звучит искренняя благодарность. Артём не до конца понимает то, что творится в его душе сейчас. Создается ощущение, что он знаком с этим человеком уже множество лет, и такие встречи как глоток свежего воздуха для двух старых друзей, давно не видевшихся из-за дел и разъездов. Возможно, Артём хотел бы, чтобы все так реагировали на его «особенность», не обращали внимание и ждали ответа от динамика телефона или от написанных слов в блокноте. Блокнот забыт дома, да и он бы не понадобился для такой странной встречи. Артём всё хочет посмотреть в скрытые за темными очками глаза, но понимает, что с его стороны это будет совсем не этично. Да и кто знает, встретятся ли они вновь. И снова из динамика доносится: — Могу ли я посмотреть на твои глаза, если не сложно, и ты не против? — Оу… глаза? — он замялся, не зная что и ответить. — Ну-у, можно наверное, хотя они так себе. Плюс, там шрамов достаточно. — трость оказывается в другой руке и обратно. Из-за волнения он сам уже не замечает, как невольно начинает перекидывать свою трость из руки в руку. — Тогда. позволишь себя коснутся? — в шутку произнес Гриша, чтобы замять свою растерянность и некий страх? «Странная просьба в ответ на странную просьбу, всё честно. Хотя это довольно стыдно.» — проговаривает про себя, отмечая всю неестественность и оригинальность случая. Издав про себя смешок, он немедленно ответил чужим голосом: — Позволю, хах. Странные какие-то у нас просьбы. — промолвил механический голос, пытаясь отметить шутливость интонации и смысла. — И не говори, — Гриша немного нервно сглотнул, понимая, что нужно снять очки. Он неуверенно потянулся к ним и несколько секунд помедлив, стянул, полностью обнажая свои глаза, — слушай, а тут есть ещё кто-нибудь? «Они серые…» — удивляется про себя Артём, внимательно рассматривая нового знакомого. В глубоких переливающихся серым глазах расплывается яркий солнечный блик, нежно переливаясь. Они были похожи отдаленно на сильную зимнюю пургу ночью. В эти глаза хотелось смотреть вечно, и вопрос, который задал собеседник, не дошёл до сконцентрированного Артёма, а растворился в окружающем свежем воздухе, как и любой яркий свет расплывался в глазах слепого Гриши. Но шрамы… То кривыми, то изогнутыми линиями шли зажившие раны. Множество мелких глубоких шрамов облепили плавное лицо, некоторые доходили даже до губ. Два шрама точно касались их, нагло и грубо рассекая. За очками скрывалось намного больше шрамов, и, оглядывая каждый, Артём боится представить, какой мог случится инцидент с Гришей, чтоб получился такой результат. Гриша, сидя под чужим взглядом без очков, чувствует себя неуютно, но старается терпеть. Потому что людям не особо нравился этот серый, безжизненный взгляд, который, не переставая, смотрит будто в душу, при этом абсолютно ничего не выражая. И когда Гриша улыбался, то это выглядело больше как насмешка, а не искренняя радость. А шрамы и вовсе добавляли любой попытке искренне улыбнуться оттенок некого садизма и жестокости. — Артем? — вновь обратился Гриша, пытаясь коснуться собеседника. Вышеупомянутый вздрогнул от обращения. Он забылся от интереса, нагло засмотрелся на то, что другой бы человек не оценил и назвал бы грубым и мерзким. Почувствовав небольшой стыд за оплошность, он быстро отвечает: — Прости, я отвлёкся. У тебя красивые глаза, честно. — поднося ладонь к тянущейся руке, Люциус извинился. Неудобно постоянно писать и отвлекаться на телефон, но для Артёма это слишком привычная форма общения. Тем более для того, кто не видит. Почувствовав руку Люциуса, Гриша тут взялся за нее, легко сжимая: — Уж не надо льстить насчёт глаз, не люблю, — он усмехнулся, надевая обратно очки. «А это не так уж и страшно…» — отметил Рофлер про себя. «Тепло…» — чувствует Артём, чуть смутившись. Холодная ладонь соприкоснулась с почти что горячей, что отдало новым контрастом. Будто…на душе лёд начал таять. Свободной рукой напечатав на коленке, Артём ответил: — Это не лесть. Жаль, что ты сам не сможешь на них посмотреть. Поверь на слово, они удивительные. И я не умею льстить. — Ладно, поверю. — фыркнул Рофлер, пока его рука ползет выше, уже оказываясь на плече блондина. От длительного прикосновения Артём чувствует дискомфорт, будто личные границы слишком сдвигаются и наступает грань интимного, личного. Он понимает, что так, вероятнее всего, Гриша изучает одежду, отличительные признаки и пытается воспроизвести в голове цельный образ. Артём отмечает, что такой способ очень интересный, но слишком стеснительный. Люциус оборачивается, чтобы проверить округу на людей. Он совсем не хочет опозориться перед незнакомцами, хотя они в первую очередь должны заметить трость и собаку возле того, кто так близко и странно трогает Артёма. «Почему это так неловко…не надо было спрашивать про глаза.» — бурчит в мыслях Люциус, стараясь как можно естественней сидеть. «Так, рукав, плечо, шея…» — Гриша старается сильно не давить и прям не так уж и «лапать» Люциуса. Всё-таки они незнакомы, и это как-то неловко, но делается из принципа. Вторая рука оказалась на другом плече парня, там и оставаясь. — Уу, тебя милая кофточка, так и вижу как она подчеркивает твои черты лица.- вновь в своем репертуаре шутит Гриша. «Ох…» — терпит Артём, стараясь не засмущаться и не отмахнуться от чужих прикосновений. Комплимент-шутка вывел его из равновесия, хочется убежать и спрятаться. Мало от кого он слышит такие слова, тем более от незнакомца. Хотя его слова звучали несерьёзно, Артём все равно улыбнулся. Ещё несколько секунд и Гриша всё-таки убирает руки, покрепче беря трость в руку. Между ними повисла неловкая тишина. — Таак, все получается? Быстрые клацания по экрану и нейтральный говор из телефона гласит: — Хах, лицо забыл, но это явно не сейчас. Это должно было звучать как шутка, но Артём, прослушав получившееся сообщения, смутился. Будто он подкатил, а не пошутил. Люциус надеется, что Гриша не обратит на это внимание, а то подумает, что извращенец. — Я не забыл. Только потому, что ты фильмов пересмотрел, не значит, что слепые чуть что сразу лапают чужие лица. Это неприлично. По крайней мере, при первом знакомстве, а вот потом…так что, сделаешь одолжение, встретимся ещё разок? —он приподнял свои очки, подмигивая и при этом весело улыбаясь. Давно он не чувствовал такой лёгкости в простом общение с незнакомым. Наверное, только с Викой или родственниками часто бывало такое, с другими людьми — никогда. — Я только рад. Спасибо, что скрасил мою одинокую прогулку. Давай встретимся здесь после обеда. Ты сможешь? — улыбнулся Артём в ответ на подмигивание Гриши. На мгновение он снова увидел тот глубокий серый взгляд, который запомнит на всю жизнь и с удовольствием захочет увидеть не в последний раз. — Завтра? — поднялся с лавочки Рофлер, отряхиваясь и собираясь уходить. — Да, завтра, примерно в 13 часов. Сможешь? — взяв пакет с брусчатки, одновременно с Гришей поднялся Артём. Быстро печатать без ошибок — его лучший и главный навык. — Да.— повернулся Нейзи в сторону собеседника. «Интересно как же он выглядит? Выше или ниже меня? Какие черты лица?» — задаётся вопросами перед уходом Гриша. — Халк ко мне. — Кстати, тебе не нужна помощь? Я понимаю, что ты можешь и сам дойти, но мне некуда так сильно торопиться, потому могу помочь. — монотонно произнёс голос робота. Артём представляет, как сейчас глупо выглядит, стоя с телефоном перед человеком с тростью. Усмехнувшись про себя и осмотрев округу, Артём перестает волноваться. — Нет, я тут недалеко живу. Не стоит. Ну ладно, я пойду. — Гриша протягивает руку для прощального рукопожатия. «Опять мимо, хах.» — улыбается Артем и с несвойственной ему уверенностью снова крепко пожимает Грише руку. Держит чуть дольше, чем обычно, не хочет отпускать тёплую ладонь. Трясёт чужую конечность и глупо улыбается — вот так выглядит совсем не социальный и не общительный Артём перед новым знакомым. Но то, как он выглядит внешне, совсем не беспокоит. С большим нежеланием медленно отпускает ладонь Гриши и оборачивается в противоположную сторону. — До завтра. — развернувшись Рофлер направился домой. И лишь постукивание тростью об асфальт сопровождало его.***
Впервые Артему понравилось. Понравилось писать большие ответы на слова собеседника. Понравилось смотреть прямо в глаза. Понравилось слышать чужой голос. Понравилось учтивость и ожидание собеседника, пока Артем пишет. Такого хорошего общения он давно не испытывал. У него никогда не было такой сильный тяги продолжить общаться. Да, общаться через телефон и озвучивание сообщений. Кто-то словно вдохнул в него новую жизнь. Дома хотелось не просто сидеть и что-нибудь смотреть из фильмов и сериалов. Хочется пригласить кого-нибудь и не удушиться одиночеством. Хотя на его работе удушишься скорее тупостью заказчиков. Как бы лаконично он не писал и не делал эскизы на бумаге, люди кричали и долго не понимали то, что он им предлагал. Лаконичность и тактичность — вот чему ему пришлось научиться в общении с заказчиками. И именно это является главным нежеланием Артёма общаться с кем-то помимо работы. Но Гриша стал исключением. Неожиданным, но крайне приятный. Возможно, Артём наконец-то найдёт по-настоящему понимающего человека и перестанет остерегаться людей настолько сильно. Возможно, он примет свой приобретенную «особенность», как некое испытание, с которым он умело справиться. Возможно, кто-то впервые одарит его грустной тихой жизни яркий красочный шум.