***
Беззубик зевнул и потянулся, прежде чем снова свернуться калачиком там, где он провалялся и проспал большую часть дня. Остальные его товарищи по стае уже начинали постепенно возвращаться. Некоторые из них уже помогали людям, выполняя определённые задачи, например, следили за приближением уруков или других опасностей. Те, кто улетал достаточно далеко, уже не всегда возвращались на ночь. Пока что все без особых проблем привыкали к своему новому распорядку дня. По мере приближения ночи солнце начало заходить за западные горы. Вдруг он услышал шум крыльев, ознаменовавший возвращение членов его семьи. — Наконец-то я тебя нашёл! — проревел Дыхание-Неба. Беззубик вздохнул и поднялся на лапы, когда его младший брат нырнул вниз и приземлился рядом с ним. — Где вы были, братик? — спросил он, зевнув. — Я, отец, мать и Загадка летали к реке и ловили рыбу! Беззубик взглянул в сторону и увидел, как его родители парят над склоном, направляясь к своему камню. — Поймали что-нибудь? — Немножко. А ещё мы брызгались в воде! — Неудивительно. — А потом мы все вместе вздремнули! Беззубик заставил себя мурлыкнуть. — Хорошо вам было. — Ага. Кстати, Иккинг тебя искал! — Что, правда? — Да, — энергично кивнул Дыхание-Неба, — мы видели его, когда вернулись. У него для тебя сюрприз! — Сюрприз? Какой ещё сюрприз? Дыхание-Неба остановился и заворчал, немного смутившись. — Не знаю, а если бы я знал и рассказал тебе, то это перестало бы быть сюрпризом! — Дыхание-Неба высунул язык. Беззубик фыркнул в ответ на несерьёзное поведение брата. Но это было неудивительно, ведь Дыханию-Неба не довелось испытать превратностей жизни. Его светлое юношество, вероятно, и было причиной того, почему он был таким несерьёзным, счастливым, доверчивым по отношению к людям и имел яркий душевный огонь. Его младший брат прожил совсем не такую жизнь, как он сам. С другой стороны, это означало, что Дыханию-Неба не доведётся усвоить те же уроки, которые усвоил он… во всяком случае, не таким же способом. — Хорошо, тогда я пойду его поищу. Беззубик потянулся, а затем направился было к нижнему уровню Эдораса, поскольку Иккинг наверняка был в кузнице или в своем маленьком человеческом логове. Именно там его нужно искать в первую очередь. Но Дыхание-Неба вдруг перегородил ему путь и вытянул лапу перед его мордой. — Иккинг за золотым-залом-логовом! Он ждёт тебя там! — Почему именно там? — Наверное, это часть сюрприза! После этого Дыхание-Неба поскакал в сторону своих отца и матери, которые, по всей видимости, на этот раз собирались ночевать здесь, а не сами по себе. Беззубик весело фыркнул, вспомнив, чем занимаются его отец и мать: пытаются завести ещё одного детеныша. Будет так бесполётно видеть его мать с ещё одним детёнышем, или что у него в конце концов появится ещё один брат или сестра. Но ждать этого придётся ещё много лун. К тому же, думать сейчас о детёнышах было… слегка прохладно и неприятно. Он обогнул Золотой-Зал и добрался до дальнего, уединённого утёса. Здесь не было никаких человеческих берлог. Иккинг сидел на краю утёса и безучастно смотрел вдаль, больше ничего не делая. Подол его шубки валялся на земле позади парня. — Вот ты где. Как прошёл день? — спросил он, садясь рядом с Иккингом. Иккинг, по всей видимости очень уставший, застонал и упал на спину, не глядя на Беззубика. — Выматывающе. Я весь день… был в кузнице. — У меня тоже был занятой день. Я много… играл… много чего испытал… и пытался заснуть… Иккинг обмяк. — Я знаю. Я видел, как ты и Луна сегодня утром общались. — Да, нам было очень весело и… погоди, ты что, за нами следил? — Ну, ты как бы разбудил меня, когда ушел. Мне стало любопытно, а спать уже не хотелось. — Значит, ты всё видел… — Да, тебе не нужно ничего рассказывать. Я знаю, что произошло. По крайней мере, Иккинг знал правду. Это было очевидно. Затем парень встал и заложил лапки за голову. Тёплый ветер легонько развевал вокруг него меховую мантию. — Мне почти хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался, — прошептал Иккинг. — Почему это? — Потому что… потому что… — Иккинг запнулся, — потому что у меня для тебя сюрприз. Уши Беззубика приподнялись, и он удивлённо мурлыкнул. — Дыхание-Неба тоже что-то такое говорил. Мне нужно угадать, что это за сюрприз? Погоди, неужели ты нашел себе пару? Иккинг усмехнулся. — Нет, но довольно иронично, что ты так подумал. Ладно, нет смысла тянуть. Иккинг тяжело вздохнул, а затем подошёл к кончику хвоста Беззубика. Он опустился на колени и начал снимать ложный элерон, дёргая его взад и вперёд, пока тот не отцепился. Затем Иккинг снял с Беззубика всё полётное снаряжение, освободив спину и хвост, а потом бросил все эти штуки для совместного полёта на землю. — Что ты делаешь? — Это и есть сюрприз. Тебе понравится… Как ни странно, когда Иккинг произнёс это, по его щеке скатилась слеза. Кажется, происходило что-то очень бесполётное. Иккинг отодвинул часть своего мехового пальто в сторону и вытащил на свет еще один ложный элерон, который до этого прятал за пазухой. Этот ложный элерон был практически весь чёрного цвета. — И что это? — Это новый элерон… которому не нужен я… чтобы работать. Крылья Беззубика шлёпнулись на землю, и он уставился на новый элерон. Все слова вылетели из его головы. Осталось только изумление. Он вспомнил тот момент в овраге, когда почувствовал, что его хвост вновь стал ощущаться сбалансированным, после того как его человек что-то с ним сделал. Тогда его желание взлететь было слишком большим, чтобы ему сопротивляться, из-за чего они вместе рухнули в пруд. Именно после той аварии он понял, что совместный полёт — это единственный способ летать снова. Он спрашивал могущественных эльфов, могут ли они исцелить его хвост с помощью магии. Элронд и Галадриэль объяснили, что это за пределами их возможностей. Никакая магия не была на такое способна. Но его друг-брат только что сказал, что совершил невозможное, что нашёл способ дать ему возможность летать самостоятельно. Значит он, судя по всему, смог сделать это без магии. — Что? — выдохнул Беззубик, забыв и о своих крыльях, и о хвосте. — Я серьёзно. Он, конечно, не будет так же хорош, как настоящий хвостовой элерон, который ты потерял, но работать будет. — Ты уверен? — проскулил дракон. — Да. Абсолютно. Иккинг протянул к нему новый ложный элерон. — Ну что, ты готов… полететь сам? Это будет совсем не похоже на то, к чему он привык за многие лунные циклы. И Луна… Все её возражения основывались только на его неспособности летать, а не потому что он не нравился ей как дракон. Но теперь, если он получит свой полёт обратно… Теперь-то всё наладится! Он изогнул свой хвост, поднеся его поближе к Иккингу и положа на землю. Иккинг присел возле хвоста и принялся надевать новый элерон, пристёгивая его к хвосту кожаными ремнями. Новый элерон был слегка тяжелее старого, но зато он был меньше, и у него не было никаких верёвок. Как он работает, Беззубик не понимал, да и не должен был. Иккинг затянул ремни в последний раз и отошёл назад. — Что мне теперь делать? — Просто двигай настоящим элероном, как если бы летел со мной. Этот должен повторять его движения, — тихонько пояснил Иккинг. Беззубик раскрыл свой естественный элерон, но с новым ничего не произошло. Он слегка тряхнул хвостом, теряя терпение. — Может, что-то заклинило? Дай-ка… — начал Иккинг. Вдруг ложный элерон с щелчком открылся и расправился. Беззубик пошевелил обоими элеронами, последовательно раскрывая их и сворачивая. Новый элерон был слегка медленнее, чем настоящий. Тем не менее, он слушался его, словно живой! Инородный, но настоящий элерон! Он медленно повернулся и ошеломлённо уставился на Иккинга, ощущая, что его жизнь только что перевернулась. — Давай, попробуй, — прошептал Иккинг и указал своей лапкой на край утёса. Беззубик взволнованно отвернулся и взгромоздился на краю, широко раскрыв крылья и ловя ими ветер. Почему ему было так страшно? Он не делал ничего подобного без Иккинга на спине уже много-много лун. Ему почти что казалось, что он в принципе не должен летать без Иккинга. Перемены — это всегда тяжело. Сбрасывать старые чешуйки неприятно. Но теперь у него была очень веская причина желать такого полёта: более веская, чем просто факт, что драконы должны быть способны летать самостоятельно. Беззубик раскрыл свой настоящий элерон и услышал, как новый тоже ожил с тихим лязгом, слушая и повторяя его движения. В его душевном огне вспыхнула надежда. Затем последовал глубоких вдох. И он прыгнул навстречу свободе. Взмывая над землёй и паря в небе, где и принадлежали драконы! Ровное скольжение, затем широкий поворот, переходящий в петлю. Теперь его полёт ощущался так непривычно. Больше не было веса на его спине, который обременял бы его. Не было и беззвучных сигналов, которые нужны Иккингу, чтобы понять, как сменить курс. Он снова пошевелил хвостом и восхищённо полюбовался, как движется новый элерон. Его спинные гребешки разделились надвое и принялись помогать удерживать ровный полёт, пока потоки ветра струились вокруг его крыльев с каждым их взмахом. Неся его вверх! Полёт и свобода! И лёгкое пошатывание… Новый хвост не был идеален, и ему придётся много тренироваться, прежде чем полёт снова станет быстрым и гладким. Но это обязательно случится! Выше, ещё выше, навстречу небу! Он свободен! Из его пасти вырвался радостный рёв, заполонивший небо, пока он резвился над облаками. Дикая радость и новообретённая свобода! И всё благодаря его чудесному брату-человеку! Иккинг… ты не перестаёшь меня удивлять. Беззубик сложил крылья и сорвался в крутое пике навстречу золотому-залу-логову далеко внизу. Холм, на котором стоял Эдорас, был залит оранжевым светом, предвещавшим конец дня. Падая вниз и радостно вращаясь во всех направлениях, пока раскрытые крылья не прервали наконец его падение, мягко направив к месту, где стоял Иккинг. Он приземлился и подбежал к Иккингу, весело запрыгав вокруг своего человеческого брата, всем душевным огнём излучая счастье. — Иккинг! Я могу летать! Я могу летать! Он радостно ткнулся носом в лицо парня, уселся перед ним, встретился с ним взглядом и… Иккинг казался таким холодным и бесполётным. Так не должно было быть. — Иккинг? — Ох, Беззубик… — Что тебя за хвост кусает? — фыркнул дракон. — Я сам… Иккинг закрыл глаза и отвернулся. — Прости меня… Хвост Беззубика перестал вилять. В смысле? — Иккинг? Что-то не так? — Я… я так перед тобой виноват… брат. Челюсть Беззубика отвисла в полном непонимании. — Виноват? Нет, ты ни в чём передо мной не виноват! — Я… ты сможешь… меня простить? — Да за что? Я же говорил, что не виню тебя за хвост. Да и его ты только что исправил! — Нет, дело не в этом… Я… Иккинг схватился своими маленькими лапками за голову. — Я знал, как сделать его… ещё давно… Чего… — Ничего не понимаю, — проворчал Беззубик. Иккинг поднял взгляд, из его глаз катились слёзы. — Я знал, как сделать элерон, который позволит тебе летать самостоятельно, но не делал этого… Фурия моргнула и нахмурилась, пытаясь понять, о чём тот говорит. В словах парня не было ветра. Иккинг знал, как сделать элерон, но не делал этого раньше? — Что? Почему? — Я… боялся… тебя потерять. Потому что без тебя… я никто… Беззубик даже не нашёл в себе сил зарычать в ответ на эти пустые и бесполётные слова. То, что сказал Иккинг, было так глупо и холодно, и… — Ты был приземлён, и я… — Иккинг шмыгнул носом, — продолжал держать тебя приземлённым, потому что не хотел давать тебе свободу… В душевный огонь дракона закрался холод. И правда, происходило что-то очень бесполётное… Как Иккинг мог такое сказать? — Что? — встревоженно рявкнул Беззубик. Иккинг отвёл взгляд, после чего последовала долгая, холодная и болезненная тишина. — Ты… не хотел… чтобы я мог летать сам? Парень опустил голову. — Какая-то часть меня этого не хотела. Я… хотел, чтобы ты всегда нуждался во мне… потому что чувствовал себя спокойнее. «Для людей нор-р-рмально пор-р-рабощать тех, кого они называют др-р-рузьями?» — Олуху я был не нужен, так что я хотел быть нужным тебе. «Вещь, котор-р-рой он пользуется, чтобы быть с-с-сильнее и чувс-с-ствовать с-с-себя в безопас-с-сности.» Вспоминать давние, шипящие и холодящие душу слова ледяного дракона было тяжело. Ну не мог же он… — Почему ты так думал? — слабо прорычал Беззубик. Иккинг поднял на него взгляд своих усталых, мокрых глаз, в которых плескалась боль. — Потому что я боялся… что мы с тобой друзья… только из нужды. В душевный огонь дракона ворвался ледяной ветер. Он встревоженно попятился от Иккинга, чувствуя себя… преданным. Настоящего ли Иккинга он знал всё это время? Он цеплялся за него своими умными коготками, которые невозможно было увидеть? Не давал ему свободный полёт на протяжении многих лун? Так всё это была ложь? Их дружба была ложью? — Почему?! — Я… виноват. Прости меня… Прости. Прости? Как будто слова могут просто взять и исправить многие луны лжи! И всё же… Иккинг заплакал, когда они впервые обрели способность общаться и начали разговаривать. Именно тогда человек продемонстрировал искреннюю грусть и вину, которые испытывал из-за того, что приземлил его. А вдруг это были не настоящие слёзы, а уловка! Неужели Иккинг считал себя его хозяином? Если подумать, в этой мерзкой бесполётности всё же был ветер. Даже для человека Иккинг был маленьким и тощим, отнюдь не боец. Иметь рядом дракона, который дрался бы за него, возил туда-сюда на спине, защищал бы его, было очень удобно, особенно после того, как Иккинг многое потерял в своей жизни. Он потерял отца, который больше не мог быть рядом, а также повернулся хвостом к своей старой стае. Возможно, Беззубик — всё, что у него осталось. Повернуться хвостом и улететь навстречу свободе. Часть его душевного огня хотела это сделать всему назло, даже несмотря на то, что вся стая жила тут. Тем не менее… Иккинг добровольно вернул ему свободу. Иккинг сам сделал для него новый элерон, которому больше не нужен Иккинг, чтобы работать и поднимать его в воздух. Парень увидел мерзкие бесполётные мысли в своей голове и попытался всё исправить. — Ты сможешь… простить меня? — прошептал Иккинг. Элерон он потерял в бою, и это можно было понять. Поэтому простить за это было легко, пусть первые дни после приземления дались тяжело. Но вот это, в свою очередь, происходило на протяжении долгого времени, причём с осознанием всей тяжести ситуации. Это было больнее. Намного больнее. И в то же время… Взгляд Беззубика встретился с опустошённым и усталым взглядом Иккинга, а потом переместился на равнину. — Я не могу… не хочу тебя ненавидеть, но я не… Он вздохнул. — Мне надо побыть одному… Беззубик резко расправил крылья и спрыгнул с утёса, не оглядываясь. Оглянуться сейчас было бы слишком больно. Он заскользил по ветру, который понёс его в сторону далёких гор на закате. Элерон не подвёл его и не испортил полёт, за исключением небольшого подёргивания. Первый свободный полёт был наполнен теплом, радостью и жаром в душевном огне. Этот же оказался холодным и полным непонимания. Он не понимал теперь, куда его ведут ветра жизни. Поэтому он просто летел куда глаза глядят, проносясь над волнистым океаном травы, пока оранжевый сумеречный свет начинал заливать небо, а в просветах между облаками постепенно появлялись звёзды. Когда он наконец обернулся, Эдорас уже казался маленьким, а золотой-зал-логово вообще почти пропал из виду, выглядя как едва заметная светлая точка. Вскоре он добрался до мелкого ручья в небольшой долине. Пора бы уже остановиться, так почему бы не тут? Приземлившись, Беззубик принюхался к воде. Она пахла хорошо и для питья подходила, поэтому он принялся пить, стараясь вообще ни о чём не думать. Потом он сел на землю и закрыл глаза, прислушавшись к тишине. Здесь не было отдалённого гула галдящих и работающих людей. Не было и весёлых возгласов или рёва собратьев в небесах. Вообще ничего, только шелест качающейся на ветру травы и журчание маленького ручья. И шорох крыльев. Он открыл глаза и взглянул в небо, где с лёгким мерцанием из ниоткуда появилась ещё одна Фурия, а затем устремилась в долину, приземлилась и двинулась к нему. Её фиолетовые глаза были широко раскрыты от удивления и восхищения, и милая его сердцу Дневная Фурия ринулась вперёд. — Луна… — мрачно буркнул Беззубик. — Пламя-Звезды, так это был… ты летел сам по себе! — Ты меня видела? Она уселась на землю прямо перед ним и обвила хвостом передние лапы. — Да, но я думала, что это кто-то другой. А где Иккинг? Беззубик со вздохом опустил уши. — Не здесь. — Не здесь? Я ничего не понимаю. Как ты тогда летал? Он изогнул хвост и пошевелил обоими элеронами, раскрывая и поворачивая их в разные стороны. — Иккинг сделал мне новый элерон, которому не нужен он, чтобы работать. Челюсть Луны чуть не отвалилась. — Он так может? — Как видишь. Так что теперь я могу летать самостоятельно. Это не самый быстрый и маневренный полёт, но всё равно настоящий. Луна нагнулась и аккуратно дотронулась до нового элерона лапой, приподняв его к носу и понюхав. А затем чихнула и отпрянула. Беззубик чуть не рассмеялся. Она снова встала перед его мордой и села на землю. Вместо радости на её мордочке были грусть и непонимание. — Ты снова можешь летать. Почему ты такой холодный? Ты должен летать, радоваться… а не сидеть в одиночестве. Пока она это говорила, её глаза сузились. Беззубик вроде бы понимал почему, но сейчас эта причина была не так… важна для него, как… — Я поссорился с Иккингом. Уши Луны прижались к голове, а виляющий хвост замер. — Поссорился? Почему? — Я узнал о нём кое-что. Кое-что плохое и гнилое. — Плохое? Что? В его мыслях нет гнили. — Нет, есть… была… я сам теперь не знаю… Она шагнула ближе к нему и подалась вперёд. — Поговори со мной. В чём гниль? — Он знал, как сделать этот хвост ещё много лун назад, но не делал этого. Он не хотел, чтобы я мог летать сам по себе. Луна ахнула и зарычала. — Что? Это… совсем на него не похоже… — Он хотел, чтобы я… — Беззубик тоже зарычал, — …был привязан к нему. Он использовал меня, чтобы чувствовать себя сильнее и меньше бояться… — С чего ты это взял? — прошипела она. — Он мне сказал. Луна моргнула и удивлённо отступила. — Он… сам тебе это сказал? — Да. Он видел, как мы играли на рассвете. После этого он… сделал мне новый хвост, чтобы я стал свободен и мог делать, что хочу. Он подарил его мне и рассказал… как поступал со мной раньше. На протяжении многих взмахов крыла она молча глядела на него. — Он сказал тебе, что вёл себя неправильно? И исправил эту неправильность? Это так… — пробормотала Луна, глядя на собственные лапы. — Бесполётно… гнило… грустно… — проворчал Беззубик. — …так смело, — шёпотом закончила она. Он удивлённо моргнул, а Луна встала и сердито взглянула на него. — Иккинг совершил ошибку. Он увидел гниль в своих мыслях и выкусил её, — произнесла она. — Может и выкусил… Луна мурлыкнула. — А потом он вернул тебе свободу. Он знал, что ты будешь злиться на него и даже можешь улететь, но всё равно это сделал. — И что? Она подошла к нему вплотную и фыркнула ему в лицо. — Так почему ты себя за хвост кусаешь? То, как она это сказала, разожгло его душевный огонь. Ей не понять, что это значит! Он не сдержался и зарычал на неё. — Потому что я узнал, что мой друг лгал мне! Он держал меня на земле! Не давал мне быть с тобой! Беззубик шумно втянул воздух, переводя дыхание. — Я совсем его не знаю. Он мне не доверял… Луна зарычала на него в ответ. — Пламя-Звезды… Беззубик, ты сам понимаешь, что в твоих словах нет ветра! Он доверяет тебе. Он вернул тебе полёт и рассказал всю правду. Это огромное доверие! Ну и что, что у него были гнилые мысли? Мы оба знаем, что у тебя тоже есть свои проблемы! — Я… я… — Проблемы с золотом и бесполётная тяга к сокровищам! — Да что ты можешь об этом знать?! Ты никогда не чувствовала себя так, как я! Ты не испорченная! Твой душевный огонь не запятнан! Тебя не отвергают! Ты… Луна лизнула его в лицо, мгновенно заткнув. Вся злоба от ссоры с Иккингом перестала иметь значение. Осталась только она. Прыгни на неё. Прижми её к земле. Возьми её, сейчас же! Добавь к своим сокровищам! Но… Он не такой. Дикое желание было сильно, но не сильнее его самого. Шёпот и уговоры поддаться были… чуждыми, и не говорили о том, чего он желал на самом деле. Он мог проигнорировать их и сказать «нет». — Неужели Иккинг никогда ничего не делал, чтобы помочь тебе с золотом и тягой к сокровищам? Вообще ничего? — прошипела Луна. Беззубик замер, уставившись на облака в небе. «Знай, что я всегда буду рядом, если тебе будет нужна помощь. Так поступает семья.» «А до тех пор не забывай, что я тебе полностью доверяю. Ты — мой брат.» «Брат, прости меня, я не должен был… сомневаться в тебе. Я не знаю… что на меня нашло.» «Ты сможешь… простить меня?» Беззубик рухнул на землю и тихо зарыдал. Вся злость и бесполётные мысли по отношению к Иккингу испарились в один взмах крыла. Иккинг всегда терпел его недостатки и проблемы, особенно касательно одержимости золотом. Иккинг не прекратил доверять ему даже тогда, когда боялся, что Ночные Фурии тоже могут влиять на разум людей. Иккинг не повернулся к нему хвостом, когда узнал о его ошибках с Прыгающей-в-Огонь. Будет лишь справедливо ответить тем же на недостатки Иккинга, что бы ни являлось их причиной. Ни тот, ни другой не были идеальны, но необходимость вырастать из своих проблем не означала, что в процессе нужно потерять всё то хорошее, что между ними было. Он не шелохнулся, когда почувствовал подбородок Луны на своей макушке, пока та успокаивающе мурлыкала. Ему очень даже нравилось, что она вот так вот сделала. — Ну так что? Ты его простишь? — прошептала она, мурлыча. — Да… он ведь… часть моей семьи. Луна выдохнула и отступила. — Вот и хорошо. Я не хотела бы, чтобы у тебя были гнилые мысли по отношению к члену семьи, — произнесла она. Затем она принялась обходить его по кругу, а её зрачки сузились, словно бросая вызов. Беззубик вскочил на лапы и присоединился к медленному танцу, даже не осознавая этого. Они медленно кружились в высокой траве, не отводя друг от друга глаз. Зелёные глаза с суженными зрачками глядели прямо в суженные зрачки фиолетовых, и она заняла все его мысли. В прошлой жизни она сильно страдала, ей приходилось делать то, чего юнец делать не должен, но она взяла на себя эту ответственность. Когда-то она несла в себе жгучую ненависть к людям, но эта ненависть теперь прошла. Она выкусила гниль из своего разума. Она изменилась, потому что узнала лучше себя саму и то, что несло её по полёту-жизни. Он желал её не только потому что она была сильной самкой, но и из-за того, кем она являлась внутри, и потому что хотел сделать её жизнь счастливее. И он не сомневался, что она сделает для него то же самое. — Ну, и что теперь, Пламя-Звезды? Чего ты хочешь? — поддразнила она. Беззубик тепло зарычал, не спуская с неё взгляда. — Ты сама знаешь, чего я хочу. Я хочу лететь по ветру жизни вместе с тобой. Я хочу, чтобы ты стала матерью моих детёнышей. Я хочу тебя, Луна. Она прервала их танец и уселась на землю, обвив передние лапы хвостом. Он тоже замер, оставив между ними некоторое расстояние. — Что, правда? Как ты можешь это доказать? — усмехнулась она. Скорее всего, она просто шутит, но Беззубик решил, что она имеет право знать правду, которую он ей ещё не говорил. Будет справедливо, если она узнает кое-что важное о его недавнем прошлом. — Тем, что расскажу тебе правду, которая мне неприятна. — Что? — она моргнула. — Я и Прыгающая-в-Огонь встречались друг с другом в холодном краю. Мы были… ложной-парой… — Я знаю, — ответила Луна без промедления. Беззубик удивлённо вздрогнул. — Ты знаешь? Откуда? — Я видела, как ты уходил из стаи по ночам. Однажды я следила за тобой с небес и видела, что ты пришёл к ней. Ему хватило ума не спрашивать, всё ли она видела. Зная её, как он знал сейчас, она наверняка ушла, когда поняла, что происходит. — Но я хочу знать, почему ты прекратил быть с ней. Я знаю, что ты прекратил, — продолжила она. — Ни она, ни я не смогли бы быть счастливы и теплы в жизни. У неё проблемы с доверием и уважением к любым самцам, а ещё она не хочет детёнышей. Я же хочу детёнышей и тёплую жизненную-пару, которая будет меня уважать. Луна замурлыкала. — Я тоже. Беззубик продолжил игнорировать искру в своём душевном огне, которая подначивала его овладеть ей. Как бы ни было сильно это желание, было кое-что ещё, что он хотел сделать. — А ещё я могу… погнаться за тобой, — сказал он. Луна рассмеялась, разминая крылья и шевеля хвостовыми элеронами. — Помнишь, что я говорила тебе про небесный танец? Ты ни за что меня не поймаешь! — Я могу попробовать. — Да, можешь. Это что, вызов? Ты хочешь погоняться за мной? Беззубик поднял взгляд на оранжевое вечернее небо и облака, плывшие вверху. — Погоня начинается, когда ты примешь вызов, да? — Верно, таковы правила, — ответила она. Вот как значит… — Что ж, ладно. А ты принимаешь мой вызов? — поинтересовался он. — Принимаю, — и она пригнулась, широко раскрыв крылья и готовясь прыгнуть в небо. — Погоди! Есть же ещё один обычай, которому я должен последовать! — воскликнул Беззубик. Луна остановилась и сложила крылья. — Какой ещё обычай? — Я слышал, что самец сначала должен продемонстрировать свои крылья. С этими словами Беззубик развернул крылья так широко, как только мог. Скорее всего, эта демонстрация нужна была для того, чтобы самец показал, насколько он силён, или чтобы задеть первоначальный интерес самки. В этом обычае был ветер в дикой жизни, когда потенциальная пара встретилась впервые. Но для него было важно вовсе не это. Луна хмыкнула, недоумевая, зачем он это делает. — Я и так знаю, что ты можешь летать, — проворчала она. Сработало! Беззубик внезапно прыгнул, взмахнув своими заранее развёрнутыми крыльями. Он едва успел заметить, как её зрачки сузились от неожиданности, прежде чем врезался в неё и повалил на землю. Они тут же сцепились, покатившись кубарем по траве, пока Беззубик не придавил её спиной к земле. — Что?! — ошеломлённо рявкнула она. — Я тебя поймал… Луна оскалилась. — Ничего подобного! Мы даже не взлетели! Он увернулся от её зубов, когда она попыталась укусить его за шею. Она яростно задёргала хвостом, но и его он придавил своим. Она оказалась абсолютно беспомощна. Только тогда он спрыгнул с неё, позволив ей перекатиться на лапы и бросить на него сердитый взгляд. — Что это было?! — снова рыкнула она. Беззубик лишь самодовольно мурлыкнул. — Ты сказала, что погоня начинается, когда ты примешь вызов. Ты его приняла, и я тебя поймал… ещё на земле. — Нет! Ты! Ты. Ты… В её широко раскрытых глазах появилось осознание. Она поняла его уловку и потеряла дар речи. Беззубик знал, что никак не сможет догнать её в небе. Если уж самцы с обоими элеронами не могли поймать свою пару, то он тем более. Поэтому он не стал ждать, пока начнётся небесная погоня. Не было ведь правила, что нельзя поймать пару на земле. Он ткнулся носом ей в макушку, вдыхая её запах, а потом несколько раз нежно лизнул. Знакомый жест, поскольку он уже делал это с другой, но в этот раз всё ощущалось совершенно иначе. Она ответила тем же, лизнув его в щёку и уткнувшись носом ему в шею. Овладеть ею прямо сейчас было бы уместно, и они оба этого хотели. Но одного желания недостаточно. Всё, что произошло между ним и Прыгающей-в-Огонь, заставило его усвоить этот урок. Поддаться своим желаниям можно было и другим путём, который подарит им обоим очень много тепла. Так что он сделал шаг назад. — Я хочу быть с тобой, отныне и навсегда. А чего хочешь ты? — прошептал Беззубик. Затем он расправил крылья и взглянул в облачное небо. Он ставил её перед вольным выбором. Никаких уловок и соревнований на скорость. Всё равно это никак не передавало его суть. Луна тоже расправила крылья и пригнулась к земле. — Тебя, — прорычала она. Беззубик прыгнул, с силой взмахнул крыльями и устремился в сумеречное небо. Она догнала его и вместе с ним продолжила подниматься к облакам, залитым оранжевым светом. Выше и выше, кружась и касаясь друг друга кончиками крыльев, пролетая сквозь небольшие огненные всполохи, которые не делали её невидимой. Они впервые свободно летели вместе. Ещё выше, к облакам, а затем и среди них, ловя потоки ветра, что текли на высоте. Жгучий огонь наполнил крылья Беззубика неиссякаемой силой. Сегодня он впервые за многие лунные циклы поднялся на такую высоту сам по себе. Прорывая вместе границу слоя облаков и оставляя внизу их клубящийся океан. Устремляясь к звёздам и луне, что засияли ярче, более не затмеваемые солнечным светом. Выше и выше, в ледяную высь, холода которой Беззубик в данный момент почти не ощущал. В его душевном огне пробудилось глубокое осознание. Его сородичи соблюдали этот обычай на протяжении бессчётного количества зим. Вот только для него всё было иначе, потому что в его случае не было никакой погони и неуверенности. Она уже сделала свой выбор. Беззубик выровнялся и начал парить на небольшом расстоянии от неё. Это расстояние становилось всё меньше и меньше, пока они кружили, глядя друг на друга голодными глазами, в которых всё сильнее разгорался огонь. Затем он бросился к ней, а она к нему. Он поймал её, обнял всеми конечностями и позволил огню поглотить разум, вместе с ней падая с небес в свете яркой луны.***
Беззубик проснулся на рассвете в той же долине вдали от Эдораса. Ручей всё так же журчал неподалёку, а трава приятно щекотала бок. Ему совершенно не хотелось шевелиться, ни сейчас, ни в обозримом будущем. Жизнь была идеальна, пока он лежал, свернувшись вокруг Луны и переплетя их хвосты вместе. Её голова устроилась под его подбородком, и она тихо мурлыкала во сне, укрытая его крылом. Он не помнил, когда они уснули, но это было неважно. Она теперь его. А он — её. Две жизни, но в то же время и одна. Немного бесполётная мысль, но от этого не менее истинная. Беззубик зевнул. Пора бы нам вернуться и рассказать Иккингу, отцу и матери, стае, и… Он едва сдержал смешок, когда понял, насколько бесполётной станет его жизнь. У его родителей новый детёныш может появиться в то же время, что и у них с Луной. Она так любила детёнышей, и эта её особенность привлекала его больше всего, вместе с её острым умом и бесстрашием. Наверное, она была так тепла к молодняку, потому что сама хотела детёныша… а может и не одного, но понимала, что в стае для неё нет никого, по крайней мере, до его появления. Беззубик надеялся, что рано или поздно станет отцом, и наконец испытает эту приятную часть жизни, которая долгое время казалась ему недостижимой. А ещё об этом было страшновато думать. Ему придётся защищать и обеспечивать и её, и детёныша, пока она будет не в состоянии делать это сама. В то же время обеспечивать их, живя с людьми, будет намного проще. В мире, который построили люди, нет отчаяния и пустоты дикой природы. Их умение самостоятельно производить еду вместо того, чтобы просто её искать, было одной из самых гениальных их особенностей. Так что голодать она не будет. И их детёныши тоже. Вообще никто в стае больше не будет голодать. Им не придётся сталкиваться с опасностями мира в одиночку, ведь теперь есть те, кто будет бороться вместе с ними. Он нежно уткнулся носом в её ушко. Было бы замечательно проваляться с ней тут весь день, слушать дыхание друг друга, чувствовать, как вздымается её спина под его крылом и держать хвосты переплетёнными. Всё было на своих местах. Но после целого дня без еды и довольно бессонной ночи ему сильно хотелось есть. Так что он принялся толкать её в лоб, пока она не проснулась и не взглянула на него. Их глаза встретились на долгое время, пока кто-нибудь не решится нарушить тишину. — Пламя-Звезды… — промурлыкала она. — Луна, моя жизненная-пара. А мне нравится. — Мне тоже, — тихонько рассмеялась она. Затем она моргнула и наклонила голову, думая, что сказать. — Я хочу, чтобы ты знал, что ты у меня первый. Он прикоснулся носом к её носу. — А ты единственная, которая у меня отныне будет. О той части прошлого говорить больше нечего. — Что ж, как бы согревающе нам тут с тобой ни было, пора бы уже день начать, — прошептал Беззубик. — Да, пора. Пора нашим сородичам узнать о нас! — согласилась она. Беззубик неохотно отстранился от неё, поднялся на лапы и подождал, пока она сделает то же самое. Вместе они подошли к ручью и вдоволь напились прохладной воды. Пока они пили, Беззубик всё время поглядывал на свою пару. Глаза её были закрыты. Луна выглядела довольной, тёплой и ничего не подозревала, поэтому он набрал полный рот воды и брызнул ей в лицо. Та отшатнулась от ручья. Её ошарашенный и встревоженный возглас так приятно согрел его душевный огонь. — Ты… ты… ты! Он беззубо улыбнулся. — Ты это уже говорила, пара моя… Луна фыркнула, пригнулась к земле и приготовилась к прыжку, виляя хвостом и прижав уши к голове. О небеса… Дневная Фурия с рёвом набросилась на него, стуча по голове лапой и покусывая за нос и шею. Он ещё никогда не играл со своими сородичами вот таким образом. Да, он много раз играл с детёнышами, Дыханием-Неба и отцом. Однако никто из них не играл так, как она: со смесью веселья, жёсткости и нежности, которая могла быть присуща только партнёрам. Он почувствовал, как её челюсти сомкнулись на его шее. По правде говоря, он не сильно-то и сопротивлялся. Ему не казалось зазорным поддаться ей. — Всё, я приземлён. Сдаюсь! Луна усмехнулась и отпустила его. Её взгляд был наполнен теплом и весельем. — Нет, пара моя, ты не приземлён. Ты был приземлён. Затем она подняла голову и рассмеялась. — Может, стоит теперь звать тебя Приземлённый-в-Прошлом? Беззубик фыркнул и обвил передние лапы хвостом, неторопливо пошевелив обоими элеронами. — Нет. Для Иккинга я всегда буду Беззубиком, а ты можешь звать меня Пламя-Звезды, или Беззубик, или «мой милый партнёр»… Луна фыркнула, приблизилась к нему и ткнулась носом в его шею. — Можно и так, Пламя-Звезды, мой милый беззубый партнёр. Её подколка рассмешила Беззубика. Он знал, что у неё тоже острый язык. — Ладно, пусть мне и хочется побыть тут с тобой ещё, есть мне хочется больше. — И мне, — согласилась она. Они взлетели одновременно и выбрались из долины на солнечный свет. Их спокойный полёт был подхвачен восточным ветром, который понёс их над золотистой равниной в сторону далёкого города Эдорас. Луна летела прямо за его хвостом и любовалась тем, как новый искусственный элерон слушается Беззубика. Её глаза были широко распахнуты от восхищения тем фактом, что эта невероятная штука ведёт себя, словно живая. Прошлой ночью она была слишком занята кое-чем другим, чтобы уделить внимание тому, как работает элерон, да и сам Беззубик этого не знал. Ему хватало того, что он просто работает, хотя Иккинг наверняка сможет как-нибудь всё объяснить. Беззубик решил покрасоваться теплоты ради, так что заложил петлю и завертелся, сложив крылья. Радостный рёв Луны присоединился к его собственному, и они поднялись повыше. Тем не менее, полёт с ложным-хвостом был далёк от идеала. Повороты казались недостаточно резкими и быстрыми. Но всё же разница была слишком мала, чтобы Луна её заметила. Да и Иккинг наверняка сможет исправить и этот небольшой изъян. Душевный огонь Беззубика ярко горел теплом к Луне и к его брату-человеку. Иккинг подарил ему этот новый элерон, тем самым вернув свободу, и эта свобода помогла ему и Луне стать одним целым. Было ещё много слов, которые нужно будет сказать, и, возможно, слёз, которые придётся пролить, но ни он, ни Иккинг не были идеальными. Примиряться с прошлым и отпускать обиды было нелегко, но если и Луна, и Иккинг смогли это сделать, то и он тоже, несомненно, сможет.***
Иккинг перевернулся в кровати, лёжа под грубоватым шерстяным одеялом. Ему совершенно не хотелось куда-то идти или что-то делать. Он решил заночевать в одиночестве, в доме, который ему подарили, и в котором он хранил свои немногочисленные пожитки. Находиться сейчас рядом с другими Фуриями или даже рядом с Братством, которые были верны друг другу и ценили эту верность, было слишком тяжело. Слишком стыдно. Эта ночь была самой длинной и беспокойной на его памяти. Я всё испортил… как всегда… После того, как Беззубик улетел на равнины, чтобы побыть наедине с собой, парень не проронил ни слезинки. В конце концов, Фурию можно было прекрасно понять. Он сам наверняка захотел бы побыть один, если бы Беззубик поделился с ним каким-нибудь ужасным откровением об их прошлом. Иккинг снова повернулся, ничего не чувствуя и ничего не помня, за исключением шокированного предательством выражения лица лучшего друга. Может, не стоило говорить ему правду… пусть бы она навсегда осталась в секрете… нет, это было бы неправильно… Он мельком подумал о том, чтобы сходить до Большого Зала за завтраком. Но есть не особо хотелось, поэтому он остался лежать в кровати. Недавняя ссора, возможно, разрушившая их дружбу, не сильно располагала к появлению аппетита, даже такого небольшого, какой у него обычно был. Вернётся ли вообще Беззубик? Скорее всего. Но жизнь наверняка никогда не станет такой, какой была раньше. С другой стороны, она и не должна становиться такой, как раньше… но всё равно… Что будет потом? Насколько сильно он всё испортил? Может, какая-нибудь из других Фурий согласится пустить его к себе на спину, если не будет знать о том, что он на самом деле сделал. А сможет ли он пойти на это сам? Летать не с Беззубиком? Или вернуться к обычной наземной жизни и заниматься тем, чем люди тут занимаются? Например, ездить на лошади, пасти скот и вести простую, обыденную жизнь. Может, найти себе женщину и завести детей, чтобы отвлечься и занять себя? Как будто бы я кому-то нужен… Бум. Бум. Что-то тяжёлое врезалось во входную дверь. — Да? — парень зевнул и потянулся. Ответа не последовало, за исключением ещё большего грохота. — Ладно, ладно, иду! Просто отлично, что опять не так? Солнце едва встало, так что он совсем не ждал гостей. Может, это Гэндальф, Арагорн, Теоден, кто-то из хоббитов, или вообще кто-нибудь другой? Иккинг торопливо оделся и обулся, а затем отворил дверь. Его поприветствовали фиолетовые глаза с расширенными зрачками, ярко-белая фигура и тихое мурлыканье. Прямо на пороге входной двери сидела Луна. — Луна! Э-э-э, привет! Не ждал тебя здесь увидеть… Она наклонилась и уткнулась носом ему в макушку. Даже сейчас это показалось Иккингу несвойственным ей проявлением нежности, хотя за всё время, проведённое в Эдорасе, Луна неплохо так оттаяла и теперь проявляла к парню гораздо больше тёплых чувств. — Иккинг! Я так рада, что нашла тебя. — Похоже на то. Где ты была прошлой ночью? Я наведывался к стае, и тебя с ними не было. Она тихонько рыкнула и отошла назад. В её глазах сверкало то ли веселье, то ли лукавство. — А я была занята. Давай за мной! Луна вприпрыжку пошла по Эдорасу, и Иккингу ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Они шли по улицам, мимо домов и амбаров с соломенной крышей, и, по всей видимости, её это совершенно не беспокоило. Всё это время она не прекращала мурлыкать. В общем, выглядела она крайне довольной. — Куда мы идём? — Сюрприз! — мурлыкнула она и игриво шлёпнула парня хвостом. Сюрприз? Отлично, а то мой прошлый сюрприз так хорошо закончился. Он был так погружён в свои мысли, что даже не заметил, куда они идут. По крайней мере, до тех пор, пока они не прошли мимо Золотого Зала. Тут он понял, куда они направляются: на тот же утёс, где он подарил Беззубику новый элерон. Почему именно сюда? Иккинг поднялся по небольшому склону вслед за Луной, добрался до самого верха и замер, увидев Беззубика, который сидел там и глядел на равнину. — Я его нашла! — рявкнула Луна. Беззубик заметно напрягся, и его покачивающийся хвост замер. Дракон развернулся и уставился на парня. Иккинг не знал, что сказать, и что ему теперь делать. Тем временем Луна подбежала к Беззубику и, не задумываясь, уткнулась носом ему в шею. Не осталось никаких сомнений, что между этими двумя что-то произошло. Луна что-то прошептала Беззубику и они вместе медленно пошли в сторону Иккинга. Беззубик, однако, отказывался встречаться с парнем взглядом, даже когда они остановились в паре шагов от него. — Иккинг, мы хотим с тобой поговорить, — начала Луна. — О ч-… о чём? — прошептал Иккинг. — Ты вернул Пламени-Звезды его свободу: свободу, которую не давал раньше, — спокойно произнесла она. Парень поморщился и закрыл глаза, вновь ощутив груз вины за то, чего так долго не делал. Он не хотел видеть её укоряющий взгляд. Она наверняка должна была его за это возненавидеть, ведь она так сильно ценила свободу. — Да. Всё так. — Ты совершил хороший поступок. Мы теперь пара, — продолжила она. Несмотря на ситуацию, Иккинг не сдержался и ошеломлённо уставился на них. Луна обнимала Беззубика крылом, и их хвосты были переплетены. Они выглядели счастливыми. По крайней мере, Луна. Беззубик всё ещё казался неуверенным и нерешительным, хотя тоже тихонько замурлыкал, уткнувшись носом в её шею. — Так вы… теперь пара? — Да, — мурлыкнула Дневная Фурия, — вот почему меня не было прошлой ночью. Мы полетели вместе и стали одним целым. Иккинг совершенно не хотел думать об этом и о том, чем они без всякого сомнения занимались. С другой стороны, в этом совместном полёте было что-то… милое. По крайней мере, для них это был важный и значительный обычай. Он глубоко вздохнул и расслабился. От правды не спрячешься, так что всё, что он мог сделать — это быть честным и сказать то, что думает. Там, где раньше он боялся и ревновал, теперь он искренне радовался за них. Они могли помочь друг другу стать счастливее в самом добром и естественном смысле, чего каждый из них давно заслуживал. К тому же, он не сомневался, что между ними совсем не то, что было между Беззубиком и Прыгающей-в-Огонь. Теперь всё было намного серьёзнее. — Что ж… Луна, Беззубик… я рад за вас. Беззубик моргнул и снова не решился поднять на парня взгляд, а Луна вышла вперёд и обошла вокруг Иккинга, так что тот оказался между двумя Фуриями. — Я в этом не сомневаюсь. Сможешь ли ты… помочь мне, как ты помог Молнии? — поинтересовалась она. Иккинг вздохнул. Мама Беззубика, теперь ещё и Луна, о боги… — Ты уверена, что тебе понадобится… А, неважно… Конечно. Почему бы и нет? Почему бы вообще всей стае с этим не помочь?! — он всплеснул руками. Луна замурлыкала, явно довольная. — Вот и отлично. А теперь миритесь! — А? Она шагнула вперёд и аккуратно толкнула его мордой в живот, заставив сделать несколько шагов назад, в сторону Беззубика. — Ты и Пламя-Звезды, миритесь! Хватит дурью маяться! — В смысле? Она раздражённо вздохнула. — В том смысле, что Пламя-Звезды теперь мой жизненный партнёр, а ты — его семья. Этого ничто не изменит. Миритесь, сейчас же! Иккинг с опаской отвернулся от Луны и повернулся к Беззубику. Тот сидел, опустив голову, и по его морде медленно катилась слеза. — Беззубик? Дракон без слов подался вперёд и схватил Иккинга передними лапами, крепко обняв. Парень обвил шею Фурии руками и дал волю слезам, обуреваемый чувствами. Беззубик его простил. Никто из них долгое время ничего не говорил. Они даже не стали заморачиваться с прикосновением руки к носу. Это было совсем не обязательно. — Я… мне так жаль, Беззубик… — Мне тоже, Иккинг. Я не должен был так злиться… — Тебе не за что извиняться! Ты ни в чём не виноват… Беззубик отпустил его и отошёл назад, тихо вздохнув. Фурия легла на землю и приподняла крыло, приглашая Иккинга сесть рядом, что тот с радостью сделал. — Нет, виноват. Я забыл, что ты всегда доверял мне и постоянно был рядом, чтобы помочь мне с моими собственными… проблемами. Я лишь хочу понять… почему ты боялся, что я брошу тебя, если смогу летать самостоятельно? Иккинг поморщился и погладил передний край крыла. Луна подошла к ним и легла рядом с парнем, тихо мурлыча. Тот по очереди посмотрел на обеих Фурий, что устроились рядом с ним и ободряюще урчали. Он знал без всякого сомнения, что может доверить им что угодно, и что нет нужды скрывать что-то от них. Они наверняка станут частью его жизни до самого её конца. Его прошлые порочные убеждения теперь были так прозрачны. Парень поднял взгляд на утреннее небо. — Я всю жизнь был никому не нужен в своём племени. Я думал, что если буду помогать им убивать драконов, то стану для них полезным, но потом я стал полезным для тебя. То, что без меня ты не можешь летать, делало меня нужным тебе. И мне… было спокойнее, когда я был тебе нужен. Я… не в полной мере тебе доверял. Он поёжился. — И это правда, что ты намного сильнее меня. Я вообще не воин, да и не лидер, потому что не так хорошо понимаю других людей. Из меня был бы никудышный вождь. Беззубик ткнулся носом в щёку Иккинга. — А вот я так не думаю. Ты бы стал очень хорошим вождём-альфой. Ты прекрасно ладишь с драконами и смог бы установить мир на своём острове-гнезде. — Только если вы, драконы, будете мне помогать. Без вас я… не так хорош. Я… сам по себе я никто, — возразил он. Луна подалась вперёд и осторожно толкнула его в бок лапой. — Ты вовсе не никто. Ты самый смелый, самый тёплый человек, что я знаю. — Я единственный человек, которого ты по-настоящему знаешь. Она фыркнула. — И это тоже. Ты добр к детёнышам, ты делаешь удивительные вещи своими умными лапками, и помогаешь устроить нас в мире, который знаешь. Ты желаешь для драконов лучшей жизни. Это всё правда, и было бы правдой, даже если бы Беззубика не было в твоей жизни. Её слова вернули его мысли обратно к их миссии, которая заключалась не только в том, чтобы вытащить стаю Фурий из дикой природы. Она состояла в том, чтобы изменить мир и сделать его лучшим местом для всех. — Моё место в мире? Ну да, наверное, это оно. — У тебя сердце человека и душевный огонь дракона. Ты объединишь наши миры; вот кто ты такой, брат моего партнёра. И я нарекаю тебя своей роднёй, — произнесла Луна. — Ох, Луна… Беззубик согласно мурлыкнул. — Ты изменишь мир, и я всегда буду рядом, чтобы тебе помочь. — И я тоже, — мурлыкнула Луна и кивнула. Ледяные оковы страха, сковывавшие его сердце, возможно, всё это время, растаяли и рассыпались под шквалом поддержки Беззубика и Луны. Ему хотелось плакать, но слёз не было, наверное, потому что и так уже закончились. Они долгое время сидели вместе в тишине, глядя вниз, на Эдорас, пока город медленно просыпался. Фурии поднимались в небо, чтобы улететь на равнины или попить воды из колодца или ручья. Рохиррим приступали к своим обязанностям или шли на площадку перед Золотым Залом, чтобы позавтракать. Начал слышаться лязг металла, когда кузнецы принялись за работу. Всё было спокойно. Вдруг Иккингу в голову пришла неловкая мысль по поводу того, как их жизнь должна теперь измениться. — Эм… раз теперь вы… вместе, то как будет обстоять дело со сном? Ну, вы ведь до этого спали вместе со своими семьями. — Без понятия, — хмыкнул Беззубик. Луна потянулась лапой и стукнула ею Беззубика по носу. — Мы теперь пара, а значит займём себе отдельный камень. Мы больше не будем собираться со своими старыми семейными стаями. Иккинг кивнул, понимая, о чём она. — А значит, вы теперь захотите быть сами по себе. — С чего ты взял? — рявкнула она и недоумённо дёрнула ухом. — Ну, вы ведь не хотите, чтобы я был рядом, когда вы… ну вы поняли… — Нет, я не поняла. Когда мы что? — Когда мы будем спариваться, — пояснил Беззубик. Луна расхохоталась, стуча лапой по земле и дёргая хвостом. — Э-э-э, а что смешного? — осторожно спросил Иккинг. — Мы не спариваемся рядом со стаей! Это было бы очень бесполётно! — Верно, мои отец и мать пытаются завести ещё одного детёныша, и они всегда улетают подальше, чтобы побыть наедине, — добавил Беззубик. — Да, — снова кивнула Луна, — если другие будут видеть, как пара этим занимается, то у них могут появиться бесполётные мысли. Иккинг нахмурился, мало что понимая, но заинтересовавшись, несмотря на всю неловкость темы. — Извини, я не совсем понимаю. Уши Луны прижались к голове. — Есть истории о самцах, которые нападали на пары, чтобы убить другого самца и забрать его самку. В других историях самки убивают других самок, чтобы сохранить своих самцов, — пояснила она. — Что?! — хором воскликнули они. Беззубик тихо зарычал, а Иккинг ошеломлённо уставился на неё. Луна грустно мурлыкнула. — Да, зрелище создания жизни может привнести гниль в душевные огни тех, кто недостаточно силён разумом или у кого ещё нет пары. Все мы в стае друг другу доверяем, но всё равно избегаем делать вещи, которые могут вырастить гниль в наших душевных огнях. Иккинг и Беззубик задумчиво и взволнованно переглянулись. Парень не знал, основаны ли истории, которые упомянула Луна, на реальных событиях, или это просто поучительные жизненные уроки. — Может, это как-то связано с тем, о чём говорил Гэндальф? — прошептал Иккинг. — Возможно, — ответил Беззубик. — О чём вы? — непонимающе пробормотала Луна. Они снова молча переглянулись, а затем согласно кивнули. Пора было рассказать Луне некоторую правду. Беззубик обвил её хвост своим. — Когда мы, чернокрылы и белокрылы, прилетели в эти небеса, с нами кое-что произошло. Помнишь, как небеса… исказились? — Да. — А тебе не кажется странным то, что мы можем разговаривать с людьми? Она задумчиво нахмурилась. — Нет. Раньше я не встречала хороших людей вблизи, да и любых других, пока не встретила тебя, Иккинг. — Так вот, раньше мы не могли разговаривать с людьми. Мы научились этому тогда, когда прилетели в эти новые небеса, потому что… нас коснулся другой душевный огонь. — Другой душевный огонь? — прошептала Луна. — Плохой огонь, который является частью этого мира. Он научил нас говорить так, как мы говорим сейчас, но ещё он поселил в нас бесполётные мысли, такие как тяга к золоту, которая есть у меня… Она удивлённо моргнула. — Я не понимаю. Почему у нас их не было раньше? — Потому, что мы не из этого мира. Мы прибыли сюда из другого, — объяснил Беззубик. — Но эти бесполётные драки бывали и до того, как мы пролетели через странные небеса, — возразила Луна. — Это… — Беззубик замолчал и покосился на Иккинга, — …знаешь, когда ты это сказала, я вспомнил, что в гнезде Монстра тоже было много драк за партнёров и территорию. — Тогда не знаю, — нахмурился Иккинг, — возможно, драконы были такими и в предыдущем мире. Вот только это тогда какая-то бессмыслица. Возможно, мы что-то упускаем. — Тем не менее, мы изменились, когда нас призвали сюда, — добавил Беззубик. — А вы знаете, зачем нас сюда призвали? — спросила Луна. Беззубик ощерился. — Нас призвал сюда Враг, с которым мы сражаемся, чтобы мы воевали за него. Он хочет, чтобы мы охотились на людей и убивали их, склонив перед ним свои крылья, как перед новым альфой. Если он победит в войне, это позволит ему забрать нашу волю и исказить наш разум. — И это, — продолжил Иккинг, — одна из причин, по которой мы хотели привести стаю сюда и уговорить помочь в войне. Это правда ради нашего же блага, чтобы остаться свободными, хоть я и терпеть не могу воевать. — Кажется, теперь я понимаю. Я буду вам помогать, чем смогу, — прошептала Луна. Затем Иккинг улыбнулся. — Так, возвращаясь к предыдущему нашему разговору… то есть вы не против, если я буду спать с вами? Обе Фурии беззубо улыбнулись. — Конечно нет! Ты же семья! — Луна толкнула его в плечо. — И мы сможем улетать, чтобы побыть наедине, когда хотим. И всё благодаря тебе, брат, — добавил Беззубик. — А что насчёт Загадки? — Она… — Луна замялась и нахмурилась, — оставалась бы с отцом и матерью до тех пор, пока не вырастет или не найдёт себе партнёра, но… Повисла неловкая и мрачная тишина. — А у меня есть мысль, — начал Иккинг. — Какая? — спросила она. — Насколько я понимаю, она и Дыхание-Неба в будущем скорее всего станут парой? Луна задумчиво замурлыкала. — Ну, когда она вырастет, кроме него больше никого не будет. Сейчас она недостаточно взрослая, чтобы желать партнёра, и не будет ещё несколько зим. Но уже сейчас они очень любят играть друг с другом, и будут полностью доверять друг другу, когда будут готовы. Иккинг кивнул. — То, что они хорошо знают и доверяют друг другу — это хорошо, но вряд ли мы хотим, чтобы они росли, как сестра и брат. — Верно, это было бы бесполётно, — согласилась она. — Так вот, я предлагаю, чтобы она осталась с нами. Она ведь тоже семья. Если вдруг надо будет, я могу остаться в своём доме. — Согласен. Она теперь моя родня, — произнёс Беззубик. Затем он встал и размял крылья. — Я хочу есть. — Поддерживаю, — согласился Иккинг, тоже поднимаясь. — И я, — мурлыкнула Луна. — Но есть кое-что, что я должен сперва сделать, — добавил Беззубик. — Что? Дракон повернулся к утёсу, расправил крылья, пригнулся к земле и кивнул в сторону своей спину. — Залезай. — Беззубик… тебе ведь больше… Тот фыркнул и закатил глаза. — Глупый человек! Ты же не думал, что мы перестанем летать вместе только потому, что я теперь могу делать это сам, так ведь? Иккинг не успел ответить, поскольку Луна подтолкнула его сзади. — Ладно, ладно, раз уж вы настаиваете… — проворчал он, забираясь на привычное место, но на этот раз без всякого седла и другого снаряжения. Луна рассмеялась и прыгнула в небо, кружась и радостно взревев. Беззубик тоже пригнулся к земле, готовясь к прыжку. — Беззубик… — Иккинг… — Я тебя люблю, брат. Спасибо тебе за всё… Беззубик обернулся через плечо и тихо мурлыкнул. — И я тебя люблю, брат. Ты сделал мне лучший подарок. Иккинг ухватился за основания крыльев Беззубика, ибо держаться было больше не за что. — И вы двое тоже сделали мне прекрасный подарок.***
Беззубик радостно взревел и спрыгнул с утёса, чтобы следом воспарить на утреннем ветру, гулявшему по яркой, золотистой равнине. Выше и выше, пока он не выровнялся в спокойном полёте бок о бок с Луной и с Иккингом на спине. Теперь всё точно оказалось на своих местах: он был свободен и летел с двумя самыми важными созданиями в своей жизни. Этот полёт не был таким же быстрым и безумным, каким раньше были их совместные полёты с Иккингом. Он понимал, что использовать седло будет разумно и в будущем, потому что это сделает полёт безопаснее, а ещё позволит брать с собой всякие другие вещи. С другого крыла, летать без седла и прочих человеческих вещей на спине было тоже очень приятно. Как минимум, такой полёт был быстрее, ведь ему не нужно было нести лишний вес. Он оглянулся через плечо. Иккинг сидел на его спине, удовлетворённо закрыв глаза, вытянув навстречу ветру руки. Его волосы трепетали на ветру, а меха его шкур развевались, словно крылья. Вот бы у него были и свои собственные крылья! Было бы ещё лучше! Руки Иккинга тянулись в разные стороны, словно обнимая небо, а шкуры трепетали на ветру, как крылья. Бесцельные мысли превратились во вполне осязаемую возможность. Иккинг сделал ему новый хвост. Может быть, Иккинг сможет сделать что-нибудь ещё? Это такая безумная идея, что её можно включить в разряд идей Иккинга! Надо будет потом об этом поговорить… Но сейчас было время для спокойного и самостоятельного полёта, каким он и должен был быть всегда. А то, что он мог разделить его со своей новой жизненной-парой и своим братом-человеком, делало этот полёт гораздо теплее, чем он был бы в одиночестве.