***
Снег искрился в малиновых лучах заходящего солнца, пока мы блуждали по лесу и никак не могли выйти к дороге. Уже две недели назад мы сбежали из ФЕДРА. Первые дни мы шли по карте от указателя к указателю, стараясь держаться подальше от дорог. Из оружия у нас была лопатка, найденная на заднем сиденье обветшалой машины и пару ржавых пистолетов со скудным количеством патронов. Днём мы шли через леса, а ночью мы прятались там, где удавалось. Ночи были чернее преисподней, а каждый новый день был на толику мрачнее предыдущего. Первое время мы практически не спали, прислушиваясь к звукам. Мне казалось, что я начала сходить с ума от усталости. Когда мы находили заброшенный дом или то, что можно назвать его останками, первым делом проверяли на наличие зараженных. Однажды мы нашли инфицированного, который врос в стену. От его человеческого тела практически ничего не осталось, жгуты и волокна кордицепса поглотили его почти полностью. Они мерзко извивались, почуяв наше присутствие. Только верхняя часть головы еще была похожа на человеческую. Глаза желтого цвета моргали, глядя сквозь нас. Когда Тим всадил в голову острие лопатки, меня стошнило. Мы хотели перейти через мост, на другой берег реки в Таунвилле, когда услышали характерные для Щелкунов звуки «клац-клац-клац». Твари собрались под мостом и двигали головами, через которые проросли грибы-эхолокаторы, способные слышать добычу на расстоянии. Аккуратно, на полусогнутых ногах, мы шагнули назад по снегу. Этих тварей нам точно не одолеть ржавой лопаткой и пистолетами, ведь стрелять мы толком не умели. Нас разорвут еще до того, как мы наведем шум на всю округу. Щелкуны чудом нас не услышали. Затем как ошпаренные, мы долго бежали по снегу, вдоль заледенелой реки в неизвестном направлении. Сбегая из ФЕДРА, мы и не подозревали насколько мы не приспособлены к выживанию за стеной. Слепые котята уткнулись носами в суровую реальность. Голодные и холодные мы едва волочили ноги. Огонь разводить нельзя — заметят. Нет, не зараженные, у них не хватит мозгов, чтобы выследить нас по дыму. А вот бандиты сообразят. Сделали привал под ветками тяжелой ели. Расстелили прямо на снегу кусок брезента, который служил нам столом, и расставили еду. А едой мы называли засохшую лепешку и кусок вяленого мяса, который Тим стащил из столовой ФЕДРА. Мэт достал из-за пояса пистолет, положил его рядом на снег и начал озираться, поглядывать по сторонам сквозь деревья. Место было далеко не безопасным. При дневном свете нас можно было легко увидеть. Мэт перевел взгляд на меня. — Сел, ты такая худая. Ешь, а то ветром унесет, — сказал он, протягивая мне кусок вяленого мяса. Это была наша последняя еда.***
С Алией мы познакомились чуть позже, когда отбивались от зараженных. Точнее сказать, спасая наши задницы, она познакомилась с нами. Посмотрев на карту, которую хранили также бережно, как и промерзшие остатки мяса месячной давности, мы решили срезать путь. Двинулись через поселение Монтроуз, а не через холмы, как планировали изначально. Запасов не осталось. Идея пройти через деревню в поисках еды или хотя бы сена для ночлега, казалось сказочно заманчивой. На углу соседней улицы, покачиваясь из стороны в сторону, волочили ноги люди. Точнее, инфицированные кордицепсом марионетки. Мы замерли и сделали несколько осторожных шагов в сторону некогда бывшей заправки, поросшей голыми кустами и снегом. И словно в замедленной съемке, я вижу как зараженные одновременно поворачивают головы в нашу сторону, приподнимая ссохшиеся губы в зверином оскале. — Бегом! Вон дверь! — указал Мэт на обветшалое здание заправки, которое чудом не развалилось за одиннадцать лет Падения. Твари настигли нас быстро. С клацающими зубами, они начали долбиться в дырявую стену так, что с нее начала падать труха. Долго мы не протянем. Мэт и Тим неумело отстреливались через щелку в стене, пока я пыталась выстроить что-то наподобие баррикады из хлама валявшегося на полу. Дыхание сбилось и пульс участился так, что слышала выстрелы словно через вату. Стену снесут быстро, а поломанный стул всунутый в ручки двери не продержатся и минуты. Пули входили то в животы, то в шеи, то мимо. Только двумя выстрелами в головы, парни сняли двух зараженных. — Я пуст, патронов нет! — крикнул Мэт. Пули, оружие, медикаменты и еда — вот набор для жизни. Если ты в пути, сдохнешь без них на первый же день. А отсутствие патронов в нашем случае и конкретно в эту секунду, означало одно — неминуемую смерть. — Я тоже пуст! — выкрикнул Тим. Чёрт. Дрожащими руками, я сжала рукоять заточенной лопатки, единственного оружия, что у меня было, и приготовилась. Вдруг я увидела через щель в стене, как кто-то спрыгнул с крыши и приземлившись сзади зараженных, вынес их с нескольких ударов, смачно раздробив им головы. Мы выбежали на улицу, озираясь по сторонам и прислушиваясь к звукам. Эти твари точно были не одни, на подходе еще. Наш спаситель распрямил спину и повернулся к нам. Это была девчонка, примерно моя ровесница, в дырявой меховой шапке и в пуховике обмотанным веревкой на талии. Из-под шапки пробивались всклоченные короткие волосы, на лице широкая и совершенно неуместная улыбка без переднего зуба. — Ты кто такая, нахер? — в удивлении, широко раскрыв на нее глаза, спросил Мэт. — Али, — коротко ответила, словно в ее имени заключается суть вопроса Мэта. Она протянула руку, растягивая улыбку еще шире. Потом часто я вспоминала этот момент, который казался мне до дикости нелепым и смешным. На снегу валяются останки зараженных. А девчонка, как ни в чем не бывало, улыбалась протягивая нам руку, словно мы на школьной дискотеке, а не посреди мертвой деревни. Но тогда мы окружили ее, готовые убить. В нашем мире именно так и происходит: либо ты, либо тебя. С зараженными было всё понятно, а вот от людей можно было ожидать что угодно. Может она сумасшедшая, и нападет на нас когда мы будем спать. Или больная какая-нибудь. — Мэт, — парень осторожно представился. — Это Тим, а это Сел. Али смотрела на нас, продолжая улыбаться. — Всё. Уходим! — скомандовал Мэт. — А ты, если хочешь, можешь пойти с нами. — обращается к девчонке. — Но смотри не выкини чего… Мы быстро убрались от туда, из-за опаски встречи с зараженными, которые по обыкновению, слетались на звуки выстрелов. Первые часы Мэт держал Али на мушке, делая вид, что патроны у него не закончились. Несколько дней мы присматривались к ней, а затем всё стало понятно. Она такая же как мы — потерянная бродяга, которой неимоверно повезло встретить своих же сородичей.***
Ветер завывал в полной тишине между макушками деревьев, что не видно и клочка неба. От холода покалывали щеки, губы, даже тело под легкой одеждой. И мы понимали, что ночью станет еще холоднее, а если пойдет мокрый снег, то к утру мы заледенеем. Мы заблудились. — Тим, я тебе говорю, нам нужно повернуть направо, — крутя картой сказал Мэт. — Нет, я отвечаю мы где-то здесь, — ответил Тим указывая замершим пальцем на точку на карте. — Ни хрена! Это точно не та деревня Я смотрела на ребят и сжимала кулаки в тонких перчатках. Если бы не я, мы бы убежали весной, как и планировал Мэт. А не были бы загнанны в ловушку в окружении мощных елей, чьи лапы согнулись под тяжестью снега. — Пройдем еще немного и точно выйдем к поселению, — уверенно сказал Тим, направившись через лес. Нам ничего не оставалось, как пойти следом. Дико хотелось пить и я начала жевать снег. Чем быстрее мы найдем безопасное место для отдыха, тем вероятнее, мы выживем. Примерно через час мы набрели на маленькое поселение на опушке леса. Покосившиеся дома деревни глядели на нас своими пустыми глазами. Людей здесь давно нет. От больших городов мы далеко. А значит, есть шанс что не наткнемся на толпы зараженных. Потрепанный флюгер безвольно висел на шесте, издавая едва уловимый скрип. Кусты проросли из сугроб. Снег закручивался спиралями на белой поверхности земли. В заброшенной деревне стояли давным-давно рухнувшие дома и ангар. На пиках далеких гор, выступающих над кронами деревьев, лежали шапки снега. Ни души, ни звука, ни следа Божьего присутствия. — Эй, стоп! Я ногу подвернул! — крикнул нам Мэт, прислонившись спиной к дереву. — Твою ма-а-ть, — выругался Тим. — Ну как ты так умудрился то, а? Обопрись на меня и мы пойдем дальше. Нельзя нам здесь оставаться. Не нравится мне здесь. Тим обвел взглядом мертвую деревню и нахмурился. И я понимала его чувства. Спиной ощущала, что мы были здесь не одни. Окинула взглядом строения, деревья, всё что попадало в поле зрения. Старалась не пропустить хоть какое-нибудь цветовое пятно, какое-нибудь движение, малейший намек на дым. — Нравится или не нравится, я идти не могу. Сегодня здесь заночуем. Мы доволокли Мэта до ближайшего сарая. Он снял ботинок и показал лодыжку. — У-у-у как опухла! — присвистнула Али. — Али, пойдем за хворостом. Надо развести огонь, иначе все сдохнем от холода. И Мэту не придется мучиться с лодыжкой, — я попыталась пошутить, о чем тут же пожалела. Это не было похоже на шутку, скорее на печальный факт. Развести огонь было рискованной идеей. Нас могли заметить те, кто намного хуже грибоголовых. Но вариантов не было. Мы реально замерзали, а так хоть снег отогреем, воды попьем. Тим начал выгребать скудные общие припасы из наших рюкзаков, пока мы отправились за хворостом. Если нам повезет увидеть кролика, наверное Али сможет его даже убить. А как бы она это сделала? Патронов нет, да и сил гнаться за животным тоже. — Али, я хотела спросить. Почему ты тогда помогла нам? Почему просто не убежала? — , спросила я, наклоняясь за сухой палочкой. — Потому что я верю в карму, — подмигнув, ответила она. Ох! Знала бы Али, что совсем скоро эта самая карма покажет нам средний палец. Мы собирали хворост и просто молчали. Мне было спокойно рядом с ней, и не потому что она обладала бóльшей способностью к выживанию, а из-за ее улыбки. Да, улыбки. Я уже и забыла какого это улыбаться и вести себя так непринужденно. Али вела себя так, словно мы обычные подружки в мире до Падения, и просто вышли собирать цветочки, а не потерянные бродяги посреди мертвой деревни, которая норовит стать нашей могилой. Звук выстрела. Али падает наземь и в этот же миг белый снег под ней начал окрашиваться в алый цвет. — Али! Нет! Не-е-ет! — закричала я, упав на колени. Схватила ее за куртку и перевернула на спину. Некогда вечная улыбка на ее лице, сменилась на застывшее выражение удивления. Она была мертва. Ее пустой взгляд устремился в небо. Было слишком поздно, когда я услышала приближающиеся шаги за спиной. Удар, щелчок. Почувствовав дикую боль в голове, я упала на снег рядом с Али и погрузилась во мрак.