***
По комнате пахнет настоящим теплом, и в контрасте с улицей, где снова накапливался снег, это чувствуется ужасно приятно. Тайлер укутан в одеяло, что видно только половину лица, а Джош потягивается, наблюдая за танцующим паром от двойного завтрака для двух людей. И когда Тайлер открывает глаза, Джош сразу же ему улыбается, кивая на стол, мол, "прошу". — Спасибо, что остался больше, чем на пару часов. Тайлер даже спросони смог заключиться на том, что Джош действительно умный мужчина, потому что вместо скромных "не стоило" и "зачем же ты так", он просто поблагодарил, даже подготовив завтрак для Тайлера заранее, от которого сразу заурчал живот, но при этом Тайлер был ещё не в состоянии встать, он даже еле-еле смог спросить: — Сколько времени? — Почти шесть, ещё два часа до учёбы, так что можешь ещё подремать или... Медленно растянуть свой горячий, ужасно аппетитный завтрак. — Ты сводишь с ума голодного Тайлера Джозефа своими эпитетами завтрака. Джош посмеялся. Кажется, он в отличном настроении, раз такой теплый и активный. Да, наверное, Тайлер чувствует гордость за себя и удовольствие от этого факта. Что за бред, блять? Через пару минут, когда Тайлер все-таки принимается за еду, Джош распотрошил волосы Тайлера, будто не сдержался перед ним, как перед маленьким щенком. Или он пытался этим что-то сказать? Тайлер не знает эмоциональный язык жестов, поэтому просто промолчал, протирая свои глаза, пока пускал горячий глоток чая по глотке.***
— Тебе не холодно так? Тайлер все хуже спал. Точнее, они с Джошем как будто нашли негласное спасение от бессонницы, в одной кровати друг с другом... Негласное, потому что никто об этом не говорит, не планирует, и не спрашивает, можно ли. С первого раза, когда Джош действительно попросил, это случайно повторилось ещё два раза. Просто Тайлер засыпал на кровати после ужина Джоша, а он хитро подхватывал момент и ложился рядом с Тайлером, пытаясь встать раньше, чем встает он, думая, что Тайлер так и не заметил, что ночью к нему кто-то прижимается. Но вот когда он спал в своей комнате, он слишком рано просыпался, если вообще удавалось уснуть. Тайлеру не столько страшно, сколько нервное состояние просто не дает утянуть Тайлера в сон. Паранойя. Тайлер боится умереть во сне. И вот, суббота, Фион скоро уедет на автобусе домой на выходные, а Тайлер от нечего делать решил его проводить. Не до остановки, но хотя бы покурить вместе за общежитием. И ему не холодно, даже если он в одной толстовке. Все толстовки Джоша действительно теплые... И после ответа диалог идет дальше по следам, которые подхватывают их губы, с которых слетает дым, от ветра быстро исчезая, будто куда-то убегая. — Вот мы... И расстались. Тайлер вскинул брови, даже игнорируя, как закончившаяся сигарета обжигает пальцы. — Неужели? — Тайлер подумал об этом слове только когда уже выпустил его, вдруг важно хмурясь и качая головой, далее говоря слишком наигранно, хоть и старался так не делать: — То есть, о боже, Фион, мне так жаль... Фион рассмеялся, пихая Тайлера в бок. Теперь Тайлер слишком пристально замечал в Фионе что-то с двух сторон. С одной стороны, Тайлер рассматривал его красное пятно сзади, ниже шеи, когда это удавалось, замечал несвойственные ему слова, приглашения встретиться с сомнительными людьми, с которыми сам Фион вряд ли рад встречаться. Замечает ли он, что им управляют? А с другой стороны, он все внимательнее замечал в нём самые хорошие черты, его доброту и нежность, которую Тайлер не может представить на себе. Фиону буквально ничего не жалко для других. А Тайлер будто пытается насладиться им перед тем, как он, возможно, скажет "пока". — Да ладно, мне самому не жаль. Я даже как-то рад. Мне самому было жалко его бросать, а когда он сам принял это решение... Боже, мне пришлось притворяться, что я плачу, чтобы в итоге не выглядеть как плохой мальчик. — Фион, даже если ты убьешь человека, ты не будешь выглядеть как плохой мальчик. Я, скорее, решу, что даже на такой поступок ты пошел во благо чему-то. — Да ладно тебе, Тайлер. Тайлер улыбался, слишком внимательно рассматривая чужую улыбку, которую и перенял на своё лицо. Он не замечал, как вдруг ноги становятся ватными и как пространство будто сжимается, а лицо Фиона будто становится главным объектом в зрение Тайлера. Его глаза даже тяжелеют, пока все действует будто в слоумо. Был бы он романтиком, он бы сказал, что просто настолько сильно любит своего лучшего друга, но, когда в животе закрутило каким-то холодом, его губы беззвучно задвигались, пытаясь что-то сказать, пока все остальное тело не может пошевелиться. — Если бы этим рукам было разрешено убивать, то я бы убил тебя, Тайлер. Голос Фиона будто искажается, как у мертвеца, такой мрачно частотный звук, белый шум, а улица вокруг будто отключила звук. Краем глаза Тайлер видит, как люди ходят, как взлетают вороны и заводится мотор чей-то машины, но совершенно не слышит ничего из этого. Ничего, кроме голоса Фиона, у которого кожа будто становилась пластилином, тоже искажаясь. Тело не слушалось, будто в Тайлера вставили титановый эндоскелет, из-за которого он стал просто статуей. И задвигать руками, чтобы схватиться за голову было больно, будто связки затвердели и Тайлер сейчас рвал их своим движением. Чужое лицо тает, как свечка, месиво из кожи и крови стекает по чужой шеи, а Тайлер не может отвести глаза, пытаясь хотя бы дышать, ведь своего сердца он уже не чувствовал. Фион продолжает что-то говорить, пока его глаза и зубы падают на снег, сквозь весь белый шум, а сквозь паническое дыхание Тайлер слышит настоящий, обеспокоенный голос Фиона, но он будто больше не понимал человеческой речи, будто эхо чужого голоса говорило что-то на иностранном, а Тайлер не мог ничего сделать. Ему было больно даже набирать воздух в легкие, он не мог подать ни звука этой боли, потому что губы будто склеены. Прижимая окостеневшие руки к своей голове и пытаясь себя ударить, Тайлер почувствовал ожог от бычка, который так и остался между двумя пальцами. Тайлер вспомнил, что сигареты, которые они с Фионом раскурили, предложил именно Фион.***
Выйдя из медпункта, Тайлер сразу же скатился по стене, не чувствуя в себе сил. Он не мог остаться рядом с слишком нежной и беспокоящейся мед сестрой, поэтому вышел только для того, чтобы вот так вот присесть, абсолютно опустошенным, трясущимся, на грани от слез. Он ненавидел воспоминание того, какое у Фиона было лицо, когда он кое-как пришёл в себя. Он что-то верещал и чуть ли не плакал, норовил остаться с Тайлером на выходных, когда довел его до медпункта. Тайлер уже и не помнит, как все-таки уговорил его уехать, но сейчас было важно не совсем это. Сейчас Тайлер дергал себя за волосы, как псих бормоча о том, как сильно хочет, чтобы все это закончилось, пытаясь выбить из головы картинку чужого расплавленного лица, растекшихся кусков глаз среди снега и ожог между пальцев, который выглядел абсолютно черным на тот момент. Ему нужны были силы, чтобы дойти до Джоша, даже уже не потому, что обещал, а потому что ему это было просто нужно. Срочно нужен был горячий чай, насильно впихнутый завтрак и разговоры с птицей-фамильяром. Подняв взгляд на потолок, Тайлер обреченно понял, что хочет сейчас не только к Джошу. Он хотел домой, к своей семье, чтобы там тоже ему заварили чай и поговорили с ним. Потому что Тайлер дошёл до пика, где слишком много плачет. Тайлер дошёл до пика, где готов обжираться таблетками, которые по словам Джоша только ускоряют его гибель. Он чувствует себя каким-то страдающим ракобольным, который уже не верит в своё излечение, который уже не хочет ничего, кроме смерти, лишь бы эти страдания уже закончились. Без тех таблеток Тайлер все меньше чувствует себя моментами нормально каждую неделю, и все чаще он появляется в комнате своего учителя танцев, который отточил с ним вальс уже до идеала. Но он не мог остаться там вечно, стоило ему выходить, как снова грудь сжимала боль, а самое ужасное было, что приступы могли начаться даже на парах, где на Тайлера все смотрели округленными глазами, пока он задыхался. Мед сестра сказала, что это панические атаки, а Тайлеру хотелось её застрелить. Пощипывая кожу на запястьях уже десять минут, Тайлер психованно фыркнул, резко поднимаясь. Он заходил обратно в медпункт на крошечных силах, которые набрал сидя на полу, и их едва ли на что-нибудь хватило, но Тайлер просто хотел попросить телефон, чтобы позвонить Джошу и попросить его прийти за Тайлером, потому что он действительно не мог. Но в кабинете Тайлера встретила тишина как в вакууме, никого не было. Как он мог не заметить, что медсестра вышла отсюда? Давно ли её нет? Долго ли её ждать? Не собираясь оставаться здесь, Тайлер уже было развернулся, но его взгляд зацепил открытый записной журнал, который хранил каждый прием студентов медпункта. Любопытство впрыснула в болезненно пульсирующую голову Тайлера ещё немного сил, чтобы дойти до стола и повернуться к журналу так, чтобы его прочитать, но не двигать с места. Тайлер выбежал из медпункта, когда, найдя своё имя, не смог его прочитать, потому что страница, регистрирующая прием Тайлера вся балы перезачеркнута черной ручкой, страница напоминала просто нарисованный космос, неряшливые, похожие на черные волосы линии, все старания были сосредоточены на том, чтобы нервно, возможно, даже боязливо и истерично спрятать то, что было написано. Сталкиваясь со всем этим, казалось, что вместе с Тайлером с ума сходит весь мир. А почему, собственно, чёрная метка — это чёрная метка? Кто её так назвал? Это ведь метка для пиратов, которые совершили предательство и изгнаны на смертный приговор. Тайлер не хотел думать о том, что он увидел сегодня, не хочет это с чем-то связывать, потому что ему просто хочется от этого отойти, но ощущение боли в связках, хоть и слабое, но не исчезало. Тайлеру нужен был отдых, ему было все равно, что там пишет медсестра в свой журнал, даже если это что-то важное. Он быстрым шагом поднимался на пятый этаж, чтобы как можно быстрее закрыться от этого всего в комнате Джоша. Он будто убегал от кого-то, не оборачиваясь назад, лишь один раз, когда услышал, будто в окно на лестничной площадке что-то врезалось, и этот один раз был ошибкой, потому что все-таки продолжая свой путь, он врезается во внезапно появившегося парня напротив себя. Из Тайлера сразу же вылетает воздух, когда его впечатывают в стенку. — Хочешь это? И это сумасшествие, потому что первое, что Тайлер заметил сначала, это маленькую таблетку между двух чужих пальцев, которые показательно подняли перед лицом Тайлера. А Тайлер даже не понимал своих эмоций, потому что как-то психованно и устало усмехнулся, даже не понимая, что тут смешного. Таблетка перед глазами вызывала слюну во рту, голод в желудке, хотя она совсем не сможет подавить голод. Это просто зависимость. Просто Тайлер хочет чувствовать себя нормально. И он смотрел только на таблетку, желая откусить её вместе с чужими пальцами. Поэтому ответ очевиден, поэтому он даже не озвучивается. — Бери, — парень кивнул, и в контрасте с грубым прижиманием к стене как-то даже влюбленно улыбнулся, а Тайлер только сейчас взглянул на чужое лицо, взглатывая, осознавая, что это Дрейк. Он не замечал, как его губы двигаются, будто сами пытаются как-то получить эту таблетку, пока он усталыми глазами, но при этом ужасно глупыми, будто ничего не понимающая лань, смотрел на Дрейка. И он так же не чувствовал прикосновения к своим этим губам чужими пальцами, он лишь позже почувствовал, как таблетка попала в рот, автоматически проглатываясь. Тайлер слишком слаб, чтобы бороться с тем, что нежелательно принимать. Его разум потерялся где-то по пути на пятый этаж, а сейчас он даже и забыл, куда шёл, пока удовлетворенно выдыхал, будто почувствовал эффект облегчения мгновенно. Серьезно, ему все равно, он бы продолжил просто здесь стоять и ловить кайф от того, что чувствует себя здоровым, если бы Дрейк его не потянул за руку. — Пойдешь со мной? — Куда? Но Тайлер, кажется, спрашивает это лишь их рефлекса. Ему уже похуй, где ему быть и куда его потащат. Ему лишь бы больше не прибывать в состоянии боли и паники на постоянной основе. А сейчас в нём нет ничего. Абсолютно ничего. Ни страха, ни волнения, ни страшных воспоминаний, ни мыслей о суициде, ни жалости, ни вины, ни сожаления к себе, ни даже любви к своему учителю танцев. Хотя... Нет, все-таки это чувство больше всех пробивается даже через пелену. И Тайлер сейчас даже не стыдно об этом думать, пока его запихивают в машину на стоянке и заводят мотор. На этот раз Тайлер слышит, как он гудит. Он откинул голову назад, даже не собираясь смотреть, куда они там едут. Он не чувствует опасности. Он смотрит в потолок машины, пока сомнительный человек везет его хуй знает куда, и пока он смотрит туда, он думает о ебучем Джоше Дане, воображая, как именно он играет на скрипке. Раньше Тайлер думал, что перед смертью он бы хотел увидеть, как Фион счастлив замужем, как мама счастлива от подаренной Тайлером ей машины, как Зак счастлив, что его взяли в хорошую команду по баскетболу, и как Мэдди счастлива, когда ей наконец подарили щенка далматинца. Но сейчас Тайлер осторожно, как фарфоровую куклу, ставит к этим желаниям ещё несколько. Он бы хотел услышать, как Джош играет на скрипке. Как Джош счастлив, когда осознает, что победил черную болезнь в консерватории. Как он свободен и облегчен, что теперь его любимая работа сосредоточена только на танцах и актерстве. Какое у него будет лицо, когда Тайлер его поцелует... Тайлер щупает пальцами своё желание продолжать жить еще хотя бы несколько лет, пока его везут в неизвестное место с неизвестной целью. Он беззвучно напевает: боже, спаси меня.***
Обшарпанная, белая квартира. Казалось, что она уже несколько лет под ремонтом, который остановился на покраске стен. Здесь даже не хочется снимать обувь, будто зайдя сюда с улицы ты всё ещё находишься на улице. Тайлер видит в одном проеме квартиры комнату с одной лишь серой кроватью и шкафом, в комнате с туалетом даже нет двери, по квартире будто ходит туман, а стены в некоторых местах пожелтели, когда же как пол чернел от подошв обуви. Он слышит голоса откуда-то, мотив бас гитары, не спрашивает, где он, просто идет за Дрейком в поворот очередной комнаты. И оказывается в тесной комнатушке с дряхлым столом и протертым, будто развалившимся диваном. Он видит людей, но ему нужно время, чтобы сообразить, чьи это лица. Здесь он знает только троих: Дрейк, Чайлд и Чед... Что, блять? Что тут делает Чайлд и Чед? Охуевание, которое у Тайлера сейчас отсутствует, начинается на букву "Ч". Кажется, таблетку, которую он принял с чужих рук, была посильнее прошлых... Чайлд сидел по середине дивана, даже не удивляясь появлению Тайлера. Рядом с ним сидел парень с белыми, торчащими во все стороны волосами. У незнакомца не было зрачков... В смысле, в его глазах было только бельмо, и Тайлер нахмурился как-то отвращено, не понимая, что это за болезнь, при этом, кажется, этот парень отлично все видит, потому что поглядывает на свои пальцы на грифе бас гитары, наигрывая какой-то мотив, который звучит достаточно чисто даже без комбика. Магическим инструментам не нужно электричество и другие приблуды. Взвалившись на диван рядом с Чайлдом, он пихнул его в бок в качестве приветствия, от чего тот закатил глаза. Осматривая комнату дальше, Тайлер заметил взгляд Чеда, который он нахмурено сначала кинул на Тайлера, а потом вопросительно на Дрейка. — Я же блять просил не таскать сюда, кого не нужно, — он отвернулся обратно к столу, двигая руками. Чед делал что-то, что пока Тайлер не мог понять. — Он именно тот, кого нужно сюда таскать, — слегка угрожающе рыкнул в ответ Дрейк, усаживаясь на стул рядом со столом и подмигивая Тайлеру. — Ты пиздец не аккуратный, Дрейк, — Чед прошептал это, однако, Тайлер слышал. — Я думаю он действительно тот, кого таскать сюда не нужно сильнее всего. Но Тайлер молчит, не воспринимая информацию важной, просто слушая, будто он призрак, который просто существует. — Лучше надень футболку, мистер аккуратность. Чед как-то психованно дернулся, резко переводя на Тайлера такой взгляд, будто бы он не должен был что-то увидеть. И теперь он будто прятал от Тайлера свою спину, пока выходил с кухни, а Тайлеру открывался вид на поверхность стола. На нём лежали пакеты с таблетками, а Тайлер даже этому не удивлялся. Они просто упаковывали товар. И вряд ли очень многим нужны таблетки от чёрных меток. Большинство из этого, если не все - наркотики. От чего-то хотелось усмехнуться. Видимо, легенда про то, что Джош никак не помогает Тайлеру настолько прижилась, что его притащили прямо к источнику таблеток, будто Тайлер настолько дурачок. Но он не усмехается, слегка подрагивая, ощущая, как подкатывает тошнота. На этот раз ему действительно подсунули что-то сильнее. Но ведь Тайлер должен быть здесь. Здесь много информации, которой Джош обрадуется. Джошу нужны такие мелочи, чтобы спасти будущих студентов с чёрной меткой. Тайлер решил, что он та самая экспериментальная мышь, пробуя лекарство на которой спасут много жизней людям. Тайлер хотел помочь Джошу. Сейчас он готов даже огласить этот факт без капли стыда и слабости. — Так ты употребляешь? — Тайлер спросил это у Чайлда от скуки, расслабляясь и скатываясь по дивану. Какие планы на Тайлера у Дрейка здесь? — И клянешься, что не подсовывал мне никакие таблетки? — Да ты заебал, — Чайлд усмехнулся, отвлекаясь от прослушивания гнусного мотива. — Я не употребляю, я здесь ради компании. Здесь любят бас-мотивы, а я люблю своего брата, поэтому я здесь. — Брата? — Тайлер перевел взгляд на парня с белыми глазами. Может, все-таки линзы? Но через них тоже ничего бы не было видно... — Не знал, что у тебя есть брат. — И не один, и не только брат, — Чайлд пожал плечами, глазея на вернувшегося злого Чеда. — Но у нас не общие родители и нет семейной связи. Это долго объяснять... — Ага... Тайлер сунул руки в карманы толстовки своего учителя. Вряд ли кто-то здесь знает, что эта толстовка принадлежит именно Джошуа Дану. Бесстыдливо отвечая на хмурый взгляд Чеда, Тайлер понимал, почему он так злится и психует. Он заметил, как он часто крутится рядом с Фионом, учитывая то, что он свободен теперь, Чед не хотел бы, чтобы Фион знал о том, что он сортирует наркоту, чтобы не упустить свою возможность на его сердце. Но Тайлер сейчас и сам размышляет как Фион. Если подумать критически, то Чед бы просто не хотел упустить либо клиента, либо свою куклу на ниточках. Но Тайлер не позволит сделать Фиону плохо. Если Фион пострадает, Тайлер будет готов на убийство. Ему нечего терять. Поэтому он отвечал на этот взгляд с угрозой, будто передавая ему слова: "только тронь". — Так, значит, Тайлер, — схватив одну таблетку со стола, Дрейк приземлился теперь рядом с Тайлером, показывая ему. — Я многое о тебе знаю, понимаешь... Хорошо умею узнавать всякое, и... Знаю, что ты принимал кое-какие лекарство, да? Поэтому решил тебе помочь. У нас много лекарств, поэтому я бы хотел, чтобы ты попробовал, ага? Тайлер все еще молчит, утыкаясь взглядом в пол. С ним действительно обходятся, как с дураком, который не понимает, что здесь происходит и что на самом деле означает это "лекарство". Хотя, без Джоша Тайлер наверняка бы дожил до маниакального психоза, наверняка бы не понимал сейчас, что с ним делают и что его здесь не пытаются вылечить. Он до сих пор не чувствует страха от этой ситуации, даже когда очередной раз ему пихают таблетку между губ, но он все думает и думает о том, чтобы Джош начал его искать и увез отсюда. боже, пожалуйста. Чайлд, смотревший на эту картину как-то напетушился, хмуро смотря на Дрейка, который пихал в Тайлера таблетку, а тот и не сопротивлялся, как обмякшее, молчаливое тело. — Какого хуя, Дрейк? Дрейк одним лишь взглядом приказывает заткнуться, таким взглядом, будто сейчас убьет всех, кто посмеет сказать хоть слово, и Чайлд снова ежится и нервно отводит взгляд, пока его "брат" будто вообще не находится в этой ситуации, ничего не замечая, просто продолжает играть. Когда голова Тайлера с тяжестью падает на поверхность каретки дивана, он закрыл глаза, выдыхая, кажется, весь воздух, который у него есть. Тело снова становится ватным, он не знает, чего ждать от этих таблеток и вернется ли он в общежитие сегодня, но он не мог ничего больше сделать с этой ситуации. У него просто нет сил. пожалуйста. Он не понимает, сколько проходит времени перед тем, как бас-мотив стал громче и увереннее, а кто-то стал отбивать кое-какой ритм. Тайлер не смотрел, но он будто всем телом чувствовал движение, подобие танца, покачивание тел, пока все углублялись в эту мрачную, но живую мелодию. Вот и Тайлер мрачный, но все еще живой. Кто-то входит в этот ритм с четким, уличным фристайлом. Видимо, они любят это. Любят просто собираться, сортировать наркоту по пакетикам и фристайлить под бас гитару в белой комнате. Если бы Тайлер нормально себя чувствовал, то он бы тоже это полюбил и тоже хотел бы присутствовать здесь как приятель, даже если все эти люди злые и угрожающие ему. Тайлер и сам бы хотел быть злым, если бы это означало, что он продолжит жить как обычный человек, без чёрного пятна. Когда он снова открывает глаза, в окне как будто уже темнеет. Он просто слушал разговоры и иногда ерзал все это время. Ушел в себя, где сейчас полностью пусто, почти как в этой комнате. Откуда-то уже появились бутылки от пива, Чайлд уже активно о чем-то рассказывал, жестикулируя, а Тайлер чувствует что-то теплое под носом и то, как его тело будто всасывает старый диван, а голову тянет обратно вниз. Он вытирает нос и смотрит на кровь на своих пальцах безразлично. Когда он заметил на коже красный оттенок, капля страха все-таки кольнула в него. Он ощущал страх, но он не проживал его, даже когда Дрейк, заметив происходящее, поднял его, уводя из комнаты. — Просто вытрем, ага? Это всего лишь маска заботы, чтобы Тайлер доверился, чтобы чувствовал спасение здесь, в таблетках, заглушающих все, и в Дрейке, который "помогает". Но даже понимая все это, он не сопротивляется, пока ему вытирали полоску крови мокрыми от воды пальцами в ванной комнате. Рыжий свет сверху раздражал, а Тайлер глядел в разбитое зеркало, самому себе в пустые глаза. Он не чувствовал кончиков пальцев, но понимал, что они дрожали, будто слышал это. И он не чувствовал, как пальцы Дрейка, занятые участком под носом Тайлера, плавно перешли обводить и трепать его губы, с такой нежностью и аккуратностью, которую Тайлер не воспринимал. Он лишь видел в зеркале, как это происходит, в том числе и то, как чужая голова подстраивается под рост Тайлера, наклоняется к нему. Он автоматически, как кукла, закрывает глаза, когда поцелуй начинается. Он чувствует спиной стенку, и лишь повторяет чужие сначала аккуратные движение, руки, шастающие под кофтой. В нём будто просто есть программа, которую он выполнял, не понимая человеческих чувств. Не понимая, что он должен чувствовать сейчас, пока приоткрывает губы для чужого языка. Тайлер понимает, что чувствует человек напротив, пока так тяжело выдыхает, прижимает живот Тайлера к себе, двигается, как ласковая змея и фырчит. Но он не понимает, что ощущает он. Он ощущает, какая чужая слюна горька, какой чужой язык скользкий, какие чужие губы сухие и острые. Тайлера рвет в унитаз сразу же, как поцелуй заканчивается. И он все еще не понимает, от чего его тошнит, от поцелуя или от таблеток. Он чувствует взгляд Дрейка на своей спине, и пока Дрейк думает, что дальше ему делать с Тайлером, Тайлер думает о Джоше Дане и о своей маме, пока его тошнит. Он думает, как хорошо было бы сейчас оказаться со всеми дорогими ему людьми в одной комнате сейчас. Он думает о том, что поцелуй с Джошем точно был бы намного лучше. Что, целуясь с Джошем, его чувства пробились бы даже через эту пелену ватности его мозга. Еще две таблетки, пакетик с еще десятками таблеток в карман, и Тайлера выводят на улицу, чтобы посадить в машину.***
За окнами коридора общежития уже темно. Глаза Тайлера слипаются, но при этом он чувствует слишком много энергии и мандража. Он чувствует, что ему некуда себя деть, и поэтому он нелепо бежит по лестнице на пятый этаж, пару раз падая, но не чувствуя боли, даже когда встречается лбом со ступенькой. Дрейк довел его до его комнаты, уложив на кровать, но Тайлеру было невозможно там находиться, он слишком много думал о Джоше и о том, что он ему скажет сейчас. И на этот раз ему совершенно ничего не мешало просто прийти и захотеть его обнять. Тайлер так хочет, чтобы Джош сыграл ему на скрипке, пока он не умер. И когда он открывает дверь и улыбается с кровью, растертой под носом по всему лицу, он видит, как какое-то слишком активное движение в комнате замирает, когда Тайлер появляется в ней. Джош стоял полуодетый, растрепанный, стул развалился на полу, вещи из шкафа будто разбросаны. Тайлер считает, что пару упавших кудряшек на лбу Джоша выглядят мило. А Джош... Джош не видел Тайлера весь день. Он понимал, почему Тайлеру иногда что-то мешало приходить, но именно сегодня Джош ни разу его не видел. И обычная странность днем превратилась в панику к вечеру. Он несколько раз обошел общежитие и искал Тайлера в его комнате, и когда паника дошла до ситуации СОС, Джош пытался почувствовать, где именно сейчас Тайлер. И когда он понял, что Тайлер достаточно далеко от консерватории, он начал спешно собираться, чтобы поехать и забрать его из потенциальной беды, спасти, повезти в больницу, обнаружить в морге, в его голове уже появилось все что угодно. Но Тайлер объявился сам, с кровью и своей безумной улыбкой. И пару моментов Джош просто шокировано стоял, а потом бросился к Тайлеру, будто он падает и его нужно срочно ловить. — Тайлер... Какого черта с тобой?! — он аккуратно щупал его лицо, вытирая кровь, даже и не зная, что делать, ведь не знал, что случилось. Его тело просто делало что-то, пока оно не знало, чем помогать. А Тайлер, выглядевший слишком хуево, слишком удовлетворенно прикрывал глаза под чужими касаниями, будто встал под теплый дождь и поднял к нему лицо. Теперь он шептал, будто боится спугнуть что-то в комнате. — Я хороший секретный агент, Джош. Я очень хороший. Я так много узнал, Джош, похвали меня, пожалуйста. Джоша кидало в дрожь, когда он видел, как начинают скатываться горькие слезы одновременно с искривленной улыбкой у Тайлера на лице. После стольких смертей Джоша берёт в ужас в очередной ситуации, когда он не знает, чем помочь. — Тайлер... Тайлер, ты хороший, но... Пожалуйста, скажи мне, где ты был и что произошло. — Дрейк дал мне сначала одну таблетку, — Тайлер посмотрел на свою руку, загибая один палец, будто не справится со счётом до четырёх без помощи пальцев. — Потом повез меня в белую квартиру и там... Много кто был, а потом еще одна таблетка, потом... Он меня поцеловал, меня стошнило, и потом... Еще две таблетки. Тайлер закончил свой счёт на четырёх, нелепо пытаясь щупать и ощущать пальцами тело Джоша в ответ. То он трогал его талию, то его руки, то дотягивался до шеи, даже не замечая, как Джоша дергает от нервов. — Господи... Блять... Джош сходил с ума, но пытался держать себя в руках, чтобы не пугать Тайлера своими опасениями. Даже когда студенты умирали, Джош пытался улыбаться и прощаться с ними так, чтобы они были спокойны. И сейчас он пытался выглядеть спокойным для Тайлера, у которого ни в коем случае нельзя вызывать панику. — Посиди здесь, хорошо? Хорошо, Тайлер? Я сейчас приду... Тайлер закивал, и Джош сразу подорвался, подбегая к Шугару поближе, перед тем как уйти, шепча ему: — Ни в коем случае не давай ему уснуть, Шугар. Делай все, что можешь, в крайнем случае можешь его ранить, понял? Даже у птицы, которая всегда была со спокойным, будто уставшим, старым взглядом, округлила глаза, по птичьи кивая. И Джош даже не успел уйти, как Тайлер упал на подушку, прикрывая глаза и что-то бормоча. Ситуация и вправду СОС, ведь даже Шугар выглядел напуганным, пока слетал к Тайлеру и начинал его щипать клювом, чтобы он не засыпал. — Шугар, я прошу тебя, — Джош не знал, что делать, ему нужно было сбегать в медпункт, но он боялся уходить. — Если он уснет, он наверняка перестанет дышать... — Иди уже! — голос старой птицы звучал даже угрожающе, пока Тайлер, совсем ничего не понимая, отмахивался от Шугара, все-таки поднимаясь, чтобы присесть. Джош кивнул, выбегая из комнаты. Сейчас ничего не было важно, кроме Тайлер. Сейчас не было важно, что учитель по танцам появляется в медпункте в домашней толстовке и в спальных штанах. Сейчас не был важен удивленный взгляд медсестры, пока Джош сам торопливо искал таблетки, которые могли бы вызвать рвоту. Сейчас не была важна ругань женщины в возрасте, которая причитала, что Джош должен подписать, что взял эти таблетки. Он просто рванул обратно на свой этаж, молясь, чтобы когда он вернулся, Тайлер все еще сидел и плакал, а не бездыханно где-то валялось. Все остальное происходит так же быстро. Джош качается на полу ванной комнаты, чтобы как-то успокоить себя, пока он держал Тайлера над унитазом, заставляя его пихать пальцы на корень его языка. Он не доктор, он не знает, когда будет достаточно рвоты, чтобы Тайлер смог после уснуть и остаться живым. Но он делал, что мог. Шептал все, что попадало в голову, чтобы Тайлера успокоить. А Тайлер, кажется, и не беспокоился. Лишь пускал слезы в унитаз вместе с рвотой и потом психованно смеялся, пытаясь сказать Джошу что-то о том, как хочет увидеть маму перед смертью. боже мой, блять, пожалуйста. Все затихает лишь через пару часов. Джош слегка успокаивался, когда Тайлер перестал громко смеяться и говорить бред, когда он просто начал выглядеть уставшим и трястись. Кажется, в нём не осталось даже желчи, как и сил, пока Джош на уроках донес его до кровати. Его собственная кофта, испачканная в крови, отправилась на пол, а штаны Тайлера заменились на более удобные и приятные спальные штаны Джоша. Да, большиваты, но лучше, чем жесткая джинса. Тайлер лишь тихо плачет и шмыгает носом, постоянно пытаясь отвернуться, будто плакать так натурально перед Джошем ему стыднее, чем блевать с ним в обнимку. Присев на кровать, Джош все-таки выдохнул, пытаясь себя обнадежить, что все самое худшее обошлось, что он смог на первый раз спасти Тайлера. Уже сейчас он жалеет о том, что попросил Тайлера не показывать, что Джош его защищает. Пока никто не знает, что Тайлер без защиты, никто не боится ему вредить. И это сделало только хуже. Жизнь Тайлера все-таки ценнее полезной информации, разве нет? А Джош такой идиот. Он постоянно стоит на границе между информацией и чужой жизнью. Это все слишком тяжело для него. Он ничего не делает, когда Тайлер приползает к нему и бессильно забирается к нему на колени, прижимаясь головой к чужой груди, крепко обнимаю за талию. Он лишь поднял руки, чтобы не мешать тому, что хочет сделать Тайлер, а потом опустил их на его спину, поглаживая. Он все еще слышит редкие шмыги от Тайлера, и теперь прикрывает глаза, вздыхая. Ладно, главное, что он жив. О чувстве вины стоит подумать потом, верно? — Джош... — Тайлер ковыряет пальцами шнурок от капюшона Джоша, выглядя теперь как замученный ребенок, который чем-то заболел. Мокрые, большие глаза. Тайлер все еще такой тощий... Опять ведь сегодня ничего не ел... — Да, Тайлер? Тайлер немного ерзает, будто обдумывает, как получше сказать то, что хотел сказать весь день. Наверное, ему не стоит напоминать о своей смерти Джошу сейчас. — Я хочу послушать, как ты играешь на скрипке. Очень сильно. Джош снова начинает покачиваться вместе с Тайлером, потому что такие слова, касания и действия от него задевают что-то живое в Джоше. Они его как-то волнуют... — Сыграю, Тайлер. Только уже завтра, когда все будет хорошо и мы никому не будем мешать. Ладно? — Ага... — Тайлер кивнул, как-то смущаясь, но потом вдруг выпрямляясь, смотря на Джоша слишком серьезно и пристально, будто он сделал что-то плохое, а Тайлер пытается в нём что-то прочесть. — Что...? — Я сейчас сделаю кое-что плохое. Но ведь мне можно делать что угодно, пока я не ушёл, верно? Джош насторожился, но все еще поглаживал спину Тайлера. Наверное, ему и вправду лучше сейчас ничего не запрещать. Джош итак поставил слишком много стен между собой и Тайлером. — Наверное... По крайней мере, Джош был уверен, что Тайлер не убьет его сейчас, а что-то другое ужасное в этой ситуации Джош и не мог представить. Как и не мог представить то, как чужая рука уложится ему на щеку, и эти касания казались Джошу до боли знакомыми. Именно от Тайлера, не от других людей. Будто он уже чувствовал эти касания ранее, и он чувствует что-то странное от этого. И странное чувство множится и увеличивается, потому что Тайлер Джозеф поддается вперёд, чтобы поцеловать Джоша. Он лишь хотел сделать хотя бы пару пунктов из своего списка перед смертью, и когда игра на скрипке была ему обещана, он пожелал сделать ещё больше, пока он так уверен и смел в своих действиях. И в стиле Джоша было бы осторожно и аккуратно оттолкнуть Тайлера, разумно и безобидно объяснить, почему им нельзя это делать, но руки, собиравшиеся оттолкнуть, остановились, даже когда улеглись на чужие плечи. Джош не мог оттолкнуть Тайлера. Он не мог лишить какого-либо заветного желания человека, который каждый день боится умереть и что-то упустить. В каком-то смысле, Джош и сам боится упустить что-то в своей связи с Тайлером. Поэтому он не долго думал, пока подросток на его коленях настойчиво и нелепо пытался поцеловать. Мозги просто ушли в спящий режим, когда как Джош резко притянул Тайлера к себе всем телом за талию, все-таки отвечая на скромный, душераздирающий поцелуй. Никто не впускал язык, хоть и было безумно жарко. И этот жар шёл не из сексуального подтекста. Этот жар разносили сердца, почерневшие, слабые и потерянные сердца. Тайлер не мычал от удовольствия, он всего лишь один раз всхлипнул и вздрогнул, на что получил нежное поглаживание по щеке. И он будто преданный пес оживлялся от этих касаний, действуя активнее и увереннее, безумно счастливый от того, что ему отвечают, безумно счастливый от мысли, что, возможно, все взаимно, и этот совсем не мокрый поцелуй что-то значит. Сегодня Тайлер поцеловался два раза. В первый раз он просто не мог сопротивляться, а во время второго плакал, потому что желал, чтобы Джошуа стер его губы, чтобы не осталось ни одного следа после Дрейка, чтобы забыть это ощущение горькой слюны. Все мысли Тайлера сегодня заняты Джошем, и сейчас все его тело было занято Джошем, от этого Тайлер чувствовал удовлетворение на сегодняшний день. Он бы хотел, чтобы окончания этого ужасного дня длилось столько же, сколько и осталось Тайлеру жить. Тайлер отключается прямо в поцелуе, и Джош, который изо всех сил пытался ровно дышать, уложил его голову на своё плечо, чувствуя теперь тишину, которая нежно гладила по голове и говорила о том, что все плохое сейчас закончилось спокойствием. Никто не умер, Джош все еще в своём уме, и Тайлер все еще здесь. Думать о чем-то другом было сложно, да и не хотелось вспоминать плохое, когда хочется просто сидеть и слушать чужое живое дыхание. Когда он укладывал Тайлера к стенке, Джош думал лишь о том, что еще один день пройден. И даже когда он вытаскивал из кармана джинс Тайлера пакетик с таблетками и смывал их всех в унитаз, Джош думал лишь о том, что будет стараться лучше, пока и сам не умрет или не сойдет с ума.***
Взять ответственность на себя одного иногда сложно. Быть взрослым вообще в принципе сложно, отвечать за кого-то, за кого обещал отвечать. Точнее, это пиздец как сложно, но Джош все меньше жалел себя в этом смысле. Если он опустит руки, то убьет себя своим чувством вины. Поэтому он снова брал на себя ответственность ещё ночью, что утром сделает все, чтобы произошедшее вчера забылось. Что приободрит Тайлера, объяснит все ему, но... Не всегда ведь можно справиться с этой ответственностью, верно? Тайлер проснулся раньше Джоша, и разбудил его, пока пытался как раз таки тихо и бесследно от него сбежать. И далее между ними не проскочило ни слова, кроме просьбы Джоша о том, чтобы Тайлер остался. Снова вскочил с утра пораньше, а ему нужен был отдыха, да и нужно было бы проследить за его состоянием. Потому что Тайлер разбудил Джоша именно звуками избавления от новой желчи в желудке в унитаз. И так же молча на столе появляется завтрак, твердо говорящий о том, что Тайлеру в любом случае придется съесть, как бы его ни тошнило, иначе будет хуже. Это не было неловко. Это было, скорее, нужно, хоть и каждый чувствовал обязанность что-то сказать. Но сначала нужно было привести голову в порядок, потому что блять не каждый день случаются такие масштабные потрясения, где чья-то жизнь на грани. Точнее, у Джоша такие потрясения часто, но действительно не каждый день. — Извини. И Тайлер начинает первым. Он не смотрит Джошу в глаза, когда извиняется, только смотрит на свои пальцы, потому что ему сложно говорить такие чистые, выдернутые из груди слова. Его голос хрипел. Блять, Джоша так сильно покрывает чувство вины, что он готов упасть на колени, если в итоге окажется, что Тайлер заболел. Он понимает, что Тайлер чувствует такой же вес вины, ведь не понимает, что дело совсем не в нём, поэтому вздыхал, поглядывая на пару раз откусанный жаренный бутерброд на чужой тарелки. — Ты не виноват, — Джош прокашлялся, неловко поправляя волосы. — Но если тебе будет легче, то я тебя прощаю. Я просто слишком беспокоюсь о таких случаях. Да и я тоже должен извиниться. — А ты за что? — на этот раз Тайлер поднял взгляд на Джоша. Убийственно. Такой наивный, уставший, действительно ничего не подозревающий. — За то, что я тебя попросил суваться в такие ситуации, чтобы узнать что-нибудь важное. Я не знал, что с обычными студентами все так будет плохо... А если бы к Тайлеру решили подойти не просто обычные студенты? — Джош, — голос Тайлер звучал слишком серьезно и твердо, хоть и ободранно. — Я готов к этому. Я еще с самого начала сказал это. Я готов лезть в самые черные дыры, потому что только так ты продвинешься. У меня никогда не было смысла жизни. Сейчас он у меня появился. Отдать свою жизнь ради спасения других. Джоша передернуло. Он бегал глазами по окну, пока Тайлер так холодно озвучивал такие слова. Помнится, совсем недавно Тайлер кричал на Джоша за то, что он не пытался его спасать ранее, а сейчас он даже готов быть тем, кого не то, что будут спасать, кого сунут в полчище крыс, чтобы он изучил, насколько острые у них зубы своим телом. Джошу сложно быть единственной головой в этой ситуации. С критической точки мысли Тайлер прав, но с моральной... Джош не сможет оттереться от крови на своих руках. Но он и не смог ничего сказать. Спорить против чужого смысла жизни неуважительно. Даже если Джош чувствует обиду и боль за то, что Тайлер так норовит погибнуть. — В общем, я напишу все, что было вчера в мелочах в дневнике вечером, и отдам тебе, чтобы ты все прочитал, — Тайлер начал вставать, потому что было невыносимо находится рядом с Джошем, пока в голове такой бардак. Тайлер решает, что он должен снять хотя бы половину ответственности с плеч человека, с которым вчера поцеловался. Он все еще не знает, во что это все вырастит и небезразлично ли Джошу это. Поэтому молчит об этом, и даже не думает. Хотя, это скорее от того, что не хочется снова страдать. В итоге Тайлер доходит до пика, где отказывается от мыслей, сам себе запрещает чувствовать боль, даже когда до тла горит. — Надеюсь, что это все будет полезно, ага? И Тайлер попытался улыбнуться, больше не ощущая себя таким смелым как вчера. Таким, кто готов был высказать все эмоционально гигантские и сокровенные мысли насчет Джоша Дана. Чтобы признаться ему, что весь вчерашний день, находясь в беде, он не хотел умирать лишь только потому, что у него появился еще один человек, который стоит на уровне семьи и лучшего друга. — Тайлер... — Джош устало смотрел на трясущегося парня, который держал ручку двери, собиравшийся уйти, но ожидающий прощания от Джоша. — Я ведь обещал тебе сыграть на скрипке. Это работает, Тайлер задумывается и сомневается о своём уходе. Ведь вчера он жил этой мечтой - услышать скрипку. Поэтому оставалось лишь только кивнуть и сделать вид, что совсем об этом забыл, будто это что-то неважное. Пока Джош играет, Тайлер опирается локтями в подоконник, выдыхая сигаретный дым в окно и прикрывая опухшие глаза. Он курит, чтобы выгнать запах всего, что не касается его единственной цели, из-за которой он сейчас дышит.