Орнитария

      Задумавшись о своих уже недетских проблемах, Ива и не заметила, как рядом с ней и Орхотом неожиданно появился кто-то третий. Этот кто-то прятался за мягким краем одной из юрт, между которыми был натянут приютивший пленников тент. Существо, подглядывавшее за ними, имело маловато опыта в этом деле, так как слишком явно обнаруживало своё присутствие то шебуршанием перьев, то неосторожным сопением.       Недолго думая, Орхот неслышно привстал, стараясь не совершать лишних движений ободранным хвостом, и метнулся в ту сторону, где прятался неудачливый соглядатай. И в мгновение ока выволок незнакомца из укрытия.       Ива с удивлением обнаружила около себя пернатого ребёнка — судя по некоторой застенчивости на худощавом, но вполне милом личике, девочку лет семи.       — Ты кто? — не удержалась Ива.       — Каэх, — девчушка, надо отдать ей должное, несмотря на сковавшую её силу, полностью владела собой и даже казалась совершенно беззаботной, по-детски бесстрашной и непосредственной. — А ты — маленькая Богиня, — продолжила она, — тебя все здесь так называют.       — Я Ива, — поправила «Богиня». — А что ты здесь делаешь?       — Наблюдаю, — важно промолвила Каэх.       Орхот покачал головой, словно хотел сказать: «Ай-яй-яй!»       Ива подумала, что он таким образом отругал её за излишнее любопытство, но пернатая девочка, зардевшись и смущённо опустив большие тёмные глаза, пролепетала:       — Я умею сидеть в засаде. А когда вырасту, так вообще всё буду уметь.       Ива, никогда не знавшая, что такое жизнь в дикой природе, поняла, в чём ошиблась. Орхот, не будь он немым, отругал бы Каэх не за сам факт подглядывания, а за то, что она слишком неумело справлялась с этой задачей. Если твоя жизнь зависит от удачной охоты, то прежде всего нужно уметь таиться от предполагаемой добычи. Ребёнку это пока что не давалось.       — А где твоя мама? — спросила Ива, — Она, наверное, будет волноваться.       — Нет, не будет, — покачала хохлатой головой Каэх. — Её убили Злые Боги. Очень давно.       Слова эти были произнесены так, будто ребёнок успел заучить их наизусть, и они уже не причиняли ему боли. Однако глаза обмануть не могли.       — А отец? — спросила Ива, надеясь, что девочка не круглая сирота.       — Он живёт на мужской половине стойбища. Если бы я была мальчиком, то в этом году меня уже взяли бы туда.       Ива ощутила болезненный укол совести за то, что когда-то считала себя обиженной жизнью сиротой. С младенческого возраста у неё были отец, мать, сестра, которые заботились о ней. Этому же ребёнку такого счастья не досталось.       — Но кто-то же у тебя есть? — Ива не таила надежды в голосе.       — Есть. Женщины из стаи. Они меня кормят, учат летать и выслеживать добычу. А ещё есть Тагек и Секхес. Мы с ними играем, когда не заняты.       Каэх немного помолчала, а потом, подняв на Иву свой чистый детский взгляд, сказала:       — Ты такая же добрая, как Создательница. Может, ты её дочь?       — Нет, что ты, — смутилась Ива, — я не её дочь. Но я не злая — это точно.       — Ты не просто не злая, ты добрая, — возразила ей маленькая степнячка.       — Да нет же, Каэх, я обычная, — заспорила Ива. — Таких в моём мире… в мире Богов, очень много. Тьма тьмущая!       Каэх пискляво закаркала, что означало у степняков смех. Очевидно, ей понравилась последняя Ивина фраза.       — А если ты думаешь, что для спасения друга, да и вообще, любого чело… то есть орнита, которому плохо, который попал в беду, нужна какая-то особенная доброта, то я с этим не согласна. Это нормально. Так и должно быть. Тебе что, приятно было смотреть на казнь?       Юная степнячка замялась, но ответила, как и прежде, откровенно.       — Степнякам не пристало бояться крови…       — Да я не об этом, Каэх, — немного поразмыслив, как донести истинный смысл своих слов до собеседницы, Ива продолжила: — Я о том, что нормальному человеку, то есть Богу или орниту, не может быть приятно, если он видит чужие муки.       Каэх робко глянула на Орхота, но быстро вновь переметнула внимание на Иву.       — Но за предательство…       — При чём тут предательство, Каэх? — Ива уже готова была рассердиться, ведь как, оказывается, тяжело говорить будто на разных языках; теперь она очень хорошо понимала и Лию, когда та не в состоянии была общаться с ней из-за её вредности, и Орхота, которому вообще нужно было проявлять чудеса изобретательности, чтобы донести до кого бы то ни было даже самые простые свои мысли. — Скажи, тебе приятно было смотреть, как из Орхота дёргают перья, как он страдает, не в силах даже оправдаться.       Ива могла бы и не продолжать этот разговор, не настаивать на ответе семилетнего ребёнка в отношении столь сложных вещей, но ей это показалось очень важным. Ей думалось, что одно лишь слово Каэх могло полностью реабилитировать степняков в её глазах.       — Скажи, приятно?       — Не-ет.       Испугалась Каэх её напора или всё же говорила правду, оставалось только гадать. Впрочем, маленькая степнячка не производила впечатления трусихи, и это обнадёжило Иву, заставило вздохнуть спокойно.       — Ты хорошая, Каэх, — сказала она, одобрительно потрепав степнячку по тёмно-серому (ещё не чёрному) хохолку, — Ты хотела бы со мной дружить?       — Да! — расцвела Каэх, почти не веря своему счастью.       — Тогда, будь другом, попроси у кого-нибудь из взрослых ещё перевязки для Орхота, и побольше.       Каэх, наверное, удивилась бы такой просьбе, но возможность услужить «очень доброй Богине», которая неожиданно стала ещё и подругой, развеяло в ней все сомнения и даже свойственное всем детям любопытство. Она тут же упорхнула и довольно скоро вернулась с тем, что просила Ива. Потом долго и с интересом Каэх наблюдала, как «Богиня» собственноручно ухаживает за израненным хвостом калеки-предателя, но когда взрослая степнячка принесла пленникам воды, снова исчезла.       А Ива, покончив с перевязкой, принялась ждать завтра. А что, собственно, ей ещё оставалось?

***

      Сгущавшиеся сумерки скрадывали очертания парящего высоко над белой долиной замка. Именно замка — Лия не смогла бы подобрать более точного названия. Удивительное строение двигалось по воздуху достаточно тихо и медленно, и всё же создавало стойкое ощущение чего-то очень страшного, угрожающего.       Лия переглянулась со своими спутниками. Те, судя по лицам, испытывали не меньшее изумление и трепет.       — Что это? — вырвался у Эхткара общий для всех вопрос.       — Не знаю точно, — шёпотом отозвалась Лия, — но вон те продолговатые шары вверху — дирижабли, накачанные горячим воздухом или каким-то другим лёгким газом, — именно они и держат всю конструкцию… всё это строение на определённой высоте в воздухе. Они же сообщают ей движение. Страшно подумать, какой мощью обладает всё это…       — Не думаю, что, знай мы ответ, он был бы для нас утешительным, — задумчиво изрёк мудрый Эктех. — Если твоя сестра в Кварцевой Долине, то, вероятнее всего, она внутри этого… Я не могу подобрать слов.       — И… как нам туда попасть? — Лия не могла поверить в то, что это возможно.       — Для начала нужно подобраться к этому вплотную, — отозвался Эктех; видно было, что в голове его созрел какой-то план, — а уж потом будет видно.       — Пожалуй, — подумав, сказала Лия. — Но это не так-то просто. Оно движется.       — К счастью, не от нас, — как всегда уверенно возразил молодой вожак.       «Плохая идея, синьорита Лия, даже не вздумайте!» — подал голос Леку; в последнее время он был по большей части молчалив, мужественно стараясь лишний раз не досаждать девушке своим присутствием в её сознании, но сейчас, разумеется, не мог остаться в стороне.       Лия и рада была бы с ним согласиться, да судьба сестры заставляла идти на самые безрассудные поступки. И девушка всё же проигнорировала дружеский совет.              Ничего не зная об этом немом противостоянии, Эхткар почти бегом пустился за Эктехом, а Лия, естественно, последовала за ними.       Было уже совсем темно, отвалы хорошо скрывали трёх незваных гостей от ничего не подозревавших хозяев Долины, и примерно через полчаса горцы и девушка достигли того, к чему стремились. Они всё это время двигались вдоль приграничных холмов, а Нечто на дирижаблях плыло по воздуху в направлении Арочных Гор. Если рядом с этим чудом — или чудовищем — местной научной мысли тьма рассеивалась от света прожекторов, так и норовя предать лазутчиков, то под ним она сгущалась, становясь почти непроглядной. Громада эта нависала над миром, готовая раздавить его, и порой казалось, что она вполне способна на такое.       Скорость его движения была невысокой, но никто не поручился бы, что она не может быть увеличена. Тем не менее, пока что Лии с её пернатыми друзьями удавалось прятаться в её тени.       Вокруг то и дело сновали гравитационные машины белых орнитов и некоторые из них периодически исчезали где-то в необъятном «теле» парящего колосса. Приглядевшись, горцы и девушка заметили в днище «воздушного замка» фосфоресцирующие окружности: одно большое, не менее десяти метров в диаметре, и пять помельче, по величине сравнимых с лифтовыми шахтами.       — Вот и удача улыбнулась! — бросил на ходу Эктех. — Через эти круги можно проникнуть внутрь.       — Ну, допустим, вы с Эхткаром можете полететь. А я? — Лия не очень-то понимала суть его плана.       — Нам всем вовсе не обязательно пробираться туда, Богиня, — невозмутимо отозвался вожак. — Я один попытаю счастья, а вы с Эхткаром останетесь тут и будете потихоньку следовать за… этим. А дальше я либо вернусь один, но с вестями о Маленькой Богине, либо вместе с ней.       — Ты серьёзно? — растерялась Лия. — Думаешь, у тебя хватит на это сил?       — Хватит! — заверил её Эктех и прежде, чем девушка успела что-либо возразить, заковылял в сторону своей цели.       «Мне всё больше нравятся эти сообразительные и отважные птички», — с нескрываемым облегчением вновь переплёл свои мысли и чувства с её собственными Леку. Но Лия и в этот раз ничего ему не ответила, чтоб не гневить капризную удачу лишней болтовнёй.              Они осторожно продвигались вперёд, оставаясь в тени от парящей громадины. Им постоянно приходилось то пригибаться, прячась от пролетавших мимо платформ, то ничком падать на землю, завидев недалеко от себя случайный луч прожектора. Лия, хоть и не сразу, но более или менее приноровилась к такому движению и даже начала было думать, что всё и дальше пойдёт как по маслу, но вдруг ощутила резкую, вышибающую дух и парализующую тело боль.