@dandymin
что насчёт меня?
@kyu кого целовал этот айдол? @dingdong мы обещаем не сообщать об этом диспач обещание бойскаута! \٩(๑`^´๑)۶//／ @kyu ты никогда не был бойскаутом, придурок Сынмин сел на диван, чувствуя себя неловко. Он почувствовал, как его лицо покраснело, и повернулся в сторону, чтобы проверить, заметил ли это Чонин, но мальчик отвлëкся на собственный телефон.@dandymin
не ваше дело
@kyu давай, Ким, мы же твои друзья ты же наверняка с кем-то целовался, я имею в виду, когда это было в последний раз? @dingdong последний раз который я помню был с той девчонкой в школе, но она отвергла нашего щенка. Сынмин моргнул, прочитав сообщение, воспоминание вызвало горечь в горле. Его руки дрожали. Он был уверен, что его лицо всё красное, и Кё и Су, спрятавшиеся за школьной колонной, только усугубляли ситуацию. Он вцепился в рукава своей школьной формы, ожидая, когда девушка перед ним ответит. Она была такой красивой. — Ты? — спросила она, будто это было какой-то чушью, и рассмеялась. — С чего бы мне тебя целовать? Сынмин тяжело сглотнул, почувствовав ком в горле. Он хотел бы стереть это воспоминание. @dingdong но ты же сделал это позже, не так ли…?@dandymin
чёрт, я только что вспомнил, что у меня уроки вокала сейчас!
мне пора!
@dingdong боже мой он сбегает Сынмин ты никогда раньше не целовался?@dandymin
что если нет?
@dingdong что ты имеешь в виду, тебе 22 года! скажи правду дружище, время пришло только не говори что ты такой неудачник @kyu Су, хватит Сынмин бросил свой мобильный на другую сторону дивана, по горло сытый этим разговором. Чонин, сидевший на полу, наконец, проявил какую-то реакцию, испуганно подпрыгнув на месте, и уставился на старшего. — Какого чёрта? — Меня просто достала игра, — Чонин знал, что Сынмин не играл ни в какие игры на телефоне, но он предпочёл ничего не говорить, пытаясь насладиться последними минутами перерыва. В комнате воцарилась тишина, но Сынминовы мысли всё крутились в его голове. Сынмин не мог перестать думать о поцелуях. Почему? Потому что у него их никогда не было. Многие исследования показывают (потому что, да, он читал об этом), что средний возраст для первого поцелуя от десяти до шестнадцати лет, но ему было почти двадцать три и у него ничего не было, даже простого чмока. До сих пор у него не было проблем с самооценкой. Было ли что-то, из-за чего никто не хотел его поцеловать? Возможно, из-за его замкнутости? Был ли он недостаточно привлекательным? Он был слишком серьёзным? Казался недоступным? — Инни, у тебя уже был первый поцелуй? — Чонин поперхнулся водой и закашлялся. — Почему ты… — Не отвечай вопросом на вопрос. — Да, был, а что? — Серьёзно? Когда? — теперь Сынмин обиделся. Чонин скривился. Что случилось с ответами вопросом на вопрос? — Я не знаю, может быть, лет восемь назад? В тринадцать?! Сынмин встрепенулся, Чонин был младше него и характер у него был хуже, и всё же, даже он… — О чём говорят детишки? — спросил Джисон, возвращаясь из уборной с другими мальчиками. — О первых поцелуях, кажется? — ответил Чонин. — Кто была та чокнутая девчонка, с которой у тебя был поцелуй? Как он может предполагать, что он когда-либо целовал кого-то? Может быть, Джисон… — На самом деле, это было с моим другом. Нам было пятнадцать, и я сказал, что поцелую его, если он сможет прокатиться на американских горках, — Сынмин был оскорблён, но да, он не мог спорить. Проиграть первый поцелуй в пари было очень по-джисоновки. — Его вырвало, но он всё-таки прокатился, так что мне пришлось поцеловать его. Был привкус блевотины. — Это не то, что я хотел бы знать, — Чонин скорчился в отвращении, как и все остальные в комнате. — Мой первый поцелуй с девушкой был в девять, — сказал Чанбин. С девушкой! — Какого хера? Кто вообще встречается в девять лет? Я в девять ел грязь, — Чонин выглядел шокированным. — Это было не свидание, но мне хотелось, чтобы это было чем-то особенным, как в кино, так что… — Вау, безнадёжный романтик, — рассмеялся Джисон. — Заткнись, тупая белка, — Чанбин похлопал Минхо по плечу. — А ты, хён? — Я… — У меня был в восемнадцать, сразу после выпуска, — Чан прервал Минхо как раз в тот момент, когда тот собирался заговорить, и по какой-то причине Минхо расслабился. Никто не обратил внимание на прерывание. — Такой старый, — усмехнулся Чонин, и Сынмин почувствовал, как в груди поднимается беспокойство. — Я думал, что ты целовался первее Чанбина, но в семнадцать! Это так старо, хён. Никто не хотел поцеловать тебя? — сказал Джисон, будто это самая большая глупость в мире. — Не таким уж старым он был… — сказал Сынмин, но недостаточно громко, чтобы его услышали. — У меня было много претенденток, но я был слишком занят, пытаясь дебютировать, так что планы пришлось отложить. «Ох, окей», — подумал Сынмин. На мгновение он подумал о том, что они с Чаном очень похожи. Сынмин никогда никому не отказывал, потому что никто никогда не предлагал. Он быстро оглядел присутствующих в комнате, и дискомфорт только возрос. С каких пор он чувствует себя гадким утёнком? Он обернулся на своё отражение в зеркале. Он не настолько уродлив, правда? Тогда почему? Может быть, если бы он больше заботился о своей коже, как Феликс, или если бы его волосы были такими же блестящими, как у Хёнджина, или если бы у него были глаза, как у Чонина, или если бы он тренировался больше, как Чанбин и Джисон, или если бы у него были полные губы, как у Чана. Слёзы навернулись на глаза, и он опустил голову и прикусил губу, пытаясь проглотить ком в горле. Если бы он был немного привлекательнее, кто-нибудь хотел бы его поцеловать? — Сынмин, ты в порядке? — он не разобрал, кто к нему обратился. — Мне нужно в туалет, начинайте без меня. Он хотел пойти прямо в уборную, выглядя при этом так, будто его сейчас стошнит от нервов. Но как только он вышел из репетиционной, кто-то схватил его за руку. Инстинктивно он поднял глаза, изучая обеспокоенное лицо Минхо, когда тот заметил слёзы на щеках младшего. Взгляд Сынмина был прикован к Минхо, его второй хён выглядел как кукла, идеальные глаза, идеальный нос, идеальная кожа… идеальный рот. Сынмин поймал себя на том, что представляет, скольких людей тот отверг в своей жизни, а затем представил, как тот отвергает и его. Минхо отвергнул бы его? Сынмину захотелось рассмеяться, Минхо был слишком, слишком красивым для него. — Йа, Ким Сынмин… С чего бы мне тебя целовать? — Я в порядке, — Сынмин высвободился из хватки Минхо и убежал. Минхо заметил, что Сынмин ведёт себя странно в последние несколько недель. Он был молчалив, как мертвец, выходил из своей спальни только для того, чтобы поесть и сходить в компанию. Всякий раз, когда он видел его, на нём был макияж, что было странно, потому что он красился только по необходимости. Это соответствовало огромному количеству коробок косметических продуктов, которые валялись в коридорах общежития. Хуже всего, думал Минхо, были рыдания, и он притворялся, что не слышит их каждый раз, когда Сынмин входил в ванную. Он не хотел вмешиваться, потому что был таким по натуре, но он больше не мог притворяться, что ничего не замечает. Хотя и пытался. Сынмин был пьян, когда Минхо понял, что больше не может игнорировать происходящее. Все восьмеро собрались отпраздновать окончание эры Оддинари и их альбома. Они зарезервировали закрытое место в ресторане, и было только восемь вечера, когда Сынмин начал путать стаканы. — Это так глупо, — Джисон смеялся вместе с Чонином над чем-то в телефоне. — Я знаю, что пожалею об этом, но что глупо? — спросил Чан. — Этот тренд тиктоке, где появляются двое из нас, и необходимо выбрать, кого поцеловать. Хочешь попробовать? Это весело, — Джисон быстро встал, чуть не налетев на Чанбина, который проклял его. Сынмин следил за движениями, когда встретился с большими глазами Минхо, и опрокинул в себя ещё один шот, чтобы отвлечься на вкус алкоголя. Хан направил телефон на лицо Чана. Хёнджин или Феликс? — Это действительно глупо, — Чан забрал телефон, но Джисон был таким Джисоном, к тому же слегка пьяным. — Отвечай, трус! Чан засмеялся. — Феликс, Хёнджин позволяет Кками целовать себя в губы. Чан или Минхо? Хёнджин немного задумался. — Знаешь что, я выбираю Чан-хёна просто потому, что я глубоко оскорблён. Так что тебе придётся поцеловать рот, который целует Кками. — Или ты боишься Минхо, если попытаешься его поцеловать? — Чан рассмеялся, когда Хёнджин пробормотал «и это тоже». — Теперь я? — спросил Феликс. Сынмин или Чанбин? — Чанбин, конечно! — все засмеялись, кроме Минхо и Сынмина. — Мне нравятся большие мальчики. Никто не обратил внимания на то, как Сынмин наполнил пивной бокал соджу, выпил залпом и вздрогнул. Кроме Минхо, который не спускал с него глаз весь вечер. Хёнджин или Сынмин? — Я думаю, эта маска любит Сынмина, — сказал Феликс. Чанбин посмотрел на экран после того, как его заставили участвовать, а затем вздохнул. Любопытный, дрожащий взгляд Сынмина упал на Чанбина. — Хёнджин, — сказал он, не придавая этому особого значения, и выпил немного колы. — Увв, иди сюда, хён. Должен ли я исполнить твоё желание? — спросил Хёнджин, отчего Чанбин вскрикнул в попытке избавиться от него. Сынмина будто высмеяли. Он знал, что это просто шутки, но всё равно чувствовал себя нелепо. Он обожал Чанбин-хёна. Может быть, не подразумевай он так много, его бы выбрали? Если бы его характер не был таким плохим… Он сморгнул слёзы и поставил стакан, отпивая из бутылки. — Ким Сынмин, тебе не кажется, что ты слишком много выпил? — Минхо схватил его за руку, прежде, чем бутылка коснулась его губ. Сынмин снова отдалился. — Нет, не кажется, — он пил так, будто его мучила жажда. Сынмин или Сынмин? — Ну, Чонин, это судьба, — усмехнулся Джисон, когда маска запуталась, повторив имена. — Иу, зачем мне целовать его? Я бы лучше поцеловался с лягушкой, — ответ Чонина вызвал взрыв смеха в комнате. Чонин ответил так же, как ответил бы любому из семерых, и Сынмин знал это, но проблема была в том, что он был слишком пьян, чтобы помнить об этом. Когда упала первая слеза, он быстро вытер её, и Минхо, наблюдавший за происходящим, мог видеть приближающийся срыв, но не успел что-то сделать, потому что ему ткнули телефоном прямо в лицо. С чего бы мне тебя целовать? Сынмин или Чонин? — Я… — Я пойду домой, — Сынмин хлопнул ладонями по столу и поднялся. — Но ты ещё не играл, Минни, — попытался убедить его Джисон, но тот уже ушёл. Бан Чан сразу встал, чтобы пойти за своим пьяным вторым макнэ, но Минхо поднялся. — Я пойду, мы в одном общежитии, и я уже хотел уходить, — сказал Минхо, и Чан согласился, убедившись, что Минхо достаточно трезв, чтобы сесть в убер, который заказал им. Сынмин был довольно быстр для того, кто едва мог стоять на ногах. Минхо нашёл его на улице, сидящего на земле и плачущего, и на секунду пожалел, что не взял с собой Чана, потому что знал, что ему надо успокоить Сынмина, но не знал как. — Ким Сынмин… — Минхо тоже сел, когда ответа не последовало. — Сынмо? Минхо пришёл в отчаяние, когда рыдания усилились, а те немногие прохожие в такой час начали пялиться на них. Внезапно он вспомнил, что они были айдолами, и у них будут большие проблемы, если кто-то увидит их. — Мин, мы должны пойти домой, хорошо? — сказал он самым низким и спокойным тоном, на который только был способен. Таким голосом, будто он разговаривал с… — Щенок? — Хён, пожалуйста, оставь меня в покое, — с трудом проговорил Сынмин и поднял голову. Его припухшие глаза и раскрасневшиеся щёки заставили Минхо захотеть плакать тоже. — Я не могу этого сделать. Ни за что. — Хён, почему… — он всхлипнул. — Почему, хён… — Почему что, щенок? — Почему никто не хочет целовать меня? — Минхо растерянно моргнул, это, должно быть, шутка? Нет, если бы это было так, Сынмин не был бы таким неделями. — Я действительно такой уродливый? Я отвратительный? — Кто сказал это, Сынмин? Ты снова читаешь хейтерские комментарии? Потому что, если ты… — Я не читаю! Хён, мне двадцать два! — Минхо показалось, что он сошёл с ума, потому что это не имело никакого смысла. — Чонин поцеловался, когда ему было тринадцать, Джисон в пятнадцать, Чанбин-хён… Он остановился, переводя дыхание. — Кё перецеловал уже половину Сеула, а Донсу назвал меня неудачником, — заскулил он. Его друзья? Су и ... как там звали второго? Они поссорились? — Ким Сынмин… — Почему никто никогда не целовал меня? Оу? — Хён… — позвал Сынмин, привлекая внимание Минхо. — Кажется, меня сейчас вырвет. — Дерьмо- Сынмин был слегка пьян, и о нём было необходимо позаботиться. Послушный, как щенок, он выпил немного крепкого кофе, приготовленного Минхо, чтобы протрезветь, и пошёл чистить зубы. Мыться было немного сложнее, так как Сынмин, даже пьяный, не позволял Минхо помочь ему, и Минхо боялся, что ему придется выносить мёртвое тело Сынмина из ванной, если тот упадёт и ударится головой. В конце концов, после нескольких криков, Минхо закрыл глаза. Пока Сынмин переодевался, зазвонил его мобильный, и Минхо, увидев «диндон» на контакте, ответил. — Миииин, ты наконец-то взял трубку! Чёрт, Су был таким шумным, и Минхо вспомнил жалобы Сынмина. — Я спрошу тебя только один раз, — сказал Минхо серьёзным голосом, заставляя замолчать на другом конце линии. — Что вы двое сделали с Сынмином? — Кто ты! Почему у тебя телефон Мина, ты сасэн? Я убью тебя, сукин- Голос прервался на середине, и после заговорил кто-то другой. — Это Ли Минхо, верно? Это Кё, Сынмин в порядке? — Сначала ответь мне. — Не могу сказать, что мы ссорились, но я думаю, что мы действовали ему на нервы. Он не отвечает нам уже больше месяца, — после Кё рассказал, что произошло. — Вы не задели его за живое, вы задели его самооценку, придурки. — Нам жаль, — сказали они в унисон. Минхо громко вздохнул, глядя на дверь спальни Сынмина. — Вам лучше быть лучшими друзьями для моего Сынмина, или я найду вас и заставлю пожалеть, что вы вообще родились, — пригрозил он, даже не осознавая, что моего Сынмина. — Мы будем, хён, обещаем, — кратко ответил он. — Он в порядке? — Он будет. — Что ты собираешься сделать? Сынмину хотелось провалиться сквозь землю и никогда из неё не вылезать. Он не должен был пить так много, не должен был расстраиваться из-за глупой игры, не должен был плакать, и он определённо не должен был рассказывать Ли Минхо, что никогда ни с кем не целовался. Кроме того, он жалел, что не мог остаться пьяным подольше, потому что было ещё одиннадцать тридцать шесть, а он уже был трезв и бодр, и поэтому, когда Минхо открыл дверь в спальню, ему некуда было бежать. Но он попытался. Сначала замер, надеясь стать невидимым. Его глаза были настолько широко раскрыты, что, казалось, выскочат из орбит. Минхо улыбнулся. — Ким Сынмин, я тебя вижу, — Сынмин подскочил и спрятался под одеяло. — Ким Сынмин! — Убирайся из моей комнаты! — Нет, пока ты не поговоришь со мной, — Минхо подошёл к кровати и схватился за одеяло, пытаясь стянуть его с младшего. Сцена была настолько нелепой, что заставила Минхо рассмеяться. — Мне нечего сказать, — Минхо удалось стащить одеяло, так что Сынмин закрыл лицо подушкой. — Я без макияжа, не хочу, чтобы ты смотрел. — Макияж? — переспросил он в замешательстве. — Сынмо, я уже видел, как ты тонешь в мокроте, когда простудился, ты действительно думаешь, что меня беспокоит макияж? Сынмин всхлипнул, может быть, Минхо стоит быть мягче. — Да ладно, щенок, тебе не нужен макияж, чтобы быть красивым. Все знают, что тебе лучше без него. — Ты ужасный лжец, — пробормотал Сынмин, но всё-таки отложил подушку. — Я действительно не хочу говорить об этом. — Жаль. Потому что я больше не хочу видеть тебя плачущим перед зеркалом в ванной. Сынмин распахнул глаза и посмотрел на Минхо, но после отвёл взгляд. — Никто не должен был знать об этом. — Ну, я думаю, это хорошо, что я знаю, потому что тогда я избавлюсь сразу от всех тараканов в твоей голове, — Минхо схватил Сынмина за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Ты пиздецки хорошенький. Перестань слишком много думать, эти вещи недостаточно взрослые, чтобы случиться. И если этого не произойдет, это нормально! Как ты и сказал, из меня ужасный лжец, так что можешь поверить мне? На глазах у Сынмина выступили слёзы, и он оттолкнул руку Минхо. — Я не думаю, что смогу, я имею в виду, тебе легко говорить, не так ли? Ты такой красивый и привлекательный, должно быть, вся школа бегала за тобой в старших классах. Что до меня, в тот единственный раз, когда я попытался, меня отвергли. — Ким Сынмин, ты полный идиот. — И даже другие мемберы, чёрт возьми, даже Феликс, а он готов поцеловать каждого! — расстроенно сказал Сынмин. — Чонин сказал, что скорее поцелует лягушку! Ёбаную лягушку! — То есть ты хочешь, чтобы они поцеловали тебя? — Нет, дело не в этом… — Тогда в чём? Сынмин открыл рот, чтобы ответить, но не смог ничего сказать. Он начал нервно плакать, беспокойство съедало его изнутри. Почувствовав руки на своих щеках, он закрыл глаза, чтобы не видеть Минхо, но тут же открыл их, когда почувствовал на своих щеках губы. Минхо, сцеловывающий слезинки, готов был заплакать тоже, потому что ему было невыносимо оттого, что милый мальчик перед ним считал себя уродливым, потому что никто его раньше не целовал. — Ты идиот. — Прекрати меня оскорблять… — И я хочу поцеловать этого идиота, — Сынмин широко открыл глаза. — Можно? Сынмин быстро отодвинулся. — Прекрати издеваться надо мной, Ли Минхо. — Я не издеваюсь, я желаю тебя, — лицо Сынмина покраснело, и, прежде, чем он успел что-либо сказать, Минхо продолжил. — Что? Разве я не могу хотеть поцеловать красивого мальчика? — Мне не нужна твоя жалость. — Мой первый поцелуй был с парнем, который использовал меня, потому что я был трейни. Он сделал фотографии и, ну… Меня чуть не выгнали из компании, так что после этого я ни с кем не целовался, потому что боялся, — продолжил Минхо. — Единственным, кто знал об этом до сих пор, был Чан, вот почему он не дал мне говорить в тот день. Не совсем приятная для меня тема, ведь мне, вроде как, нравился тот придурок. Минхо грустно улыбнулся. — Мне нужна твоя жалость, Сынмо. Так что, я могу украсть твой первый поцелуй, а ты можешь заменить воспоминание о моём, как насчёт этого? Двойная жалость, полагаю. Сынмин на мгновение задумался, он не шутил, Минхо действительно ужасный лжец. Он чувствовал, что каждое слово было правдой, и это пугало его. Я желаю тебя. — Что, если мы сделаем это, а после это станет странным? Мы всё ещё работаем вместе. Минхо не выглядел обеспокоенным. — Этого не случилось с Хёнджином и Феликсом, так почему должно случиться с нами? — Феликс и Хёнджин целовались?! — Сынмин почти закричал. — Ты разве не знал? Вот блин, — Минхо рассмеялся. — Феликс хотел бы перецеловать нас всех, так что то, что ты говорил до этого, неправда, он поцеловал бы тебя, но сначала он хочет Чанбина. Так что, если ты сейчас не поцелуешь меня, вероятно, это сделает он. — Я хочу тебя, — выпалил он, не подумав. — Нет! Что? То есть я… — Я тоже тебя хочу. Сынмин замолчал, пытаясь обдумать немыслимое. Это была хорошая идея? Тысячи мыслей пронеслись у него в голове, и он почти сдался, но затем… — Просто доверься мне, щенок, — сказал Минхо и Сынмина повело. Он почувствовал, как кровь прилила к его лицу и его обожгло, как только Минхо прикоснулся к нему. Его сердце колотилось так сильно, что он слышал стук в ушах, а когда хён схватил его за талию, притягивая ближе, Сынмин подумал, что оно и вовсе остановится. Он не знал, что делать с собственными руками, так что положил их на плечи другого, глядя на него своими щенячьими глазками, ещё более потерянными, чем раньше. Его прикосновения обжигали кожу, подобно углям. Рука Минхо легла на его щеку так хорошо, и он почувствовал, как Сынмин дрожит от нервозности. Мило. — Нервничаешь? — Чувства Сынмина забили тревогу, когда чужое свежее дыхание коснулось его рта. Блять. — Конечно, нет. Конечно. — Ты доверяешь мне? — сказал Минхо, проведя языком по губам. Блять. Чёрт возьми. Дерьмо. — Да, — ответил он без колебаний, заставив Ли довольно улыбнуться. Он чмокнул Сынмина в нос, затем в щёку, а после в уголок рта, оставляя след на горячей коже, заставив Сынмина захныкать. — Но хён… — Расслабься. — Ты уверен, хён? Что, если это будет действительно плохо? Я не знаю, сколько слюны мне использовать, и в итоге я обслюнявлю тебя! Чёрт возьми, что, если кто-нибудь придёт? Тогда я собираюсь спрятаться в своей комнате и никогда не выходить… Минхо закатил глаза и заткнул его поцелуем. На секунду Сынмина парализовало, его мозг пытался понять, действительно ли происходит то, что происходит. Глаза Минхо были закрыты, в то время как Сынминовы были широко открыты, а в его голове была пустота. Какое-то время они не двигались, просто долго чмокались, пока Сынмин пытался запечатлеть каждую трещинку, каждый изгиб губ, целующих его. Губы Минхо были такими мягкими, тёплыми, похожими на шёлк. Через некоторое время Минхо прикусил губу Сынмина и пососал её, хватка на его талии усилилась, когда мальчик захныкал, и он, наконец, сдался и закрыл глаза. Как бы много он не изучал и не исследовал это, чтобы быть готовым, когда это случится, это не шло ни в какое сравнение с действительностью. Ничто из того, о чём он читал в блогах или на YouTube, не произошло. Никаких фейерверков или аплодисментов, чёрт возьми, у него было похмелье. Его губы не заставили долго ждать, Минхо целовал сильно и твёрдо, намереваясь сразить его наповал. На вкус он был не как клубника или мёд, а как кожа и слюна. Это было его собственной фантазией, просто кожа к коже, зубы к зубам, плоть к плоти. Это было естественным. Он был в полном восторге. И ему хотелось большего. Он не совсем знал, что делать, но он знал и доверял Минхо, и Сынмин всегда быстро учился. У Минхо перехватило дыхание, когда Сынмин начал целовать его в ответ, не ожидая, что тот ответит так скоро. Ким действительно хорошо справлялся, хотя и было слишком влажно. Поцелуй стал громче из-за хлюпанья слюны, и Минхо скривился от того, насколько грязно они звучали. Когда они оторвались друг от друга, нитка слюны соединила их рты. — Ну, ты сказал, что не знаешь, как контролировать свою слюну, — Минхо рассмеялся, переводя дыхание. Сынмин почувствовал, что вот-вот свалится в обморок, но мог думать только о том, как чужой рот блестел от слюны, и думал: он мой. Он поднял голову и уставился в глаза с весёлыми огоньками напротив, теперь он выглядел намного красивее. Затем, прежде чем Минхо отпустит ещё один язвительный комментарий, Сынмин слизнул слюну изо рта Минхо. Старший потерял дар речи и возненавидел это, он не хотел выглядеть менее подготовленным. — Просто забираю обратно, — Минхо вздрогнул, а после рассмеялся и снова напал на Сынмина. Он прижался к губам Сынмина, с силой толкая его, пока его голова не оказалась на подушке. Руки Минхо приземлились по обе стороны от головы младшего, и он чуть не потерял равновесие, когда Сынмин толкнулся коленом между его бёдер. Вероятно, Ким даже не знал, что делает, что ещё больше сводило Минхо с ума своей невинностью. Это было такое приятное чувство, Сынмин был настолько непорочен, он чувствовал себя волком с овцой в своей власти, и он умирал от желания укусить его, испачкать. Своими губами Минхо открыл Сынминов рот, просовывая в него язык. Мальчик под ним судорожно вздохнул, хватаясь за его рубашку, когда Минхо начал двигаться. Язык исследовал его рот, посасывал и кусал его губы и зубы, заставляя хныкать от боли и удовольствия. Минхо разорвал их поцелуй с громким щелчком, и Сынмин едва мог протестовать, когда другой сказал: «Высунь язык, пёсик». Он без колебаний выполнил это. Пиздец. Минхо решил, что у него галлюцинации. Сынмин был красным, его глаза полуоткрытые и слезятся, губы в синяках и опухшие, почти кровоточили, волосы растрёпаны, а язык высунут. Такой красивый. «Блять», — мысленно выругался он, опустился и начал посасывать его язык. Сынмину снесло крышу. Он больше не мог думать ни о чём, даже о том, что другие могли прийти в любой момент. У него на уме было только одно: человек сверху, Ли Минхо. Пришла очередь Сынмина оттолкнуть Минхо назад, и старший позволил ему сесть к себе на колени, укладывая его руки на свою тонкую талию. Однако у Сынмина не было времени начать новый поцелуй, как он планировал, потому что рот, который он хотел, оказался на его шее. Окей, это что-то новенькое. — Ты такой красивый, — похвалил его Минхо, прежде чем лизнуть чужую кожу и поцеловать. Он положил руки на плечи Минхо, потому что был уверен, что упадёт, если не сделает этого, так как совсем оцепенел. У Сынмина не было ни сил, ни воли, чтобы открыть глаза, он хотел сосредоточиться на этом моменте, хотя и знал, что это и так навсегда останется в его памяти. Наконец, он не смог сдержаться, и когда Минхо прикусил его челюсть, у него вырвался болезненный стон. Минхо в шоке отстранился, только чтобы встретиться с растерянным взглядом Сынмина. Он хотел сожрать его. Его рот снова был на губах Сынмина, а руки сжимали его талию так сильно, как будто он собирался исчезнуть. Ким отвечал с той же силой. Руки старшего скользнули под ткань шорт Сынмина и схватили его за бёдра, притягивая его ближе. Чёрт возьми. Сынмин схватился за рубашку Минхо, ища больше контакта, больше кожи. Затем его руки решили сделать что-то более интересное и он потянулся к первой пуговице рубашки, расстёгивая её, потом ещё одну, а потом ещё. Минхо убрал руки с бёдер и зацепился за подол рубашки, быстро стягивая её, когда они оба захихикали и вернулись к поцелуям. У Сынмина было красивое тело, Минхо уже знал. Затем… — Хён! — высокий голос Чонина заставил руки Минхо замереть. Они резко отпрянули друг от друга. — Лино-хён, Сынмини, вы дома? — донёсся низкий голос Феликса. — Что они здесь делают?! — яростно прошептал Сынмин, останавливаясь на четвёртой пуговице. — В смысле, что они здесь делают, они здесь живут! — Ты закрыл дверь? — Нет! Зачем мне её закрывать? Я не собирался приходить сюда и целоваться с тобой, это только что пришло мне в голову. — Ты идиот, хён! — Ты идиот! — Хён! Минни! — в коридоре послышались шаги. Минхо схватил Сынмина за бёдра и отбросил его в сторону, в результате чего мальчик упал на матрас и ударился головой о стену. — Ауч, хён! — вскрикнул он, сжимая в руках голову. — Прости, прости, детка, — извинился он, натягивая рубашку мальчика через голову, и отскочил от него, бросившись на кресло в другом углу комнаты. Сынмин сел прямо на кровати, и попытался поправить волосы и успокоиться, чтобы румянец на лице исчез, но от одного взгляда на Минхо он побледнел. Точнее, от взгляда на эрекцию в его штанах. Дверь медленно открылась. — Ребята? Ким бросил подушку, которая попала прямо в голову Минхо, тот потерял равновесие и упал на пол. Он никогда не был так благодарен Сынмину за его меткость, как сейчас, потому что Чонин зашёл сразу после этого. — Боже мой, хён, ты в порядке? — спросил он, услышав, как Минхо рухнул на пол. Затем зашёл Феликс. — На меня… только что напала собака, — Чонин растерянно моргнул. — Почему у тебя расстёгнута рубашка? — спросил Феликс. — Что? — он посмотрел вниз на свою обнажённую грудь. — Ох, я собирался в душ. — В комнате Сынмина? — Я пришёл проверить, не захлебнулся ли он собственной рвотой. — Ох, Минни, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Феликс и сел рядом с Кимом. — Чан сказал, что, возможно, ты был расстроен, потому что… — Это не так, Ликс, не переживай. Меня просто сильно тошнило. — Я волновался, — Феликс крепко обнял его, рассматривая. — Почему ты выглядишь так, будто только что вылез из эпицентра урагана? — Я собирался… — он быстро взглянул на Минхо в поисках помощи, но всё, что он увидел, это смех, — вздремнуть. — Я думал, тебя тошнит? Чёрт. — И что это за красное пятно у тебя на шее? — спросил Чонин. ЧЁРТ. — Комары, — сказал Сынмин, быстро закрывая шею. Это кошмар. — Агхх, неважно. Ёнбок-хён, пошли смотреть фильм, — сказал Чонин, вытягивая его из комнаты. — Подожди! — позвал Минхо. — Чонин, ты бы поцеловал меня? — Иуу, что за поцелуйная тема в последнее время? — он скривился в отвращении. — Нет, я бы ни за что не поцеловал тебя, хён. Никогда за миллион лет. — А ты, Феликс, поцеловал бы Сынмина? — Что? Конечно, да! — улыбнулся Феликс и повернулся к Сынмину. — На самом деле… — Нет-нет, Ёнбок-хён, фильм, — Чонин потащил Феликса из комнаты, прежде чем тот успел закончить предложение. В комнате повисла долгая тишина, пока двое не посмотрели друг на друга и не рассмеялись. Смех постепенно прекратился, и они просто позволили приглушённым голосам двоих снаружи занять их внимание, пока они смотрели в глаза друг другу. Было ли это странным? Нет, это было совершенно другое ощущение. Шокированный взгляд Сынмина упал на расцветающие засосы. Он плохо соображал, когда оставлял их, — у него кружилась голова. Он просто хотел взять и оставить их. — Ты мог бы попытаться их скрыть? — Ты их оставил, ты их и скрывай. — Думаю, ты справишься с этим сам, — он посмотрел немного ниже, на то место, где Минхо держал подушку над пахом. — И с этим тоже. Негодник. Ким усмехнулся, затем повернулся и вышел из комнаты. Минхо был прав, между ними ничего не изменилось, кроме поцелуев украдкой каждый день. Это было так захватывающе, и чувство скрытности делало всё только лучше. Минхо был чрезвычайно безумным — как утверждал Сынмин — и любил подвергаться опасности, он целовал Сынмина в переполненной комнате, когда никто не смотрел, зажимаясь с ним в шкафчиках, просто чтобы поцеловать. Минхо украл первый поцелуй Сынмина, второй, третий, четвёртый… И со временем это вошло в привычку. Он пристрастился ко вкусу Сынмина и не мог прожить без него и дня. Сынмин старался избегать этого, играя в недотрогу, но в конце дня всегда оказывался в постели Минхо, чтобы целоваться с ним в одиночестве. — Хён, давай остановимся сейчас, — Сынмин умолял, устав от ругани Чана, но не оттолкнул Минхо, когда тот снова набросился на него, укусив его за губу. — Ли Минхо, Хёнджин в соседней комнате! — Удели мне пять минут своего времени, и я сделаю так, чтобы они того стоили, — сказал он, целуя Сынминовы губы ещё раз. Сынмин удерживал Минхо на расстоянии от себя, изучая его взволнованное лицо, и во что он ввязался? Они были в кабине звукозаписи, Хёнджин дремал на диване снаружи, пока они ждали возвращения Чана со встречи. Предполагалось, что они пересмотрят несколько партий, но Хёнджин заснул, и Минхо заинтересовался тем, чтобы украсть пару поцелуев у Сынмина. И как Сынмин мог ему отказать? — Только пять минут, — едва он согласился, его посадили на стол, а Минхо втиснулся между его ног и чмокнул в губы. Сынмин вернулся к разговору с Су и Кё после ещё одного месяца наказания — как это назвал Донсу — и несмотря на это, не рассказал ни одному из них, что Минхо сделал, чтобы ему стало лучше. Эти двое к тому же были слишком милы с Сынмином по какой-то причине, которую он не понимал — Минхо никогда не рассказывал об их дружеском разговоре. @kyu Ким Сынмин, почему ты не сказал нам, что опубликуешь кавер? ты забыл о нас, потому что ты знаменит?@dandymin
я говорил
@kyu я бы запомнил, если бы ты сказал, что будешь петь Джастина Бибера ты не говорил@dandymin
я ГОВОРИЛ
@kyu НЕ ГОВОРИЛ@dandymin
если я этого не говорил, то говорю это сейчас
послушай мой кавер, если ты не занят тем, что засовываешь свой язык кому-то в глотку
@kyu откуда взялась эта смелость? месяц назад ты о поцелуях даже говорить не мог просто потому, что первый поцелуй у тебя был с… с кем, кстати?@dandymin
это не твоё дело, мой друг
@kyu я сообщу о тебе в диспач @dingdong мои мальчики ( ͡❛ ͜ʖ ͡❛) замолчите и слушайте меня у меня объявление с сегодняшнего дня я мужчина @kyu а кем ты был до этого?@dandymin
и я не говорю, я печатаю
неудачник
@dingdong пожалуйста обратите на меня внимание (╥﹏╥) — Сынмин отдал это мне, а не тебе, — Джисон подрался с Хёнджином, когда увидел, что тот пользуется косметикой, от которой избавился Сынмин, перестав краситься. — И что мне будет за то, что я одолжу её тебе? Даже не ты купил это! Минхо, откровенно пялившийся на Сынмина, их дискуссией не интересовался. Сынмин сегодня был без макияжа, и взгляд Минхо блуждал по губам младшего. Он покачал головой, пытаясь избавиться от мысли о том, куда его собственные губы целовали прошлой ночью. — Ребята, у меня вопрос, — сказал Сынмин, возвращая Минхо к реальности. Бан Чан поднялся с дивана и схватил Хёнджина и Джисона, чтобы они не поубивали друг друга из-за средств по уходу за кожей. — Что за вопрос, Мин? — спросил Чанбин со своего места рядом с Феликсом (Минхо подумал, что Феликс вычеркнул имя Чанбина из своего списка, но ничего не сказал) и Чонином. — Это может быть немного смущающим, но… — Сынмин неловко рассмеялся. — Вы девственники? Как и несколько месяцев назад, в репетиционной возникла общая дискуссия с абсурдными историями — или романтичными, если говорить о Чанбине. Минхо, однако, смотрел на Сынмина, который тоже смотрел на него. Мальчик улыбнулся и что-то напечатал на телефоне, вскоре после чего мобильный в кармане Минхо завибрировал. @puppy привет, котёнок хочешь быть моим первым?