To the beat

Уён заметно нервничал. Смотря за кулисами на огромный зал, заполненный множественным потоком людей, его настигало чувство страха и волнения, чуть ли не с ног до головы окутывающее плотным одеялом. В глазах парня отражался яркий свет прожекторов, различными красками окрашивающие это помещение всеми цветами радуги, словно они все находились в элитном клубе. Совсем недавно он держался молодцом, с предвкушением ожидая их выступления вместе с ребятами из их группы. Но чем дольше Уён пропитывался этой атмосферой, окидывая взглядом зрителей, иногда выкрикивающих что-то, его сердце начинало биться значительно быстрее, а разум наполнялся жутким волнением, не отпускающим парня даже спустя десять минут. Руки дрожали вместе с ногами, которые с каждым разом становились всё слабее и слабее.Чону казалось, что в какой-то момент он точно тяжёлым грузом упадёт на землю. Парень отвернулся спиной к зрителям, пытаясь отвлечься, уже осматривая своих товарищей, которые, в отличие от него, выглядели гораздо расслабленнее и веселее. Он вздохнул, подумав о том, что до ужаса завидует им. Ему тоже хочется ощутить сейчас лишь чистую уверенность и радость. Внезапно его взгляд наткнулся на одного парня, подошедшего к ним откуда-то с коридора. Чужой карий взор устремился на Чона в ответ, заставляя второго скрестить дрожащие руки на груди и посмотреть куда-то в сторону, нервно закусив губу. Судя по взгляду, который успел поймать красноволосый, тот был... обеспокоенным. «Спалился, значит», - подумал Уён, уже слышащий шаги в свою сторону. Что ж, этот человек слишком хорошо его знал, поэтому заметил, что что-то не так. Другого Чон и не ждал. — Волнуешься? - мягко спросил Сан, наблюдая за своим парнем, который покусывал внутреннюю сторону щёк. Конечно, брюнет переживал за состояние Уёна и знал о его страхе. — Ещё как, - тихо ответил красноволосый, жалостливым взглядом одаривая Чхве. - Я не знаю, как скоро это пройдет. — Послушай, - брюнет слегка приблизился к лицу напротив, смотря в глаза с пониманием и сочувствием, - здесь нечего бояться. Тебе просто следует начать, а дальше уже твоё тело само будет направлять тебя. Оно позаботится обо всём, поверь мне. За тобой остаётся только одно: наслаждайся своим делом. Я же знаю, каким ты можешь быть, когда полностью отдаёшься танцу, - Сан приподнял уголок губ, прищуривая взгляд, - Ты становишься настоящим демоном. Чон невольно поджал губы, слушая брюнета. Его немного беспокоит то, что ему приходится вечно о чём-то жаловаться своему парню, без слов намекая на его моральную или физическую помощь. Но Чхве неоднократно повторял, что это в порядке вещей, и что он с рвением готов помочь Уёну с чем угодно, заверяя, что ему не сложно, за что второй безмерно благодарен ему. Расслабленный тон старшего всегда успокаивал красноволосого, давал нормально поразмышлять о чём-либо и, в конце концов, принять решение. Сан всегда поддерживал Уёна, был его крепкой опорой и мощной горой, которую Чон удерживал всеми своими силами, потому что любил и дорожил парнем. Поэтому сейчас, когда он почувствовал на своей щеке лёгкое прикосновение чужой руки, а шоколадный взгляд пылал жарким теплом и яркой нежностью, лица Уёна не могла не достигнуть благодарная сияющая улыбка, заставляющая Сана улыбнуться в ответ. Младший медленно втянул воздух, в следующую секунду выпуская его из лёгких, тем самым успокаивая взбешённый ритм своего сердца. — Спасибо, - протянул Чон, смотря в карие глаза с ответной мягкостью и заботой. — Будешь должен мне. — О? И чем же? - непонимающе спросил младший, удивлённо уставившись на Сана. Но, увидив чужой хитрий и прищуренный взгляд на пару с играющей лёгкой улыбкой на лице старшего, до красноволосого начало доходить. Осознание ударило в голову Уёна огромным молотом, заставляя его посмотреть на брюнета хищно, с улыбкой чеширского кота. — Ох, я понял тебя. Силёнок хватит после выступления-то? - с доброй усмешкой спросил младший. — Ты меня недооцениваешь, малыш, - спокойно ответил Сан с довольной лыбой. — Верно. Я тебя переоцениваю, - Чон пустил смешок, уже с весельем смотря на старшего, но, заметив нечитаемый взор напротив, красноволосый выставил руки вперёд, защищаясь, - Ладно-ладно, прости. Мне просто стало легче. — Это заметно... - выдохнул Чхве и повернулся к залу, - скоро наш выход, готовься. Если что, помни: у нас совместные партии, во время которых ты можешь смотреть мне в глаза, если тебе неуютно. В ответ на это Уён лишь кивнул брюнету, ещё раз проговорив ему слова благодарности, и поспешил к другой стороне кулис, где уже собралась часть танцоров. Он поприветствовал всех, пожелав всем огромной удачи. — Спасибо! Тебе тоже удачи, - слышалось за этим, на что парень улыбнулся. Снова взглянув на зал, Уён сканирующе смотрел на каждого зрителя и вздохнул. После разговора с Саном ему стало значительно лучше, что очень радовало. Теперь он был готов показать всем, на что способен. Готов показать то, ради чего буквально живёт на этом свете. Готов показать того самого демона внутри себя. Готов. Внезапно музыка стихла, а голоса в зале заглушились. Красноволосый облизнул губы, ожидая своего выхода. Сердце билось уже не от волнения, а от трепета, расстекающегося по всему телу. Звуки битов послышались, так же, как и заветное «To the beat», оповещающее о том, что «Встречайте нас. Мы идём.» Чон сосредоточился на звуке, чтобы после в такт музыке, шаг за шагом пройти к центру на сцене, а после взмахнул руками вверх и сделал высокий прыжок, под которым оказался один из танцоров. Мы сейчас в моей родной стихии. Так что просто двигай своим телом, Своим телом на раз, два. Шёпот, начитывающий рэп, поглотил Уёна полностью. Он продолжал резко и точно взмахивать руками, при этом шагая под звуки бита. Лёгкие басы приятно оглушали слух. Мы все вместе. Будем дальше танцевать. Повторяйте за мной (вот так). Он заметил, как танцоры с другой стороны постепенно присоединились к ним, образовывая небольшое скопление в центре сцены. Следуйте за мной, Возьмитесь за руки и кружите вокруг Земли, Идите на мой голос, Прокричите громче: "Фигаро!" Чон плавно выгнулся в спине, полукругом вращая шею и позволяя чужой, но такой родной руке прикоснуться к его позвоночнику, линией рисуя очертания костей, разрешая поддержать его. Взгляд младшего встретился со взглядом Сана. Пусть все воссияет. Пусть все воссияет. Пусть все воссияет. В точности, как в тексте песни, карие глаза сияли светом прожекторов, переливающимися разными красками. В них отражалась уверенность, лёгкость и желание. А главное - удовольствие. То самое, о котором говорил Чхве, когда пытался поддержать младшего. Было видно, как брюнет отдаётся своему делу на полную катушку. Он жил этим. В этом они с Уёном были очень похожи. Красноволосый позволил себе улыбнуться , прежде чем он провёл по лицу Сана рукой от скул до подбородка, как задумано в хореографии. Только он сделал это более пафосно, с чувством, замечая в чужом взгляде одобрение и лёгкую ухмылку. Все, все сходят с ума! Не переставайте танцевать. Я заставлю вас сказать: "Вау". Уён пропел эти строчки полным голосом, словно обращался ко всем присутствующим в зале. Пусть его и не услышат, парень был уверен - его увидят в полной красе. Вместе с Саном они прошли вперёд, становясь незамысловатыми лидерами их команды. Волна телом. Поворот налево. Громкий хлопок и резкое приземление на землю грудью, вызывающее оглушительные и восторженные крики зрителей в зале, оставляющие приятный осадок на душе. Чон заглянул в глаза старшего, когда тот ему слегка подмигнул, дьявольски ухмыляясь, а красноволосый не отстал от брюнета, подмигивая в ответ с такой же ухмылкой. Это определённо самое лучшее их первое выступление в жизни. *** — Вот ты и показал своего дьявола, - низким баритоном произнёс Сан, отстраняясь от чужих губ, чтобы избавиться от своей футболки и рубашки Уёна. Небрежно бросив вещицы куда-то в сторону, брюнет снова вернулся к мягким подушечкам, с рвением посасывая каждую из них, желая вкусить их сладость. — Всё благодаря тебе, - между поцелуями шептал Чон, ни на секунду не прекращая с такой же страстью терзать губы Чхве, руками, словно змеями, обвивая чужую шею. После выступления парни мигом решили поскорее свалить домой, чтобы сейчас отдаться оставшемуся адреналину полностью. Их тела всё ещё потные и местами липкие, но это никого не останавливало, зная, что в конкретном итоге бушующий в крови огонь не перестанет пылать до самой ночи, пока все силы окончательно не покинут своих хозяев. Чхве легко подхватил младшего под бёдра и аккуратно понёс в сторону спальной комнаты, по пути не отстраняясь от губ красноволосого. Приблизившись к кровати, брюнет всё так же осторожно уложил парня на мягкую поверхность, уже поцелуями-бабочками спускаясь с лица на шею, чтобы потом плавно провести языком от ключиц до самых еле заметных кубиков пресса, и почувствовать чужие руки в своих волосах, которые порою сжимали их у корней от переизбытка удовольствия, смешанного с возбуждением, что лавиной накрыли их обоих. Томные вздохи Уёна распаляли и того уже ярким костром нагретый воздух вокруг, которым дышать становилось всё тяжелее. Прикосновение чужого языка спровоцировали волну мурашек, будто электрическому току распространяющимся по всей коже, отчего Чон вздохнул ещё громче. Влажные лепестки губ Сана опускались всё ниже, оставляя полосы мокрых дорожек по разгорячённому, подобно жгучей лаве, неконтролируемому Уёном телу, которое при каждом новом касании влажных пробивало мелкой дрожью. Младший соврёт, если скажет, что подобные ласки не смогут вызвать головокружительный оргазм, бурно охватывающий нижнюю часть живота, а затем распространяющийся по всем клеточкам организма. Но нужно сдерживаться, чтобы удовольствие не закончилось так быстро и скоропостижно, ведь ни Уён, ни Сан не планируют так быстро избавляться от чувства возбуждения и желания. Красноволосый ощущает, как с него пытаются снять несчастные брюки, мешающие процессу, поэтому юноша чуть привстаёт, помогая брюнету, и, когда воздух постепенно окутал скрытую до этого одеждой нижнюю часть тела, а ноющий член, наконец, получил свободу, Чон облегчённо выдохнул и намекнул старшему, чтобы тот сделал то же самое. Действительно, чего это Уён должен один тут без штанов находиться, а? Через некоторое время брюнет навис над Чоном, а их возбуждения потёрлись друг о друга, вызывая стоны у обоих юношей. Слишком чувствительны они в этот момент. Сан захватил чужие губы в плен, терзая их в глубоком поцелуе, от которого сносило крышу. Уён покорно отвечал, снова обхватывая шею брюнета руками и притягивая к себе ближе. Когда губы стали немного болеть, Чхве отстранился от манящих лепестков и потянулся к прикроватной тумбочке, выискивая там бутылочку смазки, которой оставалось лишь на один раз. Решив, что, всё же стоит проверить, насколько растянут Чон, нежели причинить ему хоть какую-то боль в дальнейшем, старший устроился между ног красноволосого, медленно и аккуратно покрывая свои фаланги вязкой жидкостью, чтобы после начать так же осторожно вводить один за другим в сфинктер Уёна. Последнему же ничего не оставалось, как тихо постанывать, желая поскорее ощущить в себе не только чужие пальцы. Закончив с растяжкой, Чхве с характерным звуком вытащил пальцы из ануса, обмазал оставшейся на фалангах смазкой свой член и вопросительно взглянул на младшего, мысленно спрашивая разрешение. Когда красноволосый уверенно кивнул, брюнет подложил под чужие бёдра подушку и начал постепенно входить, сдерживаясь, чтобы не сорваться на быстрый темп, так как чужая узость не давала покоя Сану, а лишь наоборот, раскрепощала ещё сильнее. Старший внимательно следил за эмоциями Чона, пытался прочитать на лице красноволосого хоть малейших намёк на дискомфорт или боль, но вместо этого он видел в глазах напротив одну единственную вещь - похоть, яро проявляющая себя в виде расширенных зрачков. В этот момент брюнет обомлел, восхищаясь красотой и великолепием человека под ним. Слишком откровенно, развратно и... желанно. Чужой взгляд заводил и без того возбуждённого Сана, который из последних остатков сил держался, чтобы не начать втрахивать тело Уёна в кровать, срываясь на безумно быстрый темп, на который только способен. — Можешь двигаться, - тихий шёпот донёсся до ушей брюнета. Получив зелёный свет, он вышел и вошёл снова, постепенное набирая скорость и выпуская из своего горла еле слышимые рыки, пропитанные удовольствием. Стоны Чона становились всё громче и чаще, его тело выгибалось дугой навстречу чужому органу, а руки на́крепко вцепились в простыни, готовые разорвать ткань в любой момент. Жаркий огонь поселился в их сердцах, и горели они вместе, утопая в этом бесконечном океане страсти и чувств, лишающих обоих остатков разума и пылающих вечным, нескончаемым пламенем, распространяющимся на всю комнату. Дышать становилось особенно тяжело, но никому не было до этого дела, каждый желал достигнуть того пика, когда звёзды миллионами огоньков мелькают перед глазами, пульс стучит в висках, и неземное блаженство окутывает их с ног до головы. Кончили они почти одновременно: Уён сумел обогнать Сана в этом, так как с новым толчком было невыносимо терпеть, организм требовал разрядки, приятной болью отдавая в низ живота. Приходя в себя от оргазма, красноволосый начинает чувствовать, как брюнет выходит из него, что заставило немного сжаться от чувства пустоты внутри себя, и пристроился рядом с юношей, обнимая его поперёк талии и целуя в макушку. — В душ потом сходим, - мягко произнёс он, сразу же проваливаясь в сон. Чон смог лишь тихо хихикнуть, а после двинуться ближе к старшему, коснуться лицом его груди и так же погрузиться в царство Морфея в уютных, тёплых и безумно любимых руках.