***
Двадцать минут спустя Тайчи, Масаки, Таки и Сола возвращаются, а за ними спускается доктор Хана. Глаза у всех красные и опухшие, даже у господина Нишимуры, который за весь вечер не проронил ни слезинки. От этого у Джея сводит живот. Он очень боится того, что может увидеть. Конон легонько касается его руки, вставая, и он медленно поднимается вместе с ней. Сонхун легонько похлопывает его по спине в знак поддержки, прежде чем они с Конон идут к доктору Хане. — Вы оба готовы? — тихо спрашивает она. — Как никогда, — Джей уверенно кивает, коротко взглянув на Конон, кивающую ему в ответ. — Пойдемте со мной, — мягко говорит она, ведя их по коридору. Беспокойство Джея только усиливается по мере приближения к большим металлическим двойным дверям. Они проходят через них и попадают в белый и стерильный коридор. Свет здесь яркий и люминесцентный, их отражение блестит на кремовом полу. Они проходят мимо нескольких помещений, которые предположительно являются операционными и палатами для пациентов. Группа проходит мимо поста медсестры, за которым находится только одна медсестра, а затем останавливаются перед металлической дверью и входят внутрь. Это небольшая комната с двумя раковинами и врачебными принадлежностями, расставленными на полке у стены. Рядом с раковинами есть ещё одна дверь, за которой, как уверен Джей, лежит Рики. — Для безопасности Рики, чтобы предотвратить появление микробов, которые могут вызвать инфекции, пока он выздоравливает после операций, мне нужно, чтобы вы помыли руки перед тем, как войти, — доктор дает им указания, показывая жестом на раковины. — Вы можете держать его за руки, но постарайтесь не приближать их к животу или голове, так как швы ещё свежие, — продолжает она, пока Джей и Конон стоят перед раковинами и тщательно моют руки. — Я должна предупредить вас, что его состояние может вызвать беспокойство, потому что он подключен к нескольким аппаратам для наблюдения. Рики не совсем дышит самостоятельно, поэтому он подключен к ИВЛ, чтобы помочь легким и доставить кислород к мозгу, — доктор предупреждает их обоих. Джей медленно кивает, но не знает, сможет ли когда-нибудь полностью подготовиться к тому, чтобы увидеть состояние своего парня в данный момент. Он должен убедиться для себя, что Рики, по крайней мере, жив. — У вас будет двадцать минут, но я думаю, что могу позволить чуть больше, — женщина говорит им с небольшой улыбкой, прежде чем открыть дверь в палату, позволяя им наконец увидеть Рики. Джей знает, что он не готов увидеть его в таком состоянии. Они с Конон входят внутрь и у него перехватывает дыхание, а доктор уходит, тихо закрывая за ними дверь. Рики выглядит таким непохожим на себя. Он такой маленький и хрупкий, его обычно здоровая и слегка загорелая кожа теперь почти сливается с белизной окружающих его простыней. Голова опирается на подушку, а спинка кровати откинута так, что он находится в положении полусидя. Он выглядит нехарактерно неподвижно — Рики так много двигается во сне, обычно переворачиваясь несколько раз, даже когда мозг отдыхает. Джей обычно полностью окутан руками и ногами младшего, когда наступает утро. Омега обычно лежит на нем, его сладкий аромат ванильного крема и карамели мягко ласкает нос. Его запах наполняет комнату, но он уже не такой сладкий, как обычно, а слабый, но всё ещё кисловатый и горелый, без того спокойствия, которое Джей обычно ощущает. Кислородная маска надета на нос и рот, длинные черные локоны откинуты с лица, и он замечает, что волосы на правой стороне его головы отсутствуют. Пластырь — прямо над ухом, а шов проходит над ним и останавливается около среднего полушария. Аппарат подключен к руке, а в другой капельница, мониторы рядом с ним пищат непрерывно, но медленно, промежутки между каждым из них слишком вялые и долгие. — О, Рики… — Конон бормочет, её глаза блестят от свежих слез. Она садится слева и кладет свою руку поверх его собственной, осторожно избегая капельницы, просто проводя по ней пальцами. Джей садится на место справа, придвигая стул невероятно близко и беря руку парня в свою, как он делал это ранее, но она не теплая, как обычно — она холодная, и кожа кажется немного сухой. Руки Рики всегда такие мягкие и теплые в его собственных, но не сейчас. — Привет, мой милый, — Джей выдыхает, смотря на него и сжимая его руку в своей. — Привет, Рики, — Конон говорит сквозь слезы, и Джей поднимает взгляд на неё, видя слезы, текущие по лицу, и то, как она слабо сжимает руку брата. — Мы здесь, мой маленький. Мой милый младший братик… Я уже так скучаю по тебе… так скучаю. Они сидят в тишине долгое время, и Джей ощущает, как в нем нарастает чувство вины, пока он держит руку Рики в своей. Он знает, что не должен винить себя, ведь он так беспокоился о том, что младший плохо себя чувствует и, что у него сильно болит голова, но ничего не сделал, чтобы помочь ему. Головные боли явно указывали на образование тромба, а он ничего не делал. — М-мне так ж-жаль, милый, — Джей прикусывает губу, проводя пальцами по ладони Рики. — Прости, прости меня, Рики. — Джей… Джей, тебе не за что извиняться, — Конон смотрит на него, растерянность и печаль окрашивают её лицо. — Но я виноват! — Джей говорит понимая, как что-то в нем ломается. — У него всю неделю болела голова, он был болен, а я просто отмахнулся от этого как от пустяка. В его мозгу образовался чертов тромб, но я позволил себе поверить, что в этом нет ничего необычного. — Джей, это не твоя вина, — она повторяет ему, её голос твердый, но мягкий. — Ты не виноват. Ты не мог знать, никто не мог. — Я обещал тебе, что буду защищать его, Конон. Но я не справился, — Джей фыркает, слезы каскадом текут по его щекам. — Я подвел тебя и его. Конон вскакивает, придвигает свой стул рядом с ним и крепко обнимает, пока Джей продолжает всхлипывать. Он обещал ей позаботиться о Рики, но в самый важный момент он этого не сделал, и теперь Конон обнимает и утешает его, вместо того, чтобы обвинять. Почему-то это кажется ему неправильным. — Ты не подвел его, Джей, — она качает головой, крепко сжимая его плечо, а другой рукой поглаживая по спине. — Ты сдержал своё обещание. Ты защищал Рики и заботился о нем с того самого момента, как встретил. — Никто тебя не винит. Я не виню тебя. Ты не мог знать. Даже сам Рики не знал. Здесь некого винить, и Джей… — Конон громко всхлипывает, нежно поглаживая его по спине. Девушка слегка отстраняется и осторожно поворачивает лицо Джея так, чтобы он посмотрел на неё. Её глаза полны решимости, в них блестят слезы, а руки крепко держат его за плечи. — Рики не хотел бы, чтобы ты винил себя. Он никогда бы не хотел, чтобы ты винил себя в этом, и ты это знаешь, — Конон говорит строго, но так, так мило, как будто настаивает на том, чтобы он вбил это себе в голову. Она пытается заверить его, что он не виноват, но почему? Может быть, потому что она тот самый человек, возложивший ответственность на него. Но он может поверить её словам, потому что в глубине души знает, что она права. — Ты права, — Джей кивает, глядя на спокойное лицо Рики, прежде чем громко всхлипнуть. — Он бы не хотел, чтобы я винил себя, но я не могу не думать… — Прекрати, Джей, — Конон перебивает его, не давая закончить. — Никто из нас не мог поступить иначе, абсолютно никто. Мы не потеряли его, Рики здесь, и он вернется к нам. — Рики всё ещё здесь, потому что ты помог ему бороться, Джей. Ты был рядом с ним, когда я и мои родители не могли, когда никто другой не мог, ты был, Джей, — она нежно поглаживает его по спине, шепча самые правдивые слова. Где ещё мог быть Джей, когда Рики нуждался в нем? С того момента, как он встретил его, то понял, что встретил человека, с которым хотел бы быть рядом до конца своей жизни — партнера, товарища по команде, лучшего друга и просто его человека. Рики был всем для него. Младший дал ему ключ от своего сердца так нежно и честно, что он мог только отдать своё собственное в ответ. Рики позволил ему прорваться сквозь его защиту и увидеть таким, какой он есть. Хотя он иногда держался особняком, но Нишимура Рики терпеливо пробивался сквозь все стены, пока не достиг того, что действительно стояло за всем, того, что являл собой Джей. Он тот человек, который увидел его и принял его со всеми недостатками. Когда Джей думает о доме — раньше он ассоциировался с домом родителей или, может быть, дом рядом с кампусом, но теперь всё, о чем он думает, это Рики. Рики — его дом, и он такой потерянный без него. Ему кажется, что он потерял часть себя, хотя Рики лежит здесь, перед ним. Он чувствует, что так близок и в то же время так далек от возможности вернуться туда, где он в безопасности. Он думает о письме Рики и о его словах, что обязан им каждым удивительным моментом своей жизни. Джей думает, что обязан столькими удивительными моментами своей жизни именно ему. — Я люблю тебя, Рики, — шепчет он, протягивая руку и снова беря холодную ладонь младшего в свою, но на этот раз от самого незначительного прикосновения его сердце наполняется теплом. — Я так тебя люблю.***
— Держи, Джей, — Джейк протягивает ему небольшой сэндвич и бутылку воды. Они с Хисыном не так давно вернулись после посещения Рики, и Джей смотрит на покрасневшие щеки Джейка и блестящие опухшие глаза, а затем снова на еду, которую тот протягивает ему. Желудок сводит от одной мысли о том, что ему нужно что-то съесть, но он всё равно берет еду и кладет её на свои колени. — Спасибо, Джейк. Но сейчас я не голоден, — отвечает он, потупив взгляд. Ёнджун, Бомгю, Кай и Субин ушли домой, остался только Тэхён, который обнимает Чонвона, так как бета настаивает на том, чтобы оставаться здесь как можно дольше, даже после того, как он зашел к Рики с Сону и Сонхуном. Юнджин и Казуха сейчас с ним, Ынче ещё не ушла — Джей предполагает, причина в том, что она боится встречи с Рики и в ужасе от того, что ей предстоит увидеть, несмотря на то, как сильно Бахи пытается уговорить её пойти. Сердце разрывается, видя девушку в таком состоянии. Ынче так сильна духом, она напористая, заботливая, остроумная и такая умная. К тому же довольно симпатична и притягивает людей как магнит, что может так легко увлечь вас, и понятно, почему Рики дружит с ней. — Джей-а, — внезапно голос Сонхуна разрезает тишину, младший сидит рядом и нежно похлопывает его по плечу. — Мы знаем тебя, ты всегда нервничаешь перед играми, поэтому ешь только хлеб или фрукты и сжигаешь всё это во время игры, так что последний раз ты ел по-настоящему нормальную еду в обед. Сонхун, как и всегда, говорит всё четко и по делу, так бывает, когда он обсуждает серьезные темы или беседует с друзьями. Джей смотрит на часы на стене и видит, что время уже два часа сорок две минуты ночи. — Тебе нужно что-нибудь съесть, всего несколько кусочков, и хотя бы выпить воды, но, пожалуйста, позаботься о себе. Если не для нас, и я ненавижу говорить это, но — сделай это для Рики. Он бы не хотел, чтобы ты не заботился о себе, и ты сам это знаешь, — Джейк напоминает ему, звуча немного виновато за то, что заговорил о Рики в попытке убедить его. Он садится на пол рядом со своим другом. Джей всхлипывает, слезы уже давно высохли, так как кажется, что он выплакал их все в плечо Конон. Конон, которая сейчас спит крепким сном в кресле напротив них, а голова Солы, лежит на её коленях. Сонхун лишь крепче обнимает его, даря утешение. Внезапно он ощущает теплую и мягкую руку поверх своей, и видит сочувствующее лицо своей мамы. — Рики хотел бы, чтобы ты заботился о себе, милый. Когда он проснется, он захочет, чтобы ты был в порядке, здоров и в безопасности. Джейк прислоняется головой к его ноге, почти как верный пес, пытающийся утешить своего хозяина. Джей, честно говоря, хочет рассмеяться от сравнения, поскольку Джейк действительно такой же милый и преданный, как щенок. Они с Сонхуном лучшие друзья, нет, братья, о которых он только может мечтать. — Я знаю, что это тяжело, Джей. Я знаю, что никто из нас не может полностью понять, что ты чувствуешь в данный момент, но мы тоже скучаем по нему. Такое чувство, что мы потеряли часть себя, кажется, что потерял собственного ребенка… — шепчет Джейк, слова становятся с каждой фразой всё тише и тише. Сердце Джея разрывается на кусочки от этих слов. Джейк и Хисын так привязались к Рики и всегда были с ним так нежны и милы, с готовностью давали молодому омеге советы и утешали. Они всегда готовы разорвать Джея, если он обидит их ребенка. Он не может представить, что чувствует Джейк, видя юношу, с которым они во многих отношениях обращались как со своим настоящим сыном. Он знает, что ему тоже нелегко. Черт, да здесь никому не легко. Джей понимает, что он, несомненно, больше всего захвачен своими собственными чувствами, но слова Джейка действительно напоминают о той большой роли, которую сыграл Рики в их жизни. Они все любят его, конечно, не одинаково, но любовь к нему со стороны всех неоспорима и очень, очень ценна. Пак вспоминает письмо младшего, лежащего в кармане его футбольных шорт. «Вы все показали мне столько любви, и я смог отплатить вам своей любовью». Рики очень, очень любят, и он любит их всех. Это то, что удерживает его в этом мире, и Джей надеется, что он знает, что всегда может вернуться к нему. — Мне жаль, Джеюни, — Джей сочувственно вздыхает, нежно проводя рукой по его волосам. — Мне тоже жаль, Чонсони, — он сжимает губы и зажмуривает глаза, явно пытаясь побороть слезы. Он берет руку, которой Джей проводит по его волосам, и сцепляет их пальцы вместе. Он слышит тихие шаги рядом с собой, и через несколько секунд Хисын садится справа от Джейка и берет его вторую руку, крепко сжимая её в своей, и прислоняется к своему парню. Сону садится на место на полу между ног Сонхуна, а Чонвону удается втиснуться на место между Сону и левой ногой Джея. Таки, который так нехарактерно молчалив весь вечер, садится на стул рядом с Сонхуном, а Ким осторожно кладет руку на колено японца. Джей, однако, всем своим существом понимает, что чего-то не хватает. Он чувствует недостающую часть пазла, когда они все сидят близко и находят утешение друг в друге, как всегда. — Определенно чего-то не хватает, — Чонвон тихо всхлипывает, прислоняясь головой к колену Джея. — Он вернется, и, кроме того, Рики всегда с нами. И всегда будет, — Сону смеется сквозь слезы, звук совсем не похож на яркий смех, который он обычно слышал. — Я скучаю по нему, я так по нему скучаю, — Джей плачет, чувствуя, как по щеке скатывается слеза. — Мы знаем, Джей-а, знаем. Мы тоже по нему скучаем, — Сонхун сжимает его плечо, в то время как Хисын поворачивается к нему, протягивая руку, чтобы погладить его по ноге.***
Джей замечает, что уже почти три тридцать утра, а Ынче всё ещё не зашла к Рики. Девушка всё время смотрит в коридор на металлические двери, но кажется, что она по какой-то причине сдерживается. Чонвон и Сону спят, прислонившись друг к другу, Сонхун дремлет на своем сиденье, а Хисын и Джейк обнимаются. У него в голове слишком много мыслей, чтобы спать. Все спят, кроме Ынче и Бахи, которая бодрствует рядом с ней, пытаясь утешить. Джей медленно встает со своего места и подходит к девушке, сидящей на полу рядом со стулом, на котором спят Конон и Сола. Он двигается тихо, чтобы не разбудить всех, так как знает, что они устали. Он тоже, но его беспокойный ум не дает отдохнуть. — Ынче-я? — он тихо зовет девушку по имени, садясь перед ней на пол. — О, привет, Джей-оппа, — тихо говорит она, глядя на него расширенными опухшими глазами с красными раскрасневшимися щеками. — Что происходит? — он спрашивает её мягко, не желая давить, но хочет знать, что происходит в её голове. Она как младшая сестра Рики и Джей знает, что он будет рад, если они все придут повидаться с ним, даже если он не в силах осознать это. Он уверен, что Рики хотел бы, чтобы она была там и внимательно выслушал её, если бы мог слышать их. — Мне страшно… — она признается, её обычный сильный и энергичный голос звучит так слабо, а на глазах блестят слезы. — Всё это похоже на ужасный кошмар, от которого я просто хочу проснуться. Я чувствую, что если увижу его, то всё это станет правдой… это значит, что моего старшего брата больше нет. Джей понимает её чувства, правда. Такое ощущение, что Рики здесь нет, хотя он жив, но не с ними, не так, как должен быть. Даже если он проснется, они не знают, когда это произойдет, и поэтому кажется, что они в каком-то смысле потеряли его, хотя он всё ещё рядом. Старший не теряет ни капли веры в то, что он проснется и вернется к ним. Любовь и поддержка стольких людей удерживают его, поэтому он не уйдет. Он не может уйти. — Ынче-а… — Джей сглатывает комок в горле, чувствуя, как его глаза наполняются слезами в миллионный раз за эту ночь. — Рики всё ещё здесь, с нами. Я знаю, что ты чувствуешь. Я знаю, что тебе кажется, что его нет, но он здесь, и он жив, Ынче. Я понимаю, что тебе страшно, мне тоже было страшно увидеть его, потому что я не знал, с чем столкнусь. — Но Рики будет приятно знать, что ты рядом. Даже если он не полностью осознает это, он обрадовался бы, что ты рядом с ним. Он бы выслушал тебя, если бы был в сознании, — он глубоко вздыхает, изо всех сил стараясь не расплакаться снова. — Я знаю, что тебе страшно, но ты не одна. И Рики будет приятно знать, что ты рядом с ним, — Джей говорит с уверенностью, исходящей из самого сердца, потому что знает насколько Рики ценит и любит быть окруженным любимыми людьми. Джей всегда обращал на это внимание — как он радовался во время общения с ребятами, как его запах становился сладким и умиротворенным во время разговоров с семьей, как он улыбался, рассказывая о времени проведенном с друзьями. Рики расцветал, находясь с теми, кого любит, и Джей думает, что даже пока он в коме, это не изменится. — Я думаю, Джей прав, Чае-я, — Бахи нежно шепчет ей. — Рики будет приятно знать, что ты навестила его. Он всегда так любил быть рядом с тобой. — Хочешь, я пойду с тобой? — Джей спрашивает её, более чем желая быть рядом, чтобы поддержать. Хотя они не проводили много времени вместе, он считает Ынче близким другом. Рики взаправду магнит, который объединяет людей. — Да, — Ынче нерешительно кивает. — Было бы неплохо. Бахи помогает ей подняться на ноги, бета крепко обнимает свою девушку. Её слабый аромат мокко разгорается сильнее и пахнет горелым, как явный признак её беспокойства. Джей даже не подозревал, что сегодня снова увидит Рики, но он готов к этому. Он проведет с ним каждую минуту, пока тот не проснется, просто чтобы не оставаться в одиночестве. Они медленно проходят через двойные двери в конце коридора, и он ведет их обратно в палату. Медсестра на посту слегка склоняет голову, одаривая мрачную троицу сочувственным взглядом, когда они проходят мимо, прежде чем Джей снова открывает знакомую дверь и позволяет девушкам войти перед ним. — Мы должны вымыть руки и доктор Хана сказала, чтобы мы просто держали его за руку и не приближали руки к голове или животу, поскольку у него там свежие швы. Они не хотят, чтобы мы занесли какую-либо инфекцию, — Джей в основном повторяет то, что ему сказали ранее, пока обе девушки подходят к раковинам и энергично моют руки. Он делает это ещё раз, после чего подходит к двери, ведущей в палату и открывает её. Он входит первым, а за ним следуют девушки. Он слышит, как младшая тихонько вздыхает, прежде чем она садится справа от Рики, где раньше сидел Джей, в то время как он сам садится на стул слева. Он осторожен с капельницей и свободно держит руку Рики в своей. Он водит большим пальцем круговые движения по коже, как делал раньше. Джей надеется, что это успокаивает и приносит ему утешение, как и всегда, хотя он знает, что Рики не может чувствовать его теплую руку в своей собственной. Старший просто надеется, что однажды он почувствует всё это снова — как рука Рики нежно сжимает его. — Привет ещё раз, милый. Я здесь, вместе с Ынче и Бахи, — Джей шепчет бессознательному Рики. Его грудь медленно поднимается и опускается, кислородная маска на лице слегка запотевает, когда он выдыхает. — Привет, Рики, — тихо приветствует слегка дрожащим голосом Бахи. — Боже, я не могу видеть тебя таким, ты всегда так полон жизни и дразнишь меня и Чае, — в конце она издает короткий смешок и фыркает, вытирая глаза. — Я очень хочу, чтобы ты сделал это снова. После этого в комнате наступает тишина, и единственные звуки, наполняющие её — тихие песни машин, работающих над поддержанием жизни Рики, мелодичные в своем ритме. Взгляд Ынче прикован к Рики — к аппаратам, помогающим ему, и бледному лицу без признаков жизни. Её руки сложены на груди, как будто она всё ещё не решается прикоснуться к нему, будто боится, что если сделает это, то всё станет реальным. Она смотрит на него ещё какое-то время, прежде чем неуверенно поднять дрожащую руку и вложить свою ладонь в руку Рики. Старший видит момент, когда что-то в ней наконец-то ломается. Слезы текут по её лицу, когда она берет руку Рики и прислоняется головой к перилам кровати. Ынче снова сотрясается от рыданий, и её всхлипы наполняют комнату, пока Бахи успокаивающе гладит её по спине. — Прости, что я так долго… — она извиняется сквозь слезы, нежно сжимая руку Рики. — Мне очень, очень жаль. — Я уже так скучаю по тебе, о-оппа, — плачет Ынче, опираясь подбородком на холодные металлические перила кровати, глядя на его спокойное лицо. — Я помню, как переводилась в старшую школу, и так боялась остаться одна и ни с кем не сблизиться, — она продолжает полушепотом. — А потом появился ты, и вы с Таки так легко приняли меня, когда я боялась, что у меня никого не будет. — У тебя были свои трудности, но ты всегда заботился обо мне, Р-Рики. Ты всегда прикрывал меня, и я уже скучаю по тебе. Я скучаю по твоим теплым объятиям, по тому, как ты дразнил меня по любому поводу и спорил обо всем на свете. Джей ощущает, как по его щеке катится слеза, слушая, как девушка изливает всё, что накопилось у неё внутри. Он знает, что их дружба была крепкой, но видеть, как она ломается и выплескивает всё так искренне, заставляет сердце болезненно сжиматься. — Ты должен состариться со мной, помнишь? — хрипло говорит она, потирая большим пальцем руку Рики. — Ты должен выпить со мной алкоголь в первый раз, закончить школу, и мы всегда должны быть рядом друг с другом, пока не состаримся, не поседеем и не сможем ходить. Ты должен вернуться к нам, Ки. Нам осталось жить так много, — на её глазах блестят слезы. Всхлипы срываются с её губ, и каждое слово отдается болью в сердце Джея. — Ы-Ынче права, Рики-я… — Джей выдыхает, сжимая его руку немного крепче, слезы текут по щекам, и одна падает на холодную кожу младшего. — У тебя впереди ещё вся жизнь, как и у всех нас. Джей делает глубокий вдох, отчаянно пытаясь сохранить голос достаточно ровным, чтобы он мог закончить то, что хочет сказать. — Пожалуйста, вернись и проживи её.***
Рука Джея дрожит, когда он вынимает ключи от своего дома. К сожалению, через несколько часов после визита к Рики вместе с девушками, доктору Хане пришлось силой выпроводить остальных из больницы, чтобы они могли осмотреть Рики и сделать ещё несколько анализов. Семья младшего вместе с Джеем оказались самыми упрямыми и не хотели оставлять его одного, но доктор и остальные настояли на том, чтобы они хотя бы на несколько часов ушли, чтобы принять душ, поесть и отдохнуть, а после им разрешат увидеться с Рики. Джихи напомнила им, что Рики хотел бы, чтобы они заботились о себе, даже если это означает оставить его одного всего на пару часов. И она права, потому что таков уж Рики, он всегда ставит тех, кого любит, выше себя, поэтому старший вернулся домой — ради него. Джей уже развез ребят по домам, в основном потому, что оттягивал возвращение к себе как можно дольше. Всё потому, что он напуган возвращением, по одной причине — это уже не просто его дом. Он стал их общим домом, и Рики находится в каждой его части. Джей боится, как больно будет вернуться туда, но знает, что не может избегать своего дома вечно. Не может, поэтому нерешительно вставляет ключ в замок и поворачивает его, прежде чем толкнуть дверь. Он входит в гостиную и снимает свои грязные футбольные ботинки, которые на нем со вчерашнего дня. Вид обуви Рики на полке рядом с дверью пробивает тело дрожью, а колени подкашиваются, но он не может отвести взгляд. Каждый предмет в доме будет ещё больше напоминать о Рики. Это их дом. Джей так долго жил здесь один, но Рики сделал это место настоящим домом для него. Он осветил каждый уголок своими ярким светом. Ноги несут его на кухню, и взгляд падает на плиту. В голове сплывают воспоминания о том утре после их признания друг другу и первую ночь, когда Рики остался ночевать здесь. — Доброе утро, детка. — О-о-о, детка? — Джей поддразнивает, продолжая готовить блины. Он спросил у Чонвона, что больше всего любит есть младший по утрам. — Я могу привыкнуть к этому. Он так ясно видит, как Рики краснеет, и клянется, что сейчас ощущает подбородок младшего, лежащий на своем плече, как в то утро. Джей поднимает руку к плечу, проводя пальцами по нему, желая снова почувствовать тепло своего парня. — Ну, тебе лучше, не то чтобы я куда-то собираюсь уходить, — говорит Рики, его голос такой мягким и искренний. — Хорошо, — отвечает Джей. — Я не хочу, чтобы ты куда-то уходил. Сердце сжимается, вспоминая эти последние слова из их разговора. Он говорил так искренне, даже тогда не хотел, чтобы Рики куда-то уходил, поскольку знал, что он уже стал важной частью его жизни. Ничто не сможет изменить это. Джей заставляет себя выйти из кухни в ванную, чтобы привести себя в порядок и попытаться очистить разум, но как только он включает душ и бросает грязную одежду на пол, прежде чем войти, он понимает, что этого не произойдет. Его глаза смотрят на фарфоровую ванну, пока тепловатая вода стекает по спине. Он не может не вспоминать тот день, когда у Рики была течка, и о том, как его руки нежно гладили спину, пока омега сидел в ванне. — Это выглядит очень круто. Они как маленькие звездочки на твоей коже, — говорит он, проводя пальцем по влажной коже, переходя от одной родинки к другой, как в игре «соедини точки». — Это так только потому, что ты так говоришь, — Рики хихикает, звук такой мягкий и приятный. Джей продолжает вырисовывать случайные фигуры между его родинками. — Потому что это так, Рики, — отвечает он. Они действительно были такими, как маленькое произведение искусства на шедевре, являющимся Рики. — Ты прекрасен, и всё это тоже, — искренне восхищается, прежде чем поцеловать родинку прямо под глазом и на подбородке. — Ты тоже красивый, даже если у тебя нет родинок, — Рики дразнит в ответ, как маленький засранец, но Джей знает, что он говорит серьезно. Рики и то, как он иногда смотрит на него с таким восхищением, заставляет чувствовать себя красивым. Джей грустно улыбается, наблюдая, как грязь на его коже скатывается в слив и исчезает. Немного позже он, наконец, заходит в свою спальню. Штаны с начесом дают немного тепла, а зеленая толстовка, которую Рики всегда любил носить, надета на нем. Но в комнате холодно, как будто тепло, которое когда-то здесь было, исчезло. Комната всегда являлась его местом комфорта и безопасности, но сейчас она кажется чужой, как будто он не знает её как свои пять пальцев. Джей медленно волочет своё измученное тело к кровати, кладет руку на край простыни цвета красного дерева и слегка проводит по ней. Он ложится на левую сторону кровати — свою. Рики всегда спал на другой, хотя утром они оказывались в теплых объятиях друг друга, потому что Рики любил обнимать кого-то во сне. Джей переворачивается на бок и смотрит на пустую сторону кровати, на ту, где должен быть Рики, но его нет. На глазах наворачиваются слезы, когда запах ванильного крема и карамели на простынях слабо проникает в нос. Прежде чем он успевает осознать, что делает, он хватает подушку младшего и прижимает её к своей груди. Она всё ещё хранит на себе запах, его запах — самый сильный именно на ней. Он прижимает подушку к себе, она мягкая, теплая и пахнет им. Если он закроет глаза, то сможет притвориться, что это Рики — его мягкий, милый и теплый парень, но это не так. Джей прижимает подушку как можно ближе, почти раздавливая её в своих руках. Он сворачивается калачиком и позволяет слезам упасть на неё. Его взгляд падает на сторону кровати Рики и он снова плачет.