Он не поверил своим глазам...

-Мама, как я могу понять, что такое настоящая любовь? – наклонив голову и опустив глаза спросил Абдул-Меджид. Анна внимательно посмотрела на своего приёмного сына. Перед ней стоял девятнадцатилетний очень красивый молодой человек. Анна улыбнулась и спросила: -Зачем тебе это? У тебя свой гарем, насколько я знаю, ты каждую ночь проводишь с другой наложницей. Что случилось, Абдул-Меджид? Шёл конец 1832 года. Османская Империя приходила в себя после восстания греков, Россия спасла трон Махмуда II. Одно время Махмуд подумывал отправить Анну с детьми в Россию. Николай Николаевич даже предложил поселить семью в Знаменском недалеко от Москвы, но Анна наотрез отказалась уезжать и оставлять мужа. Единственное, на что она согласилась так это отправить восьмилетних Селима и Накшидиль, семилетнюю Асли-Севжи (Любочку), шестилетнюю Армаан (девочке исполнилось семь лет восемнадцатого Августа по дороге в Знаменское) и пятилетнего Кемаледдина погостить вместе с Ашубиджан-султан и папенькой в Знаменском. К ним присоединились (после страшного скандала и долгих слёз) Салиха со своими пятью детьми: семилетним Али-Махмудом, пятилетней Фатьмой, четырёхлетней Хатидже, двухлетним Мурадом и годовалой Эмине. Девочке исполнился год первого Августа по дороге в Знаменское. Намык не смог уговорить Гюльфидан ехать в Россию. Она сказала, что её никто не тронет так как она всего лишь племянница Султана и она не покинет мужа. Она осталась с детьми (восьмилетним Османом-беем, шестилетней Безмиалем, четырёхлетним Абдулазизом и двухлетней Алемшах) в своём доме и каждый день провожая мужа во дворец молилась о его возвращении. По совету Повелителя, Муса отправил жену с семилетним Абдуллахом, шестилетним Махмудом и двухлетней Рукие, в деревню, где до свадьбы жила Айгуль-хатун. За это время, фруктовый сад превратился в великолепный оазис. Дом превратился в двухэтажный особняк с прислугой и большой конюшней. Муса любил приезжать на отдых в это маленькое поместье. Иногда с ними приезжала Любочка, она и Абдуллах были неразлучны. Махмуд как-то спросил Анну, что будет если Любочка решит, что Абдуллах и есть её судьба, Анна посмотрела на мужа и сказала: -Когда она придёт к тебе и скажет об этом, ты поцелуешь дочь в лоб и дашь своё благословение. Я молю Всевышнего только о том, чтобы ей уже исполнилось семнадцать, когда это произойдёт. -Ты уверена в этом? -Махмуд, я была уверена в этом, когда он ей в два года подарил цветок. Он очень серьёзный мальчик. Очень хорошо учится, мулла говорит, что он станет выдающимся богословом. Мальчишка своими вопросами ставит в тупик учителя. Он помогает Селиму разбираться в Коране. Его надо поддержать и направить в хороший медресе, - очень серьёзно сказала Анна. -А что на это скажет Муса-ага? – спросил Махмуд. Анна пожала плечами и сказала: -Ты мужчина, поговори с ним, а мы с Айгуль-хатун уже обо всём договорились, мы будем ждать, когда они к нам сами придут и скажут, что они хотят поженится. -Ну, раз вы всё уже решили… то, кто я такой чтобы противиться вашему решению? – чуть с издёвкой сказал Повелитель Османской Империи. -Повелитель, я не позволю Вам женить или выдавать детей замуж только на основе политических решений. И если Вы попробуете это сделать, то двери моей спальни, для Вас будут навсегда закрыты, - с игриво поднятой бровью сказала Анна. -У меня вроде бы ещё и гарем есть… - с кривой улыбкой сказал Повелитель. -Ну и идите в гарем, а я пойду посмотрю, что делают наши дети, - с улыбкой сказала Анна и развернувшись пошла к выходу из покоев Повелителя. Она не успела дойти до дверей, как ковёр ушёл у неё из-под ног, и она оказалась в руках игриво смеющегося Повелителя. Не говоря ни слова, он донёс её до кровати, положил и начал целовать, медленно расстёгивая лиф её платья. Она знала, что он сейчас хотел сделать. Это была их игра, за какую-то провинность она отправляла его в гарем, а он напоминал ей, что только он может подвести её к воротам рая целуя её изысканную грудь. Так было и в тот раз. -Ты мне скажешь, что всё-таки случилось? – повторила свой вопрос Анна. Подняв глаза на Анну, Абдул-Меджид сказал: -Серверсеза сестра Фатьмы, Хазнедар дяди Селима, приехала в Стамбул погостить. Я её очень хорошо помню маленькой. Она всегда смеялась и кружилась. Мама говорила, что она будет очень хорошей невестой для меня. Её отец черкесский князь Мансур Темрюк, а её мать грузинская княжна из рода Дадешкелиани, - Абдул-Меджид замолчал и начал смотреть по сторонам. -И?.. – спросила Анна. -Мама, у меня очень красивые наложницы, некоторые даже умные, но у меня ни разу не билось сердце так как когда я её увидел, - ответил юноша. -Она тебе нравится? -Очень. Но я не знаю если это любовь… -Абдул-Меджид, никто не знает, что такое любовь. Я не могу дышать, когда нет твоего отца рядом. Я готова идти за ним и в огонь, и в воду. Если он перестанет быть Султаном, то и тогда, я буду рядом с ним, потому что я не могу себе даже представить, чтобы я не была рядом с ним. Если у тебя заберут всех наложниц, ты пойдёшь их искать? – спросила Анна. Чуть задумавшись, юноша ответил: -Скорее всего нет. Я просто призову другую наложницу. -А если ты не будешь видеть Серверсезу, ты сможешь спокойно жить? – спросила Анна. Опустив глаза, Абдул-Меджид сказал: -Нет. Мне всё время хочется её видеть и говорить с ней. Но при этом, я не могу ей смотреть в глаза, она как солнце… Анна улыбнулась: -Мой дорогой мальчик, тебе девятнадцать лет, и ты впервые полюбил. Я поговорю с отцом, правда если ты этого хочешь. Если да, то давай думать о свадьбе. У тебя, конечно, есть ещё время, но если ты хочешь быть с ней, то… -А она согласится? -Этого я не знаю, но я знаю, что её родители точно согласятся на ваш брак, - с улыбкой сказала Анна. – Неужели ты забыл, что ты наследник, первый в очереди на престол? -Я не хочу, чтобы моя жена вышла за меня замуж потому, что я буду султаном. Я хочу, чтобы она стала моей женой, как ты папиной, по любви, - сказал Абдул-Меджид. -К сожалению ты этого никогда не узнаешь. Ты можешь только надеяться на то, что твоя невеста будет тебя любить. У нас с папой была другая ситуация. Я влюбилась в твоего отца не зная, что он Султан; а когда узнала, запретила себе его любить. Но он сделал всё, чтобы я полюбила его таким каким он есть на самом деле. Я почти полгода бегала от него, а он лёгким прикосновением, улыбкой, поднятой бровью, взглядом делал всё, чтобы я не смогла от него уйти, - объяснила Анна. -Но ты же ушла. Я помню, я так плакал… -Абдул-Меджид, ты уже взрослый, и я могу тебе рассказать то, как я оказалась во дворце. Но лучше будет если тебе это расскажет отец. А ушла я, чтобы не выбирать между своим и твоим отцом. Мне приказали убить твоего отца или убили бы моего отца… -Как убить? -А вот так. Я была шпионкой во дворце. Меня заставили, но толку от меня было мало. Я не могла предать доверие твоего отца… -Поэтому ты плакала когда уезжала? -Да, чтобы спасти их двоих, я должна была уехать, - с навернувшимися слезами сказала Анна. -Мама не плачь, - сказал Абдул-Меджид и обнял Анну за плечи. Прижавшись к сыну, Анна сказала: -Не буду, сынок. Мне просто очень больно вспоминать о том времени. -Ну и не вспоминай. Ты вернулась и все сразу же стали счастливы, - продолжая обнимать Анну, сказал Абдул-Меджид. И посмотрев Анне в глаза он спросил – Мама, так что мне делать? -Ничего. Я соберу маленькую вечеринку с танцами и приглашу всех родных и пару знакомых, и ты спокойно сможешь с Серверсезой поговорить и потанцевать под нашим чутким вниманием, - сказала Анна. -Спасибо. Я знал, что ты что-то придумаешь, - с улыбкой сказал Абдул-Меджид. – Мама, а когда малыши вернутся? -Скорее всего в феврале. Мы с папой об этом уже говорили, они проведут новый год в Подмосковье и выедут во вторую неделю нового года. Отец отправил отряд бостанджи с дядей Колей чтобы всё подготовить для их возвращения домой, - объяснила Анна. -Мама, я не хочу свадьбу до тех пор, пока они не будут дома, - серьёзно сказал юноша. -Давай сначала получим согласие девушки на брак, а потом будем говорить о свадьбе, - сказала Анна. -Ты, как всегда, права, мама, - сказал Абдул-Меджид и поцеловал маму в макушку. Юноша был почти точной копией отца, такой же высокий и подтянутый, только очень худой, чем вызывал очень много разговоров о его худобе у всех включая бабушку Ри. А дед Коля вечно повторял «Оставьте мальчишку в покое, кости есть, тело крепкое, а жир нагуляет, когда женится», чем вызывал огромное неудовольствие у бабушки Ри и мамы, которые вечно подкладывали ему в тарелку дополнительные кусочки. Папа в процедуру «кормления ребёночка» не вмешивался, а только посмеивался и говорил сыну «Терпи, когда братья и сёстры вернутся, от тебя отстанут и начнут их откармливать». Абдул-Меджид завидовал Абдул-Хамиду, который уехал на два года в Сорбонну учить химию и точные науки. С Абдул-Хамидом отправили Касыма-агу, евнуха, которому Хасеки-Султан приказала следить за мальчиком и обо всём ей докладывать. Перед отъездом, Повелитель вызвал Касыма-агу к себе в кабинет и сказал: -Касым-ага, забудь всё, что тебе приказала Хасеки-Султан, дай парню вырасти и стать мужчиной. У меня к тебе одна просьба будет, чтобы девушек с разбитыми сердцами на пороге дворца не было. Ты меня понял? -Понял, Повелитель, - с поклоном ответил евнух. Раз в месяц Хасеки-Султан получала отчёт от евнуха в котором её второй приёмный сын описывался как прилежный ученик и послушный мальчик. Зато Повелитель получал, раз в три месяца, отчёт из посольства, в котором описывались все похождения его почти шестнадцатилетнего сына. Дошло до того, что пришлось, в тайне от Анны, посылать Намыка-пашу, чтобы приструнить «хорошего ученика» и вернуть его в лоно университета. Махмуд пригрозил тем, что лишит его всех денег и расскажет всё матери. Абдул-Хамид взялся за ум и начал посещать лекции в университете. Как Анна и обещала, через три дня была собрана маленькая вечеринка из приближённых к семье Повелителя людей. Дживанмерт-паша, который очень скучал за женой и детьми пришёл с матерью. Гюльфидан, одетая по последней Парижской моде, пришла под руку с Намыком-пашой. Анна встретила их с улыбкой, она не могла поверить, что перед ней та скромная девочка, которая всё время переживала, что у неё что-то не получается дома, перед ней стояла уверенная в себе женщина с обворожительной улыбкой. Следом появились Эсма-султан и Синепервер-султан, обе были в очень хорошем настроении и с порога начали рассказывать о достижениях дочки и внучки. Через год после того, как был казнён Дмитрий-Франсуа, Эсма-султан прислала записку брату с просьбой посетить её. Она всё ещё была под домашним арестом и не могла выходить из дома. В записке она просила брата приехать с Хасеки-Султан. Показав записку жене, Султан спросил Анну, чтобы могла обозначать записка. Анна очень удивилась, но согласилась поехать с мужем к его сестре. Их встретила Синепервер-султан с поклоном и слезами на глазах. Испугавшись, Анна спросила здорова ли Эсма-султан. Султанша подтвердила, что с Эсмой всё в порядке, а вот её младшая сестра умерла. Махмуд не знал, что у султанши была сестра, о ней никто и никогда не говорил. Оказалось, что сестра была на сорок лет младше Синепервер-султан, и была рождена французской актрисой, с которой познакомился отец султанши, когда ему было хорошо за шестьдесят. Девочка воспитывалась в пансионах во Франции и Англии; в семнадцать лет она вышла замуж за французского офицера и год тому назад родила дочь. В это время в гостиную вошла Эсма-султан с годовалой девочкой на руках. Она извинилась за то, что не встретила Повелителя сама, она объяснила это тем, что переодевала девочку после кормления. Повелитель и Анна переглянулись, и Анна спросила, как зовут девочку. Эсма сказала, что девочка крещена именем Мари-Мишель и что она приходится ей двоюродной сестрой. Оказалось, что сестра Синепервер-султан и её муж, оставили ребёнка дома с няней и пошли в театр, когда они возвращались домой, на них напали. Мужчина был убит на месте, а женщина пролежала в госпитале при монастыре ещё четыре дня и умерла от полученной раны на голове. Молодая пара оказалась очень практичной, сразу же после рождения ребёнка, они составили завещание и указали всех имеющихся родственников, в том числе и Синепервер-султан. Когда адвокат умерших связался с людьми из списка, все отказались брать девочку на воспитание. Адвокат уже отчаялся, когда писал письмо с информацией о Мари-Мишель Синепервер-султан. Прочитав письмо, султанша приехала к дочери, благо Повелитель разрешил ей навещать дочь, и показала ей письмо. Даже не задумываясь Эсма сказала матери написать адвокату о том, что они забирают ребёнка. Эсма и Синепервер оплатили дорогу девочки с няней в Константинополь. С ребёнком также приехал и помощник адвоката для того, чтобы оформить все документы. Посмотрев на Повелителя, Эсма-султан сказала: -Брат мой, я знаю, что я очень перед Вами виновата, но в память о нашем детстве и юности, я прошу Вас позволить мне удочерить мою двоюродную сестру. Девочка ни в чём не виновата, я буду ей хорошей матерью и воспитаю её достойной женщиной, - заканчивая свою речь, Эсма-султан едва сдерживала слёзы. Повелитель ещё не успел сказать и слово, как Анна подбежала к Эсме и обняла её вместе с девочкой. Женщины начали плакать навзрыд, Синепервер-султан присоединилась к ним, но всё-таки поглядывала на Повелителя. Махмуд покачал головой и сказал: -Эсма, даже если я скажу нет, то Анна отменит мой запрет. Конечно же ты можешь удочерить Мари-Мишель. После этих слов, женщины начали плакать ещё громче. Махмуд покачал головой и спросил нужно ли позвать помощника адвоката или у Эсмы уже назначено время его визита. Эсма сказала, что она должна послать за помощником адвоката, так как он не входит в список допускаемых к ней лиц. Отдав все распоряжения, Повелитель вернулся в гостиную. Через два часа Мари-Мишель была удочерена Эсмой-султан. А через два дня девочке дали новое имя Хатидже, и она стала полноправной племянницей Повелителя Османской Империи. Хатидже уже было семь лет, она была очень красивой девочкой. Мама и бабушка воспитывали её как настоящую султаншу. Она говорила на трёх языках, играла на фортепиано, училась танцевать и рисовать, а самое главное её одевали в миниатюрные наряды её мамы, у которой был безупречный вкус. С появлением Хатидже, домашний арест Эсмы-султан как-то сам по себе исчез. Эсму с матерью и дочерью начали приглашать во дворец. И постепенно Повелитель начал называть её «Моя Любимая Сестра». После смерти Эсмы, её похоронят в тюрбе Махмуда II. А Абдул-Меджид, взойдя на трон, дарует своей двоюродной сестре титул Султан. Она выйдет замуж за Русского офицера и уедет жить в холодный Санкт-Петербург. А сейчас Эсма-султан подошла к Анне, и заговорщики спросила: -Анна, это правда, что я слышала? -О чём вы, госпожа? – спросила Анна. -Как о чём? О том, что весь Стамбул жужжит, что Абдул-Меджид сегодня сделает предложение княжне Серверсезе Темрюк? – с раздражением сказала султанша. -Эсма, ни о каком предложении ещё не идёт и речи. Я всех собрала, чтобы они могли спокойно поговорить и потанцевать. Что будет после этого, я не знаю. Они сами будут решать, - ответила Анна. -Я это же сказала и маме, а она утверждает, что она слышала от своей служанки, которая разговаривала со служанкой из дома Фатьмы-Хазнедар, что Абдул-Меджид сегодня сделает предложение. -Меня он об этом не предупреждал, - пожав плечами сказала Анна. – Посмотрим, что будет. Если он ей сделает предложение, мы их поздравим и начнём готовиться к свадьбе, - спокойно сказала Анна. -Анна, ты можешь на меня во всём рассчитывать. Любая помощь какая тебе нужна, я буду только рада помочь, - с улыбкой сказала султанша. -Спасибо. Свадьбу я ещё сама не устраивала, это будет первая, - с улыбкой сказала Анна. -Первая из многих, с благословлением Всевышнего, - сказала Эсма-султан. Анна просто ответила «Аминь». Как всегда, служанки знали больше, чем их господа. После очередного танца, Абдул-Меджид пригласил Серверсезу пройтись по дворцовому саду, дойдя до беседки, он взял руку княжны, посмотрел ей в глаза и опустился на одно колено. Он сказал ей, что он не может себе представить и дня без неё и что он будет счастлив если она согласится стать его женой. Девушка, которой только исполнилось пятнадцать лет, немного смутилась и покраснела, но взяв себя в руку, посмотрела Шехзаде в глаза и сказала: -Я буду вашей женой, но только при одном условии. Абдул-Меджид не ожидал такого поворота событий и немного растерялся. Он спросил: -Какое условие? -Вы позволите мне продолжить учиться. Шехзаде рассмеялся и сказал: -Я сам найму вам учителей и создам для вас кабинет и если нужно, то лабораторию. Княжна улыбнулась и сказала: -Ваше Высочество, я принимаю ваше предложение и буду вашей женой. Абдул-Меджид одел ей на безымянный палец кольцо своей матери, подаренное ей его отцом после его рождения. Поцеловав её руку, он встал и сразу же заметил Амбера-агу прыгающего от счастья. Свадьбу назначили на Июнь 1833 года. Весь Стамбул гулял на свадьбе Шехзаде Абдул-Меджида. Как жаль, но он не повторил поступок своего отца, у него было четыре законные жены, и двенадцать любимых наложниц…