***
В настоящее время мужчина шёл по городу. В ножнах его меч, скованный лучшим кузнецом в стране, на лице умиротворение. С того события прошло три года, и вот он — целёхенький, здоровый. Кэйа определённо изменился в лучшую сторону. Из ленивого парнишки он стал благородным воином, для которого каждый день как последний. Только его чёрная повязка с золотистыми краями на правом глазу служила напоминанием о прошлом. Удивительно, на самом деле, глаз был единственной платой за тот день. Ни единой царапины, раны, или даже синяка. Этому он обязан человеку, — или не совсем — что сейчас парил рядом с ним, разглядывая лавки и магазинчики, попадавшиеся на пути. Он смешно мотал головой, пытаясь увидеть всё и сразу. Над его макушкой светящийся золотом нимб, на теле же белоснежный хитон и гимнатий сверху, а сзади неотъемлемая конечность ангелов — крылья. В лице его отражалось любопытство, глаза горели при виде лавок со сладостями, на что Альберих только ухмылялся. Ангел был ещё юнцом, что увязался за ним ещё давно. Он называл себя Дилюком, самолично провозглашенном личным ангелом-хранителем Кэйи. Поначалу Альберих вообще не понимал… Откуда у него взялось такое существо? Дилюк сам решил что хочет быть его спутником, или это контракт, который Альберих не помнил? Он ведь простак, так ещё и гуляет по трактирам, постоянно бездумно флиртует с дамами. Но Дилюк выбрал Альбериха, и до самого конца не менял своего мнения, пока Кэйа просто не сдался. Его взяла, пусть ходит за ним хвостиком, ему-то что? Так думал он, пока проклятье впервые не появилось… Проклятье Игнаро — так его назвала ведьма Флюминиса, к которой воин нередко захаживал. Оно гласило что после половины прожитой жизни, Кэйа потеряет все воспоминания, вплоть до рождения. И вернуть их уже будет нельзя. На самом деле уже Альберих начинает забывать: куда он положил перстень? Какую еду любит? Какого цвета у него глаза? К счастью Кэйа быстро вспоминал, но неотъемлемый факт: проклятье уже потихоньку распространяется. Сам мужчина не переживает за себя так, как переживает Дилюк. Он всегда при приступе забытия у Альбериха впадает в панику, и размахивая ручками пытается помочь господину. Дилюк стал его спутником во всех приключениях Кэйи, лучшим другом для него.***
— На цветочной поляне, ближе к юго-востоку, расположилась стая чудищ и пугают приходящих туда. По информации их всего десять штук третьего уровня опасности, думаю для вас это будет легко, господин Альберих и… Дилюк, — обращалась секретарь гильдии к двум путешественникам, отдав им листок с подробной информации о задании. — И ещё, вам не стоит наклоняться к цветам близко… — продолжала секретарша, но быть признательным, два парня её уже не слушали. Кэйа не любил брать задания, ведь они оттягивали время для путешествий по миру, но по-другому не заработаешь денег. Что ему, что ангелу необходима пища, ночлег и другие факторы для комфортного проживания. Альберих привык забирать себе самые сложные миссии. Так и денег побольше, и тренировка плюсом. Но вот кое-кто его мнения не разделял… — Мой Господин…мне кажется нам следует взять задание полегче, вдруг что-нибудь случиться непредвиденное, и… — ангел прикусил язык, постоянно заглядывая за спину Альбериха, стоя сзади него. Кэйа измученно вздохнул. И так всегда… Это «мой Господин», стало вечной мозолью, ведь повторял Дилюк это чуть-ли не каждый раз, когда обращался к Кэйе. Это не бесило, но воину казалось неправильным такое название. Они знакомы очень давно, и всё равно на «вы», сколько бы раз он не повторял — насмарку. — Люк, в последний раз я ранился два месяца назад, и то когда резал тебе фрукты, думаешь тварюги третьего класса меня убьют? Не смеши меня. Дилюк уловил его смешок, отчего покраснел. Крылья сзади него сжались в спину, будто действительно глупость сморозил. Но Дилюк правда просто старался уберечь его от опасности! Он беспокоился за Господина из-за безрассудного, по его мнению, характера. Кэйю всегда тянуло туда, куда нельзя, и ангел-хранитель всеми силами оттаскивал его от лишних проблем. Юноша только привычно хмыкнул, нахмурил брови, сложил руки на груди и отлетел от воина, пока Кэйа читал подробности заказа.***
На поляне пахло весенней свежестью, вся она усеяна светло голубыми цветками. Под их бутонами не было видно даже кусочка земли. Это целое море цветов, что не могло не заинтересовать Дилюка, что жевал булочку, пока парил около Кэйи. — Тут красиво…мы должны когда-нибудь устроить здесь пикник, — размышлял ангел, решаясь опуститься на землю. Босыми ногами он чувствовал всю мягкость нежных лепестков, от щекотки это вызвало хихиканье. Кэйа любил его смех. Он был таким…чистым, искренним, а алые глаза как рубины на свету — блестели от радости. В этой жизни Альберих готов до своей кончины слушать превосходного ангела. Он заставлял воина улыбаться. — Когда избавлюсь от проклятья, мы сможем заниматься всем чем хотим, ангелочек, — довольно улыбнулся Кэйа, разглядывая безлюдное поле. Ни людей, ни монстров… Воин старался ступать тихо, хотя хруст стебельков под ногами с головой сдавали шагающего к деревьям Кэйю, пока где-то сзади ангел купался в цветках. И зачем он только брал его с собой… Дилюк был сильным существом, но его легко было отвлечь, благодаря чему становился лёгкой добычей. И правда ребёнок. Пока Кэйа осматривал территорию, ангел лёг на цветы, улыбаясь от нежащего личико лучей солнца. Люк неосознанно вдыхал их запах, зарываясь носом в пестики, пока не чихнул от попадания пыльцы внутрь. Дилюк решил сесть, потереть раздражённый нос пальцем, оглядываясь по сторонам. Никого. Стоп. Как это никого?! Ангел резко встал с земли, от чего в глазах неожиданно потемнело. Болезненно простонав, Люк взлетел повыше, разглядывая деревья и открытые участки, пытаясь обнаружить Кэйю. Дилюк не помнил сколько пролежал в цветках, но видимо достаточно, что Альберих не попадался на глаза. Он видел только протоптанную дорожку, где валялись истоптанные цветы. Туда ангел и полетел. Он остановился у входа в зелёное царство деревьев. Дилюк не слышал ни звука, только шуршание листьев, чириканье пташек. Ангел встал на землю голыми стопами, стараясь прислушаться. Тишина. Дилюк побежал в сторону юго-востока, в надежде встретить Кэйю. До ушей дошли глубокие грозные рычания, шипения и слышно как лезвие режет чью-то плоть. От этих звуков у ангела сердце в пятки ушло. Он не раз наблюдал как господин дерётся, как весь потный, в чужой крови, подходит к беспокойному Дилюку с просьбой исцелить. И красноволосый безоговорочно исполнял приказ. Зачастую Альберих говорил чтобы юноша не лез в битву, потому из-за крыльев он неповоротлив, но даже издалека ангел старался помочь. Это происходило и в данный момент. Только сейчас Люк почувствовал слабость в ногах, и непонятно, от шока ли это? Взяв себя в руки он бежит к месту звуков, предоставляя себе на обзор как полных сил господин уничтожает последнего монстра. — Г-господин! — ангел бежит к нему, но из-за слабости в ногах он чуть не упал на окровавленную землю. Кэйа успел словить юношу одной рукой, Дилюк только и смог вскрикнуть, как металлический, вперемешку с мускусным запахом ударил в нос. Теперь и ангел заляпался в крови. — Куда ты так летишь? Чуть не упал, — усмехнулся Альберих, поставив Дилюка на ноги, как вдруг тот опять не свалился белоснежными коленками на грязную землю, — Эй-эй, ангелок, ты чего? — Кэйа спохватился, подняв юношу на свои руки, только сейчас обнаружив что… — Бог ты мой…да ты горишь, — ангел что-то проскулил ему в грудь, крылья сжались, а нимб над головой задрожал. До города далеко, они посреди леса… Кэйа старается думать быстро, пока ангел ещё в создании прижимается к нему, отчего белое одеяние покрылось пятнами крови. Альберих побежал на более открытое пространство — то поле, усянное цветами. Кэйа бежал что осталось сил. И как только они дошли, мужчина сразу же опустил ангела на цветы. Лицо Дилюка обременяли пестики голубых растений, но красные щёки говорили о нездоровье. Кэйа достал стеклянку с порошком из тканевого кошелька на бедре — лекарство на случай горячки или ранения для Дилюка. Сколько бы раз ангел не уверял что он и сам может исцелиться, предосторожность Альбериха осталось непоколебимой. — Открой рот, — грубые пальцы осторожно берут за подбородок еле соображающего ангела. Раскрыв влажные губы Кэйа садит юношу себе на колени лицом вперёд, — высунь язык, — Дилюк не сразу, но понял что от него требуют, и высунул из открытого рта кончик язычка. Тут же почувствовался сладкий вкус, и его уста закрывают. Ангел рассасывал порошок, не переставая ёрзать на коленях господина, пока этот же господин размеренно гладил по спине. — Как же так ты умудрился заболеть, ангелок? — грустно хмыкает Кэй. — Н-не знаю, — дрожащим голосом произносит Дилюк. Шмыгнув носиком, он продолжал ёрзать, пока крепкие руки не угомонили его, заставив сесть ровно. От такого действия ангел тихо простонал, а тело задрожало с новой силой. Это не на шутку насторожило Альбериха. — Дотерпишь до города? — Кэйа хотел снова взять ангела на руки, как тот начал отталкивать от себя. Слабые попытки Дилюка отпихнуть от себя у мечника вызывало лишь жалость. — Не трогайте меня! Я…я порочный, т-ты не должен видеть меня таким… Я греховен, п-противный, — через каждое слово Дилюк всхлипывал, его плечи подрагивали. Несмотря на предупреждения Альберих снова притянул к себе юношу. — Ангелок, чего ты? А-ну, посмотри на меня, — мечник берёт Дилюка за щёчки, заставляя смотреть на себя. Альбериху не впервой видеть ангела заплаканным, но сейчас юноша и вправду выглядел жалостливо: опухшие глаза с накопившемся слезами, красными щеками, подрагивающая нижняя губа. Кэйа прикусил себе внутреннюю сторону щеки. Ангел никак не сопротивлялся, видно что у него просто не осталось сил, — Дилюк, ты никакой не противный, что плохого в том, что ты сейчас так слабо выглядишь передо мной? — от сказанных слов Альбериха юноша лишь сильнее расплакался. — Нет! Не в этом дело! — сквозь слёзы лепетал Дилюк, и только сейчас до Кэйи дошло… Он посмотрел вниз, на бёдра своего спутника, обнаруживая там, между ногами, влажный бугорок. Ткань около него была вся мокрой, большое серое пятно растеклось по хитону. Так когда Кэйа остановил ёрзающие бёдра, он… Мечник тряхнул головой, надеясь отбросить странные мысли с догадками. — Как ты себя чувствуешь? Голова болит? — Альберих заглядывает в покрасневшие глаза ангела. Кэйа убирает большими пальцами слезинки на белом личике. — Б-болит, и там болит… — стыдливо признался Дилюк господину, — а ещё когда трогаешь, т-тело дрожит, — ангел не выдерживает взгляда на себе, и тычется в окровавленную рубашку Кэйи. — Ляг на цветы. Сквозь стыд Дилюк выполнили приказ господина. Он свёл коленки вместе, чтобы хоть так закрыть вид на бугорок. Но Кэйа такого не одобрил. Мечник пристроился около ног, разводя их в сторону, ангел пытался сопротивляться — бестолку. — Н-не смотрите, — хрипло прошептал юноша, в надежде что его послушают. Вместо этого Альберих содрал гимнатий вместе с запачканным хитоном. Ангел вскрикнули пытался встать, однако Кэйв упрямо держал его за ноги, — Нет, не смотрите! Я ужасен! Я порочный! — на вид пристало хрупкое тельце юноши. Плоская грудь, подтянутый живот, небольшие плечи. Но самое главное — истекающий смазкой маленький член. Он прижимался к животу, создавая лужицу предэякулята. — Мой ангелок серьёзно беспокоился из-за такого пустяка? — Кэйа усмехается, проводит пальцем по небольшому органу, отчего из уст Дилюка слышатся сладкие постанывания. — П-похоть это грех… — мальчишка закрывается руками, но его запястья быстро хватают и заносят за голову. — Тогда, станешь моим бесёнком, — Кэйа наконец берёт член юноши в ладонь, проводя по стволу. Дилюк застонал и неосознанно двинулся бёдрами в кулак, его перья нахохлились. В голове каша, мальчик повернул голову, тычась в головку цветка. От этой пыльцы исходил сладкий аромат… Неожиданно Дилюка поворачивают лицом, и Альберих целует ангела в губы. Мягко, осторожно. Лижет губы, толкается в чужой рот, чтобы их слюна смешалась вместе. Дилюк мычит, но не отстраняет. Юноша не умеет целоваться, из-за чего неуклюже старается ответить, громко чмокая и постанывая. — Ангелок хочет почувствовать себя хорошо? — закончив вылизывать рот юноши, дразняще спрашивает Кэйа, остановившись ласкать член, зажимая двумя пальцами под головкой. Дилюк ощутил как его орган пульсирует, а тихие всхлипы явно стали громче. Он пытался толкаться в ладонь, но его бёдра тут же грубо схватили. — Да… — смущённо лепечет юноша. — А конкретнее? — Кэйе нравилось как мило ангел пытается преодолеть смущение, отчего не может не поддразнить. Слишком нравилась эта красная мордашка. — Позвольте вашему верному ангелу кончить от ваших рук, господин… — всхлипывает Дилюк. — Другое дело, хороший мальчик… — Кэйа продолжил в быстром темпе надрачивать маленький член. И стоило ощутить дрожь в чужом тельце, как на руку брызнуло тёплое семя, а изо рта ангела вырвался больно пошлый стон. Крылья раскрылись, и даже несколько перьев упало на цветы. Альберих тут же утащил юношу в глубокий, приторно сладкий поцелуй. Дилюк хватался за чужие плечи как за спасательный круг, чтобы они вместе утонули в пучине соблазняющей похоти. И пока они оба не погрузятся туда, не начнут задыхаться, ангел не отпустит. — Тебе получше? — спросил Кэйа, пока Дилюк с собственной инициативы облизывал пальцы господина, испачканные в семени. Оторвавшись от дела и сладко облизнувшись, ангел задумчиво посмотрел в сапфировые глаза Альбериха. — Хочу ещё, — Дилюк залезает на чужие колени полностью обнажённым. — Стоило тебе дать немного больше, как ты становишься неглецом, похотливый ангелок, — хитро щурит глаза мечник, — я бы хотел тебе вставить прямо тут, но у меня нет смазки, — Кэйа убирает красные пряди волос за ушки. — Вставить.? — непонимающе спрашивает ангел. — Заняться с тобой любью, понятнее? — Кэйа улыбнулся. Похоть уходила на второй план. — Ох…но, ну, я не девушка… И тем более я не хочу детей! То есть, если вы и правда захотите, я не могу вам отказать… — Дилюк метался, он кажется сам запутался в своих же словах. — Ох, Люк, сексом занимаются не только ради зачатия потомства. Просто ради удовольствия, понимаешь? — Как можно получить удовольствие от…такого? — Я тебе покажу как только вернёмся в город, ангелок, — Кэйа попытался убрать юношу с колен, как тот упрямо раскрыл крылья, выражая своё недовольство. — Нет! Мой господин, я хочу сейчас.! — Я не смогу это сделать на сухую, у меня нет смазки, я уже говорил, — смирившись и обратно усадив на колени, объясняет Альберих. — А мазь подойдёт в качестве смазки.? — неуверенно спрашивает ангел. — Мазь? — Я её положил вам в кошелёк, на всякий случай. Лекарственная мазь, мне её сделала монахиня, когда мы были в маленьком городке, где ты ещё делал заказ на серебряный меч… Кэйа полез в кошель на бедре, где среди стеклянных сосудов и правда была мазь я деревянной маленькой баночке. Он её открыл и зачерпнул немного на два пальца. Ангел от предвкушения затаил дыхание. — Может быть больно, — только и сказал мечник, обводя подушечками пальцев гладкую дырочку. Перья в крыльях снова нахохлились, и юноша почувствовал как одна фаланга пытается протиснуться в узкие стенки. Дилюк застонал, царапая плечи Кэйи. Это чувство малость жгло, ангелу не сложно вытерпеть такую лёгкую боль. Затем палец постепенно погружался дальше, стимулируя чувствительные стенки. — У-у-у, господин… — заскулил юноша, когда неожиданно палец согнулся, а дырочка плотнее сжалась. Только первый палец погрузился до конца, сразу прибавился второй, а затем и третий. Кэйа старался найти комок нервов, и как только это получилось, он услышал громкий стон, разносящийся по всей поляне. Альберих умело массировал уплотнение, заставляя Дилюка извиваться. — Повернись попкой кверху, — сказал мечник, расстёгивая пуговицу на штанах, за ним развязыввя пояс, выкинув в сторону набедренный кошелёк. Головка члена неприятно тёрлась об ткань трусов, поэтому и от них он поспешил избавиться. — Не говорите так, это ужасно звучит… — Дилюк, однако, поручение выполнил, ложась на цветы животом. Холодные растения щекотали маленькие бусинки сосков. Ангел поднялся на колени, а смуглая рука надавила на спину, чтобы юноша выгнулся. — Учитвая как твоя дырочка сжимается после моих слов, предпочту думать иначе, — Альберих проводит по своему члену несколько раз, смазывая, приставляя головку ко входу. Только сейчас Люк мог оценить насколько большой член у господина… В первые секунды он подумал что это в него не вместится, пока орган не вошёл. Зашла лишь головка, но ангел уже громко простонал, коленки пошатнулись. Руки Альбериха легли на бледные бёдра, он выходит полностью, и затем снова толкается в тугое нутро. Кэйа тяжело дышит, слишком узким оказался Дилюк. Он прижимается лбом к спине юноши, делая ещё один толчок, пытаясь раскрыть стенки. На все попытки Альбериха ангел скулил и стонал, сильнее выгибаясь в спине. Постепенно толчки становились размеренными и глубокими. Кэйа, чтобы отвлечь юношу от глухой боли, ласкал его маленькие соски, иногда массируя плоскую грудь. — К-кэй, быстрее… — в беспамятстве молвит Дилюк. Он ощущает как головка бьёт по животу, натягивая тонкую кожу. — Кончишь без рук, котёнок? — сжав один сосок, в ухо шепчет мечник. Другая ладонь сжимает ягодицу, ускоряя темп. Юноша чувствует как сердце стучит в быстром ритме, как его руки сжимают цветы. Дилюк закивал головой в качестве согласия, — кончай своей вытраханной дыркой, — приказывает Кэйа глубоким голосом, толкаясь в последний раз перед тем как ангел кончает на землю, дрожа в оргазме, его крылья сжались вместе. Через пару толчков Альберих изливается на спину юноши. Кэйа ловит его тело свои объятия. Они оба грязные, в крови, поту и сперме валяются среди голубых нежных цветков. На груди воина посапывает уставший ангел, пока Кэйа думал как им отмыть бельё и одежду. — Получается… — начинает Альберих, — ты теперь не чист… Значит ты больше не ангел? Сонный Дилюк потирает глаза. — Я по прежнему ангел, только, отрёкшийся от Бога. Таких люди называют падшими ангелами, — без энтузиазиа рассказывает юноша. — Ну и ладно, — Кэйа улыбается, — ты по-прежнему всегда будешь моим ангелом-хранителем.