Орнитария

      Очередное утро в Степи выдалось откровенно гадким: Ива не выспалась, озябла и давно уже успела забыть, когда мылась в последний раз. В Храме. В последний раз она мылась в Храме Великого Злого Бога. Если никто ничего не напутал, то он должен был прибыть сегодня, правда, отнюдь не для того, чтоб обеспечить Иву Млечину комфортным номером с горячим душем.       Пока она спала, Каэх успела куда-то упорхнуть, а Орхот стоял невдалеке и выглядел до того странно, что девочке, едва успевшей продрать глаза, пришлось напрячься. В дымке густого утреннего тумана он смотрелся почти зловеще.       — Ч-что? Уже? Н-напали? — утренняя сухость во рту противно скребла горло, а от давно не чищенных зубов было ещё омерзительней, но всё это как-то вмиг отошло на второй план, стоило лишь подумать о грядущем.       Впрочем, Орхот, не меняясь в лице, лишь покачал головой. И тут же сорвался с места. Почему? Зачем? Что такого услышал, учуял или надумал?       — Эй! — прокричала Ива ему вдогонку, но степняк не остановился, и его моментально скрыли стоящие бок о бок юрты.       Пробормотав нечто не совсем литературное, Ива тоже подскочила и побежала примерно в ту же сторону. Найти Орхота удалось по переполоху, который тот устроил. Отовсюду слышались возмущённые выкрики, разные голоса повторяли одно и то же слово, которым вся Чёрная Степь называла теперь бывшего лучшего воина и удачливого вожака — т’хетч, то бишь предатель. От этого было больно, как от какого-нибудь хлыста.       Пробежав мимо очередного скопления юрт, девочка вдруг увидела странную картину: Орхот стоял на коленях перед старым вожаком, кажется, Кэрт-Эком, и отчаянно жестикулировал, пытаясь что-то объяснить тому, доказать. Он умолял, из последних сил надеясь быть услышанным.       Он показывал на Каэх и ещё двух девочек постарше — наверное, тех самых Тагек и Секхес, о которых вчера весь день щебетала маленькая степнячка. Показывал и резко разводил руками. Ива не могла похвастаться тем, что понимает, но у Кэрт-Эка с этим, похоже, проблем не возникло. Потому что он наконец отозвался, оставаясь при этом убийственно равнодушным и надменным:       — До какой же степени ты жалок, т’хетч. И как мы доверяли тебе водить стаю? — Вожак поджал губы, секунду помолчал и продолжил, кивнув на детей: — Они вправе видеть то, как мы расправимся с предателями из Кварцевой Долины. Кому как не им потом петь песни о нашей доблести?       Сообразив, о чём речь, Ива тоже подбежала к вожаку и по примеру Орхота опустилась перед ним на влажную, утоптанную чёрную землю.       — Кэрт-Эк, ну подумайте, — быстро заговорила она, боясь, что её перебьют или перестанут слушать. — А если что-то пойдёт не так? Ну, допустим, у вас много воинов, наверняка вы их… мудро распределили, послали разведчиков и всё такое. Но что если не сработает оружие Богов? Что если его сила… иссякла или не дотянется до Хр… до Большого Парящего Гнезда? Мне кажется, Орхот прав — вам нужно увести женщин и детей. Я познакомилась с одной девочкой — Каэх, — Ива бросила взгляд на стайку притихших маленьких степнячек. — Она… когда вырастет, родит много славных воинов. Так позаботьтесь сейчас о ней и о других. На всякий случай, ну пожалуйста!       Вожак посмотрел на неё чуть более внимательно, чем на Орхота.       — Почему ты считаешь, что оружие подведёт нас? Ты что-то знаешь о нём? Не слишком ли ты мала, чтоб рассуждать об оружии взрослых Богов?       — Я ничего не знаю о том оружии, на которое вы так надеетесь, но… знаю, что у любых вещей из нашего мира есть… ограничения. Дальность действия, например. Ну, вдруг, чтоб применить его, нужно будет подпустить врага слишком близко? У вашего оружия, как и у любого другого, могла иссякнуть… сила, понимаете? Великий Злой Бог не пошёл бы на вас, если б действительно опасался его.       Кэрт-Эк смотрел на неё ровно с тем же выражением на обветренном морщинистом лице, что и прежде, но лишь собрался что-то ответить, как серую утреннюю мглу, чуть подсвеченную алым в востока, неожиданно прорезал оглушительный свист и грохот.       Кэрт-Эк закричал что-то на степном наречии, взлетел… А потом всё вокруг будто бы разорвалось по швам, вспыхнуло огнём, и Ива, упав ничком, забыла всё, кроме охвативших её ужаса и боли.

***

      Тюрьма.       Лия невзначай потёрла лоб, пытаясь понять, как выбраться отсюда и попасть к пульту управления Храмом, если таковой вообще имелся.       «Вот бы от того, что вы потёрли лоб, я смог обрести плоть, как джинн, и явиться перед вами», — пришла ей в голову мысль неунывающего Леку.       Девушка с трудом подавила улыбку, но всё же чуток расслабилась. Оглядевшись, она увидела, что конвоиры её ушли, а одна из дальних камер как будто бы не пустовала.       — Эй! Кто там? — позвала она. Ответ пришёл не сразу. В тёмном углу кто-то действительно зашевелился, но подойти ближе к решётке либо не захотел, либо не смог.       — Богиня… — раздался слабый знакомый голос. — Кажется, твоей сестры тут нет…       — Да, кажется, — отозвалась Лия, узнав Эктеха, но не решившись открывать ему своей тайны. Мало ли, вдруг тут стоит прослушка.       — Наверное, это даже хорошо, — вновь заговорил пленный горский вожак. — Плохо только то, что ты здесь. И что я не вернусь к своему народу с ценными сведениями…       — Наверное, — подтвердила девушка, не скрывая кислого выражения на лице.       Однако в следующий момент дверь тюремного блока открылась, и в межкамерном пространстве появился человек.       Сперва Лию даже охватило нечто вроде воодушевления, ведь она уже почти две недели не видела ни одного своего сородича. Чувство это, правда, мелькнуло и ушло, ибо знакомство с «Великим Злым Богом» приятным быть не обещало.       — Лия Млечина, полагаю? — сразу же, без приветствия, начал он. — Наслышан. За сестрой пришли? Так её тут давно нет. А вот ваше появление как нельзя кстати.       Лия промолчала. Разговаривать с таким соотечественником ей было совершенно не о чем. А он меж тем продолжил:       — Интересно, кого вы там из себя строите… — Нелегал усмехнулся. — Ну да ладно. Я, собственно, пришёл пригласить вас на представление, которое с минуты на минуту устроят нам мои ручные канарейки. Вы же наверняка любите зрелища? Боевички там всякие с хрен-знает-сколько-дэ-эффектом… А?       Лия почувствовала озноб, но постаралась сохранить самообладание.       — Пожалуй, да. Надо ведь мне своими глазами увидеть то, в чём потом буду обвинять вас.       Мужчина, услышав это, всхохотнул, но повёл себя при этом столь буднично, словно речь шла о погоде на завтра.       — Ну, тогда пойдёмте! И попугая вашего с собой возьмём, хочу посмотреть на его реакцию.

***

      Лия шла точно к месту казни. Меньше всего ей хотелось бы видеть то, что задумал этот «Великий Злой Бог», но другого шанса попасть куда-то, где Леку подсоединился бы к электронным системам, не было.       Следом за ней еле-еле плёлся сильно избитый, но храбро державшийся Эктех, а впереди маячила широкая спина нелегала.       В какой-то момент им навстречу попалась удивительной красоты белая женщина. Человек о чём-то переговорил с ней, и она ушла в один из боковых коридоров. Нелегал же продолжил идти по главному.       — Прелестная птичка, не правда ли? — спросил он, бросив на Лию короткий взгляд. — Вся Долина боготворит её. Умна, решительна и ведёт свою канареечную армию к владычеству над всем этим огромным курятником. Но самое главное — красива! Плюс завела себе целую команду придворных парфюмеров, которые разработали для неё что-то вроде усилителя феромонов. Мы ничего не ощущаем, а если брать орнитов, то мало кто не захочет её с первой же секунды, как увидит. Шамаханская царица местного разлива, так сказать. — Он вновь коротко засмеялся. — Даже степняка одного свирепого как-то окрутила. Дерзкий был, привёл свою стаю головорезов почти что к самому Храму. Но не смог устоять. Кстати, именно с ним несколько дней назад сбежала ваша сестра.       — Так вот оно что… — пробормотал Лия, наконец-то решив для себя вопрос о том, за что бедняга-степняк был столь бесчеловечно наказан.       А меж тем нелегал подвёл пленников к лифту и взошёл в его кабинку. Лия помогла Эктеху попасть внутрь, и они стали неспеша подниматься.       «Как я заберу вас обратно, Леку, если, конечно, мне вообще удастся подобраться к какому-нибудь пульту управления? — мысленно спросила она у невидимого товарища, пока подъёмник вёз их куда-то вверх.       «Не волнуйтесь об этом, сеньорита Лия. Главное — берегите себя, — ответил тот. — Я только об одном прошу… Выслушайте».       «Да, конечно, — Лия давно питала к электронной версии этого человека самые тёплые и даже в какой-то мере нежные чувства.       «Как там у вашего классика: "Если б я был не я…", — начал он как-то очень уж издалека. — Лия, знаете, даже если бы сейчас у меня было моё прежнее тело, я не смог бы предложить вам ни молодости, ни красоты. Ну, вы же видели мои старые фото. А теперь нет даже тех… сомнительных даров. Ничего нет. Только иллюзия самого себя. Но… всё равно… хочу, чтоб вы знали…»       Леку, так бодро начавший, замолчал, не закончив мысль, но Лия поняла всё без лишних уточнений.       «Вы мне тоже очень нравитесь, Леку, — призналась она за них обоих. — Вы удивительный человек, и мне с вами очень хорошо. Вы - настоящий, я чувствую это, и какой-то там "не вы" мне был бы совершенно ни к чему».       Лия впервые в жизни была с кем-то столь откровенной, но даже не это сейчас её взволновало, а то, что в их с Леку беззвучных признаниях слишком уж оглушительно звучало прощание друг с другом. Она из последних сил старалась ничем не выдать перед нелегалом своего душевного напряжения, но если она не найдёт сестру и потеряет Леку, то что же тогда останется в её жизни?