Метеор

Они встретились совершенно случайно. Казалось бы — прошло уже достаточно много времени, чтобы сердце перестало предательски вибрировать каждый раз, когда кто-то произносит родное имя, достаточно времени, чтобы перестать по-детски отказываться от исполнения дуэтных песен, прошло уже достаточно много времени, чтобы отучиться смотреть в любимые глаза и петь все свои песни только одному человеку. Но оба совершенно случайно перестали дышать на мгновенье, узнав среди людей въевшийся навсегда в память образ. Между ними давно уже ничего нет, это лишь боль воспоминаний, она такая, приходит в самый неподходящий момент и заставляет усомниться в правильности прошлого. Так получилось, что и Марка, и Юлю пригласили на одно гламурное мероприятие в недавно открывшийся, но уже набирающий бешеную популярность ресторан. Все те несколько часов, что они провели на мероприятии, оба старались непринужденно болтать со знакомыми и пить, уткнувшись взглядом в бокал, потом же организатор услужливо предложил вызвать такси гостям, которые сегодня без личного водителя. Одной из них оказалась Юля. — Спасибо большое за приглашение, благодарна вам за прекрасный вечер и за то, что побывала в этом интересном месте. — Паршута мило улыбнулась и взяла пальто из рук организатора. — Вам спасибо, было приятно видеть вас сегодня на ужине. Время позднее, ваше такси почти подъехало. Юля, закутавшись поплотнее в пальто, выбежала на улицу, искренне радуясь, что сегодня обошлось без болезненных бесед и призраков прошлого. Черная блестящая машина действительно уже поджидала ее во дворе, однако не все оказалось так легко — стоило ей сесть в машину, как последовала просьба водителя подождать некоторое время, у него заказ на два адреса и с ними поедет еще один человек. — Сейчас и так большие пробки на дорогах, тем более нам ехать через мост, нерационально вызывать по машине на каждого человека, видимо ваш менеджер позаботился о том, чтобы все добрались домой чуть быстрее. Ждать долго не пришлось, через минуту на сиденье, противоположное Юлиному опустился, нет, не человек, сначала запах знакомого одеколона, заставляющий вздрогнуть и тысячу раз проклясть все на свете, а затем и сам Марк, который тоже, судя по его взгляду, был не то что удивлен, скорее напуган необходимостью контактировать. Выезд с территории ресторанного комплекса был забит другими машинами и такси так же, как и при въезде. Пятнадцать минут напряженной тишины, пока они ехали до моста, дались обоим очень тяжело. Тишман усердно делал вид, что занят чем-то важным в ноутбуке, а Юля видела отражение в окне и знала, что тот его даже не включил. Никто из них даже не решился поздороваться, а водитель, видимо, думал, что они вовсе не знакомы, каждый ушел в свои мысли. — Боюсь, вам придётся выйти. — Что? — Мне очень жаль, но я вынужден закончить поездку, где-то на мосту произошла авария, через пару минут здесь будет полиция, если вы сейчас не выйдете на пешеходную часть, мы будем очень долго стоять в пробке, а так вы хоть сможете пешком перейти мост и там вызвать новую машину. Юля не сразу поняла, что происходит, только когда водитель приоткрыл ей дверь и она увидела, что Марк уже стоит на обочине, рассеянно озираясь по сторонам. Мост большой. Звездное полотно над головой и черная гладь под ногами. Идти долго и холодно. Водитель скомкано попрощался, еще раз извинился и перестроился в другой ряд. Тишман едва заметно усмехнулся, давя внутри себя едкое разочарование в самом себе, глупости того положения, в котором они находятся сейчас — бредут по бесконечному, широченному мосту наедине с общим прошлым, —, и того, в которое они сами же себя и загнали своими глупыми и импульсивными, брошенными наобум словами. Он облокотился о чугунные перила, отделяющие пешеходную часть дороги от пропасти и черной реки внизу, под мостом и, достал из заднего кармана дорогих брюк пачку сигарет. Мужчина ловко вытянул тонкими пальцами одну из двух оставшихся сигар и, в каком-то смысле любуясь реакцией певицы, зажег её. — А ты мне когда-то обещал бросить… — Юля отвела глаза и тяжело вздохнула, прекрасно зная, точнее — догадываясь, — что сейчас ответит ей певец. — Бросают люди осознанно и по собственному желанию, а я и не собирался, я временно перестал курить только ради тебя. Теперь же в этом нет смысла. — Абсолютно безразлично бросил мужчина, и новое облако сигаретного дыма оказалось в воздухе и тут же рассеялось, заставляя певицу сдерживать кашель и внезапное желание вырвать эту «гадость» из рук Тишмана и выкинуть в реку. — Мы не виделись два года или больше? Как жизнь? Прости, я не заходил в твои соцсети очень давно… по правде говоря, я вообще не заходил в соцсети год или больше. — Марк усмехается, наверное, его слова звучат дико для двадцать первого века, но ему все равно. Слишком много фанатов его и Паршуты, недовольных его исчезновением, слишком много информации, которую его мозг вообще не способен был вмещать. Марк уже так привык — исчезнуть для всех знакомых, лишь изредка набирая родителям. Увидеть его на светских мероприятиях - вообще стало просто чудом. Друзья говорили, что в нем как будто лампочка выключилась и больше не включалась. Он живет под куполом, и ему так нормально. А их разговор сейчас лишь доказательство — пойти в ночной ресторан, «чтобы развеяться», все же было плохой идеей. Это чуть ли не первый раз за два года, когда он осмелился выйти куда-то без острой необходимости и, как забавно, сразу же встретил ее. Они уже прошли место аварии, весь мост пустой, только на противоположной стороне идут несколько таких же как они — несчастных пешеходов. Только редкие мотоциклисты и байкеры по второстепенной дороге проезжают мимо. Марк не смотрит на Юлю, но прислушивается к каждому ее действию. — Как же так? По законам моей драмы ты должен был жить долго и счастливо с какой-нибудь принцессой, пока я пытаюсь выбраться из депрессии и… — А получилось наоборот? — Марк пожалел, что сказал это, в ту же секунду, как слова сорвались с его губ. Он громко выдохнул. — Юль, я не хочу говорить, думаю, ты тоже не горишь желанием со мной общаться… — А ведь когда-то мы были очень близки. — Я ненавижу, Марк. Я ненавижу тебя, себя, весь этот пиздец, который произошёл между нами, мне очень жаль, я виновата! — Она сжимает руки в кулаки, а голос срывается на крик. Марк не успевает удивиться, мимо них на скорости проезжает мотоцикл, Юля импульсивно отскакивает от дороги, спотыкается, падает на опасно низкие ограждения моста. Наверное, здесь много людей погибло — пробегает у неё в голове. Может, просто отпустить металлическое ограждение и все? Но проходит секунда, и она оказывается очень крепко сжата двумя руками. Марк схватил ее за запястье и потянул на себя. Скорее всего, это было импульсивное действие, просто инстинкт — не дать человеку упасть. Но Юля увидела в его глазах страх. Не холодное безразличие, а на секунду ей показалось, что человек, которому причинила столько боли, с которым она испытала лучшие моменты своей жизни и при этом сама же с ним и распрощалась, все ещё боится за неё. Они же теперь чужие люди, разве нет? Марк аккуратно отпускает ее, на секунду задерживая взгляд на своих руках, обхватывающих ее запястья, поправляет плащ, ускоряет шаг, но оборачивается и замирает, глядя на нее. — Ты бы хотела все вернуть? — Нет. Нет, наверное, нет, Марк. — Ясно. Прости, наверное стоило догадаться, ты, видимо, счастлива, а я — просто больное воспоминание. — Тишман сам не понял, зачем это спросил, наверное, хотел. Чего только — не понятно. *** Декабрь 2022. — Марк, у нас с тобой был очень плодотворный год в плане творчества и вообще…., в общем, мне нужно уехать к родителям отдохнуть, отпраздновать, побыть со своими мыслями. Одной.- Юле тяжело далось это решение, но ей действительно хотелось отдыха, отдыха наедине с собой, увидеться с близкими, а потом можно и думать о новых релизах, проектах, продолжать строить отношения. Но сейчас она устала. Марк не мог позволить себе удерживать ее и приемлет решение Паршуты подзарядиться в горах, если ей так хочется, он готов поддержать, главное — чтобы она вернулась. Но проходит месяц, уже почти середина января. Они лишь изредка созваниваются и общаются в инстаграм. Марка это, по правде говоря, угнетает, он не хочет терять Юлю и настойчиво просит ее поговорить с ним нормально, говорит, что все для нее сделает и не понимает ее пропажи. Он тянется рукой к пачке сигарет, но вспоминает Юлину просьбу не притрагиваться больше к этой гадости и понимает, что у него на самом деле есть только одна серьезная зависимость, нет, привычка — видеть рядом любимого человека. Паршута же сама не понимает себя, она приезжает в Москву на один день, собрать вещи, как оказывается. Когда Марк видит на пороге свей квартиры такого долгожданного человека, осознает, насколько безумно скучал, то просто сжимает Юлю в объятиях очень крепко, целует нежно везде, куда только сможет дотянуться. А певице сердце щемит до скрипа от того, как он ей в глаза смотрит. Марк действительно потерять ее очень боится, в серо-голубых омутах страх, преданность, нежность, любовь, столько всего мешается, а она просто отодвигает его от себя: — Я завтра уезжаю на Бали, там у Риты день рождения и вообще, я уже квартиру сняла. — У Паршуты руки начинают дрожать, а в горле ком встает. — Я снова уезжаю Марк, прости. — Что? Почему? Объясни, что я не так сделал, Юля! — Марк срывается, отчаянно пытается понять, но не может докопаться до причины такого Юлиного поведения. Она, кажется, пугается, шепчет тихо «прости, прости» и хочет сбежать. — Юленька, ну что же происходит? — Марк цепляется за ее запястье и снова заглядывает в глаза. — Я готов все проблемы мира решить, пойти к семейному психологу, отправить тебя одну на необитаемый остров, если хочешь, только давай разберемся, пожалуйста, не молчи! Паршута теряется на секунду, но упрямо мотает головой. — Я сначала сама разберусь. Я позвоню тебе потом. Марк остаётся в дверях собственной квартиры, нервно одергивает рубашку и закрывается на ключ. Спустя два месяца сухого молчания Марк, увидев на экране контакт «Юля моя» мягко говоря, впадает в панику, в его голове мешаются счастье, ужас, надежда, тревога и много еще чего. — Юля? — Марк. — Паршута, кажется, слышит, как быстро бьется сердце на том проводе. — Юля, я, я так рад, просто я очень переживал, но не хотел навязываться, просто я понимаю, что тебе, может, нужно побыть одной, я, в общем, просто не позволяй мне терять тебя, я, мне тяжело… — Марк. Я должна извинится. У Тишмана руки потеют, а челюсть чуть ли не сводит. Такая реакция на любого человека ненормальна, но ему просто нужно услышать ее решение, жить в неведении ужасно и он устал. — Я, должно быть, странно себя повела в твоих глазах. Я поняла, что мне нужно больше времени на одиночество и работу над собой, я не могу дать тебе то, что ты заслуживаешь, прости, мне было очень хорошо с тобой, ты навсегда для меня близкий человек, но я сейчас чувствую, что что-то не так. Я не знаю, когда вернусь, правда. Это все как в какой-то мелодраме, но в реальности. Марк всегда любил кино со счастливым концом, а Юле нравилось смотреть не только на счастье в фильмах, ей хотелось видеть весь спектр эмоций, отыгранный актёрами, она часто сравнивала кино с жизнью. «Не всегда все хорошо кончается, если видеть в кино только радость и счастье, можно невольно подумать, что и в жизни все так» Марк какое-то время думает, что сказать, но эмоции берут верх. — То есть ты три месяца испытывала мои нервы, молчала, бегала от меня, чтобы потом бросить, Юля, я на многое готов ради нас, но было бы здорово если бы ты меня тоже берегла немного хоть, это очень эгоистично, и я разочарован в тебе! Ты даже не нашла в себе смелости сказать мне это лично, блять, Юля! — Марк бросает трубку и кидает телефон куда-то в сторону. Он просто устал, все это время было зря и он действительно крайне разочарован. Паршута в тысячах километров от него глотает слезы и рвано дышит — она не ожидала такой реакции Марка и никогда не слышала, чтобы он так кричал. Тишман почти всегда был спокоен, очень заботлив и внимателен к ней. Странно было полагать, что сейчас он поведет себя так же, но Юле вдруг очень захотелось услышать его голос, как он говорит : «Все будет хорошо, я все понимаю». Но терпение Марка закончилось, и Паршута понимала почему. В конце концов странно надеятся на хорошие взаимоотношения после этого. Хотя они столько всего пережили. Артистка только спустя время — несколько часов, пару недель, а может спустя полгода осознала — Марка она потеряла. Остаться друзьями после раскаленных тел по ночам, красных пятен на ключицах, после секундных поцелуев в гримерке, после взглядов глаза в глаза, полных нежности, после десятков, если не сотен видео поклонников в интернете попросту невозможно. Невозможно забыть ощущение сгорания дотла от одного только взгляда или прикосновения, Юля в такие моменты чувствовала себя сгорающей где-то в космосе кометой, после которой люди видят в небе золотой хвост — метеор. И именно это осознание повергло девушку в ужас — если они когда-нибудь еще встретятся, они будут абсолютно чужими людьми. Первый год они просто игнорировали тысячи недоумевающих любителей их тандема, потом люди забыли и стало чуть легче. Оба собирали себя по кусочкам, но собрать так и не смогли. Эти легкие свидания, покатай меня без правил По кольцу и вниз до Стрелки, Патриаршими прудами Эта супер-оборона рассыпается от взглядов Рикошеты-разговоры, по-другому и не надо *** Они уже почти перешили мост, когда Марк останавливается, облокачивается на перегородку, докуривает сигарету, бросает окурок вниз и смотрит пару секунд, как красный огонек исчезает в метрах под ними. — Тогда мне казалось правильным так поступить, но спустя время я поняла, что это было очень глупо. Я должна была объясниться с тобой. Я тебя очень любила, Марк, но запуталась и повела себя как ребёнок. — Юля не осмеливается подойти к нему. — Я не буду извинятся за свою реакцию, я тогда был на эмоциях, но я до сих пор чувствую обиду. — Марк усмехнулся и достал последнюю сигарету. — Одно я знаю точно — чем больше сигарет я выкуриваю в день, тем ближе ко мне вечная темнота. Мы прощаемся до вечера Как же мне дожить до вечера? А в Москве уже рассвет…