The Last of Us: Предел

Обиженная, она все время искала его глазами. Колин Маккалоу «Поющие в терновнике»

***

Я уже не была прежней. Первые перемены произошли мгновенно, в ту же ночь, когда он не вернулся домой. Да, его дом я уже воспринимала своим. Ведь дом — это не стены и не физические объекты, это то, КТО в нём живёт, чьим запахом он пропитался. Джоэл стал моим домом. Глупо? Возможно. Ведь я осознавала, что моё присутствие здесь временно, и в жизни этого мужчины не играю особой роли. Но, несмотря на этот выматывающий факт, я изнывала от зарождающегося безумия. Оно овладевало мной не постепенно, а цепкими рывками, какими-то острыми и резкими спиралями, которые обматывались вокруг меня прочной паутиной. И я была не в состоянии от неё избавиться. И чем дольше я его не видела, тем сильнее путалась в чёрных нитях этой паутины. И я почти не спала, с надеждой выжидая услышать приближающийся рёв мотора, его шаги, до боли знакомый хлопок двери его комнаты. Подолгу смотрела в окно, пытаясь разглядеть его силуэт. Унизительно ждала, в какой-то идиотской надежде, задыхаясь от жуткого страха больше не увидеть, не услышать, не почувствовать его взгляда никогда. Исчезала глупая и наивная девочка, которая не знала жизни, не видела ничего, кроме униформы ФЕДРА, номера, вышитого на одежде, и ежедневной шеренги. Во мне расцветала женщина. И я ощущала эти перемены внутри себя, происходившие с каждым часом, с каждой секундой. Я подолгу вспоминала моменты, когда он был рядом. Тогда я не ценила их, а сейчас прокручивала в своей памяти по минутам и по секундам. Снова и снова. Трогала кончиками пальцев каждую эмоцию, каждое биение сердца, которое рядом с ним у меня менялось со скоростью звука. В начале, когда только попала в его дом, я испытывала адскую дрожь страха и чего-то до селе неизвестного мне. Ведь понимала, что наши столкновения были неизбежны, и мне от него никуда не деться. А сейчас… сейчас эта дрожь никуда не ушла. Она стала другой. Я дрожала от предвкушения нашего столкновения, жаждала увидеть его. Только эти моменты не наступали. Он не приходил. Наверное, он пропадает в своём штабе, много работает на благо города. Только от этого легче не становилось. Почему он не приходит домой? Где он ест? Где спит? Точнее, с кем он делит постель? У него есть только Королева или ещё любовница? Сколько их? Три? Десять? Такой мужчина, как он, мог иметь сотни любовниц. Самых красивых. Работа, женщины… Ему нет дела до надоедливой племянницы. Первые разочарования быстро заставляют взрослеть, первая боль меняет сознание. Не физическая. Моральная. Та, о которой я не подозревала, и в которой потом буду захлебываться изо дня в день. Самое ценное, что человек может вам подарить, — это своё время. Особенно в мире, где люди умирали пачками. Открывали глаза после сна и с удивлением обнаруживали себя живыми. Пока ты дышишь, каждая секунда ценна. И не важно где — в том аду за стеной или в пределах его города. Ничто не сравнится с подаренным временем, потому что вместе с ним человек вам дарит себя самого, кусок своей жизни, и это бесценно. А я ощущала, что моя жизнь отныне мне не принадлежит… Мои мысли заполонил он. И у меня не было ничего, кроме воспоминаний. Я получала от них наслаждение, трогая себя в душе, прокручивая в голове наш поцелуй и практически ощущая грубый захват его руки на моей шее. Моя кожа помнила его прикосновения на каком-то глубинном уровне. Но вместе с тем, я ощущала, будто у меня что-то отняли. Отняли, даже не предложив. А ещё я ненавидела себя за то… что скучаю по человеку-чудовищу, по убийце, по рейдеру, по грубому и резкому зверю, который мог испепелять жаром и одновременно бросать в холодный и безразличный омут. Я скучала по моему дяде. Сегодня у меня был выходной, и я гуляла по уже знакомым улочкам. В доме начал пропадать его запах, поэтому я постоянно ходила в его куртке, которая доставала мне до колен. Она хранила его запах, и меня он успокаивал, убаюкивал. Вскинула голову на крутые горы, окружавшие город. В их далёких ложбинах белел лежалый снег. Стая журавлей выплыла вдалеке, мягко лавируя под низкими облаками. Я подставила лицо тёплому солнцу, даже с закрытыми глазами от кончиков пальцев до кончиков волос ощущалась весна. И вместе с ней тоска — глухая, безысходная. Острыми коготками она царапала грудь, норовя добраться до сердца. Интересно, как там Томми? Жив ли он? Удачно ли проходит его Рандеву Мести? Когда он вернётся, я отправлюсь назад в его дом. Точнее, меня отправят назад. Джоэл. Пинком под зад. Если Томми вернётся… И от этой мысли стало не по себе. Нет, я хотела, чтобы он вернулся живым и невредимым. Какая-то часть меня ещё лелеяла призрачную надежду на то, что когда-нибудь я познаю, какого это — быть дочерью и иметь настоящего отца. Но в то же время боялась возвращения Томми. Ведь я уеду из дома Джоэла и стану ещё дальше от него. Насколько ЕЩЁ можно было стать дальше. Охрана, которая преследовала везде, уже перестала меня смущать. Когда я работала в баре, они чаще всего сидели за столиком, по-хозяйски раскинувшись, или курили на улице, у входа. На что Ойсин недовольно бубнил. Но зато нашлась удобная причина объяснения отсутствия клиентов. Когда редкие гости переступали порог бара и видели головорезов Джоэла, то тут же выходили. Однажды я предложила им отвалить от меня. На что один из его бойцов ответил: — Не велено. Когда я находилась дома, под окнами всегда стоял чёрный джип, иногда два джипа. Стерегли меня. Только непонятно зачем и от кого. Иногда я не успевала услышать или заметить их. Вот как прямо сейчас, когда перед моим носом захлопнулась дверь интересного магазинчика. В отражении стеклянной двери, с только что перевёрнутой табличкой «ЗАКРЫТО», я увидела трёх мужчин за моей спиной. Уже знакомые лица. Я начинала их запоминать. Насколько я понимала, у Джоэла была внушительная по численности армия. И многие среди бойцов были спокойно интегрированы в мирную жизнь города. Имели семьи, жили в обычных домах, ходили по тем же улицам и ели за теми же столами в общей столовой. Хотя имели бОльшие преференции по сравнению с обычными горожанами. Но как общество было разделено на касты, так и его воины. Это было легко понять, глянув на мужчин из моей охраны. Можно с уверенностью сказать, что они в каком-то особом отряде, потому что отличались ото всех. Всё в их внешнем виде говорило об этом. Убийцы, с тёмной аурой и непроницаемыми лицами, у которых в открытую висело оружие на плече, или из-под курток виднелись внушительные портупеи с пистолетами на груди. И все как на подбор крупные мужики. В первые дни вместе с Иззи и Ойсином я ходила на обед в столовую Мардж. — Сел! Мы здесь! Садись сюда! — Коди окрикнул меня, указывая пальцем на свой стол. В той же ковбойской шляпе и с веснушками на лице, улыбаясь мне, рассказывал про работу на ферме. Но периодически осекался, оглядываясь на мою охрану. — Да ладно, что ссышь? Ты же хотел в его отряд попасть, вот самое время пойти и познакомиться с коллегами, — Сью ударила его в бок локтём, а Мак заржал. — Отстань, я передумал! Мне и на ферме хорошо, — ответил Коди, выпрямив спину и сделав такое лицо, будто Джоэл ему именное приглашение высылал. На следующий день Коди меня за свой стол не позвал. Люди и так шарахались от меня, а с охраной так вообще, боялись даже смотреть в мою сторону. Поэтому забирали свои подносы с едой и уходили прочь, когда я подсаживалась рядом. Само их появление вводило в смятение людей. Этих мужчин боялись. Поэтому ходить куда-либо я перестала. Единственный человек, которого не смущали его головорезы, была Драгмар. Я часто ходила к ней в гости, ибо стены одинокого дома начали на меня слишком давить. У Драгмар мы пили чай, она угощала меня выпечкой и вкусными блюдами. К ней приходила её подруга Айда Гринберг — милая бабуля, которой на вид было лет сто, а энергии в разы больше, чем у меня. Мы сидели втроём на веранде и болтали обо всём и ни о чём. Я чесала за ушком кота Тобби, который спал на моих коленях клубочком, пока Айда и Драгмар обменивались сплетнями. Они и стали моими друзьями. Единственными в этом городе. В первую нашу посиделку я попыталась прощупать почву и узнать, где мог пропадать дядя. — У Джоэла есть второй дом? — Нет, — Драгмар посмотрела на меня поверх кружечки с чаем. — И ты это точно знаешь? — Угу, — кивнула мне. — А может быть, он живёт с… ну с Кэтти? Айда моментально навострила уши и прищурила глаза. — Нет. Он никогда с ней не жил. Лёгкое облегчение вспорхнуло в груди и тут же упало вниз. Я так и не узнала, где он. — Джоэл вместе с отрядом уехал из города. Драгмар посмотрела мне в глаза и, наверное, в них прочитала тоску невыносимую, от которой волком выть хотелось. Отчего сочувственно положила мне тёплую ладонь на плечо, успокаивая. — Но это ненадолго, — Айда подлила виски из фляжки себе в чай. — Так Грэг мне сказал. Это он от Клары услышал, а той Филли поведал, её любовник. — Айда хлопает глазами на Драгмар. — Филли механиком работает. Машины готовил перед их отправлением. Ну и слово за слово с мужчинами из отряда разговорился, точно с кем не знаю, но вроде бы с тем блондинчиком, у которого глазки голубые. Отправились они в патруль, куда-то на север. Там один из кордонов стоит. Видать, какие-то там делишки у них есть, — заключила она, отхлебнув чай. Тобби потянулся и спрыгнул с моих колен. — Много ты знаешь про их делишки! — Драгмар сделала акцент на последнем слове. — Грэг — старый мудозвон. И к тому же глухой на левое ухо. — Она проследила, как Айда плюхнула очередную порцию виски в чай. — Не слушай его! Айда икнула, и с минуту мы сидели молча. Драгмар отстукивала ноготком по кружке в такт дождю, бьющемуся в окно. — Только непонятно, зачем Джоэл с ними отправился. Если бы он хотел, он мог бы остаться и отправить вместо себя одного из своих замов — Кирка, например. Ну если это не какая-то важная поездка, конечно. При упоминании РедСокса холодок прошёл по спине. — Но Джоэл предпочёл уехать, — Драгмар перевела на меня взгляд цепких глаз. Она была женщиной без возраста. Я никогда не могла понять, сколько ей лет. Иногда казалось, что ей чуть за тридцать, а иногда, что она намного старше динозавров. Однажды я попросила Драгмар помочь мне в готовке. Хотела, чтоб научила меня. И не для себя. Я наивно представляла картину, как Джоэл возвращается домой, я ему готовлю еду, и он не отшвыривает её прочь. — Расскажи мне ещё о нём, что ты знаешь, Драгмар? Она начала венчиком взбивать яйца быстрее и покосилась на меня, загадочно улыбнувшись. — Что я такого сказала? — Я знала, что рано или поздно ты спросишь. В общих чертах я тебе о нём рассказала. Остальное постепенно сама узнаешь, когда он вернётся. — Думаешь, он вернётся? — Я в этом уверена. И при чём очень скоро, — хитро улыбнулась тонкими губами. — Больше яиц, ещё штуки четыре добавь. Только без желтков. А муки меньше, иначе загустеет. Я принесла пакет продуктов к ней в дом. Еда у меня пополнялась постоянно. Практически каждый день, когда я выходила из дома, обнаруживала на пороге коробки с разнообразной едой и машину с охраной, упорно стоявшей на дороге около дома. Они мне её и подвозили. — Он о тебе очень заботится, — Драгмар кивнула на продукты. — Наверное. Меня Томми надо целой сдать. Женщина посмотрела на меня глубоким взглядом, поджала губы и покачала головой. — А это для Айды, — вытянула из пакета бутылочку рома. — Это ты где нашла? — На одной из полочек в шкафу гостиной. — Роешься у него? — округлила глаза, но уголки губ поползли вверх. — Не роюсь, а изучаю. И мы обе рассмеялись. — Айде круто перепадёт. И если он увидит, что ты его алкоголь взяла, то ругаться не станет. Из-за этого уж точно. Не жадный он совсем. Строгий, категоричный, но не жадный. Если я просила его о чём-то, всегда помогал. Не лично, конечно. Людей отправлял. Про окно ты знаешь. Мне тогда новое поставили. — Ты предана ему. Это видно. — Конечно, ведь он мой хозяин, — произнесла с каким-то оттенком гордости. — Я ему многим обязана, как и все в этом городе. Почувствовала, что Драгмар — это та женщина, которой я могу приоткрыться. Хотя бы чуть-чуть, и она не осудит. — Его нет уже почти три недели. И хоть я понимаю, что не имею право на это… Но мне обидно, Драгмар. Понимаешь? Обидно! — хлопнула ладонью по тесту. — И я догадываюсь почему. Я отвела взгляд, слегка покраснев. — Он то кажется мне нормальным человеком, с которым можно почти спокойно у камина посидеть, то диким зверем, тираном. Я не понимаю его. — Знаешь такую поговорку — клин клином вышибают? Я приподняла бровь. — Когда-то давно, ещё до Падения, когда я была молодой и красивой девушкой, прям как ты, — Драгмар искоса бросила на меня взгляд, — я была влюблена в одного парня. Красааавец! Загляденье! Герой войны, летчик. Плечи широченные! Во какие! Ухаживать умел, пластинки Битлз дарил. Слышала про таких? — Нет. — Многое потеряла. Так вот, по тем временам это было как сейчас, хмм... даже не знаю. Как пачка сигарет — богатство! С минуту она напевала мелодию, видимо, тех самых Битлз, пока мяла тесто. Я не хотела её торопить, перебивать звучный напев, видя, что в её глазах проплывают приятные воспоминания. — Потом этот лётчик устроил мне игру, типичную мужскую. Называется «то холодно, то жарко», — стянула тесто в рогалик. — Я по наивности своей не понимала, почему он то приближается ко мне, то отдаляется. Молодая была ещё, глупая. Не знала о мужчинах ни черта, бегала за ним, когда он холод проявлял и отдалялся. А надо было мне ход конём сделать — засунуть эти пластинки ему в зад и пойти на свидание с другим. Мужчины любят охоту, чтоб кровь женщина будоражила. Ну кровь Джоэла ты и так будоражишь, что у него аж капилляры в глазах лопаются. — Драгмар толкушкой вжала вишни в дно кастрюли, отчего красный сок разлетелся во все стороны. — Но когда он вернётся, его можно вскипятить разок, чтоб пениться слегка начал. Но только слегка. Рука, державшая толкушку, замерла в воздухе. С неё упала красная капля вишнёвого сока. — Но ты мои слова буквально не воспринимай и не переусердствуй. Помнишь, я говорила, что если доведёшь его, он тебя пришибёт? — Помню. — И я не шутила, — Драгмар посмотрела на меня удивительно мудрым взглядом серых льдинок. Какое-то время мы молча готовили пирог, и я обдумывала её слова, пока не прозвенела духовка. — Первый готов! — она вынула румяного пухляша. — Иди своей охране поесть предложи. — Вообще не понимаю, зачем Джоэл их ко мне приставил. Делать им больше нечего, что ли? Только людей в городе пугают, — буркнула себе под нос, выглядывая из окна на черный джип. — Пусть лучше они кошмарят, чем он. Меньшее из зол. Из джипа орёт рок*. Когда я подошла ближе, музыка стала тише, и со стороны водительского сиденья опустилось тонированное стекло. Я увидела парня в чёрной толстовке с капюшоном. Вспомнила, что он был среди моей охраны в день, когда перед моим носом повернули табличку «ЗАКРЫТО». На вид парню лет двадцать пять. Широкий ирокез на голове, кончик чёлки упал на лоб. На скуле порез, в одном ухе серьга, отчётливо видна татуировка на шее в виде змеи. А на пассажирском сиденье сидел Тощий. Его я узнала сразу. — Привет, — поздоровалась с ними, а у них взгляд непроницаемый. Смотрят внимательно, но как будто бы сквозь меня. — Случилось что? — Тощий наклонился ближе, переводя взгляд с меня на дом, стоящий за моей спиной. Приветствие проигнорировал. — Пирог будете? — приподняла мой шедевр, чтоб рассмотреть смогли. — Вкусный, с вишней. Горячий ещё. И я его уже порезала. Мужчины посмотрели на него как на нечто неопределенное и переглянусь. Заметила, как на сильной шее парня змея выгнулась, когда он голову к Тощему повернул. — Ладно, съем сама, — только я хотела уйти, как из окна вытянулась татуированная рука, которая обхватила тарелку с пирогом. На запястье у парня тоже была выбита змейка. Не дождавшись «спасибо», я пошла в сторону дома. Могли поблагодарить хотя бы. Или им запрещено со мной говорить? Услышала свист из машины. Когда обернулась, парень с татуировкой отсалютовал мне через окно. — Спасибо! Я уже подошла к двери, когда меня окликнул Тощий: — До дома подвезти? Из машины доносится лязг рока под хриплый напев певца. Ужасный выбор музыки. — Нет, не стоит. Я позже сама дойду. А они просто поедут следом. ________ https://t.me/GORimcoming - в тг канале выставляю визуализации героев, созданные искусственным интеллектом * В джипе у охраны играл Мэрилин Мэнсон и его хит Cry Little Sister (Плачь, сестрёнка)