Выживи, пушистая
***
Сражение началось намного позже, чем все предполагали. Видимо, у Мэй действительно получилось отвлечь их на время, чтобы члены клана успели подготовиться. О́ни и других неизвестных воинов было много. Никто не понимал, что им было нужно и зачем они ступили на земли клана Наито. Сатоши с Хонгом прекрасно справлялись, защищая спины друг друга. Такао, как всегда, в облике белоснежного тигра разрывал глотки чужакам. Кадзу же перемещался по деревне словно тень, метая сюрикэны в спины противников, тем самым помогая своей семье. Но в голове синоби застряла только одна мысль, которая не давала покоя.Где Мэй?
Осторожно выглянув из-за дома, он встретился взглядом с Такао, который уже принял облик человека, пытаясь восстановить дыхание.Выдохся
Кадзу сделал такой вывод из-за бинтов на руках друга, полностью окрасившихся в красный. Смотря в синие глаза дзёнина, в которых читалось непонимание, он понял, что голова Такао забита похожими вопросами. Бой длился долго. Мучительно долго, но ниндзя всегда старались не считаться со слабостью тела и духа, поэтому продолжали схватку, как будто она идет всего несколько минут. Звон оружия, крики, всхлипы не перебивали тревожные мысли. Все продолжали терзать своё сознание вопросами.Что происходит?
Почему их так много?
Кто это?
Зачем пришли?
Где Мэй?
— Остановить бой! — послышался властный мужской голос из леса. Всё в миг замерло, как будто даже сама природа повиновалась приказу неизвестного. Стало до безумия тихо и тревожно. Ни завывания ветра, ни дыхания людей... Вообще ничего не было слышно, кроме пульса, стучащего в ушах. Из листьев вышло несколько фигур, одна из них — Мэй со связанными за спиной руками, которая смотрела пустым взглядом куда-то сквозь пространство, явно о чём-то упорно размышляя. Мгновенно по спинам всех пробежался неприятный холод, но никто не показал и единой эмоции, невзирая на внутреннюю тревожность. Все двигались только глазами. Смотрели друг на друга, как будто хотели обрести надежду, найти выход, ответы в глазах, но у каждого читалось лишь непонимание происходящего. Девушку демонстративно поставили на колени и приложили нож к горлу.Не так я себе свою смерть представляла
— Лиса будет лишена головы, если хоть кто-то посмеет и пальцем шевельнуть! — держа нож у тонкой шеи Мэй, прокричал высокий тёмноволосый мужчина со звериным оскалом на лице. Она незаметно сглотнула ком в горле. Никто не двинулся с места. Кажется, все даже перестали дышать. Члены клана понимали: кицунэ со связанными руками не сможет создавать магию — это почти невозможно. Даже Такао это не удаётся, а он очень сильный колдун. Этот факт вселял страх. Все сосредоточили своё внимание на Мэй. Гордо поднятый подбородок, спокойное, уверенное, сосредоточенное выражение лица. Только янтарные глаза выдавали ярость. Казалось, словно это не она находилась в плену, а все вокруг. — Ты даже не представляешь, как я рад нашей встрече, Мэй Хаттори, — прошептал на ухо девушке мерзкий. Куноити не знала имени противника, поэтому подумала, что эта характеристика ему идеально подходит. Глаза лисицы на миг округлились, выдавая удивление и страх. Она совсем не ожидала, что её узнают под настоящей фамилией. Её изменившееся выражение лица не осталось незамеченным для близких людей. Мэй встретилась с колкими, но такими родными чёрными глазами и, закапывая ненужную панику глубоко внутри себя, девушка легко подмигнула, будто посылая сигнал:Всё в порядке
Сейчас для Мэй совершенно перестали быть важными обиды и недосказанности. Когда есть проблема в виде приближающейся смерти, всё вокруг кажется мелким, а предыдущие проблемы — несущественными. — Тебе же я нужна? — Мэй верно угадала намерения мерзкого. Мужчина довольно кивнул. — Оставь их и я пойду с тобой. Сделаю всё, что хочешь, — немного повернувшись в его сторону, произнесла девушка с уверенностью, которую совсем не испытывала. Тот же противно рассмеялся и ухмыльнувшись, спросил: — Прям всё? Кицунэ медленно кивнула, пытаясь не скорчить брезгливую гримасу. — Ты даже не представляешь на что идёшь, лиса, — около уха прошептал темноволосый. На лице кицунэ уже отражалась ярость, которую она её всячески пыталась скрыть, крепко стиснув челюсти. У Кадзу дёрнулась щека, Сатоши и Хонг смотрели со всей настороженностью на Мэй, а выражение лица Такао было непроницаемо. Всё как всегда. Никто не понимал намерений кицунэ, но им ничего не оставалось кроме как слепо верить, что она не уйдёт с ними и найдёт выход из этой ситуации. С каждой секундой эта надежда потухала. Неизвестность убивает. Заставляет даже самого уравновешенного и невозмутимого человека содрогаться в ментальной дрожи эмоций, в сотый раз неосознанно смакуя терзающие разум мысли. — Я согласен. Отступайте после нас! — прокричал мужчина своим воинам. Вставая, Мэй обвела взглядом всех членов клана и медленно моргнула, посылая им тот же сигнал, что и Кадзу. Девушка не знала, сработает её затея или нет, но цель кицунэ была очевидна — спасти клан любой ценой. Даже если ценой будет собственная жизнь. Она уверена, на её месте так поступил бы каждый. Девушка развернулась спиной к деревне и они вдвоём с мерзким скрылись в лесу, оставляя остальных вариться во всех событиях. Они любезно предоставили им возможность ощущать мельчайшие нотки вкуса всех разновидностей отчаянья и страха. Спустя несколько шагов они остановились. Видимо, противник хотел дождаться своих воинов. Она повернулась лицом к мерзкому, который засунул нож куда-то в одежду и улыбался своей победе.Вот же олух неразумный
Кто опускает оружие рядом с противником? Правильно, тупоголовые олухи. Ничего, девушке его бравада только на руку. Мэй досадно опустила голову, как бы принимая своё поражение, но в это же время она напрягала все мышцы своего тела и, прикрыв глаза, выравнивала дыхание.Соберись. Магия есть в тебе. Руки не нужны. Покажи, на что способна. Ты можешь.
Говорят, нет ничего невозможного. И девушка была готова опровергнуть этот факт. Потому что спустя несколько усердных попыток у неё ничего не выходило. Чертыхаясь про себя, она продолжала упорно стараться. Уже приближались воины, и Мэй сконцентрировала всё своё внимание на этой проклятой верёвке. Девушка захотела закричать на всю деревню, бить в барабаны, запустить сотни фейерверков, ощущая, как верёвка, стягивающая запястья, начинает гореть. Мыслей не было, остался только жидкий огонь, который сейчас растекался по её венам. В этот же момент, не поднимая головы, Мэй создала иллюзию шуршания веток неподалёку. Все враги ожидаемо обратили своё внимание на звук, поворачиваясь спиной к самой главной опасности. Это был идеальный момент, чтобы вскинуть руки в пасс и сжечь всех, кто находился рядом, кроме того, кто пытался её взять в плен. Мерзкий ещё понадобится. Лес начал гореть. Конечно, это не осталось незамеченным членами клана. За одну секунду схватка вспыхнула с новой волной. Чужаки, почувствовав страх и отчаяние, начали нападать с большей силой. Битва стала поистине страшной. Пахло кровью, пылью, потом, страхом и неизвестностью. Мэй же начала сражаться один на один с высоким мужчиной, который ранее держал клинок у её горла. Чувства и эмоции просились вырваться, взрываясь и уничтожая все дотла. Девушка получила сильную пощечину и упала на землю. Вовремя оклемавшись, она, рывком перекатившись от прямого удара ножом, подскочила на ноги и точно выведенным ударом выбила клинок из его руки. Мерзкий, не колеблясь, резко схватил кицунэ за горло и поднял её над обрывом одной рукой, будто она ничего не весила. Помимо удушения, она почувствовала, как желчь в горле увеличивается в размерах, а ярость накрывает её рассудок всё больше. — Тварь, недолго тебе жить осталось, так что прощайся со своими дружками, — проговорил мужчина, являя миру свой привычный животный оскал. — Заберу тебя... с собой, — прохрипела кицунэ и, не обращая внимания на кровоточащую рану на животе, обхватила бёдра главнокомандующего ногами, резко дёрнув на себя. Вдвоём они покатились кубарем со склона прямо на тренировочное поле, поднимая после себя тучи пыли. На это и был расчет. Несмотря на головную боль и ноющие мышцы, которые ещё не до конца восстановились после милейшей тренировки с Азуми, девушка, плотно прижав противника к земле ногами, начала озираться по сторонам. Найдя нужного человека глазами, она вскинула руку навстречу пожилому ниндзя, прокричав: — Мешок, дедушка! В следующее мгновение мешочек с нужными семенами приземлился точно в руку юной куноити. На помощь уже стремительно спешил Такао. Приблизившись, он помог ей держать мерзкого на месте. — Теперь ты будешь развлекать нас своей историей, юная майко, — произнесла Мэй и сыпанула горсткой семян на лицо О́ни. Тот начал истошно кричать и вырываться, но тщетно. Он принял свой истинный облик чудовища и теперь сомнений окончательно не осталось: он был на битве во дворце Императора. — Дзёнин, мы его упустили тогда, — специально не произнося имени Такао, сказала Мэй. — Досадная ошибка. — Говори, иначе будешь молить о смерти. Что ты здесь забыл? — твёрдо спросила она, демонстративно подбрасывая мешочек с семенами в руке. — Хватит! Мы вообще не по ваши души шли! Вас с этим в лесу увидел и решил подойти. Ненавижу лис. Тебя учуял, хотел сожрать вместе с шерстью и твоих дружков заодно! — истошно прокричал главнокомандующий О́ни, пытаясь вырваться. В этот момент кицунэ, услышав самое необходимое, вонзила нож в горло мерзкого и разломила его маску коленом. Переглянувшись с главой клана, они молча разделились и побежали на выручку своим товарищам. Мэй подбежала к Сатоши и Хонгу, которым еле хватало сил продолжать бой. Их окружило слишком много противников и два синоби еле успевали от них отбиваться. Нити огненной магии струятся через жилы, и она готова спалить всё в округе, лишь бы все остались живы. — Ложись! — прокричала кицунэ синоби и, не медля и секунды, кинула зарево в четырёх противников из восьми. Силы были на исходе, но у неё получилось отвлечь нападающих, а некоторых — убить. После этого Сатоши и Хонг резко поднялись с мокрой земли и втроём они быстро расправились с оставшимися. Это были люди. Интересно, а они знали, что в их составе несколько тварей из Нараки? Отдышавшись, два синоби, изрядно испачкавшись в чужой крови, благодарно улыбнулись девушке, но стоило Мэй потянуть уголки губ наверх, как она резко оглянулась и увидела человека, который стоял с луком в руках и уже выпустил стрелу, летящую прямо в Сатоши. Следуя каким-то инстинктам... Или безумию, Мэй резко кинулась на гримёра, чтобы положить того на землю. Куноити только успела отодвинуть гримёра, как её парализовала резкая боль в плече. Она подставилась, сама того не планируя. Начало мутнеть в глазах и девушка посмотрела замыленным взглядом в полные страха глаза Сатоши. Мэй ободряюще улыбнулась ему. — Всё нормально, — кашлянув, прохрипела она и попыталась выровнять тело, чтобы перестать виснуть на гримёре. Не получилось.Кадзу тоже получал стрелу и ничего. Я тоже смогу.
Мэй снова предприняла попытку встать ровно. Она выпрямила руки и её сразу же пронзила острая боль, заставляя недовольно промычать. От боли глаза застилала пелена слёз, и девушка, последний раз качнувшись, начала падать на землю. Вечная тьма — знакомое состояние. Последнее, что она почувствовала — это руки на её спине. Упасть не получилось.***
Свечение фонарика заставляет открыть глаза, но веки Мэй не считаются с его желаниям. Свет призывает вставать, бежать, сражаться, защищать своих друзей, свою семью, но она не подвластна своему телу. Девушка будто умерла, но находилась в сознании. Всё тело безумно ломит, в горле пересохло, но отчётливо чувствуется вкус и запах крови. Он будто въелся под кожу. Пока Мэй пыталась пошевелить хоть какой-то конечностью, до ушей начали доноситься тревожные обломки фраз. — ... дурная... спасла. — Не уберёг... — ...не успел...хотел давно. — ...давно пора! — Цыц! Живая пока!Пока?
Не дослушав такой интересный разговор, Мэй, всё также с закрытыми глазами, начала кашлять, захлебываясь кровью. Не прошло и пары секунд, как она уже ощутила чьи-то холодные руки под головой. Изо рта потекла тонкая струйка багровой жидкости, и девушка начала недовольно морщиться от неприятных ощущений в горле, продолжая тяжело кашлять. Ей так хочется сказать: «Все хорошо», но у неё даже язык не двигается. — Чонган, быстрее! — прозвучало над головой.Хонг. Значит живой.
Девушка почувствовала как к губам прислонили тёплую чашу с жидкостью. — Давай, воинственная, пей, — послышался старческий заботливый голос.Чонган. Кто ещё жив?
Мэй делала медленные глотки мерзкого, тягучего отвара, не забывая лениво морщиться. После последнего сделанного глотка руки мужчины осторожно опустили её голову на подушку. Девушка пыталась изобразить подобие благодарной улыбки, но получилось откровенно плохо. Это было больше похоже на судорогу. — Все живы? — пытаясь распахнуть слипшиеся веки, прохрипела Мэй. — Все. Хонга задели не сильно, уже всё хорошо, — отозвался дзёнин. — Сколько, — начала она, но снова закашлялась. — ...Лежу? — спросила куноити, ведя борьбу со своими глазами и горлом. — Пару дней. В сознание не приходила, бредила, еле дышала, — по голосу девушка поняла, что ответил Чонган. — Хоронить меня... собрались? Не дождётесь, — с натянутой ухмылкой произнесла девушка. Толика радости и легкости приятно разливается в ее груди, даря забытые за несколько суток ощущения спокойствия и веселья. Компания мужчин беззастенчиво рассмеялась. Сколько их там? — Так, а ну не шумите, у неё голова сейчас на две части расколется! Её растормошить надо, — заворчал Чонган и, получив устрашающую угрозу в виде поднятой палки, мужчины удалились. Прискорбно что девушка этого не видела. До смешного жалкое зрелище. — Та-ак, лисица-воин, пытайся медленно поднимать сначала одну руку, потом другую, глаза можешь не открывать. Кицунэ начала медленно выполнять указания старика и на удивление, с каждым движением ей становилось всё лучше, хоть и руки слегка тряслись. Мышцы её благодарили, отзываясь приятным расслаблением. Спустя какое-то время, у девушки всё же получилось чуть приоткрыть глаза. — Отлично, теперь давай постараемся поднять тебя. Тебе пройтись по улице надо, воздухом подышать, — ласково произнёс лекарь, тепло улыбаясь. В душном помещении под тяжёлым одеялом она лежала словно засаленная рыба в банке, поэтому перспектива выйти на свежий, вечерний воздух её более чем устраивала. — Кадзу, Сатоши! Идите сюда! — ласковый тон дедушки тут же сменился на строгий, что заставило Мэй в глубине души посмеяться. Мужчины в ту же секунду появились в комнате. Кадзу окутывал внимательным взглядом девушку, подмечая для себя каждую деталь. Их глаза встретились, сливаясь в быстрое объятие. — Медленно поднимайте девочку. Прогуляйтесь с ней, а то у неё уже все мышцы затекли. У вас как раз есть что обсудить хе-хе, — с загадочной ухмылкой наставлял Чонган, поднимаясь с постели.Умоляю, только не мой триумф на поле
Ниндзя аккуратно начали поднимать девушку, закинув её руки себе на плечи. — Я не безногая, — недовольно поморщившись, проворчала кицунэ, пытаясь вырваться из этой железной хватки, но с таким же успехом можно было упорно стараться сдвинуть стену. — Сейчас точно ею станешь, если сопротивляться не перестанешь, — прошипел Сатоши. Они вынесли её из дома чуть ли не как тряпичную куклу , пока она недовольно кривилась. Мэй понимала, что самой ходить ей сейчас правда сложно, но чувствовать себя слабой не хотелось совершенно. На улице их ждали остальные, которые с интересом наблюдали, как два ниндзя тащат куноити силком. — Какой позор. Лучше убейте меня сейчас, — страдальчески вздохнув, произнесла она, понурив голову. Ладно, одежду ей сменили. Наверное, даже тело обтёрли, но это не отменяло того факта, что девушка напоминала свежевосставшего лохматого трупа! Она была физически и морально не готова к тому, что в мгновение ока соберёт на себе взгляды всей деревни. Её руки стали аккуратно отпускать, чтобы она старалась ходить самостоятельно. Всё, на чем остановилось внимание Мэй, — это ощущение прожигающего любопытством взгляда синих глаз напротив, так упорно всматривающихся в её недовольное выражение лица. Девушка встала как вкопанная, смотря на дзёнина и медленно прикрывая глаза, как будто сейчас уснёт. — Такао... — кицунэ зачем-то захотела поклониться, но начала падать головой в землю. К сожалению, куноити тут же была схвачена руками четверых мужчин. Не вышло, а жаль. Было бы красиво. — Мэй, сейчас не до приличий. Я вижу, ты рада меня видеть, — ухмыльнувшись, пытаясь выпрямить девушку, произнёс глава клана. — Почему у меня нет способности стирать память себе и другим? — с досадой спросила Мэй, поглядывая на окружающих из-за полузакрытых век. — Поверь, видеть тебя сейчас в таком состоянии — лучший подарок, — голос Такао был мелодичным, плавным, будто урчание кота.Это ли не повод выпить? Мне бы сейчас совсем не помешало...
— Живучая, — впервые подал голос Кадзу. Одна сторона его губ смело поползла вверх, являя знакомую усмешку, при этом не лишённой какой-то простодушной теплоты, что, девушка может поклясться, согревала не только клетки продрогшей под ветром кожи, но и всё её естество. — Повторяешься, немногословный, — смотря на Кадзу, произнёс Хонг с коварной улыбкой. — Оставим их, — повернувшись к Хонгу и Сатоши, произнёс дзёнин и указал рукой на тропинку. Гримёр и ниндзя, не сговариваясь, вдвоём подошли к девушке и спокойно, но крепко обняли хрупкое тело. Мэй сначала оторопела от этого жеста и напрягла все свои мышцы, будто защищаясь. Она не поняла откуда в этих двух синоби появилась ранее неизвестная ей нежность, но от приятных, дружеских касаний расслабилась и тепло обняла две высокие фигуры, которые будто закрывали её от жестокого мира. Они ничего не говорили, и это правда было не нужно. Кицунэ поняла, что это благодарность. Хонг и Сатоши сейчас безмолвно благодарили девушку за своё спасение, а она их за своё. Потому что она уверена: они приложили немало усилий, чтобы продолжить отбиваться от врагов и одновременно не дать Мэй погибнуть. Мягко отстранившись, она потрепала по головам двух ниндзя как маленьких детей. Хонг и Сатоши, кинув прощальные улыбки и, обнявшись за плечи друг друга, последовали за главой клана вглубь деревни. Когда спины друзей окончательно скрылись из вида, а Мэй ещё не успела перевести взгляд на Кадзу, как тот порывисто закрыл её в своих объятиях, утыкаясь носом в женскую макушку. Будто только сейчас может показать как переживал. Девушка почувствовала быстро бьющееся сердце мужчины, которое будто вот-вот выпрыгнет из груди. — Всё хорошо, обошлось, — кашлянув, улыбнулась она. Жаль только мужчина этого не видел, ведь лицо Мэй утыкалось в его широкую грудь. — Кадзу...мне больно в руке, — прохрипела с улыбкой Мэй. — Прости, нежная. Пойдём домой, — отстранился ниндзя, вглядываясь в янтарные омуты, которые в последние два дня были для него недоступны. Девушка, пытаясь скрыть ликование от такого приятного предложения, сдержанно кивнула. Положив одну руку на плечо мужчины, она начала медленно перебирать ногами. Кадзу хотел донести Мэй на руках, но та отказала под предлогом, что так быстрее восстановится — это было правдой, поэтому настаивать синоби не стал и лишь придерживал кицунэ за талию. — Почему я кашляла кровью? — чуть нахмурившись, спросила куноити, прерывая тишину. — Подробностей не знаю. Чонган сказал, заболела, но скоро пройдёт, — хоть голос ниндзя и звучал спокойно и ровно, Мэй не могла не заметить, что говорил он с некой долей раздражения, будто сам факт болезни ему очень не нравился. — Я знаю про ваш разговор с Сатоши, — решил не развивать неприятную тему Кадзу. — Балабол, — недовольно закатив глаза, сказала девушка. — Злишься? — замявшись, осторожно спросила Мэй, боясь услышать ответ. Всё же кем бы Азуми не являлась, кицунэ поступила с ней грубо. Правильным было бы просто уйти, закончить разговор, а она, поддавшись эмоциям, чуть её не убила... — Восхищаюсь, — будничным тоном ответил Кадзу, будто в этом нет ничего необычного. Девушка уставилась на него удивлённым взглядом и глупо открывала и закрывала рот, совершенно позабыв обо всех тонкостях этикета. Восхищаться можно чужой красотой, умом, успехом, да теми же цветами, но уж никак не тем, что девушка, с которой ты делишь постель, чуть не сделала из человека фарш лишь за то, что он вывел ту на эмоции. Восхищение никак не вязалось с этой ситуацией. Стыд, злость, презрение, отвращение — да, но никак не восторг... — Я бы убил за такое. Чепухи наплела, — ответил на немой вопрос девушки синоби. Мэй старалась скрыть радость за маской равнодушия, но из-за улыбки, которая предательским образом натягивалась на лице, получалось не очень хорошо. Она за небольшое время после пробуждения уже успела изрядно напрячься от тревожных мыслей, связанных с Кадзу. Боялась, что осудит, что будет злиться. Всё оказалось намного приятнее и лучше, чем девушка себе представляла. Осталось совсем немного до дома. До тёплой постели, где Мэй сладко закроет глаза и окунётся в спокойный сон. Но судя по по уверенным шагам сзади, кто-то намеренно захотел оттянуть момент блаженства Мэй. Конечно, Кадзу тоже уловил звук приближающихся шагов, поэтому развернулся вместе с девушкой. Мэй не заметила, как на лице мужчины при виде Кими появилась некая доля настороженности. — Здравствуй, Ки... — девушка даже не успела договорить, как была заключена в нежные объятия женщины.Меня точно сегодня придушить хотят
Мэй на уровне рефлексов положила свою руку на спину Кими, пока вторая всё также покоилась на плечах Кадзу.А у вас семейное — благодарность через объятия передавать?
— Я тебе обязательно отплачу за это. Я очень тебе благодарна, — оторвавшись от девушки, мать Сатоши начала вытирать серебряные капли слезинок, скопившихся в уголках глаз. — Спасение родных — это долг каждого, Кими. Не обижай меня, — ободряюще улыбнулась Мэй. — Такая сильная, светлая душа... — задумчиво проговорила женщина и перевела загадочный взгляд на синоби. — Будьте счастливы, дети. Кадзу, потом зайди ко мне, надо поговорить. Мужчина коротко кивнул и, стараясь не задеть рану, молниеносно подхватил Мэй на руки и понёс в дом.Мне же Сатоши так и не рассказал, зачем ты к ним ходишь всю неделю.
Кадзу уже догадался, что сейчас девушка начнёт задавать уйму вопросов, поэтому быстро уложил кицунэ на постель и сразу скрылся за пределами дома, лишь обмолвившись, что надо срочно помочь Такао и Чонгану. С чем помочь? Зачем? Вот и сиди теперь, гадай.Почему у меня есть ощущение, что все что-то знают, а я нет?
Она не успела раскрутить эту тему у себя в голове как следует, ведь блаженно выдохнула, чувствуя, как каждая мышца тела медленно расслабляется под периной тёплого одеяла.Ну, ничего, я тебя ещё поймаю...