Идиоты

      Всем известно, что хорошая погода в Петербурге — это большая редкость. Таких чудесных денечков можно пересчитать на пальцах одной руки. На самом деле, приложению с погодой надо запретить приписывать «отличный день для прогулки!», когда речь идет о северной столице.       Дима это знал, он это понимал, но в его сердце все равно теплилась надежда на то, что, может быть, в его первый день стажировки мир ему улыбнется! Реальность, конечно, была немного более угнетающей: с утра пораньше Дима разлил кофе мимо кружки на стол, в ящике не нашлось ни одной пары одинаковых носков, из-за чего прямо сейчас, перепрыгивая огромные лужи, на ногах были два абсолютно разных носка. Ну и погода, тоже. Неудачно все как-то.       Но это не отменяло воодушевления, переполнявшего Дубина. Он до сих пор не мог поверить, что это будет его первый день настоящей работы в полицейском участке! И ничто не могло испортить ему настроение. Даже разные носки.       А странный незнакомец с фотоаппаратом даже смог приукрасить это незадачливое утро.       Дима даже не совсем понял, как это произошло: на встречу шел высокий парень, лет двадцати пяти, может. Кудрявый, улыбающийся, сильно выделяющийся из всей этой серой массы в своем ярко-оранжевом худи. На шее свисал старенький фотоаппарат, который незнакомец немного придерживал ладонями.       - Здравствуйте! Не сильно спешите? – остановившись возле Димы, спросил он.       - А? – выйдя из своих раздумий, произнес Дубин. – А… Нет, не сильно. Вам помочь?       - Можно вас сфотографировать?       - Если хотите, - улыбнулся в ответ Дима. Это было довольно-таки необычно, но мило. Дубин немного попозировал, улыбался и расслаблял лицо на камеру.       - Спасибо, - закончил случайную уличную фотосессию незнакомец. – А чем вы занимаетесь?       - Учусь в академии, - ответил он, - на полицейского.       - О, - брови парня приподнялись в удивлении, но он продолжал улыбаться. – А направляетесь куда? Не в главное отделение, случаем?       - Да, туда… - похлопал глазами Дима. Сталкер? Или ясновидец? Незнакомец только по-доброму хмыкнул в ответ.       - Что, по-вашему, главное в жизни?       - Доброта, наверно… И любовь.       - Спасибо! До свидания, - напоследок сказал парень, помахав рукой и уйдя куда-то дальше, по своим делам.       Продолжая свой путь, Дима между делом проверил свои карманы. «Вроде ничего не украл…» До самого участка он только и думал об этом интересном парне.       В отделе его встретил Цветков, один из полицейских, который провел небольшой экскурс по новому месту работы. Показал место хранения вещдоков и рабочее место. Он, вроде, и не противный, но вел себя слишком уж расфуфырино. Кажется, даже его коллеги это заметили.       - Зенит чемпион? – улыбнулся тот, вытянув ладонь в знаке «дай пять», но коллега его проигнорировал. Цветков резко изменился в лице. Провел в изолятор. – Во, полюбуйся на отбросов.       - Зря вы так, - решил блеснуть своими познаниями Дима. - Вы знали, что по статистике каждый пятый человек, сидящий в изоляторе временного содержания, находится там по ошибке?       - Это я здесь по ошибке! – из-за спины закричал один из преступников, от чего Дубин в ужасе отпрянул от клетки. Человек засмеялся ужасающим хохотом. – Я!       Дима стоял, немного опешив от драки двух его соучастников, которая началась на ровном месте, пока Цветков нервно улыбался, попивая кофе из кружки. «Будни».       - Ты учти, малой, эта работа не для всех, - наставлял его Цветков, пока они поднимались по лестнице. – Многие не выдерживают и сваливают от сюда при первой же возможности, - Дима еле поспевал за ним, стараясь делать большие шаги так, чтобы ни в кого не врезаться. – А те, кто остаются делятся на два типа: старых и молодых полицейских.       - А? – недоумевающе произнес Дубин.       - Для старых полицейских главное – процесс. Им неважно, какой будет результат, главное, чтобы все по уставу, чтобы все по закону, - объяснял тот. – А молодые… пойдут на все ради достижения цели. Им не важны средства, главное, чтобы преступник оказался за решеткой…       - Цветков! Встал! – перебила его пафосную речь другая полицейская. Послышался громкий хлопок дверью. В участок зашел начальник, это можно было понять по тому, как все резко замолчали и встали стрункой.       - Пр-Прокопенко… - заикаясь, пояснил Цветков.       - Грома ко мне, - строгим голосом произнес старый полицейский, направляясь к своему кабинету.       Прошла секунда, а может две, когда Прокопенко открыл дверь и уже намного более раздраженным голосом крикнул: «Грома ко мне!».       Полицейская, которая перебила Цветкова, - Зайцева, кажется, - понеслась в изолятор. Оказывается, что именно там дрыхнул тот самый Гром.       Выйдя оттуда, он молча прошел к кабинету Прокопенко, но остановился на середине. Выудил из кармана куртки пятитысячную купюру и положил на чье-то пустующее рабочее место. И двинулся дальше, к кабинету, со странной ухмылкой на своем лице.       В след за ним к пустующему рабочему месту подошел другой полицейский, с очевидно крашенными немного длинными волосами. Очевидно это было из-за того, что его борода, напоминающая бороду Тони Старка, была совсем седая. Он хищнически улыбался, показывая всем свою купюру в пятьсот рублей, и положил ее к ранее оставленной купюре.       Вскоре послышались крики из кабинета, и люди массово добавляли деньги в кучу. Один из полицейских, достаточно крупный, с выпученными глазами, стоял возле кабинета, подслушивая. Это был тот полицейский, к которому пришел дед с потерянным кошельком.       - На увольнение Грома ставят, - прочитав немой вопрос в глазах Дубина, объяснила Зайцева. Ну, это имело смысл. В оре Прокопенко можно было различить слова на подобии «Счетовод хренов!» и «Пиши заявление!». Похоже и правда увольняют…       Гром вышел из кабинета, и в тот же момент полицейский, который подслушивал весь разговор, оповестил жестами, что все провалено, Грома не увольняют.       Полицейский взял все поставленные деньги и отдал их тому старику. Он подошел к тому мужчине, который первым после Грома поставил деньги.       - Не могу поверить, что ты до сих пор этим занимаешься, - усмехнулся разочарованному полицейскому Гром и вышел из отдела.       Так Дима и узнал, что Константин Гром – это полицейский, который так и не понял, что он уже старый.       После такого спектакля Дубин направился к Федору Ивановичу, - полковнику-начальнику, - чтобы оповестить о своем прибытии и получить бумажную волокиту для заполнения. В остальном день прошел спокойно, Дима был полностью погружен в работу, стараясь не отвлекаться.       По пути обратно домой Дима все же позволил себе подумать о Константине Громе и странном незнакомце.