Обратный отсчет

Иззи приходится туго. Последние несколько часов изрядно потрепали бы выносливость и дюжего пехотинца, что говорить о хрупкой барышне, не привыкшей к подобным нагрузкам? Изабель -хороший агент, но она скорее мозговой центр команды, чем привычные к полевым условиям мускулы. Магнус не сомневается, что в штатном режиме мисс Лайтвуд имела в запасе живой щит из вышколенных спецназовцев, прикрывающих её аппетитную задницу. Сейчас же Иззи держится в большей степени благодаря ослиному упрямству, нежели техничности. И за это Бейн уважает её ещё больше. Куда солдатам Джи-ай-Джо* до распаленной Изабель Лайтвуд, орудующей туфлями на высоченной шпильке, как стилетами? Им везёт, что приказ, полученный противником, исключает использование оружия против носителя вируса. У Магнуса никаких ограничений нет, поэтому он лихо разряжает накалившуюся обстановку. В буквальном смысле. Автомат с израсходованным боекомплектом он небрежно кидает поверх живописно распластавшегося тела врага. - Бежать можешь? Изабель откидывает влажные волосы со лба и молча кивает. Судя по помутневшему взгляду, она на грани. Продержится пару километров, если ее братец пошевелит булками и надыбает им сносное транспортное средство. Магнус указывает в сторону перекрёстка и снимается следом, как только Иззи переходит на тяжёлую рысь. В случае чего он подхватит. Сверкающий бок чёрного спорткара появляется сбоку через пятьсот метров. Алек распахивает пассажирскую дверь, перегнувшись через сидение, и командует: - Иззи, в машину! Судя по направленному в его сторону дулу Глока, Магнуса это приглашение не касается. Бейн скептически хмыкает: - Серьёзно? - Только сестра, - подтверждает статус-кво Лайтвуд и угрожающе покачивает оружием в руке, настаивая на своём. Если упрямство Изабель вызывает у Магнуса восхищение, то её братец им уже порядком бесит. - Хорошо, - Бейн покладисто кивает и даже делает шаг назад под недоверчивым взглядом карих глаз. - Настаивать не стану. Ты же и сам, наверное, знаешь, где искать Льюиса? Вперёд, красавчик! Изабель дергается в его сторону, но Бейн делает ещё один шаг назад, ускользая от протянутых рук. - Алек! - Он блефует! Магнус холодно улыбается и издевательски выгибает бровь - его персонализированное комбо, способное заставить Иисуса усомниться в собственной вере и пошатнуть неприступную Китайскую стену. - Разумеется, Лайтвуд! У тебя достаточно времени для того, чтобы потешить себя надеждой... Примерно пятьдесят пять часов,  - он скучающе смотрит в сторону. В нескольких десятках ярдов от них оставшиеся в живых штурмовики оперативно откапывают своего командира из-под останков внедорожника. Над полем битвы стоит смог и отборный мат. - Район Чесли, - голосом заправского экскурсовода заводит Бейн, - самый маленький, но самый густонаселенный. Бывший пригород, относительно недавно ставший бюро Лондона, площадью двенадцать квадратных километров и плотностью населения около тринадцать тысяч живых душ на квадратный километр. Вас ждёт незабываемое путешествие! Не забудьте посетить Аптекарский сад* на исходе третьего дня, чтобы твоя медленно умирающая от неизлечимой заразы сестричка успела полюбоваться на старейший альпинарий* Англии, перед тем, как сдохнуть, корчась в агонии, - жёстко заканчивает он и нежно улыбается опешившим родственничкам. - Алек! Магнус подчёркнуто игнорирует панику в голосе Изабель, хладнокровно удерживая взгляд Алека. Он бьёт по-больному, наотмашь. Это низко, но ему некогда играть в реверансы с упертым бараном. - Хочешь правду, малыш? Твоя сестра сдохнет! Все вокруг сдохнут! Невкусно? А кто сказал, что будет? Открой пошире рот, недомерок, и наслаждайся. Потому что без меня у вас нет ни единого шанса. Хочешь сыграть в "русскую рулетку"? - Магнус понижает голос. От былой обходительности не остаётся и следа. Он смотрит спокойно и пристально, чеканя каждое слово, выплевывает их в перекошенное лицо Лайтвуда: - Тогда риски поставить на кон и чужие жизни, потому что твоей гордости будет маловато. Алек выглядит так, словно Бейн подсунул ему кусок дерьма вместо обещанной конфеты. Злобно и обиженно. Без былой спеси, что главное. - Алек, он нам нужен! Иззи избавляет брата от необходимости принимать решение, резко цапая Бейна за рубашку. На этот раз Магнус покоряется, позволяя ей утянуть себя в сторону распахнутой двери.  Как раз вовремя! Со стороны побоища доносится низкий рык. Добытый подчиненными из под обломков бывший любовник Лайтвуда демонтирует свое недовольство близким знакомством с кузовом Найт-15. Судя по концентрации злобы в протяжном вопле и отборной брани, несущейся вслед, их новый друг живее всех живых.  Бронированный ублюдок! Магнус оказывается на переднем сидении вместе с Изабель. Боясь, что он передумает, малышка Иззи запихивает его в салон с силой, достойной зеленокожего героя комиксов*. Места в салоне катастрофически мало, поэтому зажатому между плечами Лайтвудов Магнусу не остаётся ничего лучше, чем широко раздвинуть колени, чтобы Алек смог дотянуться до коробки передач. - Боже, я знал, что ты только и ждал, чтобы запустить руку мне между ног, - восторженно кряхтит Бейн, когда острый локоть Лайтвуда упирается в живот. Алек раздраженно фыркает и срывается с места на третьей передаче, злобно взвизгнув покрышками. МакЛарен ловко маневрирует в потоке, перескакивая с правой полосы в левую. Алек - превосходный водитель: он отлично чувствует поток, чутко реагируя на малейшие его изменения, и без промедления идёт на обгон, ловко вклиниваясь в удобный зазор. Магнус на мгновение отвлекается от дороги, засмотревшись на четкий профиль Лайтвуда, сосредоточенно ведущего машину. Даже закостенелый безбожник в лице Бейна, вынужден признать, что к созданию Александра Лайтвуда приложили руки высшие силы. Иначе, откуда бы взяться этим греховно пухлой нижней губе, пушистым девичьим ресницам и не целованной солнцем коже? И все это в обертке из волевого подбородка, бритвенно острых скул и скульптурно рельефного тела, над которым рыдали бы все античные скульпторы, затопив соплями и слезами Эгейские острова. В Магнусе такая подборочка будит вполне очевидный рефлекс. Как у собаки Павлова. Только вместо слюноотделения прочное членостояние. Хотя ... наклонись Алек чуть ближе и ниже, Магнус не отказал бы себе в удовольствии оставить отчетливый слепок зубов на плавном изгибе, где шея перетекает в плечо. Ух, и орал бы Лайтвуд! Благим матом! Бейн мог бы поставить на кон свой верный Кавасаки, что без свидетелей и прочно висящей на хвосте погони быстро и эффективно сумел заставить Алека издавать куда более мелодичные и протяжные звуки. Из транса его вырывает голос Изабель: - У нас гости! Мастерства Лайтвуда оказывается недостаточно.  Оставшаяся в живых команда противника оперативно берет МакЛарен в кольцо. Магнус восхищенно цокает: под кем бы не ходили их противники - субсидируют их отменно. Черные шестисот кубовые Джиксеры* сверкают хромированными вставками на боках, мелькая то справа, то слева. Выбить "седока" из такой железной лошадки почти нереально, плюс они способны разогнаться до сотни всего за три секунды. Магнус бы не отказался прокатиться на таком-то красавце. Вынырнувший слева мотоциклист смело идёт в контакт с водительской дверью. Салон заполняет скрежет метала о метал. - О, кажись, твой приятель нарисовался! - Магнус наваливается плечом на Лайтвуда и весело машет в окно. Водитель демонстрирует им неприличный жест и резко влияет в сторону, прежде чем Алек выкручивает руль. - Чего-то он недовольный какой-то. - Бейн! Магнус вздыхает и послушно убирает руку с паха Лайтвуда под хихиканье Изабель. Ей вон повезло! Есть за что держаться. - Оторваться сможешь? - Сомневаешься? Алек бросает на него колючий взгляд в зеркало заднего вида. Магнус улыбается в ответ: лениво и развязно. - Хочу, чтобы ты удивил меня, сладкий. - Тогда держись! И прежде чем Магнус успевает отпустить скабрезную шуточку про кое-чей поршень, за который он бы мог уцепиться, Алек резко дергает руль, заставляя спорткар вспрыгнуть на бордюр. Бейн звонко лязгает зубами и хватается рукой за ногу Изабель. Та взвизгивает от неожиданности. - Не лапай мою сестру! - рычит Лайтвуд, уверенно ведя машину по тротуару. Пешеходы испуганно выворачиваются из-под колес выбелившегося МакЛарена. - Себя ты лапать запретил, - сквозь зубы огрызается Бейн. Наученный горьким опытом, рот он открывать не торопится, не рискуя откусить язык. - Не за член же! МакЛарен сметает овощную палатку. Экзотические фрукты отбивают весёлую джигу по крыше машины. - Жадина! Лайтвуд выворачивает руль до упора, чудом вписываясь в девяностоградусный поворот прямо перед капотом серебристой Мазды. Сзади доносится глухой удар. - Минус один! - довольно рапортует Изабель.  Алек бросает на Бейна самодовольный взгляд. - Счёт открыт. Машина несётся на узкому проулку вперёд. Движение одностороннее, и у Алека нет дополнительного места для маневра. Впрочем, как и у противника. Поравнявшись со спорткаром, мотоциклист рискует прочесать собой отвесные стены. Поэтому они держатся почтительным эскортом до поры. Как только они оказываются на двухполоске, МакЛарен юрко пробирается в правый ряд, распугивая зазевавшихся автомобилистов злобными гудками. Противник справа решается на обгон, надеясь подрезать их через десяток ярдов. - На девять часов! - азартно вопит Изабель. - Вижу! Лайтвуд резко затягивает ручник, выполняя полицейский разворот. Магнус едва слышно охает, испытывая неожиданный дискомфорт. Машину тащит юзом по дорожному полотну. Амплитуда поворота в условиях плотного трафика минимальная, поэтому в поворот они залетают задом.  Алек переключает передачу на первую и профессионально продолжает движение задним ходом. - А тебе, значит, меня за член лапать можно? Магнус демонстративно ерзает на заднице. Алек на мгновение скашивает на него глаза. Рука продолжает упираться в пах. - Кажется, этого ты и добивался. Магнус тихо хихикает и послушно нагибает голову вниз, позволяя Лайтвуду перекинуть руку через плечо для удобства. Разве можно долго злиться на такого-то остряка? - Я то не против, но если продолжишь так давить, нам придётся прервать нашу погоню, чтобы разобраться с последствиями. Не хочу, чтобы твой дружок застал меня со стояком в следующий раз, когда заглянет в окно. - Может, отложим ваш первый раз ненадолго? - злобно шипит Иззи, тыкая пальцем в лобовое стекло. Прямо перед капотом машины маячит их преследователь. Агент Лайтвуд резко бьёт по тормозам. Магнус был не прав! Алек находит вполне убедительный способ выбить мотоциклиста из седла. Не ожидавший подставы, их настырный преследователь цепляет передним колесом капот и весенней ласточкой вспархивает в воздух. Пассажиры спорткара провожают его встревоженными взглядами. - Низко полетел, - вздыхает Магнус. - К дождю, - важно поддакивает Изабель и разражается гомерическим хохотом. Магнус вторит ей, не затыкаясь даже когда они бьются друг о друга головами, лихо подпрыгивая на теле мотоциклиста. От этого они смеются ещё сильнее: до щиплющих уголки глаз слез, до колик под ребрами. - Вы больные! - вздыхает Алек. Пока они пытаются вернуть возможность нормально дышать, он успевает развернуть машину и теперь несётся по оживленной улице, мастерски петляя в потоке. За окном мелькают помпезные вывески престижных модных домов "Шанель" и "Прада" - они в самом центре города, на Оксфорд-стрит. Поток машин здесь плотный в любое время суток, а ротозеи с камерами выскакивают на проезжую часть, позабыв об инстинкте самосохранения. Уходить от погони в таких условиях - задача почти невыполнимая, хотя создавшаяся неразбериха вполне может дать им фору. На это надеется Лайтвуд, но у Магнуса внезапно появляется план получше. - Здесь же Букингемский дворец рядом? - Надумал сходить на экскурсию? - иронично любопытствует Алек. - Нет. Хотя мужчины в форме меня дико возбуждают. Ты видел какие шапки у гвардейцев? Говорят, их делают из шкуры канадского чёрного гризли. На изготовление каждой уходит... - Магнус! - Бейн! Бейн обиженно поджимает губы на такое единодушие четы Лайтвуд. - Кортеж. - А поподробней? Алек уворачивается от идущего вровень мотоциклиста. Пули выбивают звонкое стаккато, уродуя полировку спорткара. - Королевский кортеж, - послушно поясняет Бейн. - Мне что, каждое слово клещами вытягивать? МакЛарен прячется за грузным Челленджером. Магнус приглушенно стонет, когда Лайтвуд подкрепляет угрозу недвусмысленным давлением между ног. Он что флиртует? - Боже, попробуй направить кровь из члена в мозг, Лайтвуд! - Из твоего или моего? Господи, да он реально флиртует! Нашел же время, засранец! - Не тупи, Большой Брат, - нервно огрызается Иззи, наблюдая за перезаряжающимся на ходу противником. Ей достался меткий парнишка. Стекло у пассажирской двери покрыто мелкой сеткой, в левом верхнем углу игриво поблескивает застрявшая пуля. - Магнус предлагает воспользоваться одним из путей отхода для кортежа королевы. Их три... Ай! Изабель спешно уворачивается от нового залпа, ныряя под приборную панель. В разбитое окно с завыванием прорывается вечерний ветер, доносящий городской смог и острый запах пороха. Магнус равнодушно стряхивает мелкое стеклянное крошево с волос. - Нужна фора. Тридцати секунд хватит. Сможешь? - Вполне, - решительно кивает Лайтвуд и выжимает газ. Впереди, на пересечении двух полос притаился небольшой круг. Мало кто знает, что водители лондонских автобусов являются самыми квалифицированными профессионалами в мире. Для того чтобы управлять двухэтажным туристическим монстром, им приходится в буквальном смысле учитывать каждый миллиметр при повороте на узких дорогах города. Наблюдение за их маневрами - величественное и подчас захватывающее дух зрелище. Именно на их мастерство вкупе с железными нервами и делает ставку Алек, когда подрезает красного двухэтажного гиганта на повороте, первым вырываясь на круг. - Из, на девять часов! - одновременно командует он. Его сестра проворно тянет рычаг, заставляя пассажирскую дверь распахнуться. Показавшийся на долю секунды мотоциклист налетает на препятствие и тут же исчезает вместе с куском оторванной от кузова стали. Через открытую прореху в машину залетает скрежет колёс и многоголосый унисон автомобильных гудков: работа талантливого хормейстера - чистое звучание смерти. Никому из них не приходит в голову оглянуться назад - и без того ясно, насколько чудовищными последствиями чревато содеянное.  Иногда неведение действительно благо. - Ладно, - прочищает горло Бейн, нарушая потрясенную тишину, - будем считать, тебе удалось меня удивить, сладкий. Алек довольно хмыкает. Сколько-то часов спустя. Саймон неприметный. Он один из тех людей, с которыми, даже нос к носу столкнувшись в толпе, не обратишь внимание. А даже если заметишь - тут же забудешь. Окружающим запоминается чужая яркость: экстравагантный прикид, уникальная красота, уродливые отметены. Любая не вписывающаяся в рамки нормы деталь, способная отпечататься в памяти. Саймон Льюис - невзрачный и обыкновенный. Людской взгляд соскальзывает с него, как с влажного обмылка. В юношеские годы Саймон, помнится, страдал по этому поводу. Даже пробовал приукрасить невыразительную внешность. Заметить-то его заметили, но совсем не в том ключе, на который он рассчитывал. Гордо, а на деле молча, проносив звание "придурочного ботана" оставшиеся годы старшей школы попыток облагородить свой внешний вид Льюис больше не принимал. В конце концов, это и спасло ему жизнь. Точнее, спасало до сегодняшнего дня. Саймон никогда не верил в судьбу. Однако, оказавшись пленником в собственном доме, решил в будущем пересмотреть свои убеждения. Не с того ни с сего сгоревшая "мать" *, отколотая от любимой чашки с Супер-меном ручка, нырнувший прямо в унитаз мобильник, хотя Саймон готов поклясться, что не доставал его с кармана брюк - судьба давала ему вполне очевидные намёки, что сегодня логово покидать не стоит. Прислушался ли к зову судьбы Льюис? Очевидно, что нет! Пятничный день он заканчивает прикованным к собственному стулу наручниками. Одно радует, что в свое время Саймон не поскупился и приобрёл эргономически правильный компьютерный стул с поддержкой для поясницы. Сидеть в одной позе достаточно удобно и у него хотя бы не затекает тело. "Можешь внести это в посмертный список достижений, лузер" - ехидно поздравляет подсознание голосом Билли Спаркса, главного задиры старшей школы Уэст-Найтшира и спонсора психосоматической экземы Льюиса. Саймон украдкой вздыхает и подавляет желание почесаться. Разве мог он поступить иначе? Ведь сегодня пятница. День недели, взявший Саймона в заложники, несущий за собой горечь разочарования и неизменное предвкушение, когда в его руки попадал свежеотпечатанный выпуск вестника недели "Sun"*.  Вся ирония в том, что Льюис презирал бульварную прессу. - Кажется, наш друг проснулся, -  замечает вкрадчивый мужской баритон. - Открывай глазки, Спящая красавица! Хватит ломать комедию. Очевидная насмешка заставляет щеки вспыхнуть жарким румянцем. Вот и все! Так глупо попасться! Саймон старался быть незаметным. Прозябал в отвратительных дырах с понедельной оплатой быстроглазым индусам. Отказался от кредитки и медицинской страховки, забыв на несколько лет о преждевременной диагностике и визитах к стоматологу. Никогда не посещал одну забегаловку дважды - только доставка и только с незарегистрированного телефона. СИМ-карты Саймон менял чаще, чем исподнее. Только одна слабость. Одна одержимость, позволяющая дышать и раз за разом протаскивать себя через семидневную пытку меланхолией до очередного пятничного рубежа.  Неприметный газетный киоск на углу Слоун-сквер. Неулыбчивый газетчик, пожилой иммигрант из России Василий, бежавший от репрессий СНГ в далёких восьмидесятых, за умеренную плату передавал ему корреспонденцию. Раз в месяц, между дурацкими бульварными сплетнями, отпечатанными на дешёвой серой бумаге, его ждал тонкий кипенно-белый конверт, подписанный неряшливым детским почерком Ребекки. Он вывез мать и сестру в Россию три года назад, оставив один единственный канал связи, который тщательно скрывал ото всех. Там то его и накрыли. Саймон неохотно разлепляет глаза и мрачно смотрит в сторону обладателя обольстительного голоса. Высокий азиат невозмутимо восседает задом на рабочем столе прямо на дорогущем справочнике о теории эволюции человека и примата Колина Гровса. Раритетное, трудно доставаемое издание 1989-ого года. - Что вам от меня надо? Злость придаёт ему смелости. Ему даже удаётся игнорировать маслено поблескивающий в руках азиата пистолет. Серьёзно, он хоть понимает, что Саймон отвалил целых четыре сотни баксов за это издание? - О ваших исследованиях ходят слухи, мистер Льюис, - мягко заводит азиат. - Я ознакомился с парочкой. Вы одаренный генетик. Сокровище нации, не побоюсь сказать. Как так получилось, что вы оказались этой мерзкой норе? Искренняя забота в голосе фальшивая. Искусственный фасад, за которым спряталась опасная тварь.  "Мимикрия" - приходит в голову нужное слово. В животном мире хищные особи используют яркий окрас, чтобы завлечь свою жертву. Его собеседник, словно перевоплотившееся в живого человека двухмерное изображение из журнала мод. Убийственно красивый. Филигранная игра слов, вооружённая девятым калибром и голливудской улыбкой. - Люблю работать в уединении, - неуклюже врет Льюис. Азиат кивает и радостно улыбается. Кошачьи глаза, искусно оттененные тёмным каялом, смотрят цепко и холодно. - Звучит разумно. Одно из ваших исследований особенно запало мне в душу. Как там было ...- он старательно морщит лоб. - CR-11, кажется. Сами придумали или работали с вирусологом? - Вы люди Валентина? - тут же сникает Саймон.  Ему точно крышка! - Знаком с ним? - подаёт голос второй его посетитель. - Ты для него придумал эту дрянь? Льюис старательно скашивает глаза в бок.  Высокий брюнет с небрежной щетиной на квадратном подбородке - ожившая мечта рекламодателей, использующих брутальность как способ продвижения товаров для мужчин - стоит слева от его стула. Даже под грубой кожей "косухи" мышцы завораживающе перекатываются на предплечьях, когда он лениво забавляется с эспандером Саймона. Да, у Саймона Льюиса есть эспандер, он вообще-то не хиляк! Хотя сжимать его с такой скучающей физиономией у него не выходило ни разу. - Прекрати, Алек, ты его пугаешь! Третий участник его похищения хуже всех. Потому что это девушка. Самая красивая девушка, которую когда-либо видел Саймон в своей ничтожной жизни, если быть точнее. Он даже вообразить себе не мог, что такие девушки существуют и могут заметить его хмурую физиономию в толпе, а затем, Господи-Боже, улыбнуться ему самой очаровательной во всей Галактике улыбкой. Тёмные волосы, лежащие идеальной волной на обнажённых плечах, подсвечивало закатное солнце, словно обмакнув их кончики в сусальное золото. Полные алые губы маняще изгибались, обозначая милые ямочки на смуглых щечках, а глаза сияли, как далекие звезды в безоблачную ночь.  "Вы ангел?" - глупо спросил Саймон в ответ на приветствие и потерял сознание от удара по затылку. Последнее, что он услышал перед тем, как окунуться во тьму: нежный смех незнакомки. - Меня зовут Изабель, - представляется девушка, присаживаясь перед Саймоном на корточки. Глаза у неё большие и доверчивые, как у персонажа диснеевского мультфильма. - И мне нужна твоя помощь, Саймон. Ты же можешь мне помочь? Маленькая ручка осторожно касается острого колена Льюиса. Рядом с ней его несовершенство приобретает новые контрастные грани. Саймон шумно сглатывает - изо рта куда-то исчезает вся слюна. - Чем я могу помочь? - О, ей то помочь он готов без лишних вопросов, - бурчит верзила по имени Алек у его стула. Азиат негромко фыркает: - Опустись на колени передо мной ты, Лайтвуд, и я добыл бы для тебя с неба луну! Алек отвечает чем-то нецензурным, но Саймон не слушает. Его взгляд прикован к Изабель. - Я оказалась в большой беде, Саймон, и только ты сможешь мне помочь. Льюис удивлённо моргает. Это он то? Даже в самых смелых фантазиях Саймон никогда не был героем. Забавным скоморохом, на которого девушки обращали внимание из жалости - по большей части. Кто-то сказал ему, что умение рассмешить барышню - полпути к успеху. Про вторую часть Саймон так ничего и не узнал, прочно застряв на первом пункте. Изабель убирает руку с его колена и демонстрирует ему раскрытую ладонь. Льюис несдержанно вздыхает. Ударившая рядом молния оказала бы менее впечатляющий эффект. Судьба действительно приложила к происходящему руку и мстит Саймону самым изощренным способом.  Это кара небес! - Боже! Господи, мне так жаль! Мне действительно очень-очень жаль, - отчаянно твердит он, глядя на следы от инъекции. К горлу поступает болезненно твёрдый ком. Если это кошмар, то Льюис желает проснуться немедленно! - Если тебе так жаль, то нахрена ты создал то, что способно погубить все человечество, придурок? - безжалостно припечатывает Лайтвуд. - Я не знал, - задыхается Саймон, не отводя полных ужаса глаз от уплотнений под кожей. - Не знал! Меня обманули. Валентин... Он говорил, что это исследование... Теория, понимаете? Недоказуемая гипотеза! - И ты её доказал, - понимающе откликается со стола азиат. Саймон пристыженно опускает голову. - Да. Я смог. - Расскажи нам, Саймон, - узкая девичья кисть возвращается на колено, тонкие пальчики сжимают грубую джинсу. - Прошу! Это очень важно. Льюис тяжело вздыхает и решается. Груз бремени кажется настолько тяжёлым, что вот-вот раздавит. - Мне не удалось никуда устроиться после университета. Предложения поступали, но ... - он горько усмехается, - неинтересные. Всем им нужен был научный сотрудник, а не ученый. По сути, во мне видели лаборанта: исполнительного и квалифицированного, но не более. Это было ниже моего достоинства. Поэтому я остался в Гарварде в качестве аспиранта профессора Бейли. Он познакомил меня с Валентином. Тогда он представился меценатом. Я знал, что наш факультет поддерживают, в том числе богатые инвесторы извне, так что я не удивился и не сопоставил факты. Моргенштерн -  достаточно узнаваемая фигура в медиапространстве, но передо мной был просто Валентин. Саймон переводит дыхание. Трое его похитителей слушают молча. - Он был так увлечён моими исследованиями, - признается он. Выходит жалко и жалобно. Саймону приходится зажмуриться, чтобы хоть как-то абстрагироваться от направленных на него взглядов. Лучше бы его били! - Существовала теория о том, что определённые процессы в организме человека способны стать катализатором для необратимых изменений. В природе иммунитет запускает защитный протокол, отторгающий чужеродный ген, поэтому носитель умирает преждевременно на середине инкубационного периода. Вирус, подобный CR-11, в три раза превосходит чёрную оспу по скорости распространения, и он в три раза мутагеннее вируса гриппа, но инкубационный период дольше всех вместе взятых. Вирус такого уровня разлагает огранику изнутри, прежде чем появляются устойчивые симптомы. В лучшем случае носитель лишь временное пристанище. Звено в цепочке. Валентин хотел узнать, есть возможность устранить механизм защиты и заставить его работать ... в обратном порядке. - То есть ты? - в хриплом баритоне азиата сквозит недоверие. Саймон кивает. - Я добился того, что организм носителя не только полностью абсорбирует вирус, но и достраивает его за счет своего собственного генома. На исходе мы получаем полностью сформированный штамм. Каждый раз новый, видоизмененный. Защиты нет. - То есть вирус уже в моем ДНК? - с ужасом спрашивает Изабель. Саймон дёргается на стуле. - Нет! - порывисто выкрикивает он. Проклятые наручники! Он так хотел взять Изабель за руку! - Пока нет. Суперкапсид защищает вирус, как околоплодные воды плод в течении трех суток. Это время, необходимое для того, чтобы иммунная система приняла штамм как свой. - Значит, вирус все ещё можно извлечь? Льюис активно трясет головой. - Да! Экстрактор! Я разработал! - И где же нам достать спасительный аппарат? - спрашивает Лайтвуд. - В моей лаборатории, - с готовностью рапортует Саймон и прикусывает губу, убито добавляя: - В России, - и совсем тихо: - В секретном исследовательском центре Валентина Моргенштерна. Повисшая в воздухе напряжённая тишина не предвещает ничего хорошего.  Саймон уже говорил, что ему крышка? Да? Так вот, ему полный и бесповоротный пиздец! Может, даже лучше, что они убьют его здесь и сейчас, избавив от участи лицезреть гибель человечества от своей руки в первом ряду? Льюис малодушно шмыгает носом. Со времен говнюка Спаркса, макнувшего его головой в унитаз, ему не хотелось разрыдаться. - Ты можешь воссоздать экстрактор, Саймон? - тихо спрашивает Изабель. Льюис поджимает губы и поясняет: - Могу, но он будет бесполезен. Изначальная версия настроена на прототип вируса. Любая другая система не сможет его распознать. Все расчёты остались в лаборатории. - Дааа, - с чувством тянет азиат, - ты реально талант, Льюис! - Так талантливо нам не подсирал ещё никто и никогда, - соглашается Лайтвуд. - Можешь выписать ему медаль, Бейн. - А что, - оживляется азиат, - я могу! Прямо промеж очков! Бах! Простенько и со вкусом. Посмертный орден. Девятиграммовая премия Дарвина для остолопа, запустившего апокалипсис. Пистолет в руках Бейна оживает. Сам азиат движется с какой-то запредельной скоростью. Раз - и он стоит перед Саймоном. Обжигающе холодное дуло прижимается ко лбу, а в чёрных глазах плещется безумие, превращающее доброжелательную улыбку в звериный оскал. "Выстрелит", - понимает Льюис, - "Пристрелит и не моргнёт."  Несмотря на все упаднические мысли, посещавшие его голову ранее, умирать совсем не хочется. Саймон любит свою унылую жизнь, как никогда раньше! - СТОЙТЕ! - в срывающемся голосе звенит истерика. - Это еще не все... НЕ ВСЕ, БЛЯДЬ, Я СКАЗАЛ! - Ммм? - Бейн смотрит с любопытством. - Прощальное слово? В голосе Лайтвуда отчетливо слышится глумление - это придаёт сил. Он всегда ненавидел холеных надменных отморозков! Пошли вы на хуй, Билли Спаркс и Алек Лайтвуд! Заебали запугивать!  Саймон обливается холодным потом, но смотрит решительно. - Я не знаю, как проникнуть в логово Валентина, но знаю, как выбраться. Я сбежал. Оставил его с носом. Плюс ... - он запальчиво выдвигает подбородок, - я знаю, где лаборатория. Коды доступа. Пароли от компьютеров. И, черт возьми, как достать экстрактор! Убив меня, вы ничего не получите. - Торгуешься? - Констатирую факт! - огрызается Саймон. - Я нужен вам. Я ценный ресурс! Азиат удивлённо моргает, а затем заходится хохотом, заставляя ученого вздрогнуть. Звук веселья звучит настолько пугающе и противоестественно, что Саймона тошнит. Чёртов психопат! Все они гребанные психи! - Он мне нравится, - резюмирует азиат. Давление на лоб ослабляет. В следующий миг пистолет, точно по волшебству, исчезает из его рук. Бейн, посмеиваясь, демонстрирует ему пустые руки, как заправский фокусник. Саймон удивлённо разевает рот, вызывая новый приступ смеха. - Ты нарисуешь нам план, Льюис, - вмешивается в представление Лайтвуд. - Изложишь все, что тебе известно. Всё, что можешь припомнить о Валентине и его сообщниках. И тогда будешь спать спокойно, - он наклоняется к уху Льюиса и с ненавистью цедит прямо в оттопыренную раковину: - если, конечно, сможешь. С Саймона снимают наручники и вручают пустой лист. Он ответственно переносит на бумагу все, что приходит в голову, старательно припоминая детали. На деле ему мешает мысль, отравленной занозой, застрявшая в мозгу: Изабель... Прекрасная, милая Изабель не проронила ни звука, когда к его лбу приставили оружие и чуть не украсили мозговым веществом стены убогой халупы. Его нежный ангел на деле оказался падшей душой, безжалостной Лилит - прародительницей всех демонов их грешного мира. Саймон был прав, как никогда! Его третья похитительница оказалась хуже всех! Так почему он готов прыгнуть в разверзавшуюся пропасть только ради того, чтобы спасти её. Её, а не все человечество? Должно быть, Саймон давно прогнил изнутри. Ведь единственное, о чем он действительно сожалеет - это о том, что мог разочаровать её.