О встречах случайных

Последние пару дней в пустыне выдались действительно жаркими.       — Паймон устала… Паймон хочет есть… — Паймон удобно устроилась на плече и последние часы сводила с ума одинаковыми фразами. — Еда-а… Один и тот же пейзаж, вечное нытьё… Это начинало порядком раздражать, до такой степени, что путешественница еле сдерживала желание стукнуть своего верного компаньона. Останавливало лишь быстро сокращавшееся расстояние до ближайшего водоёма. Оставалось совсем немного.       — Е-есть…еда-а… — Паймон уже охрипла. Хотя, устала она только от своего нескончаемого монолога. — Паймон хочет… Она не договорила — до лица донесся запах водоёма.       — Оаз!.. — внезапно схватившая её рука путешественницы прервала восклик, и вот они уже сидели в засаде за ближайшей небольшой дюной. Люмин заметно напряглась, держа оружие наготове. Она смотрела чётко вперед, однако Паймон там никого не увидела: — И кого мы?!..       — Ш-ш-ш! — путешественница начала растерянно озираться. Цель была потеряна. Казалось, возникла полная тишина. Рядом никого не было, даже ветер стих. Лязг металла заставил Паймон ошарашенно упасть на песок — Люмин едва хватило мгновения, чтобы отбить удар сзади. Последующим выпадом она заставила врага отступить и, только разглядев его, опустила меч.       — Джехт! — эмоции вмиг сменились на радость воссоединения. Пустынница, услышав знакомый голос, заметно расслабилась и беспечно и игриво двинулась навстречу.       — Путешественница! Паймон! — девушка крепко обняла обеих.       Костёр заметно истлел, мокрые после купания вещи в одиночестве сохли на верёвке от палатки. И Паймон, крепко обнимая Бен-Бена, уже видела десятый сон от дикой усталости. С потрескиванием углей смешивались редкое щебетание ночных пташек и стрекот насекомых. Джехт, вдоволь наслушавшись о приключениях друга, меланхолично наблюдала, как сумерки поглощают последние лучи солнца, подготавливая небесное полотно для россыпи звёзд. Путешественница, вдохнув ночного воздуха, безмятежно потянулась и приземлилась спиной на подстилку. Джехт пристроилась рядом. Она обхватила пальцами ладонь Люмин и начала сравнивать со своей. Прощупала мозоли и медленно заживающие рубцы, провела по дорожкам вен и выступам костяшек. Рука Люмин оказалась меньше, мягче и бледнее. Вдоволь насмотревшись, Джехт наконец заметила на себе её взгляд.       — Знаешь ли ты, что людей с таким взглядом, как у тебя сейчас, пустынники считают сокровищем? — она сомкнула пальцы, дабы чужая ладонь не выскользнула.       — Неужели? И какой же сейчас у меня взгляд? — путешественница повернулась на бок, слегка прищурилась и заулыбалась. В голосе проявлялись нотки смешливости. Её пальцы дрогнули, прижавшись к смуглой руке. Джехт приподнялась: — Полный доверия. И ни капли страха! Большая редкость. Она хитро улыбнулась, сверкнув зубами.       — А почему я должна тебя бояться? — Люмин ответила всё тем же прищуром и легкой улыбкой и, пока пустынница замолчала, пытаясь найти ответ, отвернулась посмотреть на небо, уже усыпанное звёздами. Завидев пару мелькнувших полос света, она заметно помрачнела. Повисло глубокое молчание, явно возникшее перед чем-то серьёзным. Джехт сделала резкое движение. Мгновение, и она уже сидела на Люмин. Склонилась над ней так, что руки опирались по боками от головы, и так низко, что косички из челки щекотали лоб. Её голос стал низким и тихим: — Хотя бы поэтому. Я хищница, знаешь ли.       Путешественница невозмутимо наблюдала за её действиями, не выдавая даже капли возмущения или удивления. «Хищница» недовольно хмыкнула и задумчиво посмотрела ей в глаза. Ночная тьма скрывала почти все эмоции. Руки девушки, теперь опиравшиеся на живот, ощущали тепло чужого тела и движение от ровного дыхания.       — Не хочешь ли… — кочевница ухмыльнулась, всматриваясь в лицо молчаливой собеседницы, — …провести ночь более приятно, чем уже есть? Она выпрямилась и повела ладонями по оголенным бедрам путешественницы, смело направляясь к ягодицам и давая прямой намёк, к чему ведёт её вопрос. И Люмин позволила ей продолжать, одобряя действия лёгким вздохом и касанием пальцами её колен.       Джехт воодушевленно вздохнула и, наклонившись, хищно и торопливо сорвала лёгкий поцелуй с губ. Затем она прижала девушку к земле всем своим весом, не давая более возможности к отступлению, и продолжила целовать, но теперь медленнее и с наслаждением. Её губы влажно заскользили, горячие прикосновения сильно опьяняли, зарождая внизу живота приятную тяжесть.       Стук сердца хмелем отдавал в голову. Люмин пылко ответила на поцелуи — язык скользнул меж губ и прижался к языку Джехт. Жаркий скользкий танец во рту, сбивший дыхание, и взаимодействие полуголых тел… Джехт отстранилась первой, жадно хватая ртом воздух. Она тяжело дышала, глядя сверху вниз на разгоряченное лицо Люмин. Помутневший взгляд, раскрасневшиеся щеки и распухшие от поцелуев блестящие губы. Внутри что-то ёкнуло и подтолкнуло незамедлительно продолжать. Девушка склонилась. Её губы ненасытно и нетерпеливо касались горячей кожи на щеках, шее и ключицах. Она оставляла яркие следы укусов и поцелуев. Смуглые руки быстро устремились по животу вверх и скользнули под чёрный топ. Ладони приласкали грудь, а вместе с ними её мягкие губы стали нещадно раздразнивать возбужденные соски. Люмин отзывчиво двигалась навстречу, тихо и судорожно вздыхая. Её руки беспорядочно хватались то за талию, то за спину, иногда успевая обхватить шею. Наконец, ладонь Джехт двинулась вниз по животу, вызывая дрожь по телу. Ее движения достигли вожделенного места в паху. Пальцы легко проникли во влажное лоно, путешественница вздрогнула и поддалась. С ее губ наконец сорвался первый еле слышный стон. Джехт двигала пальцами быстро, держа темп, заставляя Люмин изгибаться и прерывисто вдыхать. Ее лицо стремительно набирало краску, она жмурилась, закусывала губы и бросала вожделенный взгляд на девушку сверху. Путешественница издала приглушенный гортанный звук и извернулась, сжав бедра и смяв подстилку. До ушей пустынницы донеслось её сбивчиво произнесенное имя. Она на мгновение остановилась, чувствуя как возникший холодный ветер обдал ее вспотевшее лицо.       Люмин притянула её к себе за очередным поцелуем и объятиями, однако Джехт воспротивилась. Она стянула с себя исподнее и, грубо схватившись за колено путешественницы, положила её ногу себе на плечо, свою же перекинула через второе бедро и прильнула промежностью к паху Люмин. Пустынница начала плавные движения, искусно выгибаясь и подстраиваясь под девушку снизу, улавливая малейшие изменения в танце тел — она подхватывала талию Люмин и направляла под свой ритм. Звуки скольжения тел, тяжелые вздохи и терпкие запахи дурманили и до одури возбуждали. Темп нарастал, Джехт в порыве успевала прикусывать нежную кожу на бедре Люмин и жадно и грубо сжимать ягодицы. Напряжение нарастало, а вместе с ним и раздражение, так как к расслаблению дело даже не шло. Джехт издала гортанный звук и нависла над путешественницей.       — Не хватает! — она отчаянно заскулила, требуя более страстных и вожделенных действий. Люмин охотно ответила, одаривая пылкими и чувственными поцелуями. Она опустилась вниз, оказавшись лицом меж её бедер. Джехт вновь смотрела сверху вниз, теперь уже в нетерпении закусывая губы. Путешественница закрыла глаза и прильнула губами к её промежности. Язык юрко закружил, заставив Джехт заметно расслабиться. Руки Люмин медленно и ласково стали оглаживать смуглые бедра. Она дразнила возбужденные места, отчего пустынница подавалась тазом навстречу, запрокидывала голову и томно вздыхала, зарываясь пальцами в светлых локонах. Энергичные движения языка резко замирали, сменяясь укусами и нежными поцелуями. Почувствовав дрожь в бедрах пустынницы, Люмин заметно ускорилась. — Ах! — Джехт согнулась, сильно схватившись за волосы Люмин. Она ощутила долгожданный накатывающий трепет внизу живота. Удовольствие волнами сбило дыхание, охватив всё тело приятной судорогой. По лицу путешественницы потекла теплая влага, ставшая знаком отлично проделанной работы. Люмин довольно прищурилась и переместилась в объятия Джехт, показательно слизывая с губ оставшиеся капельки, на что пустынница раздражительно и поспешно обтерла ее лицо рукой. Они молча лежали, пока их распалённые тела не пробрал озноб, заставив наскоро одеться. Под тихий редкий разговор, они, наконец, устало уснули.       Люмин проснулась от холода. Рядом никого не оказалось. Утренняя заря постепенно набирала силу, становилось всё светлее. Ветер колыхал тёмные заплетённые волосы. Смуглая девушка одиноко сидела на каменном выступе и тоскливо всматривалась в горизонт. Путешественница глубоко вздохнула и медленно приблизилась, стараясь держать в сонной голове нужную мысль. Она села рядом.       — Хэй, — Джехт добродушно улыбнулась. Колено подпирало её щеку, отчего улыбка вышла кривой. Люмин молча кивнула в ответ. Некоторое время они наблюдали за рассветом. Наконец, собравшись с мыслями, путешественница выдохнула: — Ты…       — Я знаю, что ты хочешь сказать, — пустынница всё так же вглядывалась вдаль. На лице Люмин мелькнула надежда. — Но я уже говорила, — Джехт не смотрела на неё и не показывала ей свои эмоции. — У нас с тобой разные пути… Люмин поджала губы и горько произнесла: — Надеюсь, мы встретимся вновь…       — Да. — Джехт напоследок крепко обняла её и прыгнула вниз с уступа, вновь уходя с Бен-Беном своей дорогой. Паймон подскочила от звонкого щебета птиц. Дело уже шло к обеду.       — Почему ты меня не разбудила?! — Она пулей вылетела из палатки навстречу Люмин, собиравшей поклажу. — А где все…?       — Ушли, — в ответе звучали нотки холода. Девушка подняла сумку: — Идём.       — Э?! Мы не будем есть?! — Паймон разочарованно поплыла к ней. Путешественница цокнула и открыла сумку…