Тепло

Он был жёлтым карликом, состоял из водорода, грел и светил. Он был солнцем - опасным, но нужным. А она? Она просто хотела чуть-чуть тепла, пристроится на орбите так, чтобы чуть грело и двигаться. Так делали все, почему она не могла? План был прост, план был гениален, план был. В определенный момент, он будто стал греть чуть меньше. Она потянулась проверить. Ещё. И ещё. И ещё. И ожог. Больно - да. Досадно - до дрожи. Он грел, он давал светло, но приближаться не стоило. Она застыла, не на долго. Тянуло - отрицать бессмысленно. Почему? Ответа не было. Магнитное поле? Наверное. Бережно мазала ожог и продвигалась чуть ближе, маленькими движениями, но так же безрассудно. Ещё ожог? Пускай, она осталась ближе, чем надеялась. Она не понимала. Другие тоже были рядом, но так не хотелось пускать их ближе. Никто не должен был быть в этом тепле. Слишком тепле. За пару метров до опасной близости. Это было только её, только её место. Мысли загрызли. Она бездумно ринулась вперёд. Как мотылек на свет, но в отличии от него знает, что обожжется, что до волдырей, и что вернётся на исходную. И снова в слишком близко, дистанцию не нарушая. Она скрывает следы на всем теле. Ненормально быть в таких ожогах. Она смотрит на них, но чувствует тепло. Никто не должен знать, как это приятно. Никто и не спрашивает. Она снова идёт вперёд. Сделав что-то безрассудно один раз - уже не остановишься. Она двигается и двигается вперёд, на жалкие миллиметры, обгорая все больше. Всего степеней ожога три. Она открывает четвертую. В определенный момент слишком тошно. От вечных ожогов, перевязок и безумства. Нужно найти другое, раз это не даётся. Она и пытается. Не может. Сетчатка выгорела и все остальные, далёкие и тусклые. Только солнце спасительно видно в темноте. Раз она видит только солнце, пусть и солнце видит только ее. И она рвется с тем же азартом и безрассудством. Обрабатывать ожоги смысла нет, кожи не осталось. Тепло ощущается нежно, несмотря на всю боль. Она - Икар. Слишком близко к солнцу подлетать нельзя - говорили. Только воск не расплавится. Она готова поклясться, за это время у нее выросли крылья, настоящие. И они прогорят, как и она. Становится вдруг тихо и не больно, и тепло. Это значит только одно - она все же умерла. Она все же сгорела в объятьях. В объятьях её нежного солнца.