***
Мы приехали в больницу к Доку Ти в обозначенное мною время. Ещё до всех этих адовых событий, я хотел убрать с шеи Селены метку от ФЕДРА. Она достаточно от них настрадалась, чтобы пожизненно носить на себе их сраный штрихкод. К тому же… на её теле допускалось только одно клеймо — моя сперма. На ней. Глубоко в ней. Док сказал, что для удаления татуировки нужен специальный лазерный прибор и что без него провести процедуру будет невозможно. Я ночами лазил по своим ангарам в поисках этого устройства, который хоть бы отдаленно напоминал то, что описывал мне Док. Во время рейдов, мы отовсюду забирали любую работающую технику, механизмы, приборы. Незадействованные остатки хранили на складах. Всякого дерьма было навалом. Существовал шанс, что я смогу найти необходимое. Чем чёрт не шутит. В противном случае, мне бы пришлось выдвигаться в центры, мать их, косметологии. Или куда там? Но к счастью, тогда, среди груды наваленных приборов, я обнаружил необходимое. Док Ти указал на кушетку и Селена неуверенно села на неё, с интересом осматриваясь по сторонам. — Приподними волосы, а то они будут мешать, — сказал он ей, включая лазер. Она отвела волосы обнажая тонкую шею. — Ты почувствуешь неприятное покалывание, но мы быстро закончим. Метка совершенно небольшая, — Док приблизил лицо к задней поверхности её шеи и поправил очки на переносице. — Справимся за пару минут. Я смотрел на её нежную кожу нахмурившись. Синяки, отметины. Мои личные автографы, подчёркивающие — она МОЯ. Понимал, что мог быть всё еще не в себе, когда брал её ночью…и утром. Рядом с ней всё терпение лопается по швам, воёт, орёт от бешеного желания врываться в неё. Сорвался, хотя старался сдерживаться. Но контролировал себя не достаточно, раз следы на ней оставил. Я бы руки себе отгрыз за каждый из них. — Если будет больно, скажи, — взял её за руку. — Не терпи. — Хорошо, — сжала мою руку в ответ. Моя девочка храбро держалась, когда Док удалял татуировку. — Ещё немного. Ты отлично держишься. Провел трубкой лазера по последней цифре и выключил прибор. — Всё? — обернулась к нему. — Всё. Посмотри сама. Док дал ей в руки зеркальце и направил таким способом, чтобы она увидела себя сзади в отражении большого зеркала висящего на стене. — Её больше нет! — воскликнула. — Я даже не думала, что это возможно! Положила зеркальце на кушетку и подняла на меня свои бархатные зеленые глаза, в которых замерли слёзы. — Спасибо, Джоэл, — сказала тихо. Костяшками пальцев смахнул с её скулы скатившуюся слезу. — Спасибо, доктор! — обратилась к нему. — У вас лёгкая рука. Я действительно практически ничего не почувствовала, — улыбается полными губами, а у меня зубы сводит от потребности накрыть их своими. — Можно просто Док, — улыбнулся ей и встал со стула. — Участок кожи не мочить пару дней. По возможности увлажнять кремом без содержания масла. Где-то у меня был такой. — Док потянулся к стеклянной полке и взял с неё коричневую баночку. — Только не забудь. — протягивает Селене. — Не забудет. Я прослежу, — забрал у него банку и положил в карман. — Я у тебя в долгу, Док, — пожал ему руку и хлопнул по плечу. — Да брось, — смущенно отмахнулся. Идёт с нами к выходу. — Мы получили атласы по анатомии, учебники и парты. Учебники староваты, конечно. Но это не критично. За последние недели мы получили достаточно обращений от граждан, которые хотели бы выучиться на медиков. — Это хорошо, Док, — придержал Селене дверь, пропуская её вперед. — Готовь новое поколение. — Делаю всё возможное. Мы вышли из кабинета в коридор больницы. Повсюду снуют люди, медсёстры в халатах. Какой-то старик вышел из палаты, хмуро посмотрел на нас и поплёл дальше по коридору шаркая ногами. — Я вас оставлю, — Док обратился к нам. — Меня ждут в операционной. — Желаю удачи. — Благодарю, Селена. Удача мне не помешает. Попрощавшись с Доком, мы пошли дальше. Две медсестры катили столик с медицинскими инструментами, издавая грохот на все этажи больницы — Едем домой? — неловко спросила. Взял её за руку, отмечая любое изменение эмоций на её лице. Мы на публике. Она смущается проявлению наших отношений. И я понимал, что в нашем случае это нормально. Но у меня, блять, кровь закипала от этого! Злость на саму ситуацию, но не на Селену, которая пока что не могла расслабиться. На это нужно время. Я не хотел её ломать. Но я и не собирался прятаться и терять из-за этого даже секунду единения с ней. Я слишком долго этого ждал и желал, как наркоман, который полз к своей дозе харкая кровью, чтобы отказаться от неё. Из-за чего? Из-за сплетен? Мне насрать на них. Мне никто не посмеет и слово сказать. А за любой косой взгляд в её сторону, я уничтожу. Чуть склонился к её уху: — Поедем. К НАМ домой. И ночью продолжим на том месте, где остановились. С кайфом наблюдая, как на её губах появляется полуулыбка, а на щечках пробивается румянец. Она не пытается высвободить руку и отступить назад. Моя девочка. — Ночью? Ведь еще день, Джоэл, — спросила шёпотом, отводя взгляд. Ччёрт… Мать вашу, это настоящее нетерпение, скрытое под девичьим смущением. Никогда не думал, что меня настолько будет подхлестывать всё, что она говорит, шепчет. Жаждал услышать и сатанел как пацан тринадцатилетка, взбудораженный любой её реакцией. Ещё она часто произносит моё имя «ДжоЭл». Всегда говорит его. Раньше я относился к своему имени как к обычному слову. А сейчас я начинал его любить, свое долбаное имя, потому что она его вот ТАК говорит. Своим каким-то способом. Своим ртом. Своими губами… Блядь, как я жил без неё все это время? — Пойдем. Я хочу показать тебе кое-кого. Усилием воли, я отвёл от неё взгляд и повел по коридору. Иначе затолкал бы в пустую подсобку и оттрахал бы на мешках с бинтами. Мы подошли к одной из палат. На больничной кровати, отвернувшись к стене, лежала девчонка. На вид лет четырнадцать. В её вене катетер с трубкой от капельницы. На нас не реагирует. Но не спит. Глаза открыты. — Кто это? — спросила Селена. — Единственная выжившая с лагеря Зеймана, с так называемого «трафика», — говорю тихо. — О Господи… , — прошептала одними губами. — А что случилось с остальными девушками? — перевела взгляд встревоженных глаз с девчонки на меня. Я не хотел ей говорить. При любой возможности я намеревался держать Селену подальше от всего дерьма этого мира. Она положила свою маленькую ладошку мне на грудь и нахмурила брови: — Джоэл, скажи мне как есть. Я хочу знать. Накрыл её руку своей, не торопясь с ответом. А самого ведёт от понимания, что это её пальцы, её кожа на мой коже. Если у меня и есть психическое отклонение, то оно носит её имя. — Пожалуйста, скажи. Шах и мат, Джоэл. — После того как мы ворвались и зачистили их город, то в одной из построек обнаружили мёртвые тела. Большинство из них были женщины. Их руки были завязаны. Она вздрогнула и прикрыла глаза. Ресницы дрожат отбрасывая тени на побледневшее лицо. А у меня внутри всё черным расплывается. Поднёс её руку к губам и поцеловал, успокаивая. — Они их убили? — Да. Я не знаю точное количество женщин, которых эти ублюдки выкрали и держали у себя. Может быть кому-то ещё удалось сбежать и затеряться в момент бойни. Но не уверен. Мне они были не интересны. Меня заботила только ты. А её… — кивнул на кровать. — …мои люди нашли случайно когда выносили оружие из ангаров. Они взяли её с собой. Ты хотела узнать всё как есть. Вот она, суровая правда, малыш. Селена приоткрыла глаза и на меня посмотрела. Коротко кивнула и осторожно подошла с девочке. — Здравствуй. Как ты? — спросила мягко. Та не отреагировала. — Я просто хотела сказать тебе, что здесь ты в безопасности. С тобой лучший доктор на свете. Совершенно не равнодушный. У тебя появится дом и друзья. И еда никогда не закончится. Девочка натянула одеяло на голову. — Поняла, — Селена прикоснулась к её плечу поверх одеяла. — Я ухожу. Отдыхай. Направилась ко мне, и тут же из-под одеяла послышалось тихое: — Мне просто очень страшно. Селена прошла обратно к кровати и присела на её краешек. Повернула голову к девочке и я залюбовался её аккуратным профилем и изогнутыми ресницами. — Бояться — это нормально. Особенно в мире, где жестокость стала нормой. Каждый в этом городе когда-то ощущал то, что и ты. Как и я. Раньше я тоже боялась. Говорят, чем старше становишься, тем меньше боишься. Отчасти это так. Но только если твои кошмары и монстры не мужают вместе с тобой. — Мне кажется, что мои монстры огромные, намного больше меня. И они всё равно меня достанут. — Не достанут. Потому что у нас есть высокие стены и кое-кто посильнее и больше любого монстра. И он не даст тебя в обиду. Девчонка очень медленно отвела от себя одеяло и посмотрела на Селену через плечо. — Кто это? — глянула на меня и крепче сжала кулачками одеяло. — Я. Девочка тихонько прыснула от смеха. Селена улыбнулась. — Вот ты смеёшься, а я серьёзно, между прочим. Аккуратно коснулась её руки. — Здесь тебе никто не причинит зла. Твои кошмары закончились.***
В кабинете висит густой сигаретный дым. Шёл второй час совещания глав отраслей. Выслушивал отчёты и комментарии о способах мобилизации собственных ресурсов на фоне возможного наступления ФЕДРА. — В ряд ли рискнут. Шут — псих, но не дурак. Им незачем нападать прямо сейчас. Им бы навести порядок у себя. Попытки мятежа у них вспыхивают повсеместно, — говорит Стай. — Я, конечно, могу предположить, что им «некогда» смотреть в нашу сторону. Но сегодня пропала связь с кордоном номер девять, — ответил Мохан. Высокий и крепкий афганец, с бородой и надвинутыми на глаза полями чёрной шляпы, из-под которых слева видно изуродованное ухо. Мохан отвечал за координацию связи с кордонами и другими поселениями. — Предлагаю немного подождать, — Стай обращается ко мне. — Еще рано делать выводы. Связь могла прерваться по другой причине. — Чего ждать? Сегодня я вызывал их трижды за день. Глухо! — афганец вскинул руки. — Девятые находятся близко к границе, — Кирк кивает на карту. — Но если предположить, что их нагнули ФЕДРА, тогда у меня встает вопрос на-хре-на? Если те же кордоны номер семь и пять находятся куда ближе и имеют более выгодную стратегическую точку. В дверь кабинета постучали. — Да! — разрешил войти. В двери показался один из бойцов Штаба. — Джоэл, пацаны с разведки вернулись. Один из них просит его принять. Говорит, у него есть срочная информация. Пустить? -Пусть заходит, — махнул рукой. — Это что-то новенькое. По плану на сегодня не было возвращений, — не без волнения сказал Трой, начальник разведки. Торопливой походкой в кабинет вошёл молодой парень. Одет в военный костюм серого цвета. За спиной висит крупный рюкзак. Портупеи пустые. Охрана Штаба забирала оружие у всех, кто прибыл извне. Даже у наших. Я раньше никогда не принимал разведчиков лично. У меня не было времени выслушивать каждого. Их больше сотни. Вся разведка давала отчёты своему руководителю, а тот уже мне. Парень повернул голову к Трою и приветственно ему кивнул. Затем подошёл ко мне и протянул мне руку. — Джоэл, меня зовут Кэйлеб. Я с тридцать седьмой группы разведки. Пожал ему руку. — Благодарю, что приняли. Этот вопрос действительно не требуют отлагательств, — по его взволнованному и уставшему виду, было понятно, что известие не только срочное, но и плохое. — Я тебя слушаю. — Что расскажешь? Порадуешь нас новостью о том, как у ФЕДРА пригорела жопа? — Кирк открутил крышку с бутылки воды и сделал приличный глоток из горлышка. — Боюсь, что нет, — Кэйлеб ответил без тени насмешки: слова прозвучали холодно, и отчётливо. Подошёл к стене и взялся за колечко свёрнутого экрана. Потянул его вниз, разворачивая. Трой достал диапроектор из шкафчика в стене и подсоединил его в розетку. Кэйлеб вытащил из рюкзака маленькую коробочку. Открыл крышку. В ней два слайда. — Сейчас я вам покажу город-призрак Гриндейл. Там у нас стоит вышка, которую мы используем как ночной перевал. Снимок сделан неделю назад, — Кэй вставил слайд в кассету и нажал на кнопку. На экране появилась фотография города сверху. Пустые улицы. Дома пятиэтажки. Покорёженные машины. Дороги, заросшие кустами. Частично виден лес. — Ну и? — спрашиваю. — А этот снимок сделан на том же месте вчера, — следак вставил второй слайд. На экране показалась новая картинка. И все замерли. Я в том числе. Дыхание сцепило. По кабинету прокатилась волна шёпота. — Твою мать… — вижу боковым зрением, как Кирк потянулся к пачке сигарет. — Пиздееец, — Стай взялся за голову. — Это похоже на… — Не может быть… — Док поправил очки. — Это действительно то, о чём я думаю? Это… — Это орда, — закончил предложение за него. И это слово прозвучало как выстрел. Всё пространство на снимке, за исключением крыш домов, заполнено силуэтами инфицированных. Толпы на дороге, у домов, на полянах, поверху на машинах, даже лес кажется гуще и темнее из-за их тел. Заражённых так много, что не видно конца. — Как вам удалось уйти? — С вышки натянут трос до ближайшей высотки, — отвечает мне. — Спустились на крюках, затем рванули через заброшки. Но только по верху. Так было безопаснее. Выступы резкие, пришлось бежать. Мой напарник Дженс упал и сломал руку. — Такого количества инфицированных я не видел за все одиннадцать лет Падения, — Гроув, новый руководитель сельхоз-сектора, стянул с головы соломенную шляпу и пригладил длинные седые волосы. — Подождите, это пиздец! — Кирк указал пальцем на экран. — Кэйлеб, ты хочешь сказать, что вы залезли на вышку, переночевали, а на утро просто появилось ЭТО? — Не просто. Когда мы утром открыли глаза, то ахуели от дикого рёва. Сразу валить начали, но снимок я всё же сделал. Удовлетворительно кивнул следаку и обратился к Мохану: — Немедленно свяжись со всеми военными кордонами штата. Выясни как у них дела. Предупреди об орде. Наиболее укрепленные кордоны пусть не высовываются и сидят тихо. А с остальных кордонов срочно эвакуируй людей в Джексонвилль или распредели их по укрепленным точкам. Пусть сейчас же просчитают свои запасы. Я хочу видеть списки с еженедельным планом по провизии на каждый кордон. Привезешь мне их домой сегодня до двух часов ночи. И если кто-то из кордонов не отвечает, сразу доложи мне. Вопросы есть? — Нет, — он встал со стула и ладонью провёл по бороде. — Пока они просчитают, списки будут готовы к утру. — Максимум в три ночи. Если кто-то не предоставит данные, просчитай сам. Прикинь по последним сводкам. К рассвету я уже должен понимать, кто из них сможет пережить хотя бы пару месяцев в изоляции. — Понял! Иду выполнять, на кофе буду всю ночь, — сказал он и вышел за дверь. — Видно сколько среди них топляков? — обратился к Кэйлебу, всматриваясь в экран. — Маттть твою, топляки… — Ещё этих бомбовозов не хватало. До кучи, блять! Синхронно выругались представители строительного сектора. — Топляки среди них были, — уверенно отвечает следак. — На снимке особо не разберешь. Но я видел их своими глазами. — Чисто статистически топляки редкое явление. На сотню зараженных, сколько примерно встречаются топляков? От силы пять? — спрашивает Док, потирая лоб. — Да, но если в орде тысячи зараженных… — Кирк затянулся сигаретой. — … это означает, что топляков там сколько? Правильно. До жопы. — По пути в Джексонвилль, мы заметили, что инфицированных стало больше, — продолжает Кэйлеб. — Нет, я не про орду. Я про другое, — парень свёл брови и глубоко вздохнул. — Обычно, зараженные встречаются либо по одиночке, либо небольшими кучками. Что стандартные, что Щелкуны. А в этот раз, чёрт, их реально было больше. Они как-будто бы все активизировались. А вот это самый хреновый сценарий из возможных. Переглянулись с Кирком. Он подумал о том же, что и я. Если тварей везде стало больше, это затруднит наше передвижение по дорогам. — Кэйлеб, — обратился к парню и он резко выпрямился. — Ты и твоя группа отлично себя показали. Располагайтесь в городе и можете отдыхать. Твой руководитель проследит, чтобы вас отблагодарили провизией и тем, что попросишь. Но в пределах разумного. Я посмотрел на Троя, поскольку мои слова по факту адресовались ему. Но он бы сделал всё и без моих указаний. Ценные единицы всегда вознаграждались за хорошую работу. Трой, в безмолвном диалоге, кивнул мне согласно. — Благодарю, сэр. Это моя работа, — ответил парень, глядя куда-то в сторону. — Могу быть свободен? — Да. Как только за ним закрылась дверь, я дал указание его руководителю: — Когда закончим совещание, сделай тоже самое, что и Мохан. Свяжись со всеми пацанами, что сейчас в том направлении. Пусть сворачивают разведку и возвращаются назад. — Согласен. Это очень рискованно. — Получается, что орда двигается? — Стай задал вопрос с утвердительной интонацией. — Похоже на то. — Откуда они вообще взялись? — Док задал вопрос. — Смею предположить, это из-за того, что мы пошумели, — Кирк покосился на меня. — В смысле? — Док перевел взгляд с экрана на Кирка. — Когда мы шли на Зеймана, то использовали херову тучу боеголовок. Били по его кордонам, хранилищам и городу. — Для того, чтобы вызвать такое количество инфицированных одного шума мало. Скорее всего, мы где-то взбудоражили грибницу, — произношу я. — С отростками по всем соседним штатам, блять. Не иначе. — Если они двигаются, то встаёт вопрос — куда? — Стай притянул карту ближе к себе. — Девятый кордон в полу миле от Гриндейла. Связь с ними прервалась вовсе не из-за ФЕДРА… — Именно, — взялся за переносицу. В висках начинало гудеть. — Мы бы сообщили им об орде, если бы знали, — сказал Трой, забирая пачку сигарет из протянутой руки Кирка. — От Гриндейла девятый кордон стоит по направлению к нам, — веду пальцем линию на карте между трёх точек. — Их движение непредсказуемое. Инфицированные реагируют на громкие звуки, на зрительные раздражители. Они чуют человека. Мы не можем точно утверждать, что орда двигается на нас. Но такой риск есть. — Блядство! — Может быть они впадут в анабиоз? Как обычно бывает с заражёнными, — предположил Гроув. Старик заметно нервничал. Его блёклые глаза беспокойно оглядывали присутствующих. — Для анабиоза, кордицепс предпочитает темные и закрытые места. Тот факт, что они на открытой местности, так еще и двигаются, говорит нам о том, что в ближайшее время они не собираются приостанавливать жизнедеятельность своего организма, — уверенно говорит Док. — И в этом дерьме, есть единственное светлое пятно. Мы сохраняем с ФЕДРА вынужденный нейтралитет. Эти ублюдки не двинутся на Джексонвилль, пока между нами кишит армия зараженных, — сказал Кирк под одобрительные кивки собравшихся. — Как мы будем выводить людей в случае эвакуации? Согласно регламенту? Или в нём будут поправки, в связи с… этой новостью? — впервые подал голос Юхас, глава по гражданской обороне. Раньше он был замом Томми, они работали вместе. Но из-за его продолжительного отсутствия, Юхас полностью занял должность моего брата. — Если на нас действительно пойдет орда, — Кирк затянулся сигаретой и откашлялся. — никакая эвакуация не состоится. — Мы обучаем горожан тому, как действовать в экстренных случаях. — Я напомню, что инфицированные — чертовски быстрые. При эвакуации мы должны успеть отбить орду, пока ты, Юхас, будешь выводить людей, — говорю я. — А орду не отбивал еще никто и никогда. Армия США продержалась в Вашингтоне тридцать минут, когда на них хлынула туча кордицепса. И это было во второй день Падения. К вечеру этого же дня, столица стала призраком. До сих пор с ними нет связи. — Топлякам массивность тела не позволяет набрать скорость в передвижении, но от этого менее опасными они не стали, — Кирк затушил сигарету. — Эти жирдяи, покрытые грибковой пластинчатой броней по всему телу, кидаются органическими мешочками с мико… мико… Как там, Док? — Микотоксином. Природный загрязнитель, переносчик инфекции, который взрывается при ударе, выпуская ядовитый газ. — И какие будут наши действия? — Стай откинулся на спинку стула и скрестил пальцы. — Заминировать всю местность вокруг города, — Кирк обращается ко мне. — Если инфицированные пойдут на Джексонвилль, то нехилая часть подорвется на минах. Оставшихся загасим со стены. — За северной частью стены у нас пастбища, для тех голов, которые не помещаются на фермах в черте города, — говорит Гроув. — А за периметром с юга высажено зерно и картофель. Уборка зерновых, свеклы, бахчевых культур и картофеля, начнем делать с первой половины июля, то есть уже скоро. Сейчас еще ничего не созрело. Если вместо этих полей, которые кормят город, начать тыкать… — укоризненно посмотрел на Кирка. — … мины и взрывчатки, то к следующей зиме нам нечего будет есть. — Сколько сейчас запасов зерна в элеваторах? — я спросил у фермера. — Порядка 20 тысяч тонн. Если мы используем наши запасы, то у нас не будет зёрен для посева в следующем году. — Почему мы не можем завести скот в пределы города? Почему они не помещаются? — Мы начали выстраивать новые ангары и стоила, но процесс идёт не быстро. Ведь помимо этого, мы возводим новые дома и ремонтируем старые, — за Гроува ответили строители. Наступило молчание. Все ждут моего решения. — Часть скота завести на фермы в городе. Впихните, найдите для них место. Перевести все силы на расширение стоил. Приостановить строительство новых домов и ремонт текущих. Бросить все силы на укрепление стен. Кирк, свяжись со сталелитейным заводом в Креско, пусть поторапливаются. Нам нужны железные пластины для укрепления периметра. И они были нужны ещё вчера, — говорю отчётливо. — Пусть выполняют план и не заставляют меня наведаться к ним в гости. — Принято. — Поля с посевами не трогать. Если орда нас обойдет, то в следующем году мы будем кусать локти и жрать мины. Но заложить небольшую цепочку всё же стоит. Сделайте это за полями, в тех местах, где это возможно. Развернул детальную карту города и ближайшего периметра за стеной. — С этой и с этой стороны местности заложить бомбы с поражающим фактором, — указываю пальцем на карте. — Рассчитать место закладки так, чтобы взрывная волна не задела стены с обеих сторон. Возьмите с собой Слона. Пусть внимательно просчитает радиус взрыва и объем бомб. Отпил воды из бутылки и обратился к Юхасу: — Упразднить все ненужные рабочие места. Нам сейчас не до херни в виде кинотеатров, баров и прочего. Освободившимся людям предоставить на выбор: пойти в строители или в фермеры. Нам нужны рабочие руки с видимым КПД. — Да, военных будет достаточно с прибытием пацанов из кордонов, — отозвался Кирк. — Эвакуировать к нам ближайшие поселения. Город примет столько людей, сколько сможет. На какое-то время горожанам придется потесниться. Передать эту информацию в каждое дальнее поселение, в каждый кордон. Это самое главное. Они должны знать. Передайте людям, чтобы начинали готовиться. Нас ждёт суровая зима. Подался вперёд, упираясь обеими руками в стол. — И никому, блять, НИКОМУ в городе ни слова о том, что узнали сегодня. Паника ни к чему. Мы сделаем оповещение позже. Это всем понятно? Я получаю серию молчаливых кивков. — И последнее, — откинулся на спинку стула. — Как вы все знаете, предыдущий начальник охраны моей женщины не справился со своими обязанностями и я отправил его в вечный отпуск. Благослови… — сунул сигарету в рот и чиркнул зажигалкой, -… Господь его душу, — поднес огонек к сигарете и затянулся. — В связи с этими, может быть будут желающие на эту позицию? Добровольцы? Обвёл присутствующих взглядом. Все замерли в молчании. — Совсем никого? Я оплачу щедро. Очень щедро. Если не облажаетесь, конечно. В гробовой тишине, Гроув издал сухие звуки, нервно закашлявшись. — Что ж… Выберу сам. Поднял указательный палец на своего зама. — Кирк, это будешь ты. Он взялся за козырек кепки и натянул её на лицо, выдавая сдавленное: — Бляяяяядь… — В город хлынет много людей. Усиль её охрану втрое. Каждый её шаг должен контролироваться. Минимализировать любые итерации с чужаками. Приступаешь сегодня же. Все свободны.***
Приехал домой уставший. Бросил ключи от машины на комод и прошёл на кухню. На столе пирог накрытый полотенцем. Позаботилась, ждала меня. Сейчас вылетит моя Птичка, я прижму её к груди и зароюсь в медовые волосы, вдыхая цветочный аромат. — Селена! — позвал её, но ответа не поступило. Прошёл в гостиную. Кружка с чаем на столике. Потрогал её. Еще горячая. Вышел в коридор и осмотрелся. Какого чёрта её нет дома?! — Селена! Где ты?! — прокричал, чувствуя как нарастает беспокойство и начинает тюкать в висках. — Я здесь! — отозвалась, забегая в дом через заднюю дверь. — Я была на улице. Сидела на скамейке в садике и читала Александра Дюма… Джоэл, что случилось? — спросила, глядя на меня взволнованным взглядом. Случилось, что я по уши в тебе, маленькая. Твёрдым шагом направился к той, кто заставляет задыхаться от волнения. Взял её лицо в ладони. — Всегда отзывайся, когда я тебя зову. Поняла? — Да, — выдыхает, переводя взгляд на мои губы. Бляяять… Набросился на её рот как голодный зверь. Впился в пухлые губы, чувствуя, как каменеет член, как желание взять её немедленно, прижатой к стене, патокой разливается по позвоночнику. Томик Графа Монте-Кристо выпал из её руки. Нахер его. Стягиваю лямки сарафана с хрупких плечей, сдернул лифчик, обхватил ладонью грудь и хрипло застонал от ощущения ее упругости и полноты. Выгибается мне навстречу и стонать начинает. — ХОЧУ. ТЕБЯ. ГОЛОЙ. СЕЙЧАС. Лихорадочно сдираю с неё сарафан, увожу трусики вниз. Встал на колени и ногу её к себе на плечо закинул. Жадно впился ртом в её промежность, приникая к пульсирующему клитору. Обхватил губами, втянул в себя ударяя по нему языком, сатанея от запаха плоти. Провёл языком по складкам, к дырочке и снова жадно набросился на покрасневший бугорок. Она кричала, зарываясь руками мне в волосы, выгибаясь назад. Припал к её лону, как умирающий от жажды к глотку воды. Прижимал её к своему лицу, удерживая за бёдра. И вылизывал с исступлением и адской похотью. Её вкус настолько сладкий и пряный, что я сам стонал, пока язык скользил по плоти. — Мне так хорошо… Так горячо… Джоэл… Да… Еще… , — хрипло стонет. От её стонов я ментально кончил миллионы раз. Поцелуями веду дорожку вверх до грудей. Втягиваю сосок в рот, сжимая рукой другую грудь. — Где горячо? — Внутри… Я ещё хочу… Мне мало…. В глазах мольба. Острая. Жаждущая. Неприкрытая. — Что ты хочешь внутри? — Твои пальцы, — застенчиво, прикусывая губу и глядя в глаза, и меня уносит, нахрен. Два слова, и всё моё тело прострелило львиной дозой адреналина вперемешку с адским возбуждением. Невероятной силы. И эта доза понеслась на полной скорости по венам. Просунул руку между стройных бедер и рывком вошёл в неё двумя пальцами. Охнула, закатила глаза со стоном и запрокинула голову, цепляясь за мои плечи. Вытащил пальцы, чтоб раздвинуть складки кожи и между ними, надавливая, поглаживая по чувствительной точке. Такую твердую и пульсирующую под подушками пальцев. Возвращаюсь к ней снова и снова под рваные стоны моей девочки, меняя силу трения. Вытащил и снова рывком ввел пальцы. Её взгляд поплыл, голова упала мне на грудь и тут же сжалась вокруг пальцев. Сильно. Пульсируя и сотрясаясь всем телом. Оседает со стоном и я придерживаю её за талию второй рукой. — Чувствительная моя девочка… так быстроо… — шепнул ей на ухо, зажимая мочку зубами. Вытащил пальцы из неё и шумно втянул аромат ноздрями. — Чем же ты пропитана таким, что мне крышу сносит от твоего запаха…, — посмотрел в зеленые глаза и втянул свои пальцы в рот, смакуя её вкус. — Моей любовью…,— уверенно сказала осипшим голосом. Всёёёё…. Нахрен контроль! Расстегнул ремень, змейку вниз опустил, высвобождая вздыбленный член. Приподнял её за ягодицы вверх и насадил на себя. Поймал её крик губами, переплетая язык с её языком, не давая дышать. Какая же она узенькая. Там очень узко. Меня вот-вот разорвёт внутри неё. Прижимаюсь к ней телом, жалея, что не снял с себя эту скотскую рубашку, чтоб чувствовать её кожу. Тело к телу. Первым толчком вдавить её в стену, руками сжимая упругие ягодицы. Насадить её глубже, под легкие спазмы её наслаждения. И она стонет мне в губы, вцепляясь в волосы. Срываюсь, начиная двигаться быстрее. Удерживая её на весу, как куклу, сходя с ума от каждого её вскрика и вдоха. Всматриваюсь в её лицо, глаза закатывает, губы кусает. И снова жадно набрасываюсь на её рот. Блять, я вечно голодный по ней! Сердце неслось вскачь. По лбу и позвоночнику градом катился пот. — Ещё… Я сейчас, любимый… От этого жалобного стона и от «любимый» начало трясти всего. Зарычал ей в губы, не замедляя темп внутри её тела. Намотал шёлковые золотистые мокрые локоны на кулак, припадая влажными, пахнущими ею губами к горлу, проводя языком по горячей коже. С ноги открыл дверь соседней спальни, и, не разрывая контакт, занёс ее в комнату. Положил её на кровать, не прекращая двигаться в ней. Стянул с себя рубашку потную насквозь, проводя языком по её губам. Мне одновременно и жестко драть ее хочется, и любить осторожно, смакуя каждый миллиметр её кожи, улавливая каждое изменение её эмоций. Обвивает мой торс своими стройными ножками. Птенчик хватает ртом воздух, выгибает спину и начинает сжимать меня изнутри настолько туго, что сам застонал. Кусает мои плечи, царапает спину, извиваясь и крича сквозь рыдание. Даааа! Громче! Чувствую её оргазм и самого накрывает. Начинаю долбиться в ней не сдерживаясь. Врываюсь в её тело как одержимый, кусаю соски, лижу шею. Трахаю её и слышу собственное рычание и дичайшее удовольствие, разливающееся по венам.***
После секса мы еще долго лежали в кровати. Её голова покоилась на моей груди. Обессиленная, полностью голая. Идеальная. Одной рукой я поглаживал её спину, а второй держал сигарету и курил. Посмотрел на часы. Проверил время. Уложу Селену спать, а сам вернусь к работе. Скоро Мохан принесет отчёты по кордонам. Только перед этим поговорю с моей девочкой. — Пришло время обсудить то, что волнует тебя больше всего, — сделал последнюю затяжку и затушил сигарету в пепельнице. Селена слегка дернулась. Поднялась на локтях и отодвинулась от меня, прижимая к груди простынь. Мне это не понравилось. Молчала какое-то время, затем произнесла тихое: — Мой отец. Заложил руку под голову, не сводя с неё взгляда. Хлопнул ладонью по одеялу рядом с собой, призывая к себе. Она не шелохнулась. — Где он сейчас? Что с ним? — Он не выходил на связь. Но у меня есть основания полагать, что он жив. — Почему? Схватил её за руку и к себе притянул так, что она упала ко мне на грудь. Прижал её к себе силой. — Во-первых, он упёртый сукин сын. Такие как он, вцепляются зубами в свою цель и рвут за неё на ошмётки всех на своем пути. Этим мы с ним похожи. Во-вторых, он первоклассный снайпер. Года три назад, когда мы секли… — тут я остановился, чтобы подобрать слово, подходящее для ушей Селены. — … негодяев, Томми засел в сугробе со снайперской винтовкой и на протяжении нескольких часов не двигался с места. Представляешь? Терпеливо выслеживал цель. Твой отец педант. Подготавливая место засады, он утрамбовывал снег, чтобы тот не разлетался в стороны от выстрела. Томми тогда даже себе в рот снега набил, — улыбнулся, вспоминая наши совместные рейды. — Знаешь, зачем он это делал? Селена сложила под подбородком ладони и отрицательно покачала головой. В глазах интерес, а на губах лёгкая улыбка. Она еще многого о нём не знает. — Снайпер держит во рту снег, чтобы не было пара при выдохе, — провел ладонью по её волосам. Когда она рядом, я не могу её не трогать. — Чтобы другой снайпер его не засёк. Так… И третья причина, это доклад некоторых парней из разведки. Я не мог отпустить его без слежки, пусть даже он об этом и не знает. В общем… Томми оставил за собой цепочку из …хм… поверженных врагов. Все, кто был причастен к смерти его жены, мертвы. Томми в порядке. Я так чувствую. «Ведь он же мой брат» — едва не слетело с моих губ. И он точно найдет способ пробраться через активизированный кордицепс. Или запросить помощь. Он знает месторасположение всех вышек. Селена посмотрела на меня долгим, пронизывающим взглядом. — Это означает, что скоро он будет в городе? — Вполне возможно. — Джоэл, — она закусила губу до красноты. — Что я ему скажу? О нас… Провёл большим пальцем по её губам, чтоб напряжение снять. — Ты не будешь с ним говорить. Я возьму это на себя. Более того, я бы не хотел, чтобы ты вообще виделась с Томми до нашего с ним разговора. Сказал ей мягко настолько, насколько смог. На самом деле, я не подпущу его к ней даже на пушечный выстрел. — А если… — нахмурила тонкие брови. — … если это ему не понравится? И он захочет меня забрать назад… — Ты к нему больше не вернёшься, — ответил серьёзно. — Попытаться вернуть тебя назад он может только одним способом — застрелив меня. Приподнялась, упираясь о кровать руками. — Джоэл, мне не нравится, что ты шутишь на эту тему. — А я не шучу, маленькая. Чёрта с два я тебя отдам кому-то. Томми придётся либо отступить, либо убить меня. И то… Даже если у него получится, я найду способ выбраться из могилы. Поверь. Вместо слово «принять», я сказал слово «отступить». Потому что я знал своего брата. Томми никогда не примет. От новости, что я заявил права на Селену, его вырвет собственными кишками. А затем он возьмет свою снайперскую винтовку и нацелит её на меня. И я его понимаю. Я тоже отец. Был им. И если представить эту ситуацию наоборот, что мой брат и моя дочь… Блять! Я бы убил его голыми руками! Закопал бы! Но мне плевать на его одобрение. Я его не спрашивать буду, а перед фактом ставить, от которого любого нормально человека стошнит от омерзения. Только не нас. Только не мою девочку, которая смотрела на меня глазами полными неприкрытой любви. Никто не смотрел на меня так, никто не прикасался так, никто и никогда не любил. За какие такие заслуги я заслужил её? За что? Что я такого хорошего и доблестного в жизни сделал? А за что ей я? За какие грехи? Ведь я понимал, какой это эгоизм с моей стороны — требовать верности, требовать ломать внутри себя моральные устои, требовать быть рядом и смотреть как я старею. Требовать выбирать… между мной и своим отцом. Но мы уже ступили за эту черту. И самое страшное — я не позволю никому и никогда отнять её у меня. Даже ей самой. — Джоэл, я не хочу, чтобы вы дрались. Есть же какие-то цивилизованные способы, — задумчиво посмотрела в сторону. — Хотя глупо предполагать, что в нашем случае, они сработают. Такая наивная. Маленькая еще. Верит в «цивилизованные» способы решения вопроса. Не буду её переубеждать. — Я могу сказать ему, что ты не заставлял меня, — покачала головой с весьма серьёзным видом. Две непослушные пряди упали ей на лоб. — По правде, я сама тебя донималась. Рассмеялся, прижимая её обратно к своей груди. — Дурочка, донималась она. Я тебя до одури хотел с первого же дня. В город вёз, чтобы к себе поселить и своей сделать. — Так ты поэтому меня забрал? — приподняла брови. В глазах заиграли зелёные угольки. — Да, Селена. Но все мои планы порушились к чертям. И её взгляд потух. Мы вернулись к тому, с чего начали. — Что ты ему скажешь? — Я скажу ему, что безумно люблю его дочь, и что отныне она — моя женщина. Она замерла. Просто перестала дышать. Как и я, глядя в её зелёные омуты. Вокруг исчезли все звуки. Абсолютно все. Центром мира стала Селена, лежащая на моей груди. Выдохнула томное «оооо» и со стоном рванула вперед. Впивается мне в рот поцелуем своими нежными, горячими губами. Сжимаю её за волосы и впечатываю в себя, сдавливая до хруста. Кусает мне губы до крови. И я пожираю её, вылизывая нёбо, чувствуя вкус своей крови и её слез. Её трясет, как и меня от этого дикого вечного голода по ней. — Моя… навсегда моя, — хриплым шёпотом, срывающимся. — Пиздец как люблю, — продолжая терзать её губы. Вот она наша черта. Та, о которой никто не жалел и не стремился ступить назад, посылая весь мир к чёрту.