Под гнётом чувств

— Микаса?.. Эрен неудомевает, а какого чёрта собственно Микаса забыла здесь? Как она вообще нашла место его прибытия? Это ведь невозможно. Он же продумал всё до мелочей. И. и воспоминаниях такого не было. И она сейчас какая-то другая. Не та серьёзная воительница, которая готова перерезать глотки, если того потребуют обстоятельства. Но по-прежнему присутствовала эта стойкая энергетика Аккермана, будоражащая всё естество. — Как ты нашла меня? — в вопросе чувствуется небольшая подмена в тональности. Эрен сменил тон голоса на тот, с которым говорил ей о лживой ненависти. О ненависти, о которой днями и ночами сожалеет. Да, он сделал это. Оттолкнул. Причинил самую жестокую боль не только ей и Армину, но и себе. Ведь для него эта боль оказалась смертельной. Умерла та светлая часть души, царствующая в раннем детстве. Когда сердце не знало о предательстве близких людей и о жестокости жизни. Хотелось бы вновь воскресить тот свет, но надо ли возвращать человеческую суть, когда вот-вот нагрянет смертельная занавеса над человечеством? Нет, нельзя. Ведь иначе не будет смысла становится настоящим демоном острова Парадиз. — Это не важно, Эрен. — Микаса приближается к нему вплотную, предусмотрев то, что они будут с Эреном наедине: Она заперла дверцу, которая вела ко входу тайной комнаты Йегера. — Скажи, Эрен, почему ты так поступаешь с нами? Почему ты ушёл?.. — замечает, что тот пытается отгородиться, вновь возвести высокую стену, не позволяющую развидеть настоящее его опухшее лицо от горьких слёз. Как же больно видеть его глаза, обратившихся спустя время в два пустых камня. А ведь вместо них в далёком прошлом были яркие изумруды, в которых был тот полюбившийся свет. — Это не имеет сейчас никакого значения, Микаса, уходи. — отнекивался он, уходя на безопасное расстояние. — Почему же, а, Эрен? Почему ты опять убегаешь от меня? — сжимает кулаки, разглядывая мужественную спину поодаль от себя. — Я ещё тогда сказал, что не стоит пытаться взывать к моим чувствам и эмоциям. Я ничего не скажу. — упирается Эрен, делая тон голоса ещё грубее. Ну вот не надо ей так делать. Не надо пытаться достучаться до его былой совести и честности. Только хуже делает. Маска рушится, а на глазах появляется новый поток слёз. И самое забавное, что только Микаса так может. Только она имеет такую сильную власть над ним. Поэтому Эрен отвернулся. Он не хочет, чтобы Микаса увидела его проявление слабости. Микаса осторожно сокращает расстояние, образовавшееся между ними, обвивая руки вокруг талии Эрена, а голову кладёт на лопатки. Так спокойно. И так хорошо… Йегер решает вмешаться, тем самым, прервать эту идиллию, которая душила его изнутри, лишала важного кислорода для поддержания жизни тела человека: — Микаса. Это бесполезно. Кроме отвращения от тебя я ничего не чувствую. — еле как выдавливает, прислоняюсь к её ладоням своими. Он хотел убрать эту цепь, сделанную из кольца рук, но от чего-то остановился. — Я ненавижу тебя, Микаса. — добивает себя и её, думая о том, что это самый верный способ уберечь её. Как же больно… Как же хочется хорошенько себя треснуть за новую порцию боли, скормленной любимой девушке… — Я никогда не поверю в эту глупую ложь, Эрен. Я знаю, что ты пытаешься сделать. Тебе не обязательно меня отталкивать. — её короткие волосы щекочат его спину. И она слышит его биение сердце. Так стало тихо. — Ты идиотка, раз считаешь, что я лгу. — до последнего, до последнего пытается убедить в ту ложь, в которую он заставляет поверить себя и её. Но он никогда в нее не поверит. А вот Микаса должна. Всё делается для того, чтобы она была счастлива. Он окунает по локоть свои руки в кровь и не остановится, пока его дыхание не будет прервано. В помещении горит только одна свеча. И были слышны только два сбитых дыхания. Эрен убирает руки Микасы, стремительно отдаляясь от неё, но вот сама Микаса вновь преодолевает расстояние, хватая Йегера за рукав кофты: — Ты любишь меня, Эрен так, как я люблю тебя. — сквозь свою стеснительность проговаривает она, закрыв красным шарфом пылающие щёки. — Прошу тебя, вернись ко мне, Эрен. Позволь мне разделить твои грехи. Позволь нести это бремя вместе с тобой… — сжимает тёмно- серую ткань, слегка дёргая на себя. — Потому что я такая же, как и ты. Мы ничем не отличаемся. Я убийца. И мне не смыть кровь на ру… — Молчи! Не сравнивай себя со мной, Микаса! — перебивает он, грубо выдернув рукав из её руки. — Как же ты не видишь, что я монстр! Монстр, который готов уничтожить всё человечество! А ты…ты…не такая! Ты не чудовище! Это я — он. Не смей даже говорить о подобном! Не смей думать, что я позволю тебе окунуться в это дерьмо! — ядом выплёвывает ей в лицо, схватив за шарф. — Ты ведь не понимаешь, о чём говоришь! Ты…ты… Д-да пошла ты! — видит, как шарф стягивается на шее и стыдливо опускает пылающий взгляд в пол. «Прости. Прости. Прости. Прости. Прости. Прости. Прости. Прости меня»… — слёзы застыли на глазах. У Эрена не осталось сил плакать. — Эрен… — М-молчи… Просто сейчас молчи, Микаса… — зубы стучат, а тело падает перед ногами девушки. — Я-я… Я… Монстр… Я не заслуживаю жизни… Прошу прикончи меня, Микаса… — его пальцы зарываются в каштановые волосы, вырывая волосок за волоском. — Прикончи! Пока… пока я. пока я… — дыхание становится прерывистым. — Я не совершил грех… — слабость его одолевает, Йегер вскрикивает от накопившихся эмоций, боясь сделать хоть одно движение. Микасе тяжело. Она не может видеть Эрена в таком состоянии. И она тоже падает перед ним на колени, стискивая в свои объятия. Ей ведь больше ничего не нужно. Она просто хочет быть рядом с Эреном. Быть его опорой. — Знаешь, Эрен. Ты говорил, что мы должны сражаться. Но сейчас ты не должен этого делать. Оставь борьбу с собой. — П-почему ты просто не убьёшь меня? Я самый главный враг человечества. Ты можешь взять меч и перерезать мне глотку. Сейчас я бессилен. И ты можешь это сделать, так почему, Микаса, почему ты вместо этого пытаешься разыскать во мне того Эрена? — Я не пытаюсь разыскать прошлого тебя, Эрен. Я лишь прошу оставить борьбу с собой и довериться нам. — бормочет она в его шею. — Ничего не выйдет. Всё предопределено. Всё предопределено, Микаса. Я не должен сдаваться. — скидывает с себя тело девушки, возвращая маску равнодушия. — Уходи. И будь счастлива. — Я никуда не уйду без тебя, Эрен. — следует за ним, дотрагиваясь до плеча. — Я буду с тобой до конца. И мне всё равно, хочешь ли ты того или нет. Буду до конца. Эрен вздрагивает от прикосновения руки: — Микаса, не делай этого… — Уже сделала… — прошептала та, закрыв бывшие изумруды красным шарфом. — Не противься мне, Эрен. — слегка дотрагивается до его сухих губ. — Никогда… — Микаса, остановись… Она не даёт положительного или отрицательного ответа. Она опрокидывает Эрена на пол, садясь на крепкие мужские бёдра, дав почувствовать влагу между ног. — Микаса… Нет… — от чего-то он не может пошевелиться. А вроде руки свободны. — Я хочу тебя, Эрен… Ты же чувствуешь насколько сильное моё желание. — шарфа нет, чтобы прикрыть стыдливо красные щёки, но и он сейчас не нужен. Ведь сейчас нет внимательного взора Йегера. — Я чувствую, что ты тоже хочешь меня… — трётся о бугор штанов, пачкая своей влагой. — Микаса, нам нельзя… — сглатывает, пытаясь контролировать тяжёлое дыхание. Это невозможно, когда она касается истекающим клитором его напрягшегося члена. Он не выдержит этой сладостной пытки. — Почему? Чем мы отличаемся от других? — Тем что у них есть шанс на жизнь вместе, а у нас его нет. — отвечает он ей, горько усмехнувшись. — Мне осталось четыре года, Микаса. Нет смысла что-либо начинать. — Мне всё равно, Эрен. Хоть день бы тебе остался, я ни за что не откажусь от тебя. — медленно расстёгивает блузку, проводя невидимую дорожку от острых черт лица до заметного возбуждения Йегера. — Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу… — девушка остаётся в одном нижнем белье, переключаясь на мужскую одежду. — М-микаса… — чувствует, как её пальцы оглаживают уже обнажённый орган, а затем ощущает то, как девушка медленно погружает головку члена в себя, осторожно опускаясь до яиц. — Ааа… — громкий стон вырывается из его губ, который Микаса ловит в неожиданном поцелуе. Языки сплетаются, Микасе хочется приласкать Эрена… Подарить свою любовь. Поэтому она касается со всей осторожностью к тёмным соскам, продолжая его жарко целовать. Господи… Ей кажется, что её разорвёт от переполняющих эмоций. Она кладёт его руку к себе на спину, чтобы он почувствовал ту же эйфорию, что окружает её лишь от ощущения наполненности. — Я хочу, чтобы ты кончил вместе со мной, Эрен. — шепчет между поцелуями, начиная первой поступательные движения. — Т-ты перегибаешь… — отвечает тот, задыхаясь от новых для себя впечатлений. — И-и что с того?.. Разве плохо, что мы отдаёмся своим чувствам, Эрен?.. Разве мы не заслужили быть счастливыми? — Н-не… задавай мне таких вопросов Микаса… Тела покрывались потом. Движения становились всё резче и глубже. А поцелуи ниже. Эрен сдался ей. Позволил Микасе подчинить себя. Как же было хорошо, когда она целовала его губы, шею, грудь. На самом деле он о большем и не мечтал. Всегда хотел только её поцелуи. Финальные толчки, и Микаса кончает вместе с ним. Так, как того и хотела. Она подолгу смотрит смущённым взглядом на его лицо, решая развязать красный шарф с затылка, чтобы увидеть взор Эрена на себе. Наконец, Йегер может видеть Микасу. Её опухшие губы от поцелуев, её растрёпанный вид. Она была так прекрасна, как нимфа в сказочном лесу. — Ты можешь мне пообещать, что не вспомнишь после моей гибели об этом моменте? — говоря это, он поглаживает румяную щеку девушки, а затем целует. — Микаса?.. — Почему? — Потому что то, что произошло между нами, не должно было случиться. Поэтому ты обязана забыть о этой ночи. Хорошо?.. — То есть… Мы не будем вместе?.. — голос становится тише. — Мы никогда не будем вместе, Микаса. Моя судьба быть в земле, а твоя — быть на ней.

***

— Ну, где же ты? — Прошу, скажи. — На вопросы где ответы мне найти? — Куда держим путь? — Скажи, в чем суть? — Тебя уже назад не сможем мы вернуть… Микаса напевала эту песню каждый раз, когда приходила навестить Эрена, утыкаясь носом в красный шарф. В последнюю память об Эрене… — Почему, почему? — Оставляешь жить одной… — Но под древом буду ждать я… — Чтоб в последний раз обнять тебя… И она помнит ту ночь. Эту память она пронесёт сквозь года. — Прости, Эрен. Но я не могу забыть…