Меня не удивляет, что я сам себе злейший враг,
Ведь я то и дело сам себе подкидываю нехилую свинью.
Lit — My own worst enemy
На следующее утро. Проснувшись, Баффи обнаружила на полу маленький конверт цвета слоновой кости. Открыв конверт, она обнаружила лист бумаги, написанный теперь уже знакомым почерком Уильяма. Мисс Элизабет, С предельной искренностью я выражаю свое глубокое сожаление по поводу того, что поставил Вас вчера в компрометирующее положение. Слова не могу передать глубину моего раскаяния и стыда. Вполне вероятно, что в силу досадных обстоятельств, в которых я полностью виноват, Вы, очевидно, будете искать работу в другом месте. Уходя из нашего дома, пожалуйста, будьте уверены, что в этом начинании Вас поддержит рекомендательное письмо, в котором я дам Вам самую высокую оценку. Кроме того, будет оказано всяческое содействие любому действию по трудоустройству, которое Вы решите использовать, и я буду нести ответственность за любые финансовые расходы, которые будут сопутствовать такому действию. Поскольку Вы, несомненно, захотите немедленно освободить свою должность, будьте уверены, Ваша зарплата будет продолжать выплачиваться Вам. Вы можете сообщить миссис МакЛафлин подробности о Вашем новом месте жительства и оставить ей инструкции, каким образом хотели бы получить деньги. Я искренне обрадуюсь, что Вы примите это мировое соглашение и компенсацию за обиды, пока будете искать для себя новую работу в более удобной для Вас обстановке. С глубочайшим сожалением о моих обидах по отношению к Вам и с благодарностью за годы Вашей службы, я остаюсь, Ваш, Уильям Хорас Пратт. —Черт побери, — сказала она в пустоту комнаты.***
Не было возможности быстро все уладить, потому что не было Уильяма, с которым можно было бы все решить. Он отсутствовал дома весь тот день, а затем и следующий. По мере того, как тянулись дни, она начала испытывать панику. Остальные домочадцы также беспокоились об Уильяме. Раньше, когда Анна Пратт находилась в больнице, Уильям проводил дни с ней, а ночи - в доме Праттов. Сейчас он ночевал в своем Джентльменском Клубе уже неделю, и прислуга начала стоить безумные догадки. Баффи просто чувствовала себя виноватой и несчастной и ничего не говорила. Его мать была так больна, а она не могла предложить ему даже минимального утешения. Она помнила, как была напугана болезнью собственной матери, как плакала и как была беспомощна на ступеньках заднего крыльца. Он пришел к ней тогда. Она оставила его плачущим и сломленным на улице, но он все равно пришел к ней, протягивая неуверенную руку, чтобы утешить. Сейчас, когда его собственная мать так больна, что сделала она? Она заставила чувствовать себя настолько виноватым, что выгнала из дома. Что-то нужно сделать. Она подняла взгляд к потолку, размышляя, предполагали ли Власть Предержащие, что ее уволят с работы. Могла ли она винить их? Это был полдень пятницы, и она чувствовала себя очень похожей на Золушку, вычищая решетку камина в столовой, покрытую слоем сажи и пепла. Она услышала приглушенные голоса в прихожей и отчетливо различила, как миссис МакЛафлин сказала «мистер Пратт». Вздрогнув, она вскочила и ударилась затылком о каменный дымоход. —Потому что у меня нет убийственной головной боли уже целую неделю. Почему нет? — пробормотала она, тихо подходя в двери, ведущей в холл. По ту сторону двери она услышала два голоса, разговаривающих между собой. Рокочущий голос миссис МакЛафлин было легко различить; приглушенные тона другого говорившего были характерны для Уильяма - тихие и серьезные. —…не могли понять, почему Вы не возвращаетесь домой, сэр. Весь персонал был очень обеспокоен, — говорила миссис МакЛафлин. Звуки тихого голоса Уильяма. —О, какое облегчение слышать это, мистер Пратт. Да, в шесть часов. Я попрошу Бесси и Дженни подготовить ее комнату. Она снова услышала бормотание Уильяма. —Ну да, сэр. Она ничего мне об этом не говорила. Почему ей не быть при исполнении своих обязанностей? Мистер Пратт, Бесси имеет… —Нет. Совсем нет, — перебил он, наконец-то его голос стал достаточно громким, чтобы услышать. —Пожалуйста, не обращайте на это внимания, миссис МакЛафлин. Это было целиком мое заблуждение. Она очень помогла маме и… — затем его голос перешел в шепот, и Баффи больше ничего не смогла узнать из этого разговора. Она быстро отошла от дверного проема. Затаившись у дверей в прошлый раз, она и попала в эту переделку, урок усвоен. Во всяком случает, она знала достаточно, чтобы успокоить свой разум. Анна Пратт, а значит и Уильям, должны вернуться сегодня, так что ей следовало заняться исправлением маленького бардака, который она же и устроила.***
К шести часам резиденция Праттов была более чем готова к приему миссис Пратт. Баффи и Дженни проведи утомительный день, подготавливая комнату больного для пациента. Постельное белье, портеры, ковры - все было выбито или постирано. Полы и все другие поверхности были тщательно вымыты. Единственным спасением во второй половине дня было то, что Дженни перестала кричать на нее и была в настоящее время одержима Джеком, загадочным и лихим конюхом. Джек знал о лошадях больше, чем кто-либо в Англии. Когда утреннее солнце освещало волосы Джека - это было захватывающе. По крайней мере, безостановочный рассказ о том, каким замечательным человеком является Джек, помог ей отвлечься от переживаний по поводу новой встречи с Уильямом. Ровно в шесть часов экипаж остановился перед домом. Дженни бросилась к двери, чтобы поприветствовать их, пока Баффи вносила последние штрихи в убранство комнаты миссис Пратт. Дженни провела небольшую свиту через дверной проем, заполняя разговорами тишину. Следом вошел Уильям с Анной Пратт на руках. Джек замыкал процессию, неся саквояж и корзину с набором лекарств. Уильям не смотрел на Баффи и не говорил с ней. Он устремил взгляд на мать, его рот превратился в мрачную линию. Он даже не удостоил ее чопорным формальным кивком, к которому она так привыкла. Сейчас даже такой кивок был бы желанным. Но нет, никаких кивков для Баффи. Даже не взглянул. Уильям осторожно уложил мать в ее кровать. Внешний вид миссис Пратт был ужасным. Всего за неделю она, казалось, постарела на год или больше. Морщины на ее лице стали глубже, а кожа приобрела странный серый оттенок. Баффи подоткнула одеяло вокруг худого тела больной женщины и поднесла стакан с водой к ее губам. —Нет, спасибо, — голос миссис Пратт был слабым. —Я считаю, что сон - лучшая вещь для меня в данный момент. Спокойной ночи, дорогая. —Спокойной ночи, миссис Пратт. Мы так рады, что вы снова дома. Уильям уже ушел; она не удивилась. Проходя через холл, она не увидела света ни в комнате Уильяма, ни в библиотеке. Он снова прятался, черт бы его побрал. Неужели она должна была достать его из-под земли, чтобы помочь ему? Обескураженная, она поплелась по коридору на звуки разговора между хихикающей Дженни и невозмутимым Джеком. Они говорили о лошадях, без сомнения, или его волосах. Она вздохнула и удалилась в свою комнату. День был слишком утомительным, и она была охвачена чувством собственного краха. Она больше не была воином, лидером, избранной. Она была служанкой - вуайеристкой, которая не знала своего пути в этом странном мире. Она думала, что новая встреча с ним улучшит ситуацию, но все стало только хуже. Уильям сейчас был далеко от нее, и она не знала, как его вернуть.***
Следующие несколько дней прошли в новом режиме. С девяти утра до трех часов дня, она проводила в комнате больной, а остальную часть дня занималась домашними делами. И Уильяма она вообще не видела. Каждый день, пока он успешно избегал ее, подпитывал в ней решимость. Ей был дан этот единственный шанс, эта единственная возможность сделать все лучше для него, и она не собиралась растрачивать его впустую. Она определенно не собиралась продолжать усугублять ситуацию. Да, она, возможно, вела себя глупо, разрушила кусочек второго шанса, который начала создавать, но был способ вернуться к тому, что было раньше. Должен был быть. Все, что ей нужно было, это остаться с ним наедине, и операция «Разврати Уильяма» начнется. Однако Уильям был немного хитрее, чем Баффи могла себе представить. Прошла почти целая неделя, прежде чем она увидела его. Она вышла из комнаты миссис Пратт немного раньше назначенного времени и была приятно удивлена, увидев очень спешившего Уильяма, идущего к ней навстречу через холл. Он был отстраненный: хмурился и вертел в руках маленький коричневый сверток. —Здравствуйте, мистер Пратт, — она выбрала что-то любезное и дружелюбное. Видишь? Тебе нечего стыдиться, Уильям. —Господи! — он подпрыгнул, уронив свёрток с тихим стуком. Он тут же поспешил поднять его и положил в карман своего пиджака. Все интереснее и интереснее. —Мисс Элизабет, — пробормотал он, проносясь мимо. Отточенный кивок джентльмена, и тонкие губы даже не дрогнули. Маска сдержанного англичанина. Любопытство взяло верх над ней только через целый час после этого. Так что же было в том маленьком коричневом свертке, который Уильям спрятал в карман своего пиджака? Выяснить это можно было только одним способом: в рамках Операции «Разврати Уильяма» нужно провести маленькую разведывательную миссию. Вооружившись свежими простынями и еще более свежими отговорками, она направилась в комнату Уильяма, чтобы «сменить постельное белье». Правда Дженни сделала это накануне, но Уильям об этом не знал. Проходя мимо комнаты миссис Пратт, она услышала тихие звуки его голоса, читающего матери. Баффи нужно тихо все вынюхать, тихо и быстро. Бесшумный режим: включен. Она с раскаянием посмотрела на стол у окна, на который он положил ее нижнее белье — о, как же давно это было. Ни одного пустого стакана из-под виски. Он даже заменил книги стихов на Библию. —Серьезно, Уильям? Библия? Не переборщил? — пробормотала она себе под нос. Операция «Разврат» шла полным ходом, когда она заметила, что одна из его подушек была слегка сдвинута. Всего на дюйм, но этого было достаточно, чтобы заметить. Ну, достаточно, чтобы любопытная горничная, «Подглядывающий Том», заметила. Она приподняла подушку, почти не ожидая ничего найти, но это было не так. Сверток, который он уронил: около 20 сантиметров в длину, завернутый в коричневую бумагу. —Зачем прятать это, Уильям? Почему бы не разместить свою новую покупку прямо в комнате? Может, будет хорошо смотреться рядом с Библией, — пробормотала она. Баффи подняла его и начала разворачивать упаковку, запоминая, как именно бумага покрывала пакет, — такие разведчики, как она, были очень внимательны к деталям. В обертке обнаружилась простая деревянная коробочка, лишенная надписей. У меня нет выбора, кроме как открыть это. Внутри, в белом льняном материале, находилось весьма загадочное устройство. Оно напоминало цилиндр и, казалось, было вырезано из дерева, а затем покрыто несколькими слоями черного лака. У него была явно фаллическая форма. Любопытствуя, она осторожно вынула его из коробки и обнаружила, что он прикреплен к длинному кожаному ремешку, похожему на пояс. Сейчас, когда она держала этот предмет в руках, он стал еще более непонятным. По форме оно напоминало пенис, плавно изгибающийся вниз, но его можно было открыть: фаллическая раковина. Она была полая посередине и имела прорезь среднего размера на кончике; очевидно она предназначалась для удержания мужского члена. Непосредственно на передней части устройства, в месте соединения половинок «ракушки», находился маленький серебряный замочек, предназначенный для удержания двух половинок вместе. Операция «Разврати Уильяма» приняла странный оборот. Что это был за вид извращения? Возможно, в нем больше от Спайка, чем она думала. Она заглянула в коробочку и увидела там еще два предмета. Одним из них был клочок бумаги. Это были инструкции к странному деревянному устройству. Другим был маленький ключ, который предположительно, подходил к замочку. Баффи взяла инструкцию и с нетерпением начала читать. «Устройство для мужского целомудрия: Средство от самоудовлетворения», было напечатано жирным шрифтом в верхней части маленького листа бумаги. Ниже находился список инструкций по использованию устройства. Баффи читала запутанные эвфемизмы, отчаянно желая заполучить викторианско-английский словарь. «Это чудесное изобретение со 100% гарантией излечит молодого джентльмена, который не в состоянии воздержаться от своей низменной склонности. Если у молодого мужчины возникает искушение проявить мужество, это устройство, если его правильно носить, предотвратить доступ к его Навуходоносору, тем самым предотвращая мерзкий грех онанизма». Он был предназначен - она удивленно тряхнула головой - для того, чтобы остановить мужчину от мастурбации. Она была совершенно ошарашена. Он купил себе тюрьму для пениса. О, операция «Разврати» будет возобновлена. Возобновлена с удвоенной силой, малыш. Очевидно, что она имеет дело с мужчиной, который вывел ханжество на совершенно новый уровень. Четко помня о времени, как и во всех хороших тайных операциях, она аккуратно вернула на место коричневую упаковку и положила сверток под подушку ровно так, как и было.***
Следующий день тянулся медленно. Баффи выполнила свои обязанности сиделки и занималась утомительной домашней работой, но все ее мысли были заняты странным предметом, спрятанным в комнате Уильяма. Слишком много вопросов не давали ей покоя. Как именно он прикрепляется к нему? Как его яйца разместятся в этом устройстве? Как получить доступ к замку? Только во время ужина, когда Уильям и его мать трапезничали в ее комнате, она почувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы отважиться на второй визит в его спальню и еще раз взглянуть на это устройство. На этот раз у нее не было даже пустякового предлога, чтобы оказаться в его комнате, поэтому надо было действовать особенно быстро. На самом деле, лучше бы было держаться подальше. Она это знала. Она была не совсем дура, несмотря на недавние события. К счастью, Уильям был человеком привычки, поэтому первым делом она заглянула под подушку, и, конечно, там оказалась деревянная шкатулка, правда, теперь без упаковки. Она быстро открыла коробку и обнаружила… ничего. Ну, не совсем ничего. Инструкция была на месте, как и ключ. Однако само устройство найти не удалось. Итак, что Уильям мог сделать с этой штукой? Где она была? Может быть, спрятана в Библии? Лучшего места, чтобы спрятать, нет. Как насчет дальнего стола? Там тоже нет. Она осознала это в одно мгновение. Баффи почти видела, как Спайк ухмыляется, слышала его голос, укоряющий ее за глупость. Устройства не было в коробке, потому что оно было занято выполнением своего предназначения. Его не было в коробке, потому что оно было вокруг его члена. Оно было на нем. Она вздохнула, вздох невероятной сексуальной неудовлетворённости. О, бедный Уильям. В этот момент она услышала тихий щелчок открывающейся двери миссис Пратт и поняла, что у нее совсем не осталось времени. Поспешно она начала прятать шкатулку обратно под подушку, когда ее пальцы, такие плохие пальцы, скользнули внутрь и извлекли маленький ключик. Она выскользнула из его комнаты в библиотеку, держа ключ в руке. —Маленький дружок Уилли заперт в членобокс. Не в мое дежурство.