Кольцо Огня

С хладных гор пришли воющие ветра, накатываясь и ревя, будто волна. Налетел мелкий снежок, с каждым порывом хлеставший замёрзшую землю. Иккинг ещё плотнее закутался в свои меха и отвернулся от ветра, возвращаясь к стае. Боги, это что, Нифльхейм? Пока что я не видел снежных великанов. Интересно, а у Моргота великаны были? Сам он не знал, но Гэндальф или Элронд с лёгкостью могли бы ответить на этот вопрос о прошлом Средиземья. Однако для этого ему бы пришлось добираться до них… где бы они ни были. Гэндальф не особо распространялся, куда он планирует вести Братство. Парень вернулся к стае, нашёл Беззубика и его семью и закатился под предложенное крыло. Благодаря тому, что Дальний-Полёт, Танцующая-в-Небесах и Дыхание-Неба сгрудились вокруг них с Беззубиком, холод ощущался куда терпимее. — Тепло ли тебе, самочка? — самодовольно мурлыкнул Беззубик. — Очень смешно. Погоди, вот как начну дышать огнём! Беззубик фыркнул, выдохнув облачко дыма. — Ты не дракон. — Ну, я... что-нибудь придумаю, приятель! Я ещё сделаю себе и огонь, и крылья! — А мне придётся спасать тебя, когда у тебя не получится. — Кто сказал, что у меня не получится? — Ты, вот только что. — Только потому что ты это сказал. Танцующая-в-Небесах фыркнула, привлекая их внимание. — О чём вы тут болтаете, детёныши? Беззубик повернулся к матери, замурлыкав. — Я кусаю Иккинга за хвост... которого у него нет. — Зачем? — усмехнулась она. — Потому что он думает, что должен стать драконом. Дыхание-Неба весело рыкнул. — Это же глупо! Он должен быть человеком! — Согласна. Он хорош таким, какой он есть! — промурлыкала она. Иккинг задумчиво улыбнулся в ответ на её слова и покрепче прижался к боку Беззубика под его крылом, как они обычно и делали по ночам. По крайней мере тогда, когда Беззубик не уходил по каким-то своим делам. Парень оглядел всех, кого мог увидеть. Драконы готовились ко сну в эту ночь, которая уже сейчас была одной из самых холодных за всё время. Он даже заметил, что Прыгающая-в-Огонь этой ночью спит вместе со стаей, что, по всей видимости, было для нее несвойственно, ибо она старалась держаться особняком. По крайней мере, так ему объяснил Беззубик. Да и вообще, в последнее время она чаще появлялась возле стаи. Это хорошо с её стороны, что она хочет проводить больше времени со стаей. Интересно, что изменилось? А может быть, она просто знает, насколько холодной будет ночь. — Стая! Нам нужно поговорить! — вдруг подала в тишине голос Метель. Вся стая столпилась вокруг неё в ожидании ответа. Иккинг зевнул, поднявшись и проследовав к собранию бок-о-бок с Безззубиком. Им обоим было интересно, в чём причина такого неожиданного собрания. У стаи не существовало каких-то частых официальных собраний или объявлений, уж тем более ночью. Должно быть, что-то важное... — Охотящийся-в-Глубоких-Водах только что прилетел с охоты возле океана. Он заметил очень холодную бурю со снегом и сильным ветром. И эта буря направляется к нам! — воскликнула Метель, прижав уши к голове. Все без исключения взрослые недовольно застонали или зашипели, а детёныши и юнцы вскочили на лапы с воодушевлёнными возгласами. — "В пещеру!" "В тепло!" "Прячемся!" "Плохой снег!" "Хороший снег!" "Как холодно!" "Как весело!" "Будем прятаться и охотиться!" Все зашевелились, поднимаясь на лапы и потягивая крылья. Некоторые семьи взлетели сами, не дожидаясь указаний. Иккинг вроде бы понял, что это значит, но всё равно решил уточнить. — Приятель, давай узнаем у твоих родителей, что происходит. — Да, давай, — согласился Беззубик. Они подбежали к Дальнему-Полёту, Танцующей-в-Небесах и Дыханию-Неба, которые, похоже, их тоже искали. — Что происходит? — спросил Иккинг. — Стая собирается лететь в большую пещеру, чтобы укрыться от холода. Там мы подождём, пока буря не пройдёт, — ответил Дальний-Полёт. — А потом мы сможем поваляться в снегу! — весело заявил Дыхание-Неба. Иккинг понимающе кивнул. Горы загораживали эти леса от самых худших ветров и холодов, но земля, по крайней мере вдали от горячих источников, всё равно была замёрзшей и покрытой снегом. Настоящая вьюга, пришедшая сюда, по всей видимости будет опасна даже для драконов, как минимум для детёнышей и юнцов. И для него самого. Для меня уж точно. Снежные бури на Олухе были опасны для всех. Ладно, значит, стоит подкорректировать планы... — Как долго мы будем там прятаться? — спросил он. — Пока самая сильная часть бури не пройдёт. Обычно они длятся не больше двух дней, — промурлыкала Танцующая-в-Небесах. — Два дня в полной темноте?! Да уж, это совсем не весело, — насупился парень. — Там не настолько темно. В более глубоких пещерах течёт расплавленный камень и спит огонь, — успокоила его драконица. Расплавленный камень и огонь... похоже на вулкан... — Так в эти пещеры кладут умерших, разве нет? — Да. Там мы оставляем их тела. Их душевные огни улетают к звёздам, — проурчала она. Иккинг мельком задумался о целом пласте мифологии, о котором он ничего не знал. У Фурий были свои собственные мысли и истории о том, откуда они взялись и куда уходят после смерти, но ему ещё много предстояло узнать. — Ладно, Пламя-Звезды, нам тогда стоит собрать все наши вещи и взять их с собой. А то буря всё засыплет снегом или вообще сдует. — Хорошая мысль, — согласился Беззубик. Они выбежали на поляну, где Иккинг хранил свои вещи за кучкой камней. Парень быстро сложил всё в седельную сумку Беззубика и нашёл толстый сук, который можно будет приспособить под факел, если будет необходимость в источнике света. Кстати говоря... Мы сможем проверить, светится ли кулон Беззубика там, внизу. Это было бы просто замечательно. — Приятель, давай посмотрим, светится ли внизу твой кулон? Беззубик мурлыкнул и кивнул. — Давай. Я никогда не прочь поглядеть на его свет. Иккинг выудил кулон из сумки и повесил его на шею Беззубика. Украшение уже сейчас испускало слабый ночной свет. Закончив последние приготовления и уложив оставшиеся припасы в седельную сумку, Иккинг надел всю свою зимнюю одежду и пристегнулся к седлу на спине Беззубика. — Ну всё, полетели! Скорей бы убраться с этого мороза! Беззубик громко заревел и взмыл в небо вслед за своими родителями и младшим братом, плавно повернув на восток вслед за всей стаей. Они молча летели над заснеженными, заветренными холмами и скалами, а ветер продолжал крепчать. Дракон бросил взгляд влево, в тёмную северную пустошь. Огромное скопление клубящихся облаков было заметно даже в темноте. Земля перед фронтом бури взметалась закрученными вихрями и перемешивалась со снегом, падающим с неба. Так себе зрелище! Не хотелось бы в неё попасть! Поэтому он немного ускорился, следуя по пятам ночи. Вскоре они приблизились к большой пещере и влетели внутрь, оставив холод далеко позади. Возгласы его сородичей, использовавших звуковое зрение, эхом отражались от вездесущей темноты, в которой ему приходилось огибать многочисленные сосульки и сталактиты. — Дальше ты, приятель... — крикнул Иккинг. И дальше они летели, окружённые непроглядной тьмой, но Беззубик мог видеть предельно ясно. Благодаря такому количеству звука, отражающегося от стен пещеры, он видел почти все препятствия даже с закрытыми глазами. Он прекрасно знал, как видеть во тьме. Эхо громких возгласов его сородичей, летевших впереди, отскакивало от стен так часто, что Беззубик мог видеть даже дальние проходы и различать фигуры других драконов. Они пролетели глубже, прямо как и в тот раз с Пламенем-в-Ночи, и наконец холод полностью перестал ощущаться в воздухе. Затем, выбравшись в относительно свободное пространство, Беззубик выровнялся в спокойном полёте. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь... — вздохнул Иккинг, не способный увидеть даже собственную руку перед лицом. — Конечно знаю. Я что, не Ночная Фурия? — Сложно сказать... Я ни тролля не вижу. Вдруг ты на самом деле Громмель... — Громмель? Это те драконы с малюсенькими крылышками, которые едят камни, так? — Да, они самые. Беззубик фыркнул и высунул язык, хотя понимал, что Иккинг этого не увидит. — Как они вообще летают с такими короткими крыльями? — добавил Иккинг. — Очень хороший вопрос, на который я не знаю ответа. Драконы бывали самых разных форм и размеров, и некоторые из них на первый взгляд вообще не должны были летать. Камнебрюхи-Громмели были одними из таких драконов. Хотя, может быть, они не такие уж и тяжелые, как кажется. Мой вид лучше всех! Он продолжил следовать за своими сородичами в темноту, пролетая на глубокими, на вид бездонными расщелинами и огибая шипы, торчавшие из пола пещеры и потолка. Вдруг он вскрикнул от неожиданности, заметив рядом с собой едва различимые радужные оболочки зелёных глаз. Стоп, это как? И тут он понял, что для того, чтобы глаза светились, здесь должно быть хотя бы немного света. Беззубик глянул вниз на свою грудь и мурлыкнул, завидев слабое сияние самоцвета. Этого света хватало для того, чтобы различить собственную лапу, которую он тут же вытянул, дабы в этом убедиться. — Иккинг! Мой кулон и правда светится! — радостно воскликнул дракон. — Отлично! Рад, что мы до этого додумались! Иккинг всё ещё гадал, как самоцветы вроде того, что находился в кулоне Беззубика, вообще могли накапливать и испускать свет. Нет, магией, конечно, можно объяснить всё, что угодно... но ведь это так... скучно. Тьфу, что вообще такое магия? Его мысли обратились к самому волшебному месту из всех, что он видел: Лотлориэну. Вдруг магия это просто название того, что мы пока не понимаем в кузнечном или инженерном деле, или не можем сделать естественным путём? Хотя с другой стороны, если магия настолько распространена, как в Лотлориэне, то в ней нет ничего неестественного. Ой, ладно... Вместе с остальными членами стаи Беззубик приземлился недалеко от того места, которое Пламя-в-Ночи показал ему с Иккингом несколько недель назад. Коснувшись земли и пробежавшись до полной остановки, он оказался на тёплой земле вблизи бегущего ручья. Рядом приземлились несколько других Фурий, которые, судя по зелёному оттенку сияющих глаз, были его родителями и братиком. Что ещё более удивительно, свет его кулона был настолько ярок, что Беззубик мог видеть своими глазами землю, на которой стоял. И это оказался гладкий камень, который когда-то давно был расплавленным потоком. — Приятель, для меня тут не опасно? — спросил Иккинг. — Нет, земля здесь не слишком горячая. Иккинг спрыгнул со спины дракона, встал возле его плеча и посмотрел на кулон. — Ну надо же, кто бы мог подумать, что он будет светиться даже так глубоко под землёй? — восхитился Иккинг. Танцующая-в-Небесах подбежала к ним и тихо замурлыкала, глядя на сияющий самоцвет. Затем она подобралась поближе и осторожно дотронулась до него носом, после чего сделала шаг назад и кивнула. — Он очень согревает душевный огонь. Мне и правда нравится этот свет. — Что теперь? — спросил её Иккинг, пока сверху пролетало ещё несколько пар крыльев. — Теперь мы подождём, пока сюда доберётся вся стая. Некоторым придётся остаться наверху, чтобы увидеть, когда буря пройдёт. — А тут внизу нет ничего опасного? — поинтересовался он. — Опасного? — Ну, например других драконов, или ещё каких-нибудь вещей, что могут на меня напасть? Танцующая-в-Небесах тихо зарычала. — Нет. В этих глубоких пещерах нет другой жизни, кроме нас и огня. — Рад слышать. А воду пить можно? — он показал на ручей. — Да, она не очень вкусная, но пить можно. Получив подтверждение, они с Беззубиком неторопливо направились к ручью. Вода в нём текла медленно и слегка дымилась по краям потока. — Глянь, она горячая. Может, ты первый, приятель? Беззубик прильнул к воде первым, предварительно обнюхав её. Своим вкусом и запахом вода напоминала ту, что текла в гнезде Монстра. — Попробуй. Она и правда невкусная, но хотя бы тёплая. Иккинг сначала слегка попробовал воду, которая оказалась очень тёплой, но не обжигающей, и только потом немного утолил жажду. Фу, маслянистая и пахнет серой. Зато тёплая. Сто лет уже не пил такую... — Точно не в моём вкусе, но жаловаться не буду. Всё равно лучше, чем расплавленный снег... Беззубик вдруг улыбнулся и пихнул Иккинга в плечо. — Кстати, говоря о жалобах, тебе надо помыться. — Э-э-э, зачем? — Потому что от тебя несёт человеком! Ты уже много недель ходишь в одних и тех же шкурах. — Ну уж нет! Я не буду мыться на глазах у всей стаи! — Да какая тебе разница? Мы ведь не носим шкуры-одежду... — Да, но вам и не нужно... ничего прятать. Беззубик с шумом выдохнул и уселся на землю. — Ты не ответил на мой вопрос. Какая тебе разница? Я и так видел тебя без твоих шкур. Иккинг возмущённо ахнул и бросил на дракона испепеляющий взгляд. — Что?! Ты... как ты мог! — Ты купался, когда я спал. Я проснулся и увидел тебя. Иккинг сложил руки на груди и осклабился. — Ты мог бы... отвернуться... или просто не смотреть! — Брат, мы же оба самцы. Почему тебя это так напрягает? — Да просто так... — Тебе станет лучше, если я скажу, что тебе там особо нечего прятать? — Нет! Беззубик фыркнул. — Я не знаю, как выглядят другие человеческие самцы, но... К ним подошла Танцующая-в-Небесах, внезапно появившись из темноты и заставив их обоих вздрогнуть от неожиданности. — О чём это вы тут разговариваете? — поинтересовалась она. — Ни о чём! — хором ответили друзья. — Ни о чём? Как-то вы очень громко говорите "ни о чём". — Мы просто... ведём себя, как два надоедливых брата... — буркнул Иккинг. — И у него это прекрасно получается, — хихикнул Беззубик. Танцующая-в-Небесах тоже посмеялась. — Стая собирается спать. Мы все здесь, — продолжила она. — Хорошо, сейчас придём! — ответил Иккинг. Драконица развернулась и исчезла в темноте. — Ни слова больше... — проворчал Иккинг, когда она ушла. — Как насчёт целой кучи слов? — улыбнулся Беззубик. — Ты не умеешь останавливаться, да? — Нет. Что тут ещё делать, кроме как подшучивать над тобой? — Ужас, как хорошо, что мы тут с тобой не навсегда. Не знаю, как бы я это вынес... Беззубик задумчиво хмыкнул, вслушавшись в звуки текущей воды и отдалённых голосов стаи. Вдруг ему в голову пришёл очевидный ответ. — Если бы у нас были пары и детёныши, было бы проще. Мы могли бы подшучивать над ними, а не друг над другом. — Да, наверное, — Иккинг нахмурился, — но жить под землёй всё равно странно. Что мы будем есть, и как обходиться без света? — Без понятия. Но нам и не надо об этом думать. Об этом лучше спросить гномов Эребора, что делают они. — Логично. Раз они всё время живут под землёй, то лучше них ответа никто не даст. Беззубик зевнул. — Ладно, пошли спать. Вместе они вернулись к стае и нашли место, где устроилась их родня. Беззубик лёг рядом с матерью, Иккинг снял с седла свои пожитки и устроился между ним и Танцующей-в-Небесах. В темноте были слышны разговоры и радостные порыкивания и повизгивания играющих детёнышей. Беззубик довольно вздохнул. Похоже, стая сюда нечасто летает. Он закрыл глаза и попытался уснуть. Темнота и мурлыканье вокруг здорово облегчили ему задачу.

***

— Мам, а куда тут ходить по нужде? Они едва смогли увидеть, как Танцующая-в-Небесах указывает хвостом на проход по другую сторону ручья. — Эта пещера ведёт к глубокому обрыву в воду. Иди туда. Беззубик благодарно мурлыкнул и оставил Иккинга с ней, уйдя по своим делам. — Иккинг, можешь вернуться со мной, — промурлыкала Танцующая-в-Небесах и подошла к нему сбоку. — Спасибо, тогда пойдём, — и положил руку ей на шею. Танцующая-в-Небесах провела его сквозь темноту, которая стала совсем непроглядной из-за того, что Беззубик умчался вместе со своим кулоном. Парень запнулся о выступ, которого не заметил. — Тебе посветить? — спросила драконица. — Да, пожалуйста. Хотя бы пока не дойдём. Она приоткрыла пасть и зажгла небольшой огонёк. Это свет разогнал мрак на несколько шагов во всех направлениях, так что Иккинг даже смог различить остальных членов стаи у ручья. Вернувшись к Дальнему-Полёту и Дыханию-Неба, Танцующая погасила свой огонь и легла на землю, предложив пареньку крыло, чтобы тот под него забрался. Было так странно находиться в этом скрытом подземном мире в полной темноте. Но мурлыканье стаи вокруг здорово успокаивало. — Надеюсь, мы не задержимся тут слишком надолго... — проворчал Иккинг. — Не должны. Метель сказала, что буря должна закончиться через день, — ответил Дальний-Полёт. Всего один день. Надеюсь, переживу...

***

Беззубик возвращался в длинную пещеру, где расположилась стая. Размер этих пещер и подземных комнат впечатлял; он никогда не видел ничего подобного. Эребор был хотя бы более гостеприимным благодаря свету и кипящей жизни внутри. Только он добрался до входа в огромную залу, как услышал впереди шаркающий звук. В слабом свете кулона показалась чья-то фигура. — Пламя-Звезды, это ты? — спросила Прыгающая-в-Огонь. Беззубик дёрнулся от неожиданности, гадая, зачем она его искала. Великие небеса, надеюсь, она сейчас не попросит... об этом... — Да, это я. Как дела? Она опасливо заурчала, шагнув ближе. Её глаза блеснули в тусклом свете. — Мне не нравится находиться под землёй, пусть это и необходимо. Здесь я чувствую себя... в ловушке. В этом он прекрасно её понимал. — Согласен. Гораздо лучше, когда можно видеть горизонт и облака. Ты исследовала эти пещеры? — Нет, мне не хотелось. Их исследовал Пламя-в-Ночи. — Рад слышать. Я не знал, что кто-то из нас бывал в этих пещерах ещё где-то, кроме места, куда кладут мёртвых. Она вздохнула и закрыла глаза. — Те, что умерли, были старой парой. Когда умер один, второй захотел последовать за ним и... умер с миром, — прошептала она. Затем она взглянула на кулон. — Эта штука... греет душевный огонь. А как она светится? — Я не знаю. Прыгающая, ты... хотела о чём-то поговорить? — Угу, — протянула она, — я долго думала о твоём совете, что мне стоит почаще бывать рядом со стаей. И я попробовала. — Я заметил. Это очень хорошо. — Да, они кажутся мне не такими холодными, как раньше. — Как я и говорил, никто из них не говорит о тебе ничего плохого, — пояснил самец. — Может быть и не говорят, но всё равно думают. Она вздохнула и потёрлась о его плечо, проходя мимо. Её хвост коснулся его шеи. Затем она устремилась прочь, в глубины пещеры. Беззубик тихо выдохнул, прислушиваясь к её удаляющимся шагам. Она всё ещё думает, что мы можем продолжать то, что делали. Разговор будет не из приятных. Смирившись с тем, что рано или поздно должно произойти, он продолжил путь к стае, молча пробираясь с помощью света кулона, дабы не будить никого, кто уже спит, и улёгся рядом с матерью. Постоянное мурлыканье почти всей стаи и журчание недалёкого ручья сливались в умиротворяющую песню, которая помогла ему заснуть.

***

Внезапно Беззубик проснулся. Несколько мгновений после пробуждения его мысли путались. В полном мраке танцевала призрачная тень. Из дальнего прохода донёсся едва слышный рёв, настолько тихий, что дракон не был уверен, услышал ли он его вообще. По земле поползло тепло, словно невидимое пламя. Что-то подбиралось к его душевному огню. Шепчущий, манящий зов, призывающий служить и выполнить своё предназначение. Беззубик моргнул, увидел свет от своего кулона, мягко разлившегося по земле перед ним, и это странное ощущение исчезло, словно закончившаяся буря, не оставив ничего позади. Он даже не совсем понял, на что это было похоже. И был ли это просто сон.

***

Иккинг проснулся в почти полной темноте, услышав голоса поблизости. В них он узнал альфа-пару, Крылья-из-Льда и Глаза-Что-Мерцают. Он выбрался из-под крыла Танцующей-в-Небесах и встал, потянувшись. Парень до сих пор не мог привыкнуть к тому, что может поднести руку к носу и всё равно её не увидеть. Крепко спящий Беззубик свернулся, спрятавшись под крылом, которое полностью закрывало свет от кулона. — Как думаете, когда они вернутся? — спросил Крылья-из-Льда. — Тогда, когда захотят. Они достаточно взрослые, чтобы исследовать пещеры сами по себе, — ответила Метель. — Они уже могут охотиться самостоятельно, это правда. И всё же, они наши первые детёныши, и мне всё время хочется за ними присматривать, — вздохнула Глаза-Что-Мерцают. — Даже в тех случаях? — усмехнулся Пламя-в-Ночи. — Нет, не в тех, — фыркнул Крылья-из-Льда. — Мы знаем, что они хорошие охотники. Они оба приносят добычу для всех, даже несмотря на то, что у него ещё нет пламени, — пропыхтела Метель. — Мы научили их жизненным правилам и доверяем им. Но какая-то часть меня всё равно будет считать его своим малышом... — тихо добавила Глаза-Что-Мерцают. А, они говорят про Ветрореза и Снежинку. А что с ними не так? — Да, но если бы мы жили по-старому, они бы уже покинули гнездо. Они — первая пара, которая состоит из тех, кто родился уже в этом новом краю. И они уже достаточно взрослые, чтобы принимать свои собственные решения и приглядывать за полётами друг друга, — ответил Пламя-в-Ночи. — И держаться за хвосты... — вмешался Крылья-из-Льда. Четверка взрослых тихо рассмеялась. — А? — не понял Иккинг. В темноте раздались вздохи удивления. — Иккинг! Ты проснулся! — воскликнула Метель. — Ага. Я бы сказал "проснись и пой", но тут слишком тихо... Его ответ, по всей видимости, разбудил и Беззубика тоже, ибо тот шевельнулся. Движение Фурии вызвало слабое свечение, исходящее от кулона. — Доброе утро, приятель! — Утро? — засомневался Беззубик. — Просто представь... — Ладно... В темноте раздались звуки шагов приближающихся лап. Вскоре появились и приблизились несколько разноцветных пар глаз. — Мы говорили о том, что наши первенцы становятся парой, — объявила Метель. — Становятся? — усмехнулась Глаза-Что-Мерцают. Кто-то фыркнул. — Извините, я не совсем понимаю, — произнёс Иккинг. Метель мурлыкнула и ответила. — Снежинка и Ветрорез улетели, чтобы уединиться. И мы знаем, зачем. — И зачем им... а... но погодите, они же... ещё не пара... — В каком-то смысле уже да, — ответил Пламя-в-Ночи. Иккинг застонал, сбитый с толку. — Можете объяснить, как чернокрылы... становятся парой? Я не совсем понимаю ваши обычаи... Беззубик подошёл к нему и улёгся рядом. — Да, ему будет полезно услышать. У него очень бесполётные мысли насчёт этой части жизни. — Спасибо, что разъяснил, — вздохнул Иккинг. Две пары взрослых Фурий рассмеялись и переглянулись, прежде чем ответить. Метель ответила за всех. — В прошлом, до того, как мы создали эту стаю, у нас были другие обычаи. По ним оба детёныша должны были покинуть гнездо и начать искать себе доступных партнёров, а потом самец должен был впечатлить самку: доказать ей, что она должна принять его, если этого хочет. Сделать это он мог, продемонстрировав свою силу, доказав, что сможет обеспечивать её, а потом совершив с ней небесный танец-погоню. Наши новые обычаи не сильно от этого отличаются: пара взрослых, которые хотят стать парой, вольны делать всё, что угодно, но ни к чему не принуждая. Самец, который попытается взять самку силой, будет изгнан из стаи. — Это правильно, — согласился Иккинг. Метель хмыкнула и продолжила. — Однако сейчас у нас нет нужды покидать стаю, чтобы найти пару. Для тех детёнышей, что ещё не выросли, этот обычай будет уже другим. Те, что уже достаточно взрослые, чтобы охотиться, но ещё пока не могут завести детёнышей, всё равно могут быть чем-то наподобие пары, если родители обоих будут согласны, и сами юнцы хотят быть вместе. Их отцы и матери согласятся только в том случае, если у обоих юнцов будет здравый рассудок и они покажут, что на самом деле любят того, кто станет их будущим партнёром. — Теперь понятно. То есть, они сейчас вроде как любая другая пара и... делают всё, что делаете все вы... но пока не могут заводить детёнышей. — Верно. — А что если вы или другие родители узнаете, что ваши дети... занимаются этим... без вашего разрешения? Пламя-в-Ночи резко выдохнул. — Такого ещё не было: они первая пара, которой это касается. Но... если вдруг такое произойдёт в будущем, тогда обе пары родителей решат, были ли это ошибка со стороны их юнцов и хотят ли эти юнцы на самом деле лететь по жизни вместе. Если да, то их объявят парой, как Ветрорез и Снежинка. Если нет, тогда родители будут советоваться с нами, что им делать в таком случае. Чем больше Иккинг думал об этом обычае, тем больше смысла в нём видел. Даже на Олухе браки обычно устраивались по расчёту и могли вовлекать детей, которые были ещё в подростковом возрасте. Драконий обычай хотя бы учитывал желания самих детей, при этом позволяя родителям убедиться, что их помыслы чисты. Вдруг Беззубик вмешался. — В том гнезде, где я жил раньше, у драконов могло быть больше одного партнёра. Самые сильные самцы могли выбирать столько партнёров, сколько хотят, и заводить столько яиц, сколько смогут. В стае никто не хотел жить так же? За этими словами последовало осторожное урчание, пока наконец Пламя-в-Ночи не ответил, прижавшись носом к Метели. — Взрослые об этом думали. Мы не захотели так жить, потому что такие обычаи вызывают ревность, драки и скрытую ненависть. К тому же тяжело уделять достаточно времени даже одному партнёру после такого количества охоты и ухаживания за всеми детёнышами. В том, чтобы пытаться уделить время нескольким, вообще нет ветра. А совмещать жизненные пары и вот этот другой обычай просто невозможно в условиях стаи. Иккинг подумал и решил, что согласен со всем сказанным. — Разумно. И очень практично. Ваши обычаи немного отличаются от таковых у людей. Обе пары подошли поближе и улеглись перед ним. — Расскажешь нам, какие у людей обычаи на этот счёт? Мы ничего об этом не знаем, — попросила Метель. — Конечно, — ответил Иккинг, — в разных стаях бывает по-разному, но в большинстве родители решают, с кем вступят в брак их дети... то есть, выберут жизненную пару. Браки обычно заключаются по расчёту, чтобы сделать обе семьи более влиятельными или даже заключить союз между двумя разными стаями. Есть и те, где выбор партнёра полностью предоставляется самим детям. Некоторые стаи там, откуда я родом... могут позволять альфа-самцу иметь несколько самок, но это случается нечасто. В моей старой стае такое было не принято. Почти все стаи согласны с тем, что пара должна быть на всю жизнь. — Это хорошо. А что люди делают с умершими? — поинтересовался Пламя-в-Ночи. — Наиболее распространены обычаи, в которых их закапывают или сжигают. Оставшиеся члены стаи собираются вместе, чтобы вспомнить ушедшего, а потом устраивают праздник, чтобы почтить прожитую им жизнь. — Ушедшего? Куда? Люди знают, куда уходят их душевные огни? — мягко спросила Метель. Иккинг прислонился к шее Беззубика. — Об этом у нас есть очень много самых разных историй. Та, в которую верили в моей стае, гласила, что доблестные воины попадают в особое место, где они могут сражаться веселья ради, пить хоть сколько медовухи — напитка, который они очень любят, и есть столько еды, сколько захотят. Плохие люди, которые предали свою стаю и совершали... жестокие поступки, отправляются в Хельхейм или Нифльхейм. По сути это такие очень жаркое и холодное места, где они будут вечно расплачиваться за свои прегрешения. Но в этом мире люди и другие народы вроде них верят в совсем другую историю: они говорят, что все предстанут перед судом в огромном зале, Чертогах Мандоса или что-то вроде того, и этот бог будет их оценивать и решать, кто прожил хорошую жизнь. Что случится потом, я не знаю. Собравшиеся Фурии задумчиво заурчали. Их зрачки были расширены от любопытства. — А что насчёт вас? Что, по вашему, происходит с вашими душами? — спросил в свою очередь Иккинг. Пламя-в-Ночи мурлыкнул и ответил. — Душевные огни всех умерших драконов поднимаются в небо. Те, кто любил своих партнёров, хорошо воспитывал своих детёнышей или приносил добро другим, сливаются со звёздами, присоединяясь к своим родным. Душевные огни плохих драконов или Монстров растворяются в темноте среди звёзд. Так как их жизни ничего не значили и закончились ничем, то и их душевные огни исчезнут без следа. Они так же холодны, как и тёмные небеса. Хм, а вот это интересно. Если они просто исчезают и прекращают существование, то даже плохие драконы не страдают. Они должны существовать, чтобы чувствовать страдания. Но даже так это неплохо мотивирует не быть жестокими и мстительными! — Кстати, о холоде и небесах, — встрял Беззубик, — когда пройдёт буря? — Охотящийся-в-Глубоких-Водах остался наблюдать и недавно прилетал к нам. Он сказал, что буря очень суровая и холодная, но летит она быстро и скоро пройдёт. Возможно, даже к концу этого дня, — ответил Пламя-в-Ночи. — К концу дня... а тут есть ещё чем заняться? — поинтересовался Беззубик. Остальные Фурии задумались, и вдруг Пламя-в-Ночи воскликнул, что-то придумав. — Я могу показать вам одну глубокую пещеру, где живёт огонь! — Пещера с огнём? А для Иккинга там не опасно? — обеспокоился Беззубик. — Если он будет держаться подальше от спящего огня, то нет. Мы не станем его будить. Когда мы увидим свет, то полетим тихо. Иккинг нахмурился, не совсем понимая, о чём альфа говорит. Разбудить огонь? Это как? Ну ладно, скоро узнаем. Всяко лучше, чем просто сидеть в темноте весь... день. — Звучит неплохо. Пламя-в-Ночи подошёл к Иккингу и подтолкнул его в плечо. — Иккинг, тебе лучше оставить свои шкуры здесь. В том месте, куда мы полетим, очень тепло. Насколько тепло? Ой, да какая разница, давненько я их не снимал. Парень сбросил своё пальто и тёплую одежду, пока не остался в своей привычной рубашке и штанах. — В этом полёте есть ещё кое-что хорошее, — хмыкнул Беззубик, — ты сможешь помыться, когда мы вернёмся! — Я тебе сейчас уши откручу! — Либо ты помоешься сам, либо я тебя вылижу! Беззубик самодовольно мурлыкнул от того, что его угроза тут же закрыла рот Иккингу. Конечно, он не собирался его вылизывать: так делают только родители со своими детёнышами. Но Иккингу не обязательно было об этом знать, если это незнание сподвигнет его помыться.

***

Беззубик ободряюще урчал Иккингу, пока они летели. Полёт был долгим и проходил в полной темноте. В этот раз с ними не летели другие члены стаи, за исключением Пламени-в-Ночи. Альфа вёл их полёт по длинной пещере. Температура то повышалась, то снова понижалась. Чем глубже они продвигались, тем тяжелее и душнее становился воздух. Они спустились с большого уступа, который открывался в огромную подземную камеру. Этот проход сильно отличался от тех, по которым они пролетали раньше. Его поверхности были слишком плоскими, чтобы быть естественными. Он чем-то напоминал дорогу. Вдруг впереди показалось слабое красное свечение. — Ты это видишь? — Да, там свет. Давай посмотрим. — Только тихо. — Точно. Они продолжили лететь молча, следуя за Пламенем-в-Ночи, который вёл их вниз по проходу. Свет становился всё ярче, и в какой-то момент они смогли различить стены и пол пещеры. Без всякого сомнения, этот пол не был похож на обычный пол пещеры. Давным давно кто-то здесь что-то строил, выровняв проход. — О боги, кто мог такое сделать? — прошептал Иккинг. — Не знаю, — буркнул Беззубик, глядя на свет впереди. Они завернули за ярко освещённый угол и тут же столкнулись со стеной разогретого воздуха. Иккинг поморщился, почувствовав дуновение горячего, сухого воздуха, в который они только что влетели. Когда они оказались в камере, залитой ярким красным светом, парень почти мгновенно вспотел. Ему даже дышать было тяжело: настолько здесь было жарко. Беззубик хмуро осмотрел камеру, чувствуя себя не в своей тарелке. Повсюду, докуда хватало глаз, было лишь красное сияние, в котором виднелись силуэты скал. Это место напомнило ему гнездо Монстра, хотя драконов или кого-то ещё здесь не было. Но одной лишь жарой нельзя было объяснить, почему он внезапно почувствовал себя... добычей. Что-то тут не так... Пламя-в-Ночи беззвучно спланировал к уступу возле входа и приземлился там, поэтому они последовали за ним. Беззубик уселся и перевёл дыхание, а Иккинг вытер лоб от пота, выступившего на знойном воздухе. — Смотрите! — Пламя-в-Ночи кивнул в сторону дна красной камеры. Они посмотрели. Иккинг выпучил глаза, потеряв дар речи. В середине камеры пузырился небольшой лавовый бассейн, над которым воздух аж рябил. Но это была не единственная странная вещь в этой пещере. Прямо на светящейся земле возле лавового бассейна расположился огромный силуэт. Эта фигура была намного больше Беззубика и походила на огромную тень неопределённой формы. Он мог видеть, как от неё исходила тьма, проистекая в нечто похожее на два больших крыла, а сама призрачная фигура обладала огненной гривой. Из теней поднимались мерцающие языки пламени, напоминавшие маленькое слабое инферно. В тенях скрывалось нечто определённо живое, и Иккинг чуть не упал в обморок, догадавшись, что это могло быть. Тор всемогущий... Мы оказались глубоко под землёй... в скрытом огненном мире... может быть даже в самом Муспельхейме... и я вижу огненного демона... это что, суртр? Он мало верил в старые мифы викингов, но того, что он только что увидел, нельзя было отрицать. Если мы его разбудим и вызовем Рагнарёк... Нам пора сматываться! Беззубик беззвучно оскалился, глядя на призрачную тварь. Чем ближе он находился к этому источнику красного света и жары, тем сильнее липкий страх сковывал его мысли и душевный огонь. Давние воспоминания, не принадлежавшие ему, вспыхнули в глубинах его душевного огня, пока он смотрел на этот живой огонь. "Волна пламени пронеслась над сотнями врагов, и огромный огненный меч с каждым ударом разрубал их десятками." Эта призрачно-огненная тварь казалась невероятно опасной, даже несмотря на то, что спала, и никак не реагировала на их присутствие. "Властное присутствие, отдававшее приказы своего господина и возглавлявшее сражения одной лишь мыслью." Прямо как во время их встречи с Ворунтуртом, это создание было намного сильнее и опаснее его. Затем он заметил, как свет его кулона слегка усилился. Этот успокаивающий свет очистил его мысли и подсказал ужасную правду. Беззубик не имел ни малейшего понятия, что это за призрачно-огненное существо, но знал, что это точно не дракон. Однако, если оно проснётся, оно поглотит своей волей его душевный огонь и развеет его мысли, прямо как это делал Монстр. Эта тварь может сразу же поработить его, если только заметит. — Нам нужно уходить... — прошипел он и сделал несколько шагов назад. — Да... пожалуйста... — выдавил Иккинг. Не медля ни на взмах крыла, Беззубик взмыл в воздух и повернулся хвостом к этой камере. Пламя-в-Ночи последовал за ним, прочь из залитой красным светом пещеры. Как только они выбрались на прохладный воздух, Иккингу сразу же стало легче дышать. Беззубик оглянулся через хвост и, к своему облегчению, не заметил ничего, что указывало бы на погоню. Чем сильнее он отдалялся от этого... живого огня... тем лучше. Они летели в тишине до тех пор, пока не стало достаточно темно, чтобы быть вынужденным лететь с помощью звукового зрения. Беззубик позволил Пламени-в-Ночи снова возглавить их полёт, потому что альфа знал дорогу обратно до стаи. Они долго летели, не говоря ни слова, как из практичных соображений, так и от оставшегося после встречи ужаса. Затем, когда они пролетели примерно полпути до стаи, Беззубик ускорился и позвал Пламя-в-Ночи. — Нам надо поговорить! Альфа опустился на землю, и Беззубик приземлился рядом с ним. В слабом свете кулона они могли видеть друг друга. — Что это была за... тварь? — Живой огонь? — уточнил Пламя-в-Ночи. — Да! Это что-то очень плохое! — Почему плохое? Оно никогда не причиняло нам вреда. — Оно вас видело? — Да, я встретился с ним, когда мы впервые его нашли. Беззубик изумлённо ахнул. — И оно ничего с тобой не сделало? — Нет. Оно увидело меня и вернулось к своему сну. Хм, очень странно... почему оно не попыталось взять его под контроль? Может быть, оно не видело в этом смысла... или не посчитало его врагом? — Я всё равно ему не доверяю. Оно может... извратить мои мысли, если попытается... оно похоже на Монстра из моего старого гнезда. Пламя-в-Ночи заурчал и задумался над его словами. — Да, оно опасно, и я это знаю. Но оно всё время спит здесь и никогда не выбирается из пещёр. Пусть остаётся тут и спит дальше. — Ни капельки не возражаю, — согласился Иккинг. Они снова поднялись в воздух и продолжили путь к стае. Беззубик часто оглядывался через хвост, чтобы убедиться, что их не преследуют. И этого не случилось. — Приятель, что это было? — прошептал Иккинг. — Не знаю и знать не хочу, — согласно мурлыкнул дракон. — Может быть, когда-нибудь мы всё же узнаем. Я буду только рад, если оно останется тут и будет спать вечно... Беззубик рыкнул, охотно соглашаясь.

***

Вся стая была здесь, за исключением наблюдателей, что оставались у входа вверху. Детёныши резвились и играли, а несколько взрослых старались приглядывать за ними в темноте. Беззубик даже мог слышать, как Снежинка и Ветрорез что-то мурлычут друг другу, лёжа вместе. Они уже вернулись оттуда, куда улетали, чтобы побыть наедине. Он попросил Иккинга собрать все их вещи, чтобы иметь возможность быстро улететь, если понадобится. С тех пор, как они вернулись со встречи с живой огненной тенью, его мысли не находили покоя. Но здесь всё было тихо и мирно. Никакого рокочущего рычания в темноте. Никакого шёпота, подкрадывающегося к нему из теней. Стая собралась вместе после игр, и Метель рассказала всем историю. Эта история гласила о непослушном детёныше, который попытался нарушить правила игры и застрял хвостом в дереве, тем самым проиграв и оставшись дожидаться спасения. Как только история подошла к концу, в темноте раздался радостный рёв. — Буря прошла! Мы можем улетать! — снова взревел Охотящийся-в-Глубоких-Водах. Воздух тёмной пещеры наполнился шорохом крыльев и возгласами звукового зрения, огласив отбытие стаи. Беззубик подождал со своими родителями и младшим братом, пока Иккинг привязывал сумки к седлу и надевал свои толстые меха. Затем они поднялись в воздух и последовали за стаей через тёмную пещеру. Он уже потерял счёт времени, сколько они тут находятся. Наконец, безо всяких помех, помимо Дыхания-Неба, шаловливо покусывавшего его за хвост, Беззубик добрался до огромного входа в пещеру. Теперь на земле внутри было намного больше снега. Они вылетели на открытый воздух, который так восхитительно пах чистотой и свежестью! Ещё он был холодным, но Беззубику было на это наплевать. Он оказался вдали от земли и вещей, которые должны оставаться сокрытыми и забытыми навсегда. Повсюду, докуда хватало глаз, земля была покрыта снегом. Они поднялись над горами, что позволило им увидеть далёкие облака. Небеса были спокойными, ясными и наполненными звуками угасающей бури. В конце концов вся стая прибыла в край, где они жили. Беззубик хорошо запомнил это место благодаря горячим источникам и тёплой земле вокруг них, которая даже сейчас оставалась лишённой снега, так как всё, что выпало, уже растаяло. Его укусила за хвост навязчивая мысль. Что если место жительства стаи было тёплым как раз потому, что оно находится вблизи этой огненной пещеры? Что если существо из живого огня даже сейчас находилось прямо под ними? Беззубик фыркнул и изгнал эти мысли из головы. Та тварь, чем бы она ни была, сейчас спит, сокрытая в глубинах мира в далёкой глуши, где её никто никогда не найдёт. Хотя теперь, если подумать, стая не сильно от неё отличалась, будучи так же потерянной для остального мира. Эти мысли напомнили ему о первоочерёдной причине, по которой они полетели искать других драконов. Они с Иккингом отправились в этот хороший полёт в надежде, что другие добрые драконы захотят присоединиться к борьбе с Врагом и затем мирно жить среди людей и других народов Средиземья. Пора нам об этом поговорить. Я забыл об этой цели, когда нашёл своих сородичей и начал встречаться с Прыгающей-в-Огонь. — Братик, давай поиграем в снегу! — взревел Дыхание-Неба и спикировал к земле. — Приятель, это что, вызов? — крикнул Иккинг. Ладно, поговорим о возвращении стаи в мир чуть позже! — О да, он самый! — и ринулся вниз, уже планируя будущее нападение. Ему в голову пришла великолепная мысль, когда он вспомнил о битве с Иккингом в Мглистых Горах. Сейчас я научу Дыхание-Неба играть в снежки!