не быть счастливым

сонджун имел потребность рвать собственную плоть на куски. его сердце и душа блуждали средь огромного леса в поисках спасения. в то время как тело бесконтрольно разрушало всё на своё пути, перед глазами возникала улыбка матери, последний вздох родного отца, которого пак видел два раза в своей жизни. и последняя встреча оказалась летальной. сонджун, если честно, ненавидел себя, ненавидел свою силу и желание жить, не смотря на то, что он натворил с собой. больно было невыразимо. ломали рёбра, сотрясали мозг, вонзали ножи — это не помогало. все, кто пытался убить, к сожалению, были убиты сами. пак это ненавидел. но ему более было горько от осознания, что в этой жизни ему не быть счастливым человеком. в его голове всегда возникал вопрос: " почему? я не достоин той жизни, которой живут обычные люди? ". терзая тела людей на куски, уничтожая и разрушая судьбы, сонджун уже никогда не будет тем человеком, которым так желает стать. прошлое сотворяет нас в настоящем. сколько бы он не мыл руки, кровь с его ладоней не сотрётся, как и грехи прошлого, стыд, боль и слёзы, нескончаемые реки печали. тоска по матери, предательство близкого человека, становление монстром. этапы жизни такого человека как пак состоят из поедания лезвий каждый божий день. сердце колотится, кровь кипит — жизни в них нет. где-то за душой, в потаённом местечке сердца лежит клад, никем нетронутый и неувиденный до сих пор. сонджун хранит его, даже не зная о существовании таковом. наверное, всё изменилось с тех пор, когда жёсткий удар прошёлся по лицу достаточно болезненно, чтобы осознать, что в этом мире не он один брошенный богом человек. это было странно, внезапно и даже как-то неразумно, однако пустые глаза напротив казались паку страшным туманом, ведущим его на смерть. наконец тело возродилось с дозой адреналина. хотелось жить, сталкиваясь со смертью. не хотелось умирать от рук неизвестного, чьи намерения, кажется, отличались от жестокой и разрушительной борьбы сонджуна. в его действиях было что-то иное, что-то, что отличало от юноши и было знакомо. запах крови, веяние смерти родные, приятные; морское излучение, острота и хладнокровность взгляда — новое, неизведанное паком, который ещё не знал, что этот взгляд станет последней ошибкой в его жизни. выстрел в ногу, удар тяжёлой железкой голове — почти смертный приговор. но чудом и помощи незнакомца больно было немного и умирать не пришлось. однако недоверие, скептизм, покрывающий всю мягкую натуру сонджуна, срывались в виде гнева на ближайшего рядом человека — обаятельного мужчину с загадочной улыбкой. имя ли джинхо навсегда застряло в сознании. это то, что дало спустить крючок. но по крайне мере сейчас перед паком был ли джинхо, чьи намерения не казались столь уж плохими. его бархатный и вкрадчивый голос успокоивал. вежливость заставляла совесть пробудиться хоть на секунду. — дашь свой автограф? эта улыбка, в сопровождении которой лицо джинхо становилось невыразимо хищным, похитила в сонджуне частицу. незаконченное, медленно плывущее в груди чувство сдавливало. и пусть их общение стало не более, чем пара разговоров о жизни. и пусть, если паку придётся сотрудничать с таким человеком, как ли. страшно представить, что из себя выходят эти пустые, безжизненные глаза. какую бурю пережил джинхо? была ли она похожа на ту, которую в своей жизни поведал сонджун? прочитать его невозможно. лучше уж вообще не смотреть, ибо темнота глаз затягивает на дно. не замечаешь, как тонешь, потому что вокруг красиво, а в конце тебя ожидают хищные рыбы, готовые проглотить, не оставив за тобой следов. пак бросил это дело. каждый день на судне он наслаждался морской свежестью и беседой с ли о чём-то обыденном. на душе было неспокойно и что-то внутри будто начинало ломаться с новой силой. вспоминалась нечитаемая улыбка джинхо, зверинный блеск его тёмных глаз. какое время года было на тот момент? август? если это он, то сонджун назовёт этот месяц собственным именем, которое до смерти будет хранить в отдельном мире ото всего остального. волнуется море, в небе отражаются бесчисленное количество ярких точек. тело расслабляется с наступлением вечера. в голове настолько пусто, что даже ветер ощутим особенно приятно. напротив ему пак вдыхает, наполняя лёгкие жизнью. вокруг вся бесконечность собралась, чтобы пригласить одиночество на свидание. закрытое ото всех сердце, разбитая душа. сонджун главный герой драматических трагедий. в его истории множество печали, ещё больше ненависти и капля тех связей, которые никогда не являлись чем-то особо важным. пак думает об этом, опираясь руками о бортики судна. его раздумья медленно плывут по воздуху, растворяясь в нём же. неприятно колит что-то внутри. перед глазами вновь прошлое, сделавшее сонджуна таким, каким он является сейчас. но нет в истории того героя, что устроил маленький вихрь в душе. он был похож на того, кто касанием руки мог в корне изменить чью-либо жизнь. при свете звёзд, на лёгком ветру, в смеси запахов сигарет и морского воздуха бесшумно подкрался томный голос, завораживающий и по-своему печальный. если бы сонджун знал, что абсолютное ничего скрывается в тёмных омутах напротив, то не стал бы поддаваться вперёд мимолётному порыву. если бы пак знал, что огромная дыра внутри этого человека не затягивается с самого рождения, не был бы столь наивен. обещания пусты, нежность огрубевших ладоней ненастоящая, не имеющая смысла. тем не менее, тепло чужих губ, чужих согревающих прикосновений стали для сонджуна спасением на одну лишь ночь. джинхо целовал умело, не прикрывая глаз. соитие уст казалось чем-то немыслимым, определённо не тем, что должно быть. но есть ли в мире то, чего нельзя? достаточно мгновения, чтобы прожить жизнь. хватит одного поцелуя, чтобы раны вновь кровоточили. в ту ночь сонджун целовался с человеком, чьё сердце незаполнено, неполноценно. это не та история, в которой становятся друг для друга спасательными шлюпками. это лишь смесь запахов, иногда мелькающих на губах. дальше горячее дыхание на холодной шее, невнятные разговоры обо всём подряд. вещи летят в сторону, страсть бушует вместе с волнами. душа раскрывается, подобно цветку, на той постели, в тех сильных объятьях. боль заглушалась тихим дыханием обоих. груди вздымались, соприкосновения разгорячённых тел сводили с ума. поцелуи нежные-нежные мешались с ощущением острой боли от царапин на плечах. эта ночь отразилась в памяти. сонджун невольно сохранил её в том маленьком, потаённом месте. джинхо оставил звёзды там, где они должны быть. постель будет тёплой вечность, но только в тот миг, в котором она существовала. сонджун целовался, мешая вкусы, смакуя тепло. он ещё не знал, что когда-нибудь разрушится на кусочки снова. умирать будет страшно и не без сожалений. такому как он действительно никогда не стать счастливым.