Любовь в музыке, и не только

Сегодня тридцать первое октября. Гарри, Гермиона, Рон и Джинни собирались в Годрикову Впадину. Прошло ровно семнадцать лет со дня смерти Лили и Джеймса Поттеров. Гарри не смог не прийти сюда. Он ненавидел себя за то что по его вине умерли они. По его вине в битве за Хогвартс умирали дети и взрослые. Римус и Тонкс умерли оставив сына одного. Как и его. Но в этом виноват только он. МакГонагалл дала разрешение на выход за территорию Хогвартса и Хогсмида, и вернуться надо не позже четырех часов дня. — Джинни, быстрее! — прикрикнула Гермиона. — Мы сейчас трансгрессируем. Джинни что-то искала в своей сумочке. — Да иду, я иду. — хмыкнула Уизли и все четверо взялись за руки. Рон и Гарри держали Гермиону за локти, а та хлопнула в ладоши. Золотой квартет оправился в Годрикову Впадину. Они оказались на середине дороги этой знаменитой деревушки. Вокруг не было ни души. Только ветер и жёлтые листья витали в воздухе. Гарри сразу же увидел свой разрушенный дом. Он грустно улыбнулся и повернулся к друзьям. Ни слова не говоря, он направился к кладбищу. Остальные пошли за ним. На небольшом кладбище было мрачно и тоскливо, хотя на всех кладбищах так. Гарри медленно читал надписи на могилах и искал одну. Вот. Лили и Джеймс Поттеры… Гарри остановился и замер. Зашевелиться его заставило касание руки Джинни на его плече. Поттер вздрогнул и опомнился: надо же цветы положить. В его руках были лилии. Он положил их на могилку и присел на корточки. В глазах предательски защипало. Хотелось кричать и плакать. Но он не мог. Все слезы были выплаканы еще летом. Гермиона наколдовала цветы и тоже положила их на серую могильную плитку. Белые и красные розы. Из глаз Гарри текла тоненькая дорожка слез, но никто этого не видел. Рон и Джинни сделали орхидеи и гвоздики. Через полчаса они решили что пора идти. Выходя за пределы кладбища, Гермиона обернулась. Около могилы Поттеров стоял мужчина в черной мантии. Северус Снейп. Его Гермиона узнает из тысячи. Он любил Лили. Пришел навестить. Но в Грейнджер все равно поднимались буря ревности. Это так смешно, ревновать мужчину к его мертвой любимой… *** *Большой зал. Ужин* В Большом зале было шумно. Все смеялись и разговаривали. Учителя тоже о чем-то вели беседу. Гермиона быстренько пробежалась глазами по преподавательскому столу и увидела Снейпа, он уже здесь. Тем временем профессор Снейп почувствовал на себе изучающий взгляд и рефлекторно посмотрел на львиный стол. Гермиона поймала его взгляд и улыбнулась, Снейп приподнял левый уголок губ. Грейнджер любила когда он так делает. Ей это нравилось, хоть он и не знал. Зельевар отвернулся в свою тарелку и Гермиона сделала тоже самое. Через двадцать минут гул в зале уменьшился, потому что больше половины зала уже ушли. Вдруг через двери влетел патронус в виде газели. Её длинные рога были скручены. Газель подбежала к столу Слизерина и закрутилась возле Драко. Она мотала головой а выходу из зала. — Асти… — прошептал он. Это патронус Астории. Драко рванул за газелью. Его сердце пропустило удар. Астория никогда не посылала патронус по пустякам, потому что она боялась что он не получится. Но сейчас её патронус тут, а значит случилось что-то ужасное. За ним побежали Пэнси и Блейз, а за ними Джинни, Гарри, Гермиона, Рон, Невилл и Луна. Северус, Люциус и Нарцисса переглянулись и тоже вышли из-за стола. Драко молниеносно добежал до лазарета и обоими руками распахнул двери. На ближайшей кушетке лежала бледная Астория. Она сжимала простынь кушетки до побеления костяшек пальцев. — Драко, — Гринграсс выдавила что-то на подобие улыбки. — Ты пришел. — Астория… Асти… — Драко опустился на колени около кровати и взял её маленькую ладошку в свою. — Что с тобой случилось? — Я шла в Большой зал, но вдруг почувствовала что меня что-то душит. Но я была в коридоре совершенно одна. Мадам Помфри сказала что это все из-за духов. Кто-то поменял мои духи на другие. В этих духах какой-то яд. — голос Астории стал совсем хриплым. В глазах Драко метнулись нехорошие огоньки. В лазарет зашли Нарцисса, Люциус и Снейп. Драко изо всех сил сжал кулаки. — Я убью того, кто отравил МОЮ НЕВЕСТУ! — проорал Малфой и захотел уже выбежать из больничного крыла в подземелья, но его остановила Грейнджер. — Стой! Куда ты собрался? Ты сейчас нужен Астории, ты даже не разобрался в своих чувствах, что ты чувствуешь? Гнев, боль, страх за любимую или ненависть? Когда разбершся, ты поймёшь, что убивать тебе никого не надо. — с напором сказала гриффиндорка. — Да ничего ты не знаешь моих чувствах, поганая грязнокровка! — Дарко накричал и со злости разбил какую-то склянку. Мадам Помфри лишь оставалось негодовать. Все в помещении замерли в ожидании дальнейших действий. Драко тут же успокоился и начал понимать что он только что делал… — Я думала ты изменился, но видимо я ошиблась… — со слезами на глазах сказала Гермиона и убежала из лазарета. — Гермиона! Стой! — крикнула Джинни, но Гермиона бежала уже далеко… — Малфой, — окликнула Пэнси Драко, — Кретинизм — не лечится… Грейнджер бежала в свою комнату не различая дороги из-за слез в глазах. Лишь интуиция и память довели её до нужного места. Она забежала в свои апартаменты и закрылась. Пройдя дальше в гостиную, она села на пол около кровати. Захотелось закричать, и она закричала. Сегодня она потеряла того, кого можно было назвать другом, равным Гарри и Рону. Но она потеряла. Он заботился о ней, они вместе смеялись, даже домашку иногда вместе делали. Она помогала ему устраивать свидания с Астроией, искала подходящие места, рассказывала когда и что нужно говорить. Кричать уже не было сил и она просто не слишком громко плакала. Гермиона положила голову на колени и сцепила руки в замок, вокруг ног. В её комнату стучали и просили открыть, но Гермиона никого не пускала. Снейп один лишь догадался взломать замок с помощью чар. Одиннадцать человек забежали в комнату Гермионы. Люциус, Нарцисса и Снейп были в ряду первых. Гарри быстрыми шагами подешел к Гермионе, но его оттолкнула некая магия и он отлетел в стену. Рон и Невилл бросилась к нему и отнесли к мадам Помфри, следуя за Джинни. Теперь в комнату вбежал весь запыхавшийся Драко Малфой, но Пэнси и Луна тут же выпроводили его, Блейз тоже вышел. Пусть взрослые разбираются сами. Он ещё должен провести воспитательную беседу с Драко. — Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? — встревоженно спросила МакГонагалл. Гермиона ничего не ответила и продолжала утыкаться в колени. Снейп подошёл ближе к гриффиндорке и дотронулся до магического щита. Он тут же убрал руку. — Это магический всплеск магии, основанный на грусти, гневе и слезах. — сухо констатировал Снейп. — Сейчас я попробую дотронуться до этого магического щита, а вы Минерва, должны попробовать сбросить этот щит, но отойдите к стене, вас может отбросить. Директор кивнула и достала палочку. Нарцисса спряталась в груди у мужа. Тот её обнял и прижал к стене, чтобы в случае чего её не задела магия. Северус подошёл как можно ближе к Гермионе и прошептал: — Пустишь меня? Гермиона вздрогнула и подняла голову. Слабый кивок решил все. Снейп прошел через преграду и МакГонагалл сломала щит. Профессор Снейп прижал к себе Гермиону и сел на пол. Она сильнее прижалась и снова заплакала. Блейз, Луна, Пэнси и Драко забежали в комнату, хотя последнего пускать не хотели. Драко подошёл к Гермионе и хотел тронуть за плечо, но Люциус ударил того тростью по плечу. — Ау! Больно! — возмутился Драко. — А ей не больно? Малфой-младший опустил голову и отошёл. — Хватит реветь, как будто он тебя в первый раз обозвал… — прошептала Гермиона и вытерла слезы рукавом джеймпера. Северус втал на ноги по под руку Гермионе, он её приняла и поднялась, но снова упала. — Магический выброс забрал много сил, мисс Грейнджер, посидите пока и отдохните. — сказал Снейп. — Гермиона, прости, пожалуйста, я дурак. — взмолился Драко. — Прости меня, я не подумав ляпнул… — Человек, который разозлён — говорит правду. Перед грязнокровкой извиняешься, но этим ищешь оправдание себе. — последние слова Гермиона как будто выплюнула и снова обняла себя за колени и опустила голову. — Мисс Грейнджер, вы не грязнокровка. — сказал Люциус и поправил пиджак. — Вы чистокровная волшебница. — Смешно, но допустим, — сказала Гермиона и нахмурилась, она старалась не показать свой шок.-- Кто же тогда мои родители? — Мы с Нарциссой. — достаточно громко ответил Люциус и все впали в ступор. Глаза Гермионы стали размером с галлеоны. — Но это лишь предположение, на которое у нас есть основание. Вы очень похожи на мать Нарциссы. Этим предположением мы жили два месяца. — Допустим, но докажите. — упёрлась Гермиона. — Хорошо, мы докажем, Винки! В комнате появился домовой эльф в красивой длинной рубашке. Он низко поклонился хозяевам. — Хозяин чего-то желает? — Да, принеси мне чашу из чистого золота в рудниковой водой. — Да, хозяин! — быстро ответил домовик и с хлопком аппарации исчез. Гермиона обхватила голову руками и они медленно опустились по лицу. Через несколько минут эльф вернулся с чашей в руках. — Спасибо, Винки, а теперь скажи как все это время обстояли дела в поместье? — Никто не приходил. — То есть, как это не приходил. — смутился Драко. — Даже расследование не проводили? — Нет, когда на благородный дом Малфоев напали, тогда пришли, люди в серых мантиях и что-то искали. Но потом никто не приходил. В поместье все ещё распыленный яд, но эльфам он не угрожает, сэр. — высоким голосом пропищал эльф. — Спасибо, Винки, ты свободен. — сказала Нарцисса и Винки исчез. — Мисс Грейнджер, в этой чаше вода из рудника, после того как мы добавим нашу кровь, вода приобретет другой окрас. Если она станет черной — то наши предположения рухнут, если вода снова станет прозрачной, то мы родственники. — Х-хорошо, — заикнулась Гермиона и поднялась на ноги, если бы не Северус, то она бы упала. Грейнджер высвободилась из его рук и с шатающейся походкой подошла к столу. Открыв последний ящик, она достала нож с тонким лезвием. — Мисс Грейнджер, откуда у вас это? — испугалась МакГонагалл. — Им яблоки чистить удобно. — устало произнесла Грейнджер и в дрожащих передала нож Люциусу. Он взял нож и сделал надрез на руке, оттуда потекла кровь, Нарцисса сделала тоже самое. Гермиона забрала нож и порезала тыльную сторону ладони. Кровь медленно капала в чашу с уже и без того красной водой. Стук сердца Гермионы наверное слышали все присутствующие. Джинни крепко сжала руку брата. Вода стала бушевать в чаше. Она меняла цвета, и наконец стала прозрачной. Все в комнате застыли. Гермиона дрожащих ногах дошла до своей кровати и оголила левое предплечье. Из глаз брызнули слёзы. На бледной коже красовался уродливый шрам. «Грязнокровка». Нарцисса в вздрогнула и прижалась у мужу. Они её родители… Она их дочь. Драко стоял в шоке с дрожащими руками. По щекам Гермионы текли дорожки слез. Нарцисса тоже заплакала, Драко тоже сморщил лицо и заплакал. Он вышел из комнаты и ушел в неизвестном направлении. Через две минуты Гермиона тоже встала и ушла. Её никто не собирался догонять, все знали что она просто хочет побыть одна. Гриффиндорка шла не разбирая дороги. Опять. Все из-за слез. Ноги сами несли её куда-то. На улице уже достаточно темно. А на Астрономической башне было её темнее. Гермиона поднялась эту Астрономическую башню и села на краю свесив ноги. Слезы текли ручьями. Она постоянно утирала эти слезы, либо же их сушил ветер. К восьми часам вечера, стало холоднее, ветер стих. Грейнджер уже не плакала. Просто размышляла о произошедшем. Почему все так сложно? Ответа она не знала. Никто не знал ответа. Редко шмыгая носом, она попыталась встать, но тело замёрзло и не получилось. Она решила посидеть ещё. Вдруг кто-то положил мантию ей на плечи. Гермиона вздрогнула и повернула голову. — Замёрзнете, мисс Малфой. — ухмыльнулся Северус. — Северус, не надо. — усталым голосом промямлила девушка. — Сядь лучше рядом. Северус подошёл и сел рядом с гриффиндоркой. Своими пальцами она обхватила его левую руку и прижалась головой к его плечу. Он приобнял её за талию и прижал к себе. — Как ощущения? — с нотками насмешливости произнес Северус. — Никак. Два часа назад была стадия отрицания. Потом стадия «Мне все равно», но потом «Мне не все равно», и недавно пришла стадия принятия. — сказала Гермиона и вздохнула. — Не хочешь с ними поговорить? — Хочу, но не сейчас, позже, я хочу окончательно для себя признаться — что они мои род-дители. — Хорошо. Когда ко мне приедешь? — перевел тему Снейп. — Я у тебя вчера была, мало что-ли? — улыбнулась Грейнджер. — Да. — Ну хорошо, завтра загляну. Ну или специально взорву котел, чтобы ты оставил меня на отработку. — снова улыбнулась девушка. Северус мягко поцеловал её в висок и ещё крепче прижал к себе. — Ты вся замёрзла. Пошли. — заметил Снейп и встал, но его тепло все равно было с Гермионой. Она не смогла встать. — Ты сегодня на ногах не держишься. Мне тебя на руках придется нести. — Не надо, я сама. — упёрлась Грейнджер и снова попробовала встать. На этот раз она не упала держась за перила башни. Как только она отпустила перила, чуть не упала. Северус поймал её. — Чертово гриффиндорство. — прорычал Снейп и наложил на неё согревающие чары, мало она у него мантию забрала, дак ещё и согревать её надо. Он ухмыльнулся. — Завтра я тебя согрею, ещё долго тебе потом жарко будет. — Жду не дождусь. — буркнула Гермиона, но сердце стало биться быстрее. Через несколько минут она уже ходила, с шаткостью, но ходила. Они спустились и направились в сторону Гриффиндорской башни. Гермиона отдала ему мантию и они пошли по передвигающимся лестницам. Около входа в свою комнату она увидела Малфоев. Без Драко. — У меня ещё дела. Я пойду… В библиотеку. — До отбоя пять минут, мисс Грейнджер, какая библиотека? — скептически выгнул бровь Снейп. — Идите, и не бойтесь. Гермиона кивнула и пошла. Нарцисса и Люциус ждали её. Когда она подошла, они подняли голову. — Мисс Грейнджер, мы бы хотели с вами поговорить. — начала Нарцисса. — Нет. Пожалуйста, можно не сейчас, я не могу вынести столько информации в один день. — устало потёрла глаза Гермиона. — Давайте послезавтра или на следующей неделе. — Хорошо, мы вам напомним. — сказал Люциус и ушел. Нарцисса пошла за ним. Гермиона зашла в свою комнату и плотно закрыла дверь. Она сползла по этой двери и села на пол. Из глаз снова полились слезы. Нет. Она не будет тряпкой. Ей нужно быть сильной. Гриффиндорка вытерла слёзы и пошла делать уроки. Заклинания, Травологию, Нумерологию, ЗоТИ и Зельеварение. С первыми тремя она справилась быстро, над четверым, пришлось открыть книгу. А на Зельеварение её буквально вынесло. Она снова стала плакать. Опустив голову на исписанный чернилами пергамент по зельеварению она продолжала плакать. — За что мне это? ЗА ЧТО? — с шёпота на крик переключилась Гермиона. — ЧТО Я НЕ ТАК СДЕЛАЛА?! Я ЧТО МНОГО ПРОШУ?! НОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНИ Я ПРОШУ! Тут же Грейнджер вспомнила про свои слова не быть тряпкой. Кричать перестала, но слезы не хотели останавливаться. За стенкой Нарцисса плакала. Люциус её успокаивал. Ему самому стало жутко от слов Гермионы о нормальной жизни. Зельеварение сделано. Теперь спать. На часах только десять часов, но гриффиндорку слишком вымотали за день. Она легла, но сон никак не шел. Она решила взять свой блокнотик и порисовать. Грейнджер открыла блокнот и увидела рисунок Северуса. Она непроизвольно улыбнулась. На следующей странице она нарисовала себя. Овал лица, маленький носик, рядом с которым есть веснушки. Пухлые губы. Глаза, они получились не с первого раза. Уши. Волосы она рисовала как можно небрежней. Ведь только так у неё получились бы её непослушные волосы. Шея, получилась только с третьего раза. Плечи. Руки, которые приподнялись на уровень груди, ладошки сцепились в маленькие кулачки. Ещё раз проработав все детали, Гермиона отложила блокнот и выключила свет. Как только она закрыла глаза, она тут же провалилась в сон. Слишком большая усталость и сильное напряжение свалилось на хрупки плечи нашей Гермионы Грейнджер. Быть дочерью Люциуса и Нарциссы Малфоев — странное чувство.