Кровь моя

Когда Юбер вновь прибывает в Токио, то Юми бросается на него с объятиями и поцелуями. Юбер чувствует, как его сердце ускоряет темп, а губы, что всегда вытянуты в одну ровную линию, ломает улыбка. — Скучала, малышка? — расчувствовавшись, спрашивает он. — Еще как, папа, — улыбается Юми и смахивает набежавшие слезы. Как странно всю жизнь быть одиноким, так же странно впервые узнать, что значит быть отцом. Как это трудно наставлять другого человека, который младше тебя на десятилетия, причем женщина, и сохранять при этом самообладание. Как в то же время волнительно, когда кто-то называет тебя «отец». Юбер хранит воспоминания о Мико, но все они затираются с часами, что он проводит с Юми. Он видит новую жизнь Мико в своей дочери. В ее улыбке, в ее движениях, в ее голосе… Всего не перечислить. Его бы воля — прижал бы к себе Юми и никогда не отпускал, даже на время. Хочется знать, как обстоят ее дела. Хочется быть участником этих дел. Юбер чувствует себя целым, только когда видит Юми перед собой. И у него для нее новость, которую он оглашает ей, когда они сидят в кафе и смеются на глупостями, которые приходят обоим в головы. — Я снова перевелся в Японию… — осторожно произносит Юбер, внимательным полицейским взглядом ища на лице Юми разведпризнаки того, как она к этому отнесется. Глаза широко раскрываются. Дыхание обрывается на полуслове… А потом его девочка начинает громко визжать что-то на японском, встав со стула и прыгая на месте. Она переходит на знакомую речь спустя несколько мгновений: — Я так рада! Я так рада! Мы все будем делать вместе, папа! Юбер вновь не может удержать улыбки. Ему так и хочется попросить Юми, чтобы та еще раз назвала его папой. Но он сдерживает себя, понимая, что услышит это еще не единожды. Юми крепко обнимает отца и чмокает его в щеку. Юбер за долгие годы, после Мико, узнал, что такое счастье.