Терновая сеть

Очнулся я с трудом. Кажется, я долго пролежал в коме. Интересно, а сколько именно? Такое чувство, что даже через чур много, что аж собственное тело теперь кажется не своим. Совсем не своим. Странное это чувство, конечно. Словно твои же кости жмут на грудь, когда ты пытаешься дышать, сердце работает слишком медленно, а голова несколько маленькая, чтобы мозг мог работать так, как ты привык. Да и сам мозг кажется не таким же большим, как раньше, и словно что-то у корки всё время скребёт и перемещается, заставляя чувствовать что-то непонятное в своей голове. Как какой-то железный паразит или сколопендра, честное слово. Дико, конечно. Неописуемо дико и неправильно. Я хотел пошевелиться, но руки слушались не так, как привык. Ну, логично. Я ведь в коме был.. наверное. А был ли? Что за абсурдно глупые вопросы. Хотя, какая, нафиг, кома?! Серьёзно! Это даже звучало нелепо, потому что, говоря по-правде, то всё казалось простым сном. Возможно, мне действительно приснился кошмар. Я не ощущаю боли, скованности или ещё чего-нибудь, что, по идее, должен чувствовать в том случае, если бы была авария. Ладно, не будем долго мусолить эту глупую тему. Что тут ещё сказать? Ну, бывает. Должно быть, просто отлежал тело. Ничего, после разминки пройдёт. И, наверное, хороших утренних упражнений. Главное — не переусердствовать, а то знаем мы, как закончиться. Проходили. И всё-таки, что-то внутри подсказывало, что всё неправильно. Это было странным. Непонятным. Неприятным. И немного… пугающим. Я стал ощупывать кровать. Вроде обычная кровать… Но снова такое чувство тревожит и напрашивается, что совсем не моя. Ткань какая-то другая, словно не похожая на хлопчато-бумажный пододеяльник, одетого на моё тяжёлое одеяло. Она ощущалась словно мягче. Как будто скользящей. Как шёлк, должно быть. И очень лёгкой. Словно забита чем-то другим, а не желудями и шариками. Я пробрался выше и наткнулся на подушку. Я не видел, да и в темноте вряд ли бы смог увидеть, даже если бы решился открыть глаза (чего делать очень не хотелось, по какой-то причине), но смею предположить, что простыню я просто-напросто пропустил. Это было бы вполне себе логичным. Наволочка на подушке была такой же мягкой, но уже более… ощутимой, так скажем. Было не похоже, что внутри синтепон, скорее, что-то другое. Сама ткань была сделана из чего-то, из чего обычно делают платья дорогим куклам — не дешёвые, между прочим. На хлопок походит, если честно. Но могу и ошибаться. Я улёгся на бок и открыл глаза. В темноте сложно было увидеть что-то. Всё как-то странно расплывалось, еле видимые очертания предметов в мелком и тусклом свете из окна с трудом мной определялись, так что я решил, что сейчас не то время, когда стоит заниматься подобным, бесполезным без света, занятием. Только в единственном оконном проёме в комнате едва виднелось далёкое освещение от уличного фонаря. Картина чем-то мне напоминала вид из моего окошка. Только дерева не хватает. Большого, твёрдого. Ветвистого. И коричневого. Как дуб или липа. Внезапно захотелось пить. Я сел. Под рукой я ощутил простынь. Ткань была тоже мягкой, но, по сравнению с остальным, просто приятной, не скользящей и казалась немного пушистой. Только казалось. Она просто была настолько мягкой. Я с трудом встал. Ноги подкашивались, хотелось завалиться спать обратно, но я не обратил на это внимания. Не задумываясь, я побрёл в сторону выхода из комнаты. Мой тёмный силуэт размывался, когда я смотрел в пол и немного вперёд, чтобы видеть дорогу, и я ничего не мог разглядеть из-за этого. Но, пройдя по коридору, вскоре я оказался в ванной. Включив свет, я подошёл к раковин, не обратив внимания на зеркало, что висело выше. Я включил холодную воду и наклонился к крану, начиная тихонько пить. Хотелось набрать полный рот и быстро напиться, но усталость и вялость после сна не особо меня радовали, так что я решил не искушать себя и судьбу. С несколько долгих секунд постояв под небольшой струйкой воды и вдоволь напившись, я вытер рот рукавом пижамы и мой взгляд скользнул на отражающую поверхность. Неожиданно даже для себя, я шарахнулся в сторону, с трудом не закричав. Передо мной в зеркале отражалась другая фигура. Не я. Я щурил глаза, всматриваясь в силуэт напротив, но смог рассмотреть. Что?! Как- Какого, мать вашего, хрена?! Это был Рафаэль. Рафаэль Эскивальте. Не мальчик-который-выжил и ладно. Как такое возможно?! И что за чертовщина такая?! Потому что я не выглядел, как Раф! Как?! Вот просто - как?! Я ведь парень двадцати четырёх лет, с пепельными волосами (гордость молодости!) и бирюзовыми на отсвете глазами! У меня средний рост (174 см, удивительно), среднее телосложение и я, блять, давно не выгляжу, как чёртов подросток и близко, не ношу очки и волосы всегда, блять, расчёсываю! Я часто задышал, с неверием, непониманием и злым бессилием смотря на своё же отражение. Да это издевательство какое-то! Не верю! НЕ ВЕРЮ! ТАКОГО НИ ЗА ЧТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Это просто чей-то глупый розыгрыш! В моей голове пролетало множество мыслей. Я не хотел верить. Не хотел и не хочу. Такое ведь невозможно! Это всё бред и бывает только во всяких глупых россказнях фанатов! Но что не бывает? Я, если честно, и сам не понимал. Но не хотел верить. Не хотел признавать, понимать или объяснять. Я вообще ничего не хотел, кроме как пойти спать и забыть всё это, как про какой-то странный сон. Воздуха стало резко не хватать. Я открыл рот, пытаясь вдохнуть полной грудью, чувствуя, как кости сжимают лёгкие сильнее; в глазах заплясали тёмные искры, я схватился руками за своё-чужое горло и видел, словно в замедленной съёмке в фильме на телеэкранах, как падаю на кафель ванной, уносясь сознанием в блаженную тьму и неведение. К чёрту всё. Я не хочу знать, чем всё закончиться.