В твоей песне нет правды

      Странно и даже страшно в этом признаваться, но через несколько недель после этого бедствия мы смогли обняться. Я старался приближаться к нему, теперь мне было проще это делать — я не зависел так сильно от наркоты, и ломало меня реже. Я верил Харуки и старался верить Рицке, хотя все мое тело очень часто или противилось или просто отторгало все связанное с ним. В плохие дни, когда мои страхи, вскормленные Угэцу, обострялись, у меня к горлу подкатывала тошнота лишь от одного его присутствия, странное животное чувство тревоги отталкивало, а старые шрамы, «нанесенные Рицкой», болели. И все же мы не стояли на месте. Отступая в такие недобрые дни, мы приближались, позволяли себе маленькие подвиги в другие, которых было больше.       И вот однажды, когда я стоял в коридоре рядом с Харуки, Рицка подошел и положил руки мне на плечи, предупредив перед этим — это было залогом моего спокойствия, ведь неожиданных касаний я до сих пор боялся. Как зверя отталкивает и притягивает огонь, так и во мне противостояли страх и желание рвануть вперед. Его касание были осторожными, еле ощутимыми, но мне казалось, что он горит желанием.       И я рухнул, как разом и бездумно бросаются в пучину ледяной воды, так и я всей спиной просто свалился на его теплое тело. Конечно же, он обхватил и обнял меня полноценно, иначе бы я упал. На секунду все замерло. Я пытался подавить накатившую панику и желание оттолкнуть его. Рицка не дышал, ему казалось, что я, как хомячок, могу умереть даже от этого, испугавшись. Харуки же вновь просто не знал, как поступить. Хотя, что он собственно мог?       Но все обошлось. Мы стояли так очень долго, мне нужно было время, но в конце концов я расслаблено откинул голову на его плечо. Это послужило сигналом для него, чтобы естественнее обхватить меня. Харуки, как мать на свадьбе, готов был разрыдаться. Я не шучу.       Мне кажется, что именно с внедрения этого жеста, делающего нас единым целым, и началось мое стремительное выздоровление. Я стал нуждаться в человеческом тепле. Да! Именно в тепле, не в выборочном касании холодных пальцев, а в согревающем переплетении рук на груди. Он слушал меня, чтобы быть готовым в любой миг выпустить, он боролся с самим собой ради моей свободы, которой меня длительное время лишали. Да, я стал понимать даже это. Я все лучше различал правду и ложь, хотя это и было непросто — наркотики выбивают память, но оставляют внушение.       Я смог встретиться с Кедамой! Мой маленький суетливый песик не забыл меня, он радостно стал носиться вокруг меня, сразу узнав. Рицка настолько старательно за ним ухаживал, что он раздобрел, став еще больше похожим на плотное облачко, а его шерсть блестела, как никогда. Я просто не мог расстаться с ним, хотя сделать это пришлось — я не до конца оправился, мне нужен покой.       Вновь познакомился я и с Акихико. Я робел и не доверял его суровой внешности, но ему доверяли Харуки и Рицка, поэтому со временем я тоже стал верить своим воспоминаниям, настоящим воспоминаниям. Все в моей жизни пока зависело от цепочки доверия. Да и сам Акихико был на удивление для такого человека заботливым.       Да, я чувствовал, как подбираюсь к своей прежней жизни. Она уже крутилась около меня. Я уже даже мог ненадолго оставаться один. Если бы не одна скверная непредвиденная вещь, то это нововведение помогло бы мне, а не уничтожило.       Я сидел в своей комнате и играл на гитаре, мне это вновь нравилось. Харуки сказал, что вернется через час, но с минуты на минуту должен был прийти Рицка. Я ждал с нетерпением.       Вдруг в прихожей что-то рухнуло. Я напрягся — Рицка должен был позвонить. Может просто что-то упало? Медленно вышел… и возжелал провалиться под землю. перед раскрытой входной дверью стоял и тянул ко мне свои холодные точеные пальцы Угетсу. Вид его был безумен — одежда разорвана, словно ее терзали звери, грязь стала второй кожей, а взгляд… Я вспомнил — таким был его взгляд в начале моего плена, когда я еще знал, понимал, что он псих.       Он взломал дверь, он нашел меня, он снова погрузит меня в рабский ад! Я бросился в комнату Харуки просто по привычке, там обычно я находил защиту. Угетсу ломанулся следом и настиг меня у входа. Я вжался в угол, а он нависал надо мной. Дрожащие пальцы жадно, как кобра бросились к моей шее и обхватили ее так, что мне казалось — я задохнусь.       — Что они с ним сделали? Он был моим, Сато! Ничего, ничего, я спасу вас, пойдем, Сато, пока они не вернулись. Нас с тобой предали, но ничего. Я сбежал к нему. Теперь я спрячу тебя так — он будет только моим! — Угетсу за воротник потянул меня к выходу.       Но именно в этот момент за его спиной вырос Рицка. Он был бледен, в его глаза мне было страшно смотреть. Он рванул незваного гостя так, что тот потерял равновесие, от чего я тоже дернулся и ударился скулой о дверной проем. Рицка замахнулся для удара, но по губам Угетсу скользнула улыбка.       — Сато! Сато! — он заверещал так, что я вновь вжался в стену. — Видишь! Видишь! Вот он наш враг! Он хочет нанести мне, твоему спасителю увечья, он и тебе сейчас причинил боль. Он боится, что я тебя спасу, и его коварный план провалится!       Рицка замер, чем воспользовался Угетсу. Он вскочил и вновь дернулся ко мне, но его удержал… враг или друг? Рицка сделал движение в мою сторону, но я также отшатнулся.       — Мафую, не бойся, я не причиню тебе вреда. Мафую, позвони в полицию или Харуки, — он пытался говорить спокойно, но его голос дрожал.       — Не верь ему! Вспомни, как зверски его люди ворвались к нам, мы жили счастливо, я заботился о тебе, защищал, пока он не дотянулся своими руками до нас! — перекрикивал его Угетсу.       Кто?! Кто лжет?! Они в равной степени могут быть врагами мне. Но кто лгал? Тот, кто пленил меня в том подземелье или тот, кто, возможно, отвлекал мое внимание эти месяцы ради изощренного плана, полного мучений. Был бы тут Харуки! Но я был один. Я был в комнате с одним выходом и балконом. А на меня, как свирепые гончие, рвались два парня. Один из них хочет меня убить. А может оба? В чем мое спасение? Они боролись, незаметно приближаясь, вгоняя меня в глубь комнаты, а я шарахался от них и молил, чтобы спасение нашлось.       Дверная ручка? Нет, выход на балкон. Я вышел на него, потому что иначе чьи-нибудь руки дотянулись бы до меня. Я вжался в самый угол.       Рицка это заметил и с ужасом отступил. Он попытался оттащить и Угетсу, но тот, заметив робость противника, резко метнулся и бросился на меня. Я отскочил назад, споткнулся и понял, что моя спина не нашла опоры.       Меня облекал воздух, трепал мои волосы, но не пытался спасти, помощи не было и здесь. Крик Рицки догнал меня сверху и еще сильнее толкнул к земле.