F1 stories

      Не то чтобы Ландо любил болеть.       Он это ненавидел.       Сопли, которых так много, что ещё чуть-чуть и захлебнёшься. Температура, показывающая что, кажется, придётся вызывать скорую. Жар, из-за которого холодно настолько, что одеял не хватает. Боль в горле, которая не даёт даже глотнуть нормально, не то чтобы есть или пить. Мигрень, от которой хочется лезть на стену. Бесконечное количество таблеток и многое другое. Всё это называется одним ненавистным словом - простуда.       В детстве он нечасто болел, в университете на здоровье времени особо не было, и даже тогда Норрис был бодрячком. Видимо, возраст, как сказал Макс, когда узнал почему друг не выйдет на работу. На это Ландо лишь прохрипел что-то нечёткое, но с понятным посылом.       Завернувшись в четыре пледа, парень благодарил всех богов за Шарля.       Лучшего парня он никогда не найдёт, да и не осталось таких.       Монегаск сейчас, наверное, переворачивает все аптеки вокруг, чтобы найти нужные лекарства. Причём со скоростью света. Он хотел остаться дома и уже успел позвонить всем кому мог, кто живёт рядом, дабы те помогли Ландо в его отсутствие. Только уговоры самого болеющего и главные аргументы: «Я не ребёнок, мне не нужна няня!», «Не отвлекай людей! Положи трубку, Шарль, боже!», «Льюису то зачем звонишь? Он на переговорах во Франции!», позволили Леклеру, конечно, не со спокойной душой, но ненадолго оставить болеющего парня.       Их знакомству он обязан упомянутому Льюису.       Хэмилтон решил объединить их новый коллектив походом в клуб. Конечно, пить со своим начальником, с точки зрения формальности – не очень. Правда он сразу сказал, что от этой официальщины ему самому не по себе. Поэтому, все сразу расслабились, позже разбредаясь кто куда. Кто на танцпол, кто поближе к бару, а кто, как Ландо, разговаривал с коллегами. В основном с Ферстаппеном, у них было много общего.       Как-то неожиданно голландца забрал Льюис на танцпол, оставив своего друга, Шарля, знакомиться с новыми людьми.       По началу это было немного неловко. Они друг друга толком не знали, общих тем для разговоров не было, да и работали они в разных сферах.       Позже, примерно после пятого шота, у них завязался разговор о жизни, школьных годах, неловких ситуациях, после которых они смеялись как не в себя. Так выяснилось, что монегаск работал в IT сфере, а у них как раз не хватало кадров, поэтому Хэмилтон предложил ему работу. Они засиделись до поздней ночи.       Потом еле дойдя до своей квартиры или, вернее, провисев на плечах друг у друга до нужного этажа, Ландо, не умеющий пить, пригласил Шарля переночевать. Время было позднее, а до дома монегаска надо было ещё дойти. И он согласился.       На следующее утро, стало понятно, что Леклер не настолько стойкий, поэтому место у туалета они делили на двоих. Весёлое утро, ничего не скажешь.       Через три дня было знакомство в более формальной обстановке, когда Льюис объявил нового сотрудника. Так уж судьба сложилась, что именно Норрису выпало провести небольшую экскурсию по этажу, где будет работать Леклер. Она длилась недолго, но и этого хватило на продолжительный разговор, который начался с "сегодня такая хорошая погода" до "всё таки тот шот - был лишним".       Хоть они и работали в разных областях, поговорить им всегда было о чём. Особенно за чашкой кофе во время обеда. А там, недалеко, были совместные походы в кафе на первом этаже, встречи на собраниях, где они только и делали, что переглядывались и иногда начинали смеяться в кулаки из-за ничего. Потом это всё переросло в нежные поцелуи, подальше от людских глаз. Ландо честно не помнил кто это начал. Может Шарль, может он, может оба сделали первые шаги. Британец просто благодарен каждой секунде проведённой с ним.       От воспоминаний его отвлекает открывающаяся дверь. За ней стоит немного взлохмаченный и тяжело дышащий Леклер.       — Только не говори, что ты бежал, — прохрипел Норрис с надеждой.       — Ладно, не буду, — очаровательно улыбнулся парень, закрывая за собой дверь и ставя какой-то пакет перед лицом своего парня. Тот лишь поморщился. — Не волнуйся, никаких там "мерзких бяк" или настоек на травах нет. Как ты себя чувствуешь? — тёплые губы прикоснулись к и без того горячему лбу, а позже прильнули коротким поцелуем к губам напротив.       — Уже получше, но этот отвлекающий манёвр не сработает. Шарль, лифт существует, не обязательно бегать по всем лестницам, — вздыхает Ландо.       — Я не мог. Ты тут болеешь, а я по лифтам разъезжаю? Так не пойдёт.       На это заявление британец лишь посмеялся. Шарль всегда такой. За это он его и любит.       — Пойду заварю чай, а ты пока отдохни или инструкции поизучай, — недоверчиво косясь на лежавший пакет, сказал монегаск. Норриса вдруг осенило.       — Только не говори, что ты не знаешь, что именно купил, — уже чуть ли не в истерике от смеха, выдавил парень. Даже больное горло не останавливает.       — Я очень спешил к тебе, mon cher. Поэтому не стал спорить с фармацевтами и купил всё, что они мне посоветовали. И хватит смеяться, я о тебе забочусь.       — Прости, прости, хорошо. Давай за чаем иди, а я пока почитаю, — сказал Ландо, продолжая улыбаться.       — Льюис сказал, что суп - отлично помогает выздороветь, — задумчиво произнёс Шарль, рассматривая парня напротив.       — А ну тогда пусть сразу оплатит счёт за ремонт после пожара.       Этот взгляд, тут нельзя удержаться от ещё одного взрыва смеха, за который получил лёгкий щипок за бок и чмок в щёку.       — Я отлично готовлю, — обиженным голосом ответил Леклер, идя в сторону кухни с высоко поднятой головой. Но не до ходя до прохода он повернулся, его черты лица смягчились и шёпотом, как будто они не одни, сказал:       — Люблю тебя.       Кажется, у Ладно есть время полюбить простуду.