***
В этот вечер, после разгрузки очередного прибывшего на Филиппины грузового судна. Изаму, имея в распоряжении пару свободных часов, решил в очередной раз посетить это самое "место для утешения". Неспешным шагом поднявшись на холм, слуга Императора привычно обратил свой взор на двух, весьма откровенно одетых, девушек, стоящих у входа в японскую часть борделя. Бордель был разделён на две части, формально, одна более элитная предназначалась для слуг императора, а вторая для наёмных рабочих. Однако на практике японские наёмные рабочие могли спокойно посещать элитную часть заведения. По тому эту часть все называли "японской". Стражницы были одеты в до безобразия короткие юбки, толстые колготки, а в место положенных обычным содержанкам сапог, на них ногах было что-то в роде туфель на невысоком каблуке. Верхняя одежда девушек имела широкий вырез, хорошо считающейся с пышными формами их грудей. В руках у обоих были винтовки с примкнутыми штыками, которые они держали за приклад, стоя по стойке смирно. Когда мужчина подошёл они обе внимательно посмотрели на его лицо. - Снимите кепку, пожалуйста. - Попросила одна из стражниц. Сато ловким движением снял свой головной убор. Проверяющая девушка, убедившись, что посетитель японец, кивнула головой и жестом, свободной от удержания винтовки руки, пригласила его внутрь.***
На входе в бордель стояла молодая женщина в уже совершенно откровенной накидке с рукавами, кое-как прикрикивавшей её туловище и руки примерно до локтей, оставляющей ноги совершенно обнажёнными. Обута встречающая была в традиционные японские сандали. Она протянула руку, чтобы взять с посетителя оплату за услуги. Изаму протянул ей две монеты по десять Йен из своего кармана. Формально это заведение принадлежало какому-то хорошо обеспеченному японскому господину, однако, сам он никогда на Филиппинах не появлялся, а лишь присылал сотрудниц обслуживающего персонала обеспечивающих работу заведения. Сами "женщин для утешения" при этом, несмотря на формально заключаемый ими контракт с частным подрядчиком, доставляли на судах принадлежащих морским госпожам содержанкам Его Императорского Величества. Охрану заведения так же обеспечивали не переодетые в содержанок сотрудницы, как можно было бы подумать, а непосредственно Императорские содержанки формально являющиеся частью гарнизона охраны порта. Помимо двух вооружённых винтовками девушек на входе, внутри всегда присутствовала минимум одна вооружённая пистолетом надзирательница. Ни для кого из посещающих это заведения мужчин, не было секретом, что удовлетворяющие их женщины являются сексуальными рабынями. Ходили слухи, что однажды, в один из подобных борделей расположенных на Китайском побережье, была отправлена особенно красивая Китайская пленница. Китаянка, после нескольких дней спокойной работы, вырвала у являвшегося самураем посетителя его катану и зарубила ей самого самурая и остальных посетителей, прежде чем охранницы на входе успели понять что происходит. Ворвавшись в помещение стражницы застрелили взбунтовавшуюся рабыню, а после придя в ярость закололи штыками остальных рабынь. По опыту того случая теперь в каждом борделе должна была быть вооружённая надзирательница, находящаяся внутри помещения. Разумеется внутри было довольно жарко, и наряд надзирательницы так же был весьма откровенным: лёгкая майка, короткая юбка, и традиционные сандали. Ну и конечно одетая поверх майки портупея с кобурой для пистолета.***
При помощи бумажных перегородок, дальняя сторона помещение была разделена на отдельные мелкие комнатки размерами примерно полтора на полтора метра. В этих комнатках на небольших столиках, возвышавшихся от пола примерно на один метра, сидели за ногу прикованные к этим столикам рабыни-проститутки. По доносившимся из пары закрытых кабинок звукам Сато понял, что он явно не первый за сегодня посетитель. Не долго думая, мужчина правился к ближайшей из открытых комнат. Сидевшая внутри девушка была явно не китайского или корейского происхождения, она была уроженкой Филиппин. На ней была надета уже порванная во многих местах накидка, судя по всему, даже в опущенном до низа положении, едва прикрывавшая её ягодицы. В данный же момент девушка сидела на краю столика и обречёно смотрела на новоприбывшего посетителя. Судя по большому шраму на её ноге, можно было предположить, что она была одной из захваченных в плен филиппинских содержанок. На её правой ноге виднелись две оставленные чёрными чернилами отметки, означавшие, что за сегодня её уже имели два клиента. Эти отметки специально наносились для того, чтобы в конце дня руководство борделя могло посчитать количество полученных денег и количество произошедших половых актов. В предназначенной для слуг части борделя, нагрузка на одну девушку редко превышала десять-двадцать половых актов в день, в то время, как на той части, что предназначалась для наёмных рабочих небыли редкостью три и более десятка отметок. Причиной тому был тот факт, что количество девушек в обоих частях борделя были примерно одинаковым, но при этом наёмных рабочих в порту было заметно больше, чем Императорских слуг мужского пола. Изаму, не долго думая, расстегнул ширинку своих штанов и извлёк свой, уже начавший подниматься, половой орган. Рабыня закрыла глаза. Сато, посчитавшим неудобным осуществлять половой акт в напрашивающейся позе, снял невольницу с края стола и силой развернул спиной к себе. Поворачиваясь девушка зацепила ногой приковывавшую её цепь и чуть не упала, однако крепкие руки насильника удержали её в равновесии. Затем японец нагнул Филиппинку прижав её пышные груди и голову к столику. Короткая накидка в таком положении никак не прикрывала промежность девушки и Изаму быстро вставил туда свой член. Рабыня тихо застонала и заплакала. Судя потому насколько туго входил в её вагину половой орган насильника, девушка лишилась девственности сравнительно недавно. Пробираться своим членом сквозь тугое нутро Филиппинки казалось Сато невероятно приятным. Наконец, когда его половой орган достиг самой матки невольницы, он потянул его назад, вынув примерно до половины а затем вновь погрузив внутрь. Стоны и плачь проститутки стали громче, они почти резонировали со звуками доносящимися из соседней комнатки, но были для Изаму лишь очень малозначительным раздражителем. Снова просунув член до самой матки невольницы и даже слегка проникнув внутрь неё, Сато вновь вытащил свой половой орган в этот раз уже почти полностью. Рабыни испытала мгновение облегчения, но затем член слуги Императора ворвался в её нутро с новой силой в этот раз став больше и твёрже. Девушка издала резкий крик. В ответ на что Изаму взял её за обе руки и потянув их назад уже полноценно прижал пышные груди невольницы к столику. Его член тем временем начал пульсировать и японец принялся водить им вверх-вниз двигая при этом и тело удерживаемой за обе руки филиппинки. Изнасилование длилось около двух минут, после чего семя японца наконец излилось прямо в матку рабыни, из-за чего так приглушёно закричала. Ещё некоторое время подержав сильно пульсирующий член во внутренностях невольницы, Сато наконец вытащил его и наблюдал за тем, как его семя течёт из вагины невольницы, стекая по тому самому большому шраму на её ноге. Изаму не знал этого, но этот шрам полгода назад оставила на ноге девушки японская пуля, выпущенная из винтовки какой-то из множества Японских содержанок. Раненную девушку взяли в плен, а спустя некоторое время обратив внимание на её привлекательную фигуру и пышную грудь из пленницы превратили в секс рабыню и отправили в этот "дом для утешения". По звуку слуга Императора понял, что его коллега в соседней комнате так же закончил свой половой акт. Наконец член Сато расслабленно опустился и мужчина, отпустив руки рабыни-проститутки, направился прочь из комнатки. Освободив место для следующего клиента. Одна из сотрудниц борделя быстро направилась к комнатке, чтобы оставить на бедре только что изнасилованной рабыни отметку об обслуживании очередного клиента.