Потусторонние силы — это не шутки

      — Я знаю, она ищет меня, — Рэн-тян нервно покосилась в темное окно, — Идет за мной. Только вот где она сейчас?       — Я думаю она сейчас далеко-далеко, ты о ней даже и не вспоминай, — Люпен выдал самую ободряющую из своих улыбок, — давай-ка, выпей еще чаю и на боковую. Сон —лучшее лекарство. Гоэмон!       Гоэмон кивнул и уже через пару минут принес маленький глиняный чайник, из которого налил ароматную жидкость в подставленную Люпеном пиалу. Люпен протянул пиалу Рэн:       — Вот, пей, ничего не бойся, отдыхай и поправляйся. Мы рядом, в соседней комнате. Никто тебя здесь не найдет и не тронет.       Люпен забрал опустевшую пиалу из слабеющих рук девочки, помог ей улечься, заботливо подоткнул плед. Глаза Рэн сомкнулись и она крепко заснула. Мужчины на цыпочках вышли из комнаты и плотно прикрыли за собой дверь.       — Уф, — Люпен плюхнулся на стул, — Гоэмон, сделай-ка и нам твоего замечательного чая. Только не усыпляющего, а наоборот, бодрящего. Да и поесть бы не мешало.       — Только что ведь ели, — хмыкнул Дзиген. Он крутил в руке сигарету, задумчиво поглядывая на закрытую дверь комнаты Рэн.       — Да что мы там ели! — взвился Люпен, но проследив за взглядом Дзигена, убавил децибелы и продолжил значительно тише, — что мы там ели — доширак с сухарями. Это разве еда.       — Может ты не заметил, но была еще и тушенка, — возразил Дзиген.       — Одна банка на троих, — возмутился Люпен, — я, между прочим, плохо соображаю на голодный желудок. А подумать тут есть о чем! Дзиген! Окрик Люпена совпал со скрежетом и звоном. Это Дзиген открыл форточку и теперь с наслаждением курил, выпуская дым в окно.       — Дзиген, ты так весь дом развалишь и девочку разбудишь!       — Я не виноват, что ты, Люпен, устроил убежище в эдакой развалюхе. Да еще запасов никаких. И кстати, дождь почти закончился, — Дзиген внимательно посмотрел на товарища, — мы можем отвезти Рэн в больницу.       — В больницу… — Люпен прикрыл глаза. В его голове вновь пронеслись те мысли, что несколько раз уже посещали его во время рассказа Рэн. Девочка рассказывает невероятные вещи, даже ему, много чего повидавшему, сложно ей поверить. А что подумают врачи?       — Люпен, Дзиген, — Гоэмон поставил на стол две пластиковые коробочки с завитками лапши.       — А, чего? — Люпен оторвался от раздумий и недоуменно посмотрел на стол.       — Это еда, — без особой уверенности в голосе пояснил Гоэмон, — чай сейчас заварится.       — А поведай-ка мне, о всезнающий самурай, — Люпен ткнул в сторону Гоэмона пластмассовой одноразовой вилкой, — что ты знаешь об этих прятках с куклой.       — Ой, Люпен, — вместо самурая, отозвался Дзиген, — давай после еды, тут и так кусок в горло не лезет.       — Если не лезет, то я твою порцию съем, — Люпен тут же потянул к себе второй контейнер с лапшой. Дзиген попытался спасти свой ланч и завязалась тихая, но упорная борьба за доширак.       Гоэмон мысленно покачал головой: на его попечении трое детей. И если девочка послушно спит, то с хулиганистыми мальчиками вечно проблемы.       — Люпен! Вор на минуту отвлекся, вскинув глаза на Гоэмона, что позволило Дзигену отвоевать свою лапшу.       — Гоэмон, ты ему подыгрываешь, — Люпен обиженно надулся, — что там у тебя?       — Люпен, я мало что знаю о том, что рассказала Рэн. В детстве я занимался совсем другими вещами, но вот тут, — Гоэмон продемонстрировал Люпену свой смартфон, — тут очень много полезной информации на все случаи жизни.       — Гоэмон! — Люпен восторженно уставился на самурая, — я никогда не сомневался в твоем уме и сообразительности. Я просто немного затупил от голода. Дай мне телефон, почитаю про кукол.       — У тебя свой есть, — Гоэмон смотрел на Люпена неодобрительно.       — Да я даже не знаю, где он, может в Фиате остался.       — А там сто пятьдесят неотвеченных звонков от твоей куклы, — мрачно провозгласил Дзиген.       — Какой куклы? — богатое воображение Люпена уже готово было подсунуть картинку пластмассовой барби, тыкающей тоненькой ручкой в экран смартфона.       — Да о Фудзико я, — вздохнул Дзиген.       — Ой, Фудзикексик! — Люпен вскочил и вихрем помчался за телефоном, бросив недоеденный доширак.       — Дзиген, — Гоэмон строго посмотрел на напарника, — вы что, не понимаете, как все серьезно?!       — Да все мы понимаем, но ты что, Люпена не знаешь? Чем хуже дела, тем шире улыбка.       — Он ведь был таким искренним с этой девочкой, и ты тоже, а что теперь?       — Расслабься, Гоэмон, все в порядке. Держу пари, Люпен уже вовсю решает эту проблему. У него мозги, как компьютер — многозадачные. И вообще, он всегда искренний, — решил вступиться за напарника Дзиген, — ночное происшествие сильно выбило его из колеи, но сейчас он взял себя в руки. Ты пойми, от того, что мы будем мрачными, хмурыми и голодными, Рэн лучше не станет.       — А вот и я! — Люпен появился так же стремительно, как и убежал, — от Фудзико ни единого звоночка, зря ты меня пугал, Дзиген. И я тут по-быстрому пролистал информацию по этим страшилкам. Очень много народу, оказывается, этим заморачивается, но главным образом подростки, неокрепшие умы, так сказать. И вот я подумал… А впрочем, давайте все вместе подумаем, устроим мозговой штурм. Это знаете, когда высказываются самые бредовые идеи, но…       — Да у тебя по жизни сплошной мозговой штурм, — встрял Дзиген.       — …но их нельзя критиковать, — невозмутимо договорил Люпен. — И так, начнем с тебя, Дзиген, раз ты такой умный.       — Я думаю, у современных подростков слишком легкая жизнь. Они все имеют, что хотят, смартфоны эти, гаджеты всякие, кучу свободного времени, родители их балуют. Вот им и хочется эту легкую жизнь разбавить. Испытать страх, боль, помучить себя. Грубо говоря — с жиру бесятся. Да от скуки и безделья.       — Они хотят испытать себя, Дзиген прав, — глаза Гоэмона вдохновенно блеснули, — понять, чего они стоят. Устоять перед страхом, вытерпеть боль, выйти победителем из поединка со смертью!       — Я вовсе не это имел в виду, — возразил Дзиген, игнорируя все правила мозгового штурма, — они вовсе не рыцари в поисках дракона. И Рэн банально взяли на «слабо». Высмеивали, дразнили, вот она и решила всем доказать. А надо было дать этим насмешникам в глаз!       — Если бы Рэн была мальчиком, она бы так и сделала, — Гоэмон и не думал сдаваться, — она же слабая девочка, драться не умеет. Но она сильна духом, она пошла на ужасное испытание!       — И завалила его! Из-за ее глупости погибли родители, а жуткая кукла теперь повсюду ищет ее!       — Эй, эй, — Люпен вклинился между разошедшимися напарниками, — брэк! Мозговой штурм - это явно не ваше. И кстати, Дзиген, ты действительно веришь в одержимую куклу?       — А почему нет? — стрелок немного смутился.       — А ты Гоэмон? — Люпен повернулся к самураю.       — На свете много удивительных вещей, — Гоэмон прикрыл глаза, успокаиваясь, — все может быть.       — Ага, есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — хмыкнул Люпен, — но как вы думаете, друзья, врачи тоже руководствуются в таких вопросах цитатами Шекспира?       — Не умничай, Люпен, говори, что ты там надумал.       — Я не знаю, почему подростки занимаются всем этим, — Люпен был серьезен, — но вы оба в чем-то правы. И я не понимаю, зачем малышка Рэн пошла на такое. То есть насчет пряток с куклой все понятно, одноклассники ее достали. А вот зачем до этого себя пугала? Она не похожа на адреналинщицу. У меня нет ответа. Но что я знаю точно — нельзя ее везти в больницу. Врачи моментально найдут миллион отклонений в ее поведении. Ее запросто в психушку упекут, если не хуже. Могут ведь и в убийстве родителей обвинить.       — И что ты предлагаешь, Люпен? — в этом вопросе самурай и стрелок были едины.       — Предлагаю самим во всем разобраться. Мы выясним, что случилось с родителями Рэн. Действительно ли они мертвы, и если да, то кто или что их убило. А Рэн пока погостит у нас, окрепнет, успокоится. Ну как, вы согласны?       — Ну не знаю, — Дзиген с сомнением покачал головой, — врачи все-таки специалисты, а мы кто?       — То-то ты врачей десятой дорогой обходишь, Дзиген-тян, — Люпен лукаво улыбнулся.       Дзиген смущенно замолчал, не желая признаваться, что вид белых халатов пугает его не меньше, чем Рэн. Что ж, наверное, Люпен прав.       — А я согласен с Люпеном. Девочка не случайно попала под колеса нашего автомобиля. Только мы можем ей помочь. Полагаюсь на тебя, Люпен! — торжественно провозгласил Гоэмон.       — Вот и славно. Сейчас выпьем чаю и вперед!       Рэн спала. Сон ее был беспокоен. Она хмурила брови, кусала губы, комкала пальцами край пледа. По лицу, словно темная тень пробегала, оно искажалось страданием, потом вновь разглаживалось. Судорожно сжатые пальцы разжимались. Какое-то время сон был тих, но затем все начиналось заново.       Гоэмон осторожно коснулся ладонью лба девочки и удовлетворенно кивнул головой. По его мнению, она шла на поправку.       — Вот и чудненько, — даже шепот у Люпена получался звонким и Гоэмон слегка нахмурился, — ты отлично присмотришь за ней, а мы с Дзигеном съездим в магазин.       Гоэмон кивнул и уселся на полу кухни, рядом с дверью в комнату, где спала Рэн.       Люпен надел запасной ярко-красный пиджак, Дзиген натянул на голову подсохшую шляпу. Они вышли на улицу. Дождь окончательно закончился, но небо было хмурым и неприветливым. Холодный резкий ветер гнал по нему рваные клочья облаков.       Дзиген сел за руль Фиата и Люпену ничего не оставалось, как занять место пассажира.       — Я вышел из доверия, — обиженно пробормотал Люпен.       — Вовсе нет, — тут же откликнулся Дзиген, — и я не думаю, что ты теперь начнешь всех давить направо и налево. Просто тебе ведь надо написать мне список.       — А вот и не угадал, — Люпен, не умеющий долго обижаться, заулыбался, — ты покупаешь съедобное, а я вещи. А уж что купить для полноценного питания трех взрослых мужчин и одной девочки- подростка, примерно на неделю, ты лучше меня знаешь.       Дзиген хмыкнул, явно польщенный. Люпен вытащил сигарету, закурил. И замолчал, что было на него совсем не похоже. Он не привык унывать, но почему-то в этот раз все его попытки взбодриться терпели неудачу. На него то и дело накатывали мрачные мысли, подобные серым дождевым облакам, что закрывали сейчас солнце. Ничего не помогло: ни бодрящий чай Гоэмона, ни дружеская пикировка с напарниками.       «Если бы солнце вышло, или Фудзико позвонила», — малодушно думал Люпен, не желая признаваться даже самому себе, что он не очень-то представляет, как будет все это распутывать.       — Люпен, спишь что ли, — Дзиген обеспокоенно глянул на напарника, — приехали. И действительно, Фиат уже стоял на стоянке огромного супермаркета «Юми Таун».       Партнеры вылезли из машины. Люпен встряхнулся, прогоняя унылые мысли:       — Погнали, Дзиген, ты — съедобное, я — несъедобное!       И они погнали. Примерно через два часа Люпен появился на стоянке с тележкой, доверху набитой покупками. Дзиген уже был тут, курил, прислонившись к желтому боку машины.       Увидев такую груду вещей, Дзиген присвистнул и предупредительно распахнул дверцу Фиата. Люпен начал запихивать свертки, коробки и пакеты на заднее сиденье. Он не сомневался, что и багажник уже забит под завязку всяческими продуктами.       — Чего ты столько вещей накупил? — Дзиген глянул на заднее сиденье, — еле в Фиат влезли.        — Ну как же, мы ведь принимаем у себя в гостях юную леди, надо соответствовать.       — И что там, смокинги для вечернего приема?       — Ну, для заядлых курильщиков может и смокинги…       — Люпен! — Дзиген встревожено уставился на товарища.       — Да, купил я сигарет, купил, — тут же успокоил его Люпен, — а вот что ты купил нам поесть?       — Много чего, Люпен, тебе понравится.       — Ого, интрига! Ну хоть что-то рассекреть.       — Доширак.       — Доширак?! — Люпен чуть воздухом не подавился, — ты с ума сошел, Дзиген! Или это шутка?       — Не шутка, говорю же, я много чего купил, доширак в том числе. Но ты не бойся, это НЗ. Оставим в убежище до следующего раза.       — Я-то не боюсь, чего мне бояться, — Люпен загадочно ухмыльнулся, — это тебя Гоэмон на куски порежет вместе с твоим дошираком.       — А я и для Гоэмона кое-что вкусное нашел. Как он там интересно, справляется?       — А чего не справится, девочка спит, самурай медитирует.       — Спит… — задумчиво протянул Дзиген, — Люпен, а ты уверен, что мы поступаем правильно?       — Уверен! — Люпен ответил резко, убеждая не только напарника, но и себя самого.       Он снова был за рулем Фиата и сразу почувствовал себя капитаном корабля, вставшим к штурвалу во время жестокого шторма. Все у него получится!

***

      — Рэн, ну где ты там? В школу опоздаешь!       Ох, по правде сказать, лучше бы ее вообще не видеть! Школу, в смысле... Только, увы, от твоего желания ничего не зависит. Надо, значит, надо. Потерпишь еще денек шуточки и остроты после того неудачного посвящения в медиумы, будь оно проклято отныне и навеки.       — Не переживай, мам, успею, время еще есть, — отозвалась Рэн-тян обреченным голосом.       Вот чёрт! А телефон-то где? Как всегда, вовремя...       — Мам! Не видела, где мой...       Школьная сумка выпала из внезапно ослабевших рук.       Кровь. Кровь повсюду. Просто всё в алых пятнах и разводах.       — Ма.... м... п-па?...       Только она уже никогда тебе не ответит. Огромный нож, торчащий прямо из маминого горла, навсегда заставил ее замолчать.       А рядом с ней лежал отец. И не менее здоровенный нож торчал прямо из его груди.       Кости ног словно превратились в желе. На автомате оперевшись спиной о стену, она медленно сползла по ней на пол. Не в силах оторвать свой взор от кошмарной картины. Но... почему... как же так?! Это это могло...?...       — Рэ-э-эн... Рэ-э-э-эн... Прячься!       — Ч-ч-что?..., — прошелестела несчастная.       — Прячься, Рэ-э-эн..., — вновь замогильно провыл холодный, бездушный голос, идущий непонятно откуда, но кажущийся таким близким.       Но ужас и боль потери словно разом выпили все ее силы до последней капли. Рэн-тян не то что спрятаться — она просто подняться с пола не могла!       Невидимое нечто издало радостный смешок. И вслед за этим послышались быстрые шаги. Что-то сломя голову бежало, прямо к ней. Его смех становился еще радостнее, еще злее. И топот все ближе и ближе... А смех еще страшнее, будто ликует сам Дьявол!       В отчаянии и почти животном ужасе, плачущая от безнадеги Рэн всё же попыталась сделать резкий рывок, дабы вскочить на ноги и спастись бегством, и тут..       БУ-БУХ!!       — У-у-у..., — все-таки даже малейшее падение оказалось пыткой для еще не отошедшей от ушиба головы. На глаза навернулись слезы боли, а к горлу снова подступила тошнота.       Рэн Сакамото все еще лежала на полу, мелко дрожа. Но сейчас — в той самой запыленной комнате с драной софой.