Всё, что мы теряем,
всё равно к нам вернётся,
хоть и не всегда так,
как мы ожидаем.
Что может быть лучше спокойного утра? Без криков, без суеты, без неожиданных вестей, без заказов, без тягостных мыслей. Что может быть лучше пробуждения без мыслей о Чонгане? Что может быть лучше того утра, когда тебя не тревожат криками о том, что Морико опять закидала Айко грязью, или не жалуются на то, что Шин на очередном уроке по гриму испортил половину косметики Сатоши, смешав всё между собой в единую, не очень привлекательную массу? Этим детям вот-вот исполнится шесть лет. Казалось, они должны уже понемногу взрослеть, но не тут то было... Да и что может быть лучше весны? Мир вокруг становится ярким и лучезарным, окрашивается в самые насыщенные краски. Это время года создает ощущение прихода чего-то нового, удивительного и радостного. Мэй сидит на небольшом деревянном мостике около дома, свесив ноги. Опираясь на вытянутые назад руки, она подставляет лицо под утренние лучи солнца и опускает веки, наслаждаясь беззаботностью момента. Шин сейчас тренирует свои навыки в колдовстве с Такао, Хиро днями ранее предложил Мэй научить Морико защищаться в бою, на что она согласилась, поэтому девочка сейчас тоже на тренировке. Да, это определённо самое лучшее утро за последние годы. Было бы лучшим, если б не одно большое «НО»... — МЭЙ! — послышался женский крик на всю деревню, и девушка вымученно открывает глаза. Вопль точно принадлежит Амайе, и тот факт, что девушка никогда до этого не слышала, чтобы та повышала голос, очень настораживал. Значит произошло что-то весомое. То, что кицунэ точно не понравится. Подходить и рассказывать, что произошло, никто явно не собирался, поэтому Мэй поднимается на ноги и спешит к дому Такао. Ведь по ощущениям именно оттуда доносилось яростное визжание подруги. По пути она видит, как Такао и Шин, до этого тренирующиеся неподалёку от дома, застыли, пристально наблюдая за происходящим. Девушка скользнула взглядом на поле, где отрабатывали приёмы Хиро и Морико. Тоже теперь стоят как вкопанные. И если взгляды мужчин более любопытные и изучающие, то взгляды детей излучают страх и настороженность.Что происходит?
Девушка всё ближе приближалась к разгневанной обладательнице светл... синих волос?Что?
Это был единственный вопрос в голове Мэй, который всецело описывал абсурдность этой ситуации. — Как тебе? — Амайя раздражённо взмахнула своими волосами, концы которых приобрели новый цвет. — Неплохо, — невозмутимо ответила она, чем начала ещё больше злить подругу. — Ладно, — выставила Мэй в примирительном жесте руку вперёд, — Кто тебя так... Эм... — Разукрасил? — раздражённо подсказала ей подруга. — Хм… Дай-ка подумать, — демонстративно задумалась Амайя, постукивая пальцем по подбородку. И её ответ не требовался, потому что Мэй обвела серьёзным взглядом детей, которые уже успели синхронно развернуться и предприняли попытки незаметно слинять. — Стоять, — строго произнесла кицунэ, заставляя близнецов чуть ли не вбить гвоздями свои пятки к земле. Они медленно развернулись лицом к матери, и девушка слегка дёрнула головой в сторону Амайи, прямо намекая, что они должны в эту же секунду оказаться рядом. И никаких исключений. Дети настороженно переглянулись и, видимо приняв свою участь, понурили головы и пошли к двум кицунэ. Мэй повернула голову в сторону и заметила Такао, который прикрывает рот ладонью, чтобы сдержать так некстати рвущийся наружу смех.***
Амайя, сидя за столом, смотрит на сидящих напротив детей, которые стыдливо опустили головы, и понимает, что уже совсем не злится. И её реакция понятна, ведь её дочь, в отличии от Шина и Морико, не страдает навязчивой идеей перевернуть вверх дном размеренную жизнь клана. Она попросту не знает характер этих чудо-детей, думая, что те уже признали свою вину. Мэй же не ведётся на эти провокации в виде жалостливых взглядов на лицах близнецов, понимая, что им ещё потребуется доказать своё истинное раскаяние. Потому что эти двое далеко не всегда испытывают искренний стыд за содеянное. — Я заварю чай, — вздохнула Амайя, посмотрев на Морико и Шина, которые готовились бежать, и на Мэй, с диким желанием убивать, отпечатавшимся на лице. — Первый вопрос... — на выдохе начала девушка, собрав по частицам всё своё оставшееся самообладание. — По какой причине вы захотели изменить цвет волос Амайи? — Мы не хотели, — одновременно отвечают они, всё также буравя взглядом пол. Шин решил сам всё спокойно рассказать, чтобы Морико в очередной раз не ляпнула ничего лишнего. — Мы хотели разыграть Айко... Подлили в кувшин с водой синюю краску, но мы не думали, что его возьмёт Амайя, — заглянул он стыдливо в глаза матери, и девушка поверила ему. Шин врать не стал, похвально. И, судя по его рассказу и движениям тела, действительно испытывает вину. Что ж, осталось проверить Морико. Откровенно — нелёгкая задача. — Второй вопрос... — Мэй неторопливо отпивает чай, любезно предоставленный Амайей. — Зачем вы решили разыграть Айко? — увидя, как Шин уже открывает рот, готовясь произнести свою пламенную речь, девушка выставляет руку, останавливая его очередной порыв покрывать сестру. Конечно, это очень мужественно с его стороны, но в этой ситуации не к месту. — Отвечает Морико. Но девочка не спешила подавать голос, всё также смотря в пол. Больше угрюмо, нежели виновато. — Морико? — Мэй уже смотрела на девочку с угрожающим прищуром, но она снова не подавала никаких признаков жизни и желания идти на диалог. Шин слегка пихнул её локтём, намекая, что если она не начнёт говорить — быть беде, но на сестру этот жест никак не повлиял, и теперь мальчик начал принимать безуспешные попытки слиться с мебелью, а вообще, нужно было думать о том, как прорыть здесь подкоп. — Семь отжиманий, — спокойно произнесла кицунэ, зная рычаги давления на эту взбалмошную девицу. — Ну ма-а-ам, — страдальчески протянула она, откидывая голову назад. — Десять. Морико раздражённо цокнула, но всё же, поднявшись и отойдя на пару шагов от стола, начала отжиматься, не забывая недовольно пыхтеть. Закончив, она снова села за стол, заправляя выбившиеся из высокого хвоста волосы за уши. — Выпустила пар? — невозмутимо спросила Мэй, и Морико, заметно успокоившись, кивнула. Амайя же, выпучив глаза, как у рыбы, резко перевела взгляд на девушку. Она была шокирована, что Мэй так умело смогла усмирить пыл дочери. Мэй ухмыльнулась от такой смешной реакции подруги. — Возьму на вооружение... — несколько раз кивнув самой себе, задумчиво протянула Амайя. — Итак, Морико... — Мы просто подумали, что это весело, — беззаботно пожала девочка плечами. Девушка устало потёрла переносицу, а Амайя уже подумала, что зря позвала Мэй. Ну покрасили они волосы, ну и что? Сама бы с детьми поговорила... И неважно, что она бы простила близнецов сразу же, как только увидела бы их жалостливый взгляд! Сейчас она начала искренне сочувствовать Мэй... — Вы всерьёз считали, что обведёте всех вокруг пальца? — спросила девушка, поднимая бровь. — А у меня много пальцев! — ответила Морико, демонстрируя две раскрытые ладони. Шин обречённо опустил голову. — Что нужно сделать? — будничным тоном спросила кицунэ, смотря в пустоту. — Прости, Амайя, — одновременно выпалили они и широко улыбнулись, когда заметили тёплую улыбку на устах белой кицунэ. — Эта краска очень легко стирается мылом! — воскликнула воодушевлённо Морико, и Амайя с весёлой улыбкой кивнула. — Мы пойдём, — кивнув подруге, она поднялась на ноги и пошла вслед за детьми на выход. — Ну в кого вы такие пошли?.. — задумчиво проговорила Мэй, до конца не осознавая, что сказала это вслух. — В папу, наверное, — пожала Морико плечами, пиная какой-то камушек на тропинке. Стоит ли говорить, что сердце Мэй в этот момент было готово прыгнуть с разбега с самой высокой горы мира? Конечно, она понимала, что рано или поздно дети поймут, что у них должно быть два родителя. Как минимум, потому что у их подруги Айко есть отец, и они, скорее всего, часто задавались вопросом «А почему у нас нет папы, как у Айко?». Но всё же девушка так лелеяла надежду, что этот разговор не случится никогда. Они двинулись в сторону дома молча. Мэй не стала никак комментировать слова дочери, пытаясь утихомирить часто бьющееся сердце. Неправильно ли это? Скорее да, чем нет. Но она ничего не может с собой поделать. Уж слишком тяжело говорить своим детям о том, что у них нет отца и, скорее всего, никогда не будет. — Мам... — начала Морико.Нет-нет-нет-нет
— А кто наш папа? — наконец задаёт девочка вопрос, который мучал их с Шином несколько лет. Мальчик кинул на сестру предостерегающий взгляд, на что она стыдливо поджала губы и отвернулась. Он всё детство видел, как мама плакала и тихо произносила мужское имя вслух. Он видел, как она засыпала, обнимая чью-то одежду, и он видел кольцо на пальце мамы, которое она сняла и повесила на шею. Сначала Шин думал, что это просто украшение, но потом увидел похожие кольца у Такао и Амайи. Вследствие чего задал им вопрос об этом украшении. И они ему ответили...Когда люди любят друг друга, они женятся. А чтобы пожениться, нужно надеть одинаковые кольца на безымянный палец левой руки. Их называют обручальными.
Шин всегда отличался умом, поэтому понять, что с папой что-то случилось, не составило труда. Видя слёзы мамы, он просил Морико не заводить тему об этом, хоть и почти ничего не рассказывал из того, что видел и слышал. Видимо, нужно было рассказать о страданиях мамы, может быть тогда она не стала бы спрашивать об отце? Да и чего таить, ему самому было очень интересно узнать о... Кадзу? Вроде это имя мама произносила. Но он боялся вновь увидеть горе в её глазах. Девушка прочищает горло, затягивая момент ответа на, наверное, самый страшный в её жизни вопрос. Даже вопрос, заданный даймё, станет ли Мэй править Империей, был легче... Что отвечать? Кто их папа? Умерший человек... хороший. В то время, пока девушка думала над ответом, Морико сама начала перебирать всех мужчин из клана, кто может быть их отцом. Кто больше всего проводит времени с мамой? — Наш папа Сатоши? — радостно воскликнула она, заставив Мэй поперхнутся воздухом. — Нет! — Да! — возникший из-под земли Сатоши не смог умолчать. Куноити и гримёр ответили синхронно, но разнопозиционно. Морико нахмурилась от непонимания. Почему они отвечают по-разному? А вот Шин, стоя рядом, тихо посмеивался, внутренне ликуя, что обладает большей информацией, чем сестра. Мэй в момент вспыхнула как фитиль, делая мысленно во лбу этого нерадивого синоби дырку. — Если ты сейчас же не уйдёшь, то я дам тебе пинка для ускорения, — гневно прошипела она. — Смилуйся! О Великая Мэй Хатто... — не успел он договорить, как уже отдалился на безопасное расстояние, ведь куноити уже угрожающе замахнулась на него ногой. — Мам, а что он хотел сказать? — нахмурившись, спросил Шин.Вот ещё и этого не хватало...
— Пойдёмте в дом, и я расскажу вам о папе, — резко переводит тему Мэй в другую стезю, пока дети не успели задуматься над словами гримёра. Она не хотела рассказывать о том, что они — внуки Императора и их фамилия, унаследованная по крови — Хаттори. А вдруг загордятся? У Морико и так самомнение выше крыши... Да и зачем вообще им эта информация? Девушка не хотела врать своим детям, ведь учила их самих тому же. И пока они не начали заваливать её вопросами, кицунэ чуть подтолкнула близнецов к дому. — Кто первый добежит до двери, тому тофу! — воскликнула она, и дети, позабыв обо всём, рванули с места.Ну, хоть одну тему разговора удалось избежать... Надеюсь, они просто об этом забудут.
***
— Что вы хотите узнать?.. — напрямую спрашивает девушка, понимая, что разговора в любом случае не избежать и он должен случиться. — Где наш папа? — спрашивает Морико, завистливо смотря, как Шин с огромным удовольствием уминает тофу, периодически причмокивая. Увидя взгляд сестры, он хмыкнул и пододвинул ей тарелку, где осталась ровно половина порции. Девочка повеселела и благодарно чмокнула его в щёку. Смотря на сидящих напротив близнецов, Мэй невольно улыбнулась и уже успела забыть, о чём они до этого разговаривали. Она просто была счастлива наблюдать за таким беззаботным поведением детей. Несмотря на то, что они так любят пакостить, она их безумно любит, и Мэй счастлива, что у них есть поистине тёплые чувства друг к другу. Заметя внимательные взгляды на себе, она прочистила горло, возвращаясь в реальность. Так, какой был вопрос?«Где наш папа?»
Сказать честно, что он умер? Это будет правильно, но... они только недавно перестали говорить о Чонгане и слёзно вспоминать его. О смерти лучше не упоминать... Да и врать не хочется. Что ответить? — Он ушёл, — расплывчато ответила девушка. Увидя нахмуренные лица близнецов, Мэй решила пояснить свои слова, пока они не успели надумать себе ничего лишнего. — Не по своей нужде. Так было нужно. — Он придёт? У нас будет папа? — не унималась девочка, дожёвывая последний кусочек тофу. Шин мог бы сказать маме о том, что она может не отвечать, если не хочет, но собственное любопытство берёт вверх. Да и мама вроде говорит спокойно, не плачет как раньше... — Не знаю, — ответила Мэй, не говоря о том, на какой конкретно вопрос ответила. Пусть сами решат. Главное — она не врёт. — Как его зовут? — впервые за весь разговор подаёт голос Шин. Мальчик хочет убедиться, правильно ли он слышал имя и из-за него ли мама плакала. — Кадзу, — спокойно отвечает Мэй. Шин убедился в своей правоте. Дети ещё очень долго расспрашивали её об их отце, и девушка отвечала на все вопросы честно. О том, что Кадзу любит весну и осень, что любит смотреть на небо, любит воду, что у него татуировка в виде змеи на руке и шрам на рёбрах, что у него дёргается щека, когда нервничает, что он был сильнейшим синоби клана, помимо Такао, что он больше всего не любит долго сидеть в закрытых помещениях, что он был практически братом дзёнина, что Кадзу обращается к человеку по его характеристикам: «отважный, благородный, хитрый» — И у тебя его глаза, — улыбнувшись, сказала Мэй, смотря на Морико. От восторга та чуть не подпрыгнула. — Он любил тебя? — спрашивает Шин, пристально смотря в янтарные глаза матери. Брови девушки взмыли вверх от такого вопроса. — Почему ты спрашиваешь? — Просто интересно, — добродушно улыбнулся он, чувствуя как внутри разливается горечь от понимания, что сейчас нагло врёт собственной матери. Но так нужно... — Ты знаешь, что такое любовь? — задаёт встречный вопрос Мэй, попутно рассуждая, у кого этот мальчик научился задавать такие взрослые вопросы. И почему он вообще задал именно этот вопрос? — Я же тебя люблю, значит, знаю. Он любил тебя так же, как я? — состроив самое невинное выражение лица, проговаривает он, сжимая под столом кулаки. Замечает, как Морико косо на него посматривает, но через мгновение делает такое же невинное лицо. Девушка ещё несколько секунд вглядывается в сына, пытаясь уловить его истинные мотивы. Мальчику было очень трудно выдержать пытливый взгляд мамы, и он нахмурился и поднял бровь, будто не понимая её реакцию. И это было верным действием, ведь именно после этого жеста Мэй подумала, что это просто детское любопытство и ничего за этим не скрывается. — Любил. Как ты любил, — слабо улыбнувшись, наконец ответила она.Сомневаюсь, мам.
***
После такого тяжёлого разговора, дети упорхали к Айко, попутно восторженно восклицая, что та нашла красивых ящериц и им не терпится на них взглянуть. Девушка же молилась всем известным богам, чтобы эти двое не додумались притащить одну из них в дом. Сейчас она развешивала постиранные вещи около дома. И как бы Мэй ни пыталась очистить сознание, всё равно мысленно возвращалась к образу Шина, задающего такой серьёзный вопрос. Почему он спросил именно это? И почему ей кажется это всё очень подозрительным? И кицунэ бы дальше размышляла на эту тему, расставляя всё по полочкам, если б не почувствовала чужой взгляд, прикованный к спине. Она резко развернулась, чтобы понять, кто конкретно пытался сделать сквозную дырку в её затылке. Никого. Не так далеко были слышны возгласы детей, лязг оружия, чьи-то голоса. Но поблизости никого не было.Поздравляю, Мэй. У тебя начались галлюцинации на нервной почве.
Вздохнув, она уже хотела развернуться и продолжить своё не очень интересное занятие, но так и остановилась с мокрым тренировочным кимоно Морико в руках, ведь её взгляд зацепился за предмет, мирно лежащий на мостике. Мэй готова поклясться, что минуту назад его здесь не было. Девушка снова посмотрела по сторонам, чтобы найти того, кто ей это положил. Снова никого не найдя, она положила кимоно в корзинку с мокрым бельём и начала настороженно приближаться к предмету. Подойдя вплотную, кицунэ поняла, что это какая-то коробочка.Если там ящерица, клянусь, Морико и Шин будут сидеть дома до конца лета.
Мэй обхватила руками предмет и осмотрела его со всех сторон. Ничего необычного. Поднесла к уху, чтобы услышать звуки ползающей ящерицы. Ничего не слышно. Она начала открывать коробку, отодвинув лицо подальше на всякий случай. А вдруг птица вылетит? Там оказалась не птица и даже не ящерица, но, к сожалению, легче от этого не стало. От увиденного брови девушки сдвинулись к переносице, выдавая её замешательство.Чищенные кедровые орехи
Кому понадобилось приносить орехи, так еще и не в руки, а просто оставлять на мосту? Да и зачем это делать? А вдруг это Хиро снова решил ухаживать за Мэй? Внимательный взгляд зацепился за что-то белое внутри коробки. Пошарив рукой между орешками, она достала маленький листок, сложенный в несколько раз. Скорее всего, это записка. Может, это прояснит ситуацию? Положив коробку под мышку, она стала раскрывать бумажку. От прочитанного сердце Мэй пропустило удар. Записка ситуацию не прояснила, а посеяла в голове ещё больше вопросов.«Кадзу»
Пульс зазвенел в ушах, а по спине пробежала капля холодного пота, заставляя табун мурашек пробежаться по всему телу. Глаза забегали по пространству, пытаясь ухватиться хоть за что-то конкретное. Ей пришлось зажмуриться и шумно выдохнуть, чтобы отогнать необоснованную панику. По почерку неясно, кто истинный обладатель этой записки. Поэтому в голове девушки вертелся только один вопрос, не дающий покоя, — кто посмел так подло над ней пошутить? Боковым зрением Мэй улавливает силуэт и резко поворачивает голову в сторону. Сатоши идёт рядом с Хонгом, что-то весело обсуждая. Гримёр, заметив девушку, задорно ей подмигнул. Догадка прилетает в голову так же быстро, как снежок от Хонга, полученный зимой на заснеженной улице. Девушка чувствует, как кровь, текущая по венам, нагревается, тело наполняется яростью с каждым быстрым ударом сердца. Она за две секунды оказывается за спиной гримёра. Кицунэ со всей силы хватает его за плечо и резко разворачивает к себе лицом. — Как. Ты. Посмел, — отчеканивает Мэй каждое слово сквозь зубы, держа коробку в руке. Она не обращает внимания на ошарашенное лицо Хонга и вытянувшееся от удивления лицо Сатоши. — Со своими шутками ты зашёл слишком далеко, — девушка впихивает эту злосчастную коробку в грудь мужчины с такой силой, что тот немного пошатнулся от такого напора. — Если ты решила сделать мне подарок, то такая речь не к месту, — весело хмыкнул тот, заглядывая внутрь коробки. Эти слова будто ударили её под дых. Друг, который стал родным и таким нужным, вытащил её сердце и втоптал его в грязь, так ещё и смеет глумиться над ней. Она чувствует, как разочарование и боль растекаются по жилам, но девушка закапывает эти чувства глубоко внутри, чтобы сохранить маску безразличия на лице. — Не смей и на шаг приближаться ко мне, — выдавливает из себя Мэй со смесью брезгливости и раздражения на лице. Она разворачивается, чтобы как можно быстрее скрыться от друга, который растоптал все её чувства очередной шуткой. Не успела девушка сделать и шагу, как почувствовала крепкий хват на своём запястье. — Руку, — не оборачиваясь, сухо произнесла Мэй, понимая, что если Сатоши сейчас же не отпустит её, то она будет отбиваться силой. — Может, ты скажешь, что происходит? — спокойно послышалось за спиной, и кицунэ тихо посмеялась с этой бессмысленной попытки гримёра скрыть свою причастность к этой клятой коробке. — А, может, это ты мне скажешь, что происходит? — Мэй разворачивается и раздражённо скидывает руку гримёра. — Какая часть твоей головы подсказала тебе, что подложить мне, — она брезгливо указывает на коробку рукой, лежащую в руке у Сатоши. — Это — будет смешной шуткой? В тебе есть хоть капля морали и гуманности? Гримёр одаривает её полным непонимания взглядом, пока Хонг, стоящий чуть позади, в замешательстве хмурится.Хорошая игра, почти поверила
— Ах, да, совсем забыла, — Мэй кладёт бумажку, которая всё это время сминалась в руке девушки, на коробку, лежащую в руках Сатоши. — Это тоже забери. Мужчина, нахмурившись, берёт записку в руки и читает. Смятение на его лице сменяется удивлением, а после приходит раздражение. Он переводит взгляд на девушку, которая всё это время надменно поднимала бровь, будто через взгляд говоря: «На меня твои актерские способности не действуют» Он, не глядя, протягивает записку Хонгу, который тут же её хватает и читает. Глаза мужчины от прочитанного сильно округлились, и он перевёл такой же взгляд на Мэй. Сатоши подошёл вплотную к куноити, возвышаясь над ней грозной скалой. — Как ты могла подумать, что я способен на такое? — мужчина так сильно сомкнул челюсти, что его скулы, казалось, могут разрезать лист бумаги. В его голосе появились новые для Мэй нотки жестокости, от чего она застыла, как вкопанная. — Хаттори, я, может, и шутник каких поискать, но не думал, что первого, кого заподозришь, так это меня, — выплюнул он. — Так это не ты? — осознание врывается в голову, отдаваясь оглушительным перезвоном в ушах. — Зришь в корень! — раздражительно прикрикнул он. Мэй заметно тушуется, осознавая свою вину.Я накинулась на него, даже в ситуации толком не разобравшись...
— Прости, — не скрывая досаду в голосе, еле слышно произнесла она, чуть опуская голову. Сейчас девушка совсем не хотела смотреть в глаза друга, испытывая стыд.Я опять поддалась эмоциям
— Кто мог это сделать? — сквозь гущу мыслей прорывается обеспокоенный голос Хонга, который всё это время молча наблюдал в стороне. Мэй мотает головой из стороны в сторону, показывая, что у неё совершенно нет догадок. — Убью скотину, — молвит злостно Сатоши, заставляя девушку удивлённо уставиться на него. Он уже не злится на неё? — Что? Надо же гада найти. И даже не думай, что это мой такой тёплый жест по отношению к тебе. Просто не хочу жить бок о бок с... — он неопределённо размахивает рукой, пытаясь подобрать более-менее приличное слово. — Подлецом. Мэй же широко улыбается и накидывается на его шею, словно ребёнок на желанную игрушку.Ты не обижаешься
— Всё, уймись, — пытается выдать своё раздражение и нежелание к тесным контактам Сатоши, но девушка, даже не видя его лица, понимает, что тот сейчас улыбается. Они втроём сразу приняли единогласное решение пойти к дзёнину. Кто, если не он, должен узнать об этой ситуации? Да и мудрее человека в клане не найти. Только этот мужчина обладает очень большим количеством информации о каждом живущем в деревне человеке. От корки до корки. Только Такао сможет предположить, кто мог так поступить.***
Дзёнин сидел и переводил задумчивый взгляд с раскрытой коробки на бумажку и обратно. Пытаясь понять по этим двум, казалось бы, совершенно несвязанным предметам, какой человек мог подложить это Мэй. А он понимал, вот только эти мысли были абсурдными. — Неслыханная дерзость, — нарушил он угнетающее молчание, рассматривая каждую написанную букву на записке. Вздохнув, положил её на стол. — Я ещё думала на Морико и Шина, но они точно бы так не написали. Почерк взрослого, — задумчиво произнесла Мэй, сидя между Сатоши и Хонгом, напротив Такао и Амайи. Дзёнин же в этот момент уже её не слышал, ведь резко схватил листок и поднёс очень близко к глазам. Все присутствующие нахмурились, не понимая, что так заинтересовало Такао. Он прокашлялся и опустил бумажку обратно на стол, нацепив на себя маску хладнокровия. — Мэй, ты ничего странного больше не замечала? — невозмутимо спросил дзёнин, оставив свои мысли при себе. Девушка отрицательно помотала головой. — Хиро? — подала голос Амайя, перехватив листок. — Вряд ли, — ответила кицунэ. Она ещё давно отмела эту догадку. Какой смысл Хиро подкладывать орехи с такой запиской? Даже если он до сих пор питает к ней чувства, то это явно не самый лучший жест ухаживания. — Азуми? — спросил Сатоши, хмурясь и вглядываясь в озадаченное выражение лица главы клана. — Перестала проявлять враждебность после свадьбы. Да и видно по ней, что я уже мало её волную, — ответила Мэй, перебирая жителей клана в голове. — Твоя задача сейчас — наблюдать за каждым проходящим. Разговаривай, присматривайся. Я займусь тем же, — проговорил Такао, пристально глядя внутрь коробки. Было видно, что мыслями дзёнин сейчас находился не здесь, но лезть к нему с расспросами никто не собирался. Казалось бы, обычная записка и коробка с орехами, зачем акцентировать на этом такое внимание? Не тут то было. Это клан, в котором люди живут бок о бок, прикрывая спины друг друга. Это семья. А в семье никому не нужны разногласия и ссоры — это может принести хаос в жизнь деревни. Мэй молча кивнула, и они с Сатоши и Хонгом двинулись на выход. На пути она повернула голову, чтобы посмотреть на Такао. Он снова держал записку на уровне глаз и хмурился. Что-то ей подсказывало, что мужчина знает намного больше, чем говорит. Почти закрыв за собой дверь, кицунэ услышала еле доносящийся до неё мелодичный голос Амайи. — Что ты увидел? Дверь, неожиданно для Мэй, резко закрылась.***
Наступило лето. Два месяца девушка пыталась найти человека с очень плохим чувством юмора, но безуспешно. Все вели себя обычно. Не кидали подозрительных взглядов, не пытались узнать нашла ли она коробку... Всё было как всегда. И Мэй решила отпустить эту ситуацию. Тем более больше к ней ничего подобного не поступало, тогда и смысл переживать? А за последние две недели девушка вообще забыла о существовании той записки с коробкой, ведь Такао её отправил на заказ. Шин и Морико в это время жили у дзёнина. Это уже стало традицией. Амайя ещё несколько лет назад предложила так делать, когда девушка выходит на заказы, и Мэй не могла отказать, ведь это было самым разумным решением. Ведь кто, если не Такао с Амайей, сможет уследить за этими вечно бегающими детьми? Правильный ответ — даже и они не смогут. Но это самый оптимальный вариант. Благо, заказ уже был сделан, и Мэй, конечно не без травм, возвращалась домой. Хорошо, что всё обошлось порванными на бедре штанами, порезом на скуле и вывихнутым запястьем, из-за чего рука опухла. Всё могло быть намного хуже. На улице стояла середина дня. Проходя по лесу, кицунэ невольно вспомнила слова Шина, которые он произнёс, пока она снаряжала свою одежду оружием...«Когда я стану большим, я сделаю всё, чтобы вместо тебя выходил на заказы я»
Вспоминая, Мэй тепло улыбнулась от осознания, что у неё получилось воспитать настоящего мужчину. Кадзу бы им гордился. Детям ещё в четыре года Такао рассказал о клане, о заказах... Об их будущей работе. Видимо, в силу возраста и незнания другой жизни, они не паниковали, не расстраивались. Но, несмотря на свою осведомлённость, Морико и Шин всегда смотрели на Мэй с огромной печалью в глазах, когда та уходила за пределы деревни. Морико каждый раз приходится чуть ли не всем кланом оттаскивать от девушки. Они всегда боялись, что видят маму в последний раз. Куноити устало перебирала ногами и попутно грезила о тёплой бане. Она бы всё отдала, лишь бы смыть с себя чужую кровь и налипшую грязь.Из-за погони вся в земле испачкалась
Вспомнив, как за ней гнались, Мэй невольно ухмыльнулась. Погоня была поистине красивой. Миниатюрная девушка смогла сбить с толку нескольких мужчин, заставляя их спотыкаться, сталкиваться лбами друг с другом и в агонии выкрикивать ругательства. Забавно. Воспоминания пришлось отложить на потом, ведь сзади послышалось еле уловимое шевеление листвы. Тело резко напряглось, и Мэй, вытащив нож, аккуратно развернулась корпусом в сторону звука. Чьё-то слабо двигающееся плечо, выглядывающее из-за кустов, заставляет девушку заострить своё внимание, чуть вытягиваясь в шее. — Хонг? — удивлённо спросила она, вглядываясь в выходящий из зелёной листвы силуэт. Мужчина не ответил, а лишь слабо кивнул. Девушка увидела, что тот еле перебирает ногами, заметно хромая. Она быстро подошла вплотную к мужчине, начиная осматривать его со всех сторон. — Ты откуда? — С заказа, — ответил синоби и хотел обернуться, но резко схватился за рёбра, поморщившись. Мэй в миг почувствовала себя неуютно. Ей снова кажется, что на неё кто-то смотрит. Поозиравшись по сторонам, девушка никого не увидела. — А что у тебя за заказ был? — спросил мужчина, пока Мэй не стала задавать лишних вопросов по поводу его состояния. — Нужно было убрать десять детей, — беззаботно выдала она. Хонг застыл, выпучив глаза настолько, что они почти утратили свой колоритный разрез, и перестал реагировать на внешние раздражители.Кажется, я сломала Хонга! Сатоши мне этого не простит и жестоко убьёт за то, что я сотворила с его любовью.
— Да шутка это, — громко рассмеялась она. Мужчина истерично и недоверчиво хохотнул и снова схватился за бок. Улыбка тут же сошла с женского лица. — Ляг, — серьёзным тоном, в котором сквозил приказ, произнесла она. О, Хонг с таким тоном девушки знаком. Значит, спорить будет бесполезно. Уж если она именно с такой интонацией что-то сказала, значит, так оно и будет. И никаких исключений. Мужчина испытывать судьбу не стал, поэтому молча, позволяя Мэй удержать себя за плечи, лёг на зелёную траву. Девушка аккуратно начала снимать с него одежду. Обломанная стрела в боку. Замечательно. Выругавшись про себя, она достала из мешочка, который всё это время был у девушки с собой, иглу и нитки с бинтами. По раздражённому лицу Хонга заметно, что его такой расклад дел совершенно не устраивает, но кицунэ не обращает на это внимания. Потом храбриться будет. — На «три» буду вытаскивать стрелу, ты в этот момент резко выдохни, — произнесла она, сидя рядом с лежачим другом. Поймав его насмешливый взгляд, Мэй раздражённо цокнула.Ну да, нашла кого поучать
Она принялась за дело. С больной рукой, конечно, было трудно, но возможно. А это самое главное. Мужчина несколько раз терял сознание, но девушка понимала, что это обычное дело. Да, наверное, нужно было провести его до деревни, и там уже Амайя бы сделала всё необходимое. Но Мэй решила, что лучше сейчас зашьёт рану, так ведь ему и идти легче будет, да и крови меньше потеряет. В себя Хонг пришёл быстро. — Спасибо, — благодарно улыбнулся он. — Почему без Сатоши? — сразу задала она вопрос, который крутился на языке с самого начала. — Такао сказал, нужно без него. И судя по заказу — был прав. Он мешался бы, — ответил мужчина, медленно поднимаясь на ноги. Он пошатнулся, и Мэй сразу же придержала его за плечи. Левая рука девушки от такого резкого действия отдалась острой болью, заставляя скривиться. — Руку мне на плечо закинь. — Перестань, всё в порядке. Сама ведь с заказа плетёшься, — закатил глаза Хонг. По нему видно, что ему совершенно не хочется, чтобы его тащила девушка. Кицунэ полоснула синоби раздражённым взглядом и сама обхватила его руку, положив себе на плечи. С умеренной силой сжала здоровой рукой мужское запястье. Больше показательно, нежели с целью доставить болезненные ощущения. Как бы через этот жест говоря: «Отказы не принимаются, иначе руку сломаю». Мужчина недовольно выдохнул, но сопротивляться больше не стал. Видимо, смирился. — Да облокотись ты на меня нормально, не рассыплюсь. — Я облокачиваюсь! — попытался убедить он Мэй, хотя звучало откровенно жалко. Хонг тихо посмеялся с того, как кицунэ недовольно зарычала, и всё же повиновался, оперевшись на девушку. И они, обнявшись, пошли в сторону клана. По пути Мэй рассказывала истории и легенды, а мужчина делился с ней событиями из своей жизни. Душевные разговоры помогли им отвлечься от полученных травм, но ощущение тяжёлых взглядов на своей спине почти не покидало куноити, заставляя постоянно оборачиваться.***
Вечерело. Такао уже вышел на улицу, чтобы поискать Айко и близнецов, которые гуляли весь день и даже не удосужились зайти на обед. По пути, здороваясь с жителями деревни, мужчина заглядывал в каждый пустой дом, под каждый куст, дабы провести детей к дому. Пора ужинать. Он уже подходил к жилью Мэй, как увидел, что за ним выглядывают две неподвижно лежащие детские ноги. По щелчку пальцев тело Такао заметно напряглось, и мужчина чуть ли не бегом начал приближаться к телу.Если это очередная шутка...
Не успел дзёнин закончить мысль, как обошёл дом и глупо захлопал глазами. — Морико? Что ты здесь делаешь? — спросил он у девочки, которая лежала с закрытыми глазами, вывалив язык. — Плитвояюсь мёлтвой, — всё также с закрытыми глазами и вытянутым наружу языком, еле проговорила она. — Интересное у тебя занятие. Рисование, пение, танцы, видимо, тебе не по душе... — устало выдохнул Такао. — Хорошо, позволь спросить, почему именно сейчас, в столь юном возрасте, ты решила отрепетировать свою смерть? — после этого вопроса Морико всё же удосужилась открыть глаза и подняться на локтях. — А вдруг мама поймёт, что то, что уже мертво, умереть не может, и убивать меня не станет? — Шикарная тактика, возьму на вооружение, — серьёзно покивав головой, проговорил Такао. — Что произошло? — склонил он голову в заинтересованном жесте. Девочка недовольно нахмурилась и, усевшись на землю, сплела между собой пальцы. — Только не говори, что ваш дом теперь кишит сколопендрами... — Хуже! — прикрикнула она, из-за чего глава клана поднял брови в недоумении. — Ты же не расскажешь маме? — жалостливо протянула она, сделав губы трубочкой. — А что мне за это будет? — на его лице начала восседать лисья ухмылка. Морико озадаченно нахмурилась и стала чесать затылок. Дзёнин не пытался ещё что-то спросить или как-то прервать это молчание, понимая, что внутри сейчас идет сложный мыслительный процесс. — Я перестану просить Айко приносить мне твои книги! — восторженно воскликнула она, всплеснув руками. Улыбка медленно начала сходить с детского лица, а руки опускаться вниз. Осознание от сказанного пришло очень поздно. — Вы брали книги без спроса? — брови Такао взмыли вверх, образуя складки на лбу. И он бы начал сейчас выплёскивать из себя нравоучения о том, что воровство — это плохо, если бы не громкий возглас Шина, раздающийся на всю деревню. — Мама! — прокричал он, и Морико, не медля и секунды, воспользовавшись тем, что Такао повернулся в сторону крика, быстро улизнула. Когда дзёнин развернулся назад, раскрыв рот в немом звуке, девочки уже не было.Я вас с Айко ещё поймаю
Шин уже хотел накинуться на Мэй с объятиями, но увидел Хонга, который почти лежит на её плече и держится за окровавленный бок. Морико тут же оказалась рядом, рассматривая их со всех сторон. — У тебя где-то болит? — спросила девочка, обеспокоено глядя на маму. — Нет, цветочек, со мной всё хорошо, — звучит, конечно, подозрительно, ведь девушка выглядит, мягко говоря, не очень. Вся в крови, в оборванной одежде, с раной на скуле. Шин в это время уже вывел Амайю на улицу. Сатоши тоже оказался рядом, на удивление молча взял на себя Хонга, и потащил внутрь дома дзёнина. — Ты как? Ранена? — серьёзно спросила девушка, осматривая куноити с головы до ног. — Пойдём, посмотрим на тебя. — Не-е-ет, я сначала в баню, — дразнящий оскал и легкая улыбка осели на лицо. Злобный взгляд Амайи, ликующий Мэй — картина года. Так всегда происходило, когда девушка возвращалась с заказа. Если нет тяжёлых ранений и может перебирать ногами — значит, сначала баня, потом всё остальное. Это правило неистово раздражало Амайю. Белоснежная кицунэ, не скрывая недовольства, махнула на неё рукой и пошла в сторону дома. Близнецы сразу подбежали к Мэй, сильно её обнимая. — Как всё прошло? — спросил Шин, упираясь подбородком в рёбра девушки.Какие вы уже большие...
— Как всегда, — уклончиво ответила она. — Я пойду в баню, Морико, нагреешь воду? Близнецы как-то испуганно переглянулись, заставляя Мэй заранее насторожиться. — Что случилось? — прищурившись, спросила она. — Ничего, просто... — неуверенно начал Шин. — Мы думали, ты захочешь с нами погулять, — закончив за брата, лучезарно улыбнулась девочка, надеясь, что улыбка не выглядит натянутой. А именно такой она и выглядела. Мэй, услышав звуки грома, подняла голову к небу. Серые, словно налитые свинцом тучи говорили сами за себя. Будет дождь. — Та-ак, — протянула Мэй, отстраняясь от близнецов. — Пойдёмте в дом, смотреть, что вы опять сделали, — ухмыльнулась девушка и двинулась в нужном направлении. Морико и Шину ничего не оставалось, кроме как обречённо вздохнуть и поплестись следом. Зайдя на порог, кицунэ огляделась.Так, никаких животных и насекомых. Уже хорошо.
Мэй подошла к стоявшему в конце прихожей столу. Хотела повернуть голову вбок, но близнецы тут же закрыли собой стену. — Хочешь чай? — добродушно спросил Шин, пока Морико пыталась что-то оттереть от стены позади себя. — Я хочу, чтобы вы отошли в сторону, — почти приказным тоном сказала она, и дети поняли, что скрывать свою шалость уже нет смысла. Они повиновались, раскрыв перед матерью своё творение. — Это?.. — Мэй удивлённо захлопала ресницами, пытаясь понять, какие эмоции она испытывает. — Наши руки... Мам, мы правда пытались оттереть, но не получается, — произнёс Шин, нервно заламывая пальцы. На стене рядом со столом нарисованы два белых отпечатка маленьких ладоней, расположенные рядом с друг другом. Девушка подошла ближе и присела на корточки напротив, аккуратно проводя пальцем по рисунку. Улыбнулась. — Краска ещё осталась? — спросила Мэй, поворачиваясь к близнецам. Они активно закивали, и не прошло и полминуты, как Морико принесла баночку с белой жидкостью. Взяв кисточку, девушка под недоумевающие взгляды детей закрасила ладонь и приложила свою руку к стене. Теперь снизу красовались ладошки Морико и Шина, а сверху ладонь Мэй. — Красиво, — тепло улыбнулась она, поворачиваясь к радостным лицам близнецов. Сели ужинать. Выслушав рассказы сына и дочери об их успехах на тренировках, Мэй пошла в баню. Смыв с себя налипшие события минувших дней и промыв длинную рану на скуле, она, одевшись, вошла в прихожую. Девушка хотела уже сказать Морико и Шину, что уйдёт ненадолго, как застыла, наблюдая за чудеснейшей картиной. Сидя за столом, девочка, положив голову на плечо своего брата, тихо посапывала, пока Шин старался вести активную борьбу со сном. Он то и дело клевал носом, после широко раскрывая свои сонные глаза. И так по замкнутому кругу.А ведь ещё даже не ночь. Устали...
Мэй тихо подошла ближе и здоровой рукой провела по голове Морико. Шин же, заметив подошедшую маму, активно заморгал, отгоняя сонливость. Увидев, что дочь неохотно открыла глаза, девушка произнесла: — Идите в спальню и ложитесь, я скоро приду. Получив согласные кивки головой от обоих, Мэй решила поспешить к дому дзёнина, ведь вправить руку всё же необходимо. Открыв дверь, она увидела, как до этого ясная погода на улице сменилась достаточно сильным дождём с раскатами молний на небе. Гроза всегда была завораживающей. Стоило только сесть около окна, чуть приоткрыть форточку, чтобы холодный ветер заходил в комнату, как сразу становилось легко. Запах дождя был особенно прекрасным. Девушка решила, что по приходе домой так и сделает. Весь недолгий путь до нужного дома ей никто не попался на глаза. Видимо, все уже разбежались по своим кроватям, боясь промокнуть под ливнем. Девушка постучала по нужной двери два раза, проводя по уже мокрым волосам ладонью, и, услышав раздражённое «Ну наконец-то!», ухмыльнулась и открыла дверь. Как только Мэй ступила на порог, Амайя уже собственной персоной материализовалась рядом с ней и начала высасывать весь воздух, делая глубокие вдохи и выдохи.Нужно ведь и смущение изобразить. Ну хотя бы ради приличия.
— Буду откровенна, твоё лицо выглядит как изюм, — специально бросила Мэй, глумясь над бурной реакцией Амайи. Насмешки в её голосе было столько, что Сатоши мог бы ей гордиться. Смущение изобразить не получилось. Сзади Амайи послышались сдавленные звуки. Заглянув внутрь комнаты, Мэй увидела, как Такао, прикрывая рот, пытается сдержать рвущийся из горла смех. Белая кицунэ начала возмущённо размахивать руками, видимо, пытаясь улететь подальше от неуместных колкостей девушки. Она явно пыталась подобрать нужные слова, но получалось пока только открывать и закрывать рот, глотая воздух. — И пока ты не начала икать, — кицунэ делает особый акцент на последнем слове, словно нарочно старается лишний подразнить её. — Попрошу тебя вправить мне руку, — обворожительно улыбается она, поднимая ладонь. Для стальной выдержки Такао это стало последней каплей. Он, уронив голову в свои ладони, начал громко хохотать, пока Мэй сжимала губы в прямую линию, чтобы не заразиться этим же занятием. Лицо Амайи скривилось и покраснело. Она же сейчас либо грубо пошлёт её не самым приличным образом, либо помрёт от остановки сердца. Девушка резко развернулась, прожигая фигуру мужа взглядом. Тот стушевался и кашлянул в кулак, дабы не выдать ещё один смешок.Вот это у неё власть в доме! Самого дзёнина одним взглядом на место поставила.
Мэй бы и дальше восхищалась подругой, если бы та не направила свой гнев теперь на неё. — Всё, прости, почини мне руку, пожалуйста, и я испарюсь в воздухе, — сделав жалостливые глаза, проговорила кицунэ, глотая очередные колкости, которые начали вертеться на языке. Амайя не удостоила её ответом, лишь пыхтя, как работящая кобыла на вспаханном поле, села за стол. Для Мэй приглашение не нужно было, поэтому она села рядом. Белая кицунэ аккуратно обхватила больную руку девушки, заставляя ту поморщиться. — Если я услышу ещё одну шутку — сломаю, — угрожающим тоном произнесла она, и девушка, ухмыльнувшись, кивнула. — Буду вправлять. Крикнешь — убью. Айко только заснула, — с оттенком раздражения шипит она. — Хорошо, — едва не добавляет «ваша светлость» и вовремя прикусывает язык. Девушка, ещё раз кинув предостерегающий взгляд на Мэй, которая уже уткнулась губами в своё плечо, дабы не издать ни единого звука, резко вправила ей запястье, заставляя ту вцепиться зубами в одежду и зажмуриться. — Готово. Тако, подай бинт, — Амайя протягивает руку, в которую тут же падает лечебная повязка. Девушка достаточно туго завязывает узлы на руке, попутно недовольно мотая головой. — Тако? — непонимающе хлопает Мэй глазами. Белая кицунэ хищно оскалилась, а дзёнин недовольно поджал губы. — Да. После того, как его так назвал Шин, я тоже иногда так зову, — тихо посмеялась она. — Ты лучше, вот что мне скажи... Как у тебя всегда так получается? — нахмурившись, спросила она, поймав недоумённый взгляд Мэй. — Обычно раненые все приходят, а ты успеваешь только конечности ломать. — Я талантливая, — гордо улыбнулась девушка, на что подруга фыркнула. — Спасибо тебе. — Мэй, — возник Такао, перенимая женское внимание на себя. — Как всё прошло? Рассказ о выполненном заказе был скуп и прост, поэтому не занял много времени. Потом пара рассказала девушке о новых достижениях Шина в колдовстве и о том, что Морико, оказывается, очень меткая девочка, ведь когда Хиро попросил её пометать длинные иглы в мишень, та вонзила пять штук из десяти. Эти новости несомненно обрадовали кицунэ. Попрощавшись, она открыла дверь и вышла на улицу. Уже довольно сильно стемнело, хотя ночь ещё так и не наступила. Дождь лил стеной, а закатное небо заполонили серые тучи, нагоняя на просторы деревни мрак, сопровождаемый беспощадным холодом, что пробирал до костей.Странная погода для лета, либо я так легко оделась...
Мэй поёжилась и по привычке огляделась, размышляя о том, как сильно она промокнет, пока будет бежать до дома. Она сделала два резких шага, готовясь к бегу, но остановилась, услышав еле уловимый звук всплеска воды. Едва заметный тёмный силуэт юркнул за дом дзёнина. Будто до этого момента этот человек подглядывал в окно.Мне ведь не показалось?
Кому надо подглядывать в дом главы клана, так ещё и в такую погоду? Насторожилась. Тень была однозначно взрослого человека, не ребёнка, но от этого осознания легче не стало. Достав свой нож, Мэй тихо прошла вдоль стены дома Такао. Скрылась в тени, и темнота любезно зарыла её в объятия, как старую подругу. Не заходя за угол, прислушалась. Слышен только постукивающий звук капель дождя о крыши домов и ничего больше. И непонятно, кому больше на руку сейчас перебивающий шаги звук дождя — ей или неизвестному. Обоим. Тихо выдохнув, чтобы успокоить частое сердцебиение, она поднимает клинок напротив своих глаз остриём вбок. Чуть отодвигает от себя, чтобы посмотреть через металл есть ли человек за домом. Это не зеркало, конечно, но сейчас все средства хороши. Никого.Смылся
Теперь девушка смело, но всё также тихо ступает за дом, не опуская оружие вниз. В два шага она обходит стену и, оказавшись возле угла, всё также, заглядывая через нож, смотрит, есть ли кто у третьей стены дома. Тень быстро и бесшумно метнулась к соседней постройке, скрываясь из вида. Мэй подозрительно сощурила глаза и также быстро зашла за соседний дом, только с противоположной стороны.В прятки играть вздумал?
Кицунэ не собиралась упускать из вида пока неизвестного человека, поэтому стала передвигаться быстрее. Этот человек, видимо, не чужак, ведь по технике видно, что синоби. Двигается молниеносно, бесшумно и почти незаметно. Точно таким же образом они вдвоём прошли три дома. Она — с задней стены, неизвестный — с передней. Вот только сейчас загвоздка состояла в том, что ему придётся показаться. Ведь если между домами, которые они прошли ранее, было небольшое расстояние, то здесь промежуток в десять шагов. Либо неизвестный идёт вперёд и пытается скрыться, либо идёт назад, но там могут быть люди, которые его заметят.Попался
Мэй, не обращая внимания на то, что промокла до нитки, привычным движением поднимает клинок. Неизвестный тут же выбежал из укрытия, и девушка, не медля и секунды, рванула за ним. По одежде и телу стало понятно — мужчина. Цвет волос не узнать, так как затылок скрыт чёрной тканью. Похоже на повязку, чтобы голову сильно не мочить. Только девушка подумала, что мужчина завернёт за угол очередного дома, как тот её удивил. Он побежал прямо — на тренировочное поле. Не для показательных схваток, которое больше походит на яму. А на обычную ровную поляну, за которой располагался лес. Тогда назревает главный вопрос — зачем тому, кто здесь живёт, бежать из деревни? Логичнее ведь затеряться среди домов и скрыться в своём.Чужой
Догадка приходит словно рукоятью ножа по виску. Не считаясь с усталостью и болью в руке, Мэй продолжает бежать за чужаком. Только сейчас она замечает у мужчины катану, которая лежит в ножнах. Почему он выглядит как синоби, но носит оружие самурая? Незнакомец оказался очень быстрым, до невозможности быстрым. Девушка понимает, что не догонит его и упустит. Этого нельзя допустить. Куноити убирает нож и вытягивает руку в пасс. Огненные искры врезаются в ногу бежавшему, но это его не останавливает. Мужчина будто вообще этого не заметил, хотя боль должна быть весомой, ведь эти искры прожгли ему штаны в области щиколотки.Кто ты такой?
Кицунэ, выругавшись про себя, превращается в лису. Усталость после заказа валила с ног, но она не считается с ней. Передняя лапа отзывается сильной болью. Стиснув зубы, продолжает гнаться. Осталось буквально пять шагов до леса, как она равняется с ним и превращается в человека. Голова закружилась от нехватки сил, и девушка, больше интуитивно, нежели осознанно, вскидывает руку, и горящий шар пролетает прямо перед лицом неизвестного, заставляя того остановиться и сделать несколько шагов назад.Успела
Мужчина поворачивается к девушке лицом. Между ними около пяти шагов, а из-за дождя ей почти не виден цвет его глаз, они будто полностью чёрные. Одно ясно точно — лицо неизвестного закрыто чёрной тканью, скрывающей личность. Их взгляды столкнулись, словно хорошо заточенные клинки. Кажется, что лязг холодного оружия сейчас разойдётся эхом на всю деревню. Времени терять нельзя, поэтому Мэй выхватывает здоровой рукой клинок и начинает стремительно приближаться. Взмах! Следом ещё два — крест-накрест. Мужчина уклонился. Девушка пытается зайти за его спину, чтобы оказаться вне видимости и приложить остриё к горлу, но он не позволяет. Очень ловкий. Как песок сквозь пальцы ускользает. Кицунэ заметила, что тот всё ближе и ближе подходит к лесу, в надежде скрыться. Она собирает все оставшиеся силы и, быстро убрав нож в ножны, делает размашистый взмах рукой. Теперь их окружают высокие языки пламени, которые не дадут синоби убежать. Сделает шаг — сгорит заживо. Так как это магия, а не настоящий огонь — он не тухнет под натиском сильного дождя. Голова закружилась с новой силой, кицунэ чуть качнулась. Затуманенным взглядом заметила, что противник приближается. Девушка ушла вбок, сохранив безопасное расстояние. Действует почти неосознанно, её толкают отточенные рефлексы и заученные у синоби уроки. Послышались раскаты грома, но они оба не обратили внимания. Начали ходить по кругу, словно два диких тигра, ища слабое место или совершённые ошибки, чтобы нанести убийственный удар. Они будто сами сейчас уподобляются грому и молнии, которые разбушевались на небе. Мэй поняла, что мужчина до сих пор не достал оружие. Почему? Кицунэ делает взмах рукой, чтобы кинуть зарево, но тот, словно заранее предвещая такой исход, уклонился за секунду до вылетевшего огненного шара. Она приближается и делает ещё один пасс. На лицо противника вылетает морок — послушник, который должен закрыть крыльями обзор мужчины. Снова заранее ушёл от иллюзии. Он что, будущее умеет предугадывать или мысли читает? Невозможная скорость. Колдовства тоже не пугается...Кто ты?
И они снова, промокшие до нитки, стали ходить по кругу. Почему он ни разу не напал? Было же столько шансов... Словно прочитав её мысли, противник делает шаг навстречу, Мэй — шаг назад, сохраняя нужную ей дистанцию. Резким движением руки она достаёт нож и в один широкий шаг оказывается рядом. Удар не достаёт своей цели, ведь мужчина с молниеносной скоростью хватает её запястье, останавливая манёвр. Он давно заметил забинтованную руку, которую девушка до этого не поднимала. Слабое место. Неизвестный резко хватает её за больное запястье, вызывая острую боль, разносящуюся по всему телу Мэй. Рефлекторно вскрикнула.Да что с тобой не так? Вместо того, чтобы пытаться меня убить, ты просто останавливаешь.
Невзирая на боль, девушка поднимает ногу, и резкий удар приходится в живот ниндзя. По идее он должен был согнуться или, как минимум, ослабить хватку на запястьях, но ничего из этого не происходит. Он будто непробиваемая скала. Мэй тяжело дышит от усталости и боли в руке. Капли пота, стекающие по лбу, смешиваются с каплями дождя. Она поворачивает запястье с оружием настолько, насколько это возможно, и делает разрез на руке ниндзя, надеясь, что хотя бы от режущей боли он замешкается. Но этого не происходит. Ей даже показалось, что тот тихо хмыкнул, с долей надменности. Девушка замечает, что пламя вокруг них погасло, ведь она не поддерживала это колдовство.Проклятье
Как бы она ни хотела отрицать очевидное — они не равны в этом бою. Она слабее него. Так почему этот незнакомец не убивает девушку? Даже ведь не попытался. Этот вопрос не даёт покоя, поэтому крутится в голове снова и снова. Мэй со всей силы бьёт синоби по ноге подошвой обуви, надеясь сломать или вывихнуть колено, но тот резко сгибает ногу, и удар приходится в бедро. Девушка сжимает челюсть до боли, не позволяя себе сдаться, и глубоко втягивает холодный вечерний воздух, отрезвляя сознание.Думай, Мэй, думай!
Синоби всю свою жизнь тренируют внутреннюю закалку и учат рационально оценивать характер чужих намерений, блокируя первобытное подчинение страху и безрассудной панике. Поэтому у Мэй не уходит много времени на принятие верного решения. — Хорошо, — впервые за всё это время она разрезает молчание и расслабляет руки, показывая, что больше нападать не будет. Он ведь даже не пытается атаковать, не пытается убить, значит, нужно показать, что сдалась, чтобы отпустил. Мужчина молча чуть склоняет голову в заинтересованном жесте. Дождь немного стих, и девушка наконец увидела глаза неизвестного. Сердце в миг замерло, а мышцы одеревенели.Один в один. Такие же злые.
Мэй дёргает головой, отгоняя наваждение. Не до этого сейчас. Неизвестный ожидаемо опустил руки Мэй, и девушка чуть размяла запястье здоровой руки, давая себе немного времени на обдумывание следующего шага. Куноити сильно бьёт ногой по сгибу в колене мужчины, заставляя его согнуться, и на миг незнакомец теряет равновесие. Это выглядело так неестественно, будто он позволил этому случится. Но Мэй не обращает на это должного внимания и, выхватывая свой нож, приставляет остриё к горлу мужчины. Не успела она насладиться вкусом победы, как почувствовала холодный металл катаны на своём животе. Тупик. Они молча стоят и смотрят друг другу в глаза, ожидая дальнейших действий. Мужчина до сих пор не произнёс ни слова, что и логично. Ниндзя. Но это совершенно не значит, что этот факт не злит Мэй. Распознать личность не получилось, хотелось снять эту клятую ткань с его лица. Но он не позволил бы, кицунэ уверена в этом. Даже пытаться нет смысла. Или есть? — Мама! — послышалось сбоку, и сердце девушки остановилось. Она даже не успела повернуть голову, как в их с синоби лица полетели горящие искры, заставляя отпрянуть друг от друга. Мэй зажмурилась, растёрла лицо ладонью и открыла глаза.Такао?
Дзёнин, вскинув руку, прижимает щитом противника, чтобы тот пятился назад. Мэй поворачивает голову вбок и видит скопление людей. Видимо, прибежали на крик девушки. Она сощуривает глаза, чтобы рассмотреть лица пришедших. Сатоши, Хонг, Амайя, Шин и лисёнок, обнажающий клыки в злобном оскале.Морико?!
Это она сделала искры, однозначно. Потому что у Шина лучше получаются иллюзии. Она не успевает даже на секунду обрадоваться, как слышит злобное шипение сбоку. Поворачивает голову и охает в удивлении. Глава клана держится за окровавленное предплечье, но всё равно продолжает биться колдовством с противником, который отбивается катаной.У него получилось за две секунды ранить Такао? Быть не может...
За последние шесть лет на тренировочных схватках никому из клана не удавалось нанести дзёнину даже маленькие увечия. Никому. Теперь Мэй по-настоящему осознаёт, насколько противник силён и опытен. Впервые она допускает мысль, что Такао может остаться в проигрыше. Это вселило настоящее чувство ужаса в сознание, заставляя сердце девушки биться с новой скоростью. Она превращается в лису и быстро убегает в лес, скрываясь за деревом. Такао видел её движение, а вот противник нет. На это и был расчёт. Дзёнин снова начал прижимать полупрозрачным щитом неизвестного, чтобы тот начал отходить назад — к лесу. Мэй на четырёх лапах крадётся ближе к ногам мужчины, пока тот пытается выбраться из-под тяжёлого щита. Оказавшись максимально близко, девушка возвращает себе облик человека, выхватывает свой нож и приставляет остриё к шее синоби, прижимаясь к его спине. К этому моменту Такао убрал своё колдовство. Разница в росте убедительная, поэтому она чуть поднимается на носочки, чтобы заглянуть ему в лицо. Его чёрные глаза излучают полное спокойствие, будто он не видит угрозы, что начало злить кицунэ ещё больше. Только мужчина хотел направить катану на живот Мэй, как дзёнин, отточенным движением ладони, выбивает оружие из руки синоби, и катана падет на траву с глухим звуком. Находясь рядом с шеей неизвестного, девушка невольно потянула воздух носом. Дыхание резко прервалось, и Мэй замерла в немом испуге. От неожиданности её сердце упало и провалилось сквозь землю. Такой до боли знакомый запах тела сейчас был подобен удару молнии, после которого не выживают, и это никоим образом не похоже на ножевое ранение. Девушка даже не заметила, как наблюдающие со стороны уже оказались рядом и с обеспокоенностью в глазах заглядывали в испуганное лицо Мэй. Её глаза бегают, а грудь часто вздымается от тяжёлого дыхания. Воздуха катастрофически не хватает. Скажите, что ей показалось. Скажите, что ей просто показалось. Кицунэ опускает клинок, заставляя всех округлить глаза от этого жеста. Мужчина не двигается и всё также смотрит перед собой, ожидая худшего исхода. Она обходит его и встаёт напротив. Губы и брови девушки слегка подрагивают, выдавая растерянность и нервозность. Он мог бы сейчас спокойно убежать, скрыться, затеряться, но мужчина не двигается. Он просто смотрит в глаза кицунэ, чем вызывает ещё большее удивление у всех. У всех, кроме Мэй. Куноити протягивает к его лицу подрагивающую руку. Все остальные застыли, чуть раскрыв рты от непонимания происходящего, один Такао подозрительно хмурится. Но Мэй их не видела, она сейчас вообще ничего не видела, кроме этих злых и до режущей боли в сердце знакомых колких глаз. Мужчина не сопротивляется, когда девушка одним резким движением срывает скрывающую его личность ткань с лица. Сзади послышался удивлённый, громкий вдох, принадлежащей Амайе, и Мэй уверена, мужская половина их компании сейчас сжала ладони в кулаки до побеления костяшек. Девушка разочарованно мотает головой из стороны в сторону и пятится назад, ощущая в груди в секунду разбушевавшийся напряженный мандраж. Скажите, что ей показалось, скажите, что это всё дурной сон, который слишком затянулся для кошмара.Лучше бы ты умер
Подумала она, пока не поняла, что произнесла это вслух.