Орнитария

      Эхткар с трудом принимал тот факт, что белый орнит перед ним рассуждает здраво и праведно, скорее как горец.       В Долине, похоже, не все были сплошь негодными и неблагодарными выродками. Встречались и настоящие, достойные дети Великой Доброй Богини. Однако что было делать им, отщепенцам, как противостоять обезумевшему большинству?       Эхткар не представлял. Он, освобождённый от пут, пребывал теперь в непривычной для себя растерянности. До тех пор, пока не заметил, что его Богиня Лия вдруг замерла, прижала пальцы правой руки ко лбу и заговорила, будто бы сама с собой…       — О чём вы, Леку? — прошептала она, и лишь Эхткар, уже немало успевший узнать о ней, понял, с кем та разговаривает.       Великий Добрый Бог Леку — так назвала она чужой разум внутри себя. Эхткар знал правду, но уразуметь её целиком и до конца не выходило. Лица же белых и вовсе выражали теперь крайнюю степень недоумения.       Горец, верно, от души посмеялся бы над лучшим разведотрядом Кварцевой Долины, который всем своим составом и во главе с высокородным вожаком сейчас так забавно хмурил тонкие белёсые брови, но пришлось сдержаться. Из уважения к Богине и к той общей и очень серьёзной беде, в которую все они попали.       — С кем ты говоришь, Богиня? — спросил Икхел-Ки, во взгляде которого мелькнуло беспокойство. Не хватало ещё, чтоб подумал, будто Богиня Лия — умалишённая.       Но та лишь сделала короткий жест, призывая к тишине и терпению, а сама осталась стоять с таким видом, словно к чему-то или к кому-то прислушивалась.       Икхел-Ки, надо отдать ему должное, без лишних слов догадался помолчать, и уже спустя пару минут был вознаграждён за свою тактичность. Богиня Лия, выйдя, наконец, из оцепенения, окинула всех присутствующих чуть ошалелым взором и спросила у белого предводителя:       — Икхел-Ки, скажите, а много ли электроники в Храме? Есть там что-то вроде централизованной системы управления?       Эхткар ничего не понял, но разведчик, кажется, соображал в делах Богов чуть больше. Горцу даже стало на миг обидно за себя. Омерзительно, недостойно настоящего мужчины, кольнула ревность, а Икхел-Ки, немного поразмыслив, ответил:       — Я не учёный, Богиня, не инженер, но Великий Злой Бог объяснил нам азы некоторых ваших наук. Электроники в Храме немного — механика всё же надёжней, но в центральной части Храма действительно имеется что-то вроде блока управления. Через него осуществляется связь с дирижаблями, с боевыми постами, с внешними объектами… Но какое это имеет для нас значение?       — Большое, Икхел-Ки. И даже решающее, — ответила Богиня. — Мне надо проникнуть в Храм! И не смотрите на меня так. Просто поверьте и помогите, от этого зависит будущее вашего мира.

      ***

      — Расскажи что-нибудь ещё, Каэх, — шёпотом попросила Ива.       Она, завёрнутая в своё травяное одеяло, сидела невдалеке от дремлющего Орхота и очень надеялась, что тот не слышит её слов. А маленькая степнячка, за которой почему-то не торопились приходить, примостилась у неё под боком и тоже нахохлилась для сна.       — Про Орхота? — уточнила пернатая девочка, зевая.       — А ты откуда знаешь? — Догадливость ребёнка удивила Иву.       — Да тут ведь и понимать нечего, — Каэх как ни в чём не бывало пожала плечиками. — Ты спросила тихо — значит, боишься, что он тебя услышит. А стало быть, узнать хочешь о нём. Степняки хорошо умеют рассуждать, это помогает в охоте, и вообще.       — А… ну да, — смущённо промямлила Ива, в очередной раз развенчав для себя свой образ могущественной и всезнающей «Богини». Уж и со счёту сбилась, сколько раз приходилось осознавать собственное несовершенство.       — Недавно, за несколько дней до того, как ты появилась тут, Орхот повёл стаю лучших воинов на разведку в Кварцевую Долину. Они там увидели и услышали, как вожачка белых собрала своих орнитов и говорила им о том, что собирается напасть на нас. Прилетит, мол, внутри своего огромного парящего гнезда и всех в Степи уничтожит, а Великий Злой Бог поможет ей в этом.       — Вполне способна… — буркнула Ива, вздохнув. — Каэх, я боюсь за вас, — вдруг добавила она уже гораздо жарче. — Зря вы надеетесь на эти ваши… Как их… «Дыхание солнца» и «Разрушитель». Вдруг они больше не сработают? Вдруг им нужно подза… хм, ну… накопить силу. Или это… не смогут повредить парящему гнезду Ит-Ки. Может, у них дальность воздействия невелика…       Ива устало откинулась назад, найдя лопатками мягкий, но плотно натянутый, пахнущий солью бок чьей-то юрты.       Каэх недоверчиво глянула на неё из почти уже полной темноты:       — Не может такого быть! — высказала она чьё-то наверняка авторитетное для неё мнение.       — Откуда вам знать? Раз Великий Злой Бог из Кварцевой Долины решился напасть на вас, значит, что-то ему известно. Он умный — я его видела, имела неудовольствие пообщаться… А вы… вы тут скучились все, как на птичьем базаре, все в одном месте. Неужели не понятно вашим вожакам, что вы тут сейчас лёгкая мишень… Лёгкая добыча для Ит-Ки.       — Скажи, Богиня Ива, а какая она — Ит-Ки?       Иву эта неожиданная смена темы сбила с толку.       — Ит-Ки? Да… — она замолчала, обдумывая, что сказать; жрица Великого Злого Бога вызывала двоякое ощущение, разобраться в котором оказалось не так-то и просто. — Да она, в общем-то… Очень красивая, конечно…       — Вот прям такая уж красивая? — для чего-то продолжала допытываться Каэх.       — Не отнять, — настала очередь Ивы пожать плечами. А что ещё было ответить?       Впрочем, пернатая девочка продолжать не стала, вместо этого она беззвучно зевнула и вскоре затихла. А Иве осталось лишь сидеть и зябнуть от ночной прохлады, попивая из чьего-то черепа сок с очень знакомым вкусом кисловатого винограда. Мысли у земной девочки путались, усталый разум просил отдыха, но что-то неуловимое всё не давало ей успокоиться, аккуратно отстранить от себя Каэх и попытаться найти среди пернатых шкурок и травяных покрывал условно подходящее местечко для сна. Какое-то жутковатое, томящее чувство охватило её, заставило поёжиться и внутренне сжаться.       Ива взглянула на звёзды. В древности люди тоже смотрели в ночное небо, пытаясь отыскать там ответ на то, что и по сей день зовётся загадками жизни. Однако вопреки всем её упрямым наивным надеждам, ответов красивые яркие точки во тьме, увы, не давали.