Маргарита резко проснулась от того, что кто-то едва слышно скрёбся в дверь. Не открывал наотмашь, так, что несчастная многострадальная ручка долбилась каждый раз о стену, а именно мягко, стараясь не шуметь, пытался открыть.
Она сама не знала почему, но в этот момент ей стало вдруг очень страшно. Не когда очередная медсестра входила утром со шприцем в руках и, как всегда молча, делала укол, потом так же молча покидала палату. К этому она уже успела привыкнуть. Как и к тому, что никто ничего не говорил ей, не объяснял. Будто она не человек, не личность, а так… овощ…
А она не помнила! Ничего не помнила! Не помнила, как и почему очутилась здесь? И где это «здесь»? Почему никто не говорит с ней? Почему её привязывают этими жуткими ремнями к кровати? Зачем? Как в психушке какой-то…
В голове Риты будто щёлкнуло однажды: «Ну, да, я, наверное, и есть в психбольнице! Куда ж ещё-то с моим диагнозом? Хотя, Валя говорила, вроде, что я могу жить нормально, как все…»
Власова вздохнула — видимо, она не смогла «жить нормально»…
«О! Валя Антонова!» — фамилия показалась знакомой, она помнила её, но как-то смутно, будто только какой-то кусочек.
Сколько Рита не старалась представить себе человека, который скрывался за этим именем, сделать этого она никак не могла. В голове возникала только информация про диагноз, что с ним нормально живут, а вот какой? Что это за диагноз? Она не помнила…
Хотя, чего там говорить? Она и себя-то саму не помнила толком… Знала только, что зовут Рита, фамилия — Власова и…
И всё! Кто она? Чем жила? Где работала? Семья, дети? Любила ли кого?
«Господи, как же так? За что мне это? — в который уже раз тщетно спрашивала себя Маргарита. — Что, чёрт возьми, произошло такого, что я оказалась здесь?»
Она не помнила, ничего не помнила…
Впрочем, Рита уже смирилась со всем этим, не пыталась больше освободиться, не кричала и ничего не требовала от медперсонала… А зачем? Если всё равно не слышит никто, словно её нет. Да, она смирилась со своей участью, с тем, что потом, после лечения, попадёт в какую-нибудь богом забытую богадельню…
«Господи, а это что вообще такое? — пронеслась отстранённая, будто чужая мысль. — Как же достало всё!»
Какие-то слова периодически всплывали в голове, а внутри них ничего не было, как в воздушном шарике.
«О, я помню, что такое шарик! Может, не всё потеряно?» — очередная тоскливая мысль проскочила мимолётом, не задержавшись. Рите в тот момент стало не до этого. Кто-то неведомый явно тайком пытался войти к ней. Женщине стало совсем жутко от того, что она даже примерно не представляла, кто это может быть…
Наконец замок поддался, дверь приотворилась, и в палату просочились две женщины. Странные женщины… Они были не в больничных халатах или униформах, значит, не медсёстры.
«Тогда кто?!» — насторожилась Власова, пытаясь получше рассмотреть их в слабом свете приглушённого на ночь светильника в центре потолка.
Обе дамы были невысокого роста, худые и коротко стриженные, одна — крашенная блондинка с растрёпанной во все стороны шевелюрой, вторая — тоже светловолосая, но не выбеленная, а просто седая. Первая оказалась одета в уличную одежду: джинсы, толстовка и кеды. Вторая — почему-то в пижаме, как у неё. Значит, наверное, тоже здесь лежит.
— Салют, — едва слышно бросила первая, тепло улыбнувшись при этом. — Как ты тут?
Маргарита машинально кивнула в ответ, подозревая, что они, видимо, знакомы, но… Беда состояла в том, что Рита совершенно не помнила эту женщину.
Вторая визитёрша тем временем осторожно закрыла за собой дверь и тоже подошла ближе к койке. Взгляды их встретились и…
Марго абсолютно не понимала, что с ней происходит такое странное, но будто бы начала тонуть в её внимательных глазах. Она понятия не имела, знакомы ли они были раньше, но ей стало плевать в тот момент. Хотелось просто как можно дольше оставаться в этом мгновении. Замереть. Застыть. Не думать ни о чём…
Женщина вдруг вздрогнула и разорвала контакт, заметив ремни, приковывающие Риту к кровати, а Маргарита внезапно почувствовала боль! Самую настоящую физическую боль и лютый холод от того, что гостья отвела взгляд! Хотелось рвать, метать и орать! Какие, к чертям, ремни?! Власовой было плевать на них, в тот миг ей отчаянно хотелось лишь одного — чтобы женщина снова посмотрела ей в глаза!
Не выдержав больше, Рита уже открыла было рот, чтобы просить, нет, буквально умолять снова взглянуть на неё, как вдруг прохладные тонкие пальцы коснулись её руки. Женщина ловко отстегнула тугой ремень, а Марго от мимолётных, лёгких касаний прошибло высоковольтным разрядом тока и начало трясти.
— Стой, Светка, стой! — как сквозь толщу воды, услышала Рита встревоженный голос второй дамочки. — Смотри, у неё припадок, не отстёгивай, вдруг она опасна!
Но Светка, как назвала её крашенная блондинка, слава богу, не послушалась. В считанные мгновения вторая рука узницы получила свободу, затем — ноги, в самом конце женщина перегнулась через Риту, почти легла, чтобы дотянуться до крепления ремня, опоясывающего её талию. И вот тогда Маргариту окончательно накрыло, словно коконом. Мягкое тепло, щемящая душу нежность, материнская забота… Даже толика чего-то чувственно-эротического проскальзывала в её потрясающей энергетике и…
Виски Риты вдруг пронзила острая боль. Она глухо застонала и стиснула их руками, чтобы хоть на чуть-чуть, хоть на капельку облегчить эту проклятущую боль, сжала до скрежета зубы, чтобы только не заорать…
В глазах стремительно потемнело, пришла в себя она уже на полу. Они сидели возле стены, «Светка» мягко обнимала её за плечи и баюкала, словно малыша. Вторая женщина испуганно бегала вокруг них со стаканом воды, видимо, решая что лучше: попробовать напоить её как-то или просто вылить воду на голову или лицо.
Уголок губ Марго сам собой скривился в полуулыбке. Она протянула руку и глухо, хрипло попросила:
— Дай… Х-хочу пить…
Диана с явным облегчением вложила в её ещё дрожащую руку стакан. Рита осторожно поднесла его ко рту, сделала маленький глоток и…
В мозг будто впилась игла! Острая, сука, и длинная!
«Диана? То есть, я знаю, как её зовут? — несмотря на боль, пронеслось в голове Власовой. — О, это уже, кажется, включились профессиональные навыки опера!»
Маргарита замерла с выпученными глазами. Неужели случилось чудо?! Мысли заметались в голове обезумевшими слонопотамами…
…Так, стоп! Спокойно! Эту женщину зовут Диана Арбенина, я помню это… Мы вместе с ней искали Сурганову и Амелину… Я работаю в ФЭС, Оксана — моя любимая женщина, а рядом со мной… «Светка» Сурганова? Но это для Арбениной она Светка, для меня — Светлана, я вряд ли смогу так запросто перейти с ней на ты, хоть она и не намного старше…
Рита не отдавала себе отчёта в том, сколько она сидела вот так и бестолково улыбалась, переводя почти счастливый взгляд с одной снайперши на другую. Нет, ну а что? Она имела на это право, ведь наконец-то смогла вспомнить, кто она, зачем она. Не знала только почему очутилась в лечебнице, но это были уже мелочи. Несомненно, радовало и то, что рядом с ней находилась Сурганова, а значит, певица не только выжила после пулевого ранения, но и чувствует, вон, себя неплохо, раз смогла придти навестить.
В этот момент Маргарита вспомнила об Оксане и тут же мигом помрачнела. Это что же получается: чужие люди пришли, чтобы узнать, как она, а любимый человек нет?
То, что Амелина ни разу не была здесь, она знала точно. Рита почему-то не помнила, что было раньше, но не с того момента, как дней десять назад пришла в себя в этой идиотской палате. Тогда возникал вопрос: почему Ксю не навещала её?
Самый банальный ответ, который тут же вспыхнул в голове, не понравился Маргарите категорически, на неё мигом навалились тоска и немыслимая безысходность. Если она не нужна Оксанке, зачем тогда всё остальное? Зачем надо было подставляться под пулю, остервенело искать, спасать?
«Чтобы она жила. Потому что ты любишь её, — нарисовался внутренний голос. — А с тобой или без тебя она будет жить — это её выбор, с которым тебе придётся смириться».
Со стоном зажмурившись, Рита в сердцах откинула голову назад, разумеется, больно положившись затылком о стену. Это немного отрезвило её.
Сурганова тут же подорвалась и забегала по палате, пытаясь найти что-нибудь холодное, дабы приложить к затылку.
Арбенина же мыслила более здраво и трезво: жёстко останавив бесполезное Светино мельтешение, снайперша предложила свалить, нахер, отсюда побыстрее.
Недолго думая, Власова согласилась, потому что Диана была права: с Ксюхой или без ей предстоит теперь жить, но в любом случае это явно лучше делать не в стенах этой стрёмной палаты!
Никакой другой одежды у Маргариты не оказалось, поэтому пришлось пробираться полутёмными коридорами и лестницами прямо в пижаме. Главное — быстрее покинуть это здание, на остальное — плевать. Стараясь ступать бесшумно, она бежала за снайпершами, которые уже минут десять шёпотом о чём-то ожесточённо спорили. Наконец, на втором этаже Светлана свернула в коридор-переход, ведущий в другое отделение, и, махнув рукой на прощание, скрылась за дверью, они же с Дианой поспешили дальше.
Уже сидя в машине, Рита узнала причину спора: Сурганова хотела с ними, но Диана снова проявила странные для неё дальновидность и здравый смысл, заявив, что после пропажи из больницы сразу двух пациенток, к тому же одна из которых известная певица, рыть землю носом будут все полицейские службы столицы разом! И тогда у неё, Риты, точно не будет шанса скрыться и разобраться во всём происходящем.
Маргарита кивнула, соглашаясь с тем, что это вполне здравая мысль, и поинтересовалась, куда её везут?
— На дачу одного моего знакомого, он в загранке сейчас, дом пустует, — объяснила Диана, выруливая на скоростную трассу. — Там всё есть, даже одежды всякой полно, а продукты щас где-нибудь по дороге закупим.
Рита снова кивнула, на неё резко навалилась усталость. Думать в данный момент о чём-то конкретном плохо получалось. Всё, что хотелось сейчас — принять ванну, нормально поесть и просто выспаться в тишине и покое без вздрагиваний от грохота настежь распахиваемой двери и чего-то другого подобного…
***
Маргарита только-только провалилась в сон, как вдруг услышала стук в дверь и едва не скатилась с кровати. Дом стоял на отшибе, пока ехали по посёлку, она лежала на заднем сиденье и не высовывалась, любопытной соседке, вышедшей на шум, Диана показала ключи и объяснила, что Ванька — её друг — попросил пару раз в неделю приезжать и поливать цветы. Та удовлетворилась ответом и сразу же ушла к себе. Тогда, кто это может быть?!
Первое, что пришло в голову: Диана что-то забыла, но… Она не стала бы стучать, у неё ведь ключи есть!
Крадучись и стараясь не отсвечивать в окна, Рита подобралась к двери. Стук повторился, следом тут же раздался негромкий, больше похожий на скулёж щенка детский плач, что совсем ввело женщину в ступор.
— Власова, живо открой дверь! — услышала она приглушённый, злой шёпот с улицы. — Я знаю, что ты стопудово здесь, от самой больнички следила за вами. Кто так следы заметает, идиотки! Открывай давай, а то брошу щас прямо в сугроб твою спиногрызку, она на таком морозе быстренько околеет, а ты потом рви на себе волосы сколько влезет…
Рита молчала, силясь понять, кто это, дьявол побери, может быть?! Какая, нафиг, спиногрызка? Да ещё и её?!
— Привет тебе от Лизка, — бросила тем временем незваная гостья. — Разрешилась она намедни, думала, дурочка, выйти по УДО, да поблажек хотела всяких, что матерям полагаются. Но померла родами… Успела только маляву черкануть для тебя… Ты дверь-то открой, а то щас рыла любопытные набегут, а мне оно, знаешь ли, без надобности!
Маргарита кусала губы и по-прежнему молчала. Свою некогда украденную в младенчестве дочь Лизу ещё несколько лет назад она вычеркнула из своей жизни и не жалела об этом. Какой смысл переживать о чужом человеке? Для неё Лиза была и оставалась до сих пор обычной преступницей, коих за долгое годы службы в ФЭС она отправила за решётку не одну сотню…
И вот теперь Лиза передаёт ей привет и… присылает свою дочь, как… посылку какую-то! Такого ведь не может быть! Даже если она и правда родила в тюрьме… Как ребёнок оказался у какой-то бывшей зечки, которая привезла его ей…тайком?!
— Ну, тебя, надоела! — зло рявкнула с той стороны двери женщина. — Должок за мной был перед Лизком, так я привезла, последнюю просьбу выполнила, а ты сама решай, чего с дитём делать…
Рита слышала, как что-то упало в сугроб, потом уши словили удаляющиеся шаги, и не выдержала. Как бы она не относилась к Лизе, ребёнок ведь ни в чём не виноват!
Распахнув дверь, она чуть ли не кубарем скатилась со ступенек и метнулась к тому месту, где лежал кулёк с грязно-розовым бантом. Подхватив хнычащую девочку, Маргарита развернулась обратно и едва не врезалась в ехидно улыбающуюся зечку. Реагировать как-то с младенцем на руках было и без того крайне сложно, да и не смогла бы она ничего противопоставить усыпляющему газу из баллончика…
Более-менее пришла а себя Рита уже в подвале дома, крепко связанная.
— Чего тебе надо от меня? — глухо прохрипела Власова. — Оставила ребёнка, ушла… Зачем вернулась? Это вот, — Рита кивнула на путы, — зачем всё?
— Как это зачем?! За дуру-то меня не держи! — рявкнула зечка. — Я и полкилометра отойти отсюда не успею, как меня ваши повяжут! А оно мне надо?
— Не стала бы я никому звонить, — качнула головой Рита. — Сама в бегах.
— Ой, не пизди мне тут. То, что ты из больнички за день до выписки слиняла, не побег! — заржала зечка. — Чего так пялишься? Твоя чокнутая белобрысая, видать, не знала об этом, вот и совершила «геройский» поступок… Так что тебе-то ничего, а мне за кражу дитя новый срок пришьют. И нафига мне такое? — Рита подавлено молчала. — Вот и я о том… Короче, посидишь тут, ничего с тобой не сделается, а я щас эту покормлю быстренько и свалю… Вечером далеко уже буду, не сомневайся. Тогда-то и звякну ментам, чтоб вас забрали, ясно?
Маргарита снова промолчала, лишь кивнув. Смысла спорить всё равно не было, тогда зачем сотрясать воздух? Главное, чтобы эта бывшая зечка сдержала слово и не забыла позвонить.
Рита сама не знала почему, но поверила женщине. И про то, что довольно чмокающая смесью малышка и впрямь её внучка, и про то, что эта седая уже женщина, сильно рискуя, выкрала ребёнка из дома малютки или больницы (Рита не ведала, где в тот момент находилась малышка), чтобы повинуясь чувству долга или, как она сама назвала «должку», привезти девочку ей — родной бабушке…
Главное теперь — дождаться вечера и чтобы с внучкой за это время ничего не случилось!
Женщина ушла, как и обещала, подвал погрузился в темноту и тишину, а вот помощь неожиданно пришла даже раньше срока…
***
Что было дальше? А дальше последующие события закружили Маргариту, словно в калейдоскопе, где одна яркая картинка сменяет другую так быстро, что не успеваешь толком их рассмотреть…
… Недолгий больничный, экспертиза ДНК, оформление целой кучи бумаг, связанных с удочерением… Их ожесточённый спор с Оксанкой по поводу того, кого из них официально записать матерью…
Разумеется, неоспоримое преимущество было у неё, Риты, но когда ж Амелину это останавливало?..
Ещё была встреча нос к носу с Антоновой в коридоре ФЭС и новая попытка шантажа со стороны судмедэксперта…
И ночной загул в первом попавшемся кабаке с непомерным количеством алкоголя, а утром написанный ею в порыве отчаяния рапорт на увольнение…
И мрачная, как грозовая туча, Рогозина, порвашая её заявление на мелкие клочки… А потом тот жуткий, больной взгляд Галины Николаевны, когда она в качестве объяснения молча положила перед ней другой рапорт, что принесла Антонова чуть ранее. И это заявление уже было завизировано…
— Я всё знаю, — глухим, бесцветным тоном сказала тогда Галина Николаевна. — Думала, забыть, перешагнуть, простить… Даже про твой липовый диагноз не стала ничего спрашивать её, а Валя… — Рогозина опустила голову и спрятала лицо в ладонях. — Я как раз была у Стаса в больнице, когда она пришла навестить тебя и… едва снова не изнасиловала… Я ЭТО видела собственными глазами, но опять струсила, не стала выяснять отношения, лишь попросила Стаса, чтобы он выкинул её из твоей палаты и велела вообще больше никого к тебе не пускать… А она… снова за своё принялась, уже прямо здесь…
Рита невидящим взором уставилась на аккуратный почерк своей коллеги… Бывшей теперь коллеги, человека, которого долго считала подругой, только теперь наконец понимая, откуда у неё взялась та внезапная амнезия… Вот, что, оказывается, усердно и весьма успешно скрывал от неё самой её же мозг…
А время стремительно и неумолимо мчалось вперёд, и вот они уже собрались едва ли не полным составом ФЭС в загородном доме Светланы. Сегодня вечером здесь на большой поляне перед домом, под красавицами соснами должен состояться уникальный концерт, на который они с Ксюшкой раскручивали упёртых снайперш не один месяц, причём, что одна, что вторая сразу же согласились дать им хоть пять концертов, но…по отдельности!
Наконец сейчас это долгожданное событие случится…
Рита поправила беруши в ушках мирно сопящей у неё на коленях дочки, чмокнула её в макушку и улыбнулась. Обернувшись к Оксане, она шепнула:
— Ну и, что я тебе говорила? Кто самый упрямый осёл на свете?
Ксюша звонко засмеялась и так же тихо выдохнула всего одно, но такое важное для Маргариты слово:
— Мы…
