Третья сторона

Миша понял, что дома даже не переложил тетрадки, только когда на завтра пришёл в школу. Хорошо хоть, была пятница - почти никаких важных уроков. Он даже хотел проспать первых два урока, но подхватился спозаранку в спонтанном желании сожрать бутерброды с сыром и кетчунезом. Мама, проснувшаяся от его шебуршания, бурчала, заваривая кофе.   - Что у тебя с лицом? И волосами? - наконец заметила она изменения в облике сына.   - Придурок один отхерачил, - пожал плечами Миша, сдерживаясь, чтобы не разреветься тут же.   - Зачем? - поразилась мама.  - Да хер пойми этих спортиков после банки пива. Решил, видимо, что я из рёданов.   - Кого? - женщина устало приподняла бровь.   - Ну, этих, с пауками и четвёрками, может, ты видела.   - Аааа... а ты не из этих? - с подозрением уточнила она.  Миша лишь горько вздохнул.   - Нет. Но меня это не спасло.  Он не нашёл даже нужной тетради, что уж говорить об учебнике, когда пришёл на русский. То же самое было на обществознании. По химии ему поставили сочную единицу в журнал - за отсутствие домашнего задания.  А перед пятым уроком Мишу выцепила классная руководительница и попросила подойти к школьному психологу.  Наспех собрав волосы в хвост и смачно обматерив новоприобретённую чёлку, лезущую в глаза, как он ни старался её убирать, парень подошёл к кабинету - и ему сказали подождать снаружи. Он уселся на ободранный пуфик и спрятал свою электронку в широком рукаве рубашки, периодически потягивая её и пуская дым-«невидимку».  На коридоре расположились два кабинета в ряд - кабинет психолога и учительская. Дверь в последнее помещение резко распахнулась, когда парень как раз мощно затянулся. Он чуть не закашлялся и не распустил белый дым повсюду вокруг себя. По горлу ударило. Он кое-как завершил затяг и, задержав дыхание, чтобы пар разошёлся в лёгких, глянул в сторону двери.  И тут же отвернулся обратно. Нахмурился, задёргал носком обуви. Из учительской, судя по всему, от директора, вышел вчерашний белобрысый долбоёб в адидасе.   - Жди! - крикнули ему из кабинета. Тот что-то рыкнул и озлобленно завалился на тот же пуфик, на котором сидел Миша.  В тишине они просидели от силы секунд десять. Затем придурок поднял голову и посмотрел на нефора, сначала абсолютно пустыми глазами, в которых, однако, спустя секунду промелькнуло узнавание.  Школьник почувствовал на себе взгляд, но только сильнее нахмурился и сжался. Потянул руку ко рту - и опустил, не доведя движение до конца. Из его носа потянулись едва заметные белёсые струйки пара.   - А тебя за что?.. - внезапно подал голос гопник.  Миша поднял на него взгляд, чуть искажённый подпухшим правым глазом, и уставился слегка безумно.   - Да хуй знает, - наконец выдал он после долгого молчания и затянулся. Выдохнув пар, он продолжил: - Наверное, решили, что я из рёдана, и будут проводить беседу. А теперь отъебись, мразь.   - Я тебя ждать буду, - спортик угрожающе посмотрел на парня.   - Не забудь про цветы. А купишь рафаэлки - и я весь твой, - Миша ответил ему взглядом, полным хоть и бессильной, но испепеляющей ненависти. Выражение его лица совершенно не вязалось со словами, а скорее намекало, что он сам хочет всадить придурку ножик промеж рёбер.  Разгореться конфликту не дала невысокая женщина, высунувшаяся из кабинета психолога.   - Дыняев тут?  Миша поднялся с пуфика, последний раз опалил порцией ненависти нежеланного и навязчивого соседа и пошёл к любезно открытой двери.  Вышел он от настырной тётки только через полчаса. Хотя, ему так даже лучше - прогулял блядскую математику с её контуженной училкой, которая тварь, гнида и вообще пошла нахуй.  Впрочем, какая, блять, разница. Миша уже решил для себя окончательно - сидеть в школе дальше он не будет. И похуй на мировую историю; учитель не умрёт, если не увидит его на уроке.  Когда он вышел, вслед за ним высунулась и женщина, позвала:   - Морозов!  И долбоёб в адидасе неохотно поднялся, зло что-то рыча сквозь зубы. Нефор демонстративно потянул электронку прямо у него на виду. Гопник одарил его взглядом, прямо говорящим «пизда тебе, пацан, ходи и оглядывайся», на что тот лишь хмыкнул и выпустил почти незаметный дым в сторону мудозвона, что испортил его драгоценные волосы. Благо, психолог вернулась в кабинет и не застала этот беспредел. Морозов, откашливаясь, зашёл и с силой хлопнул дверью. Ну и туда его, долбоёба.  Гардероб, даже будь он закрытым на ключ, можно было легко открыть, если приложить силы и потянуть дверь. Обычно Дыняев не носил куртки, ведь ему было и в худи со свитшотами тепло и охуенно. Да, температура минусовая, но кого ебёт? До дома дойти - пять минут максимум. Сегодня он решил прекратить играть с огнём.  Вообще его состояние после выхода из кабинета психолога поменялось кардинально. И тётка, не умеющая ничего, кроме как заполнять тонну бумажек, вовсе не была тому причиной. Миша на собственной шкуре прочувствовал, что он еблан, что только конченый дегенерат вроде него будет откладывать такой важный вопрос, как вопрос самозащиты, именно тогда, когда об этом нужно думать больше всего. Ему стало просто жизненно необходимо купить уже наконец этот ебучий перцовый баллончик! А лучше сразу два. Чтобы этому Морозову жизнь малиной не казалась. Мудак ебучий.  И пусть он даже не знал, где можно было купить перцовку, уверенность в себе пробила нахуй все недочёты его плана. И он нашёл, забредя в первый же торговый центр и спустившись на подвальный этаж. Продавщица, темноволосая девушка с бритыми висками, посмотрела на него с пониманием и вложила вместе с чеком визитку их магазина.  Купил - и его запал закончился.  Дома Миша сидел на полу, потряхивал в руках два баллончика - и чувствовал смертельную тоску.  Смог бы он, даже для самообороны, использовать их? Дыняев подходил к зеркалу, смотрел на безвольно обвисшую короткую прядь, норовящую ткнуть парня в и без того больной глаз. Смотрел - и, на удивление, не находил в себе даже отголоска желания брызнуть из перцовки в глаза белобрысому долбоёбу в адидасе.  Он захотел отвлечься; поставил чайник, вскрыл пакет с печеньями, уселся и открыл «ютуб». Попыхивая электронкой, он, как обычно, включил первое же видео, пока оно ещё даже не прогрузилось. Из динамиков раздалось невнятное шебуршание, гомон, на экране появилось изображение сомнительных личностей, едущих, кажется, в полицейской машине; и Миша меланхолично затянулся. Казалось, всё вокруг изо всех сил напоминало ему о произошедшем.  Вы можете сказать что-то вроде «да ничего же с ним не случилось, чего так убиваться и пиздострадать?». Вы просто не попадали в подобные ситуации.  И Дыняев смирился с этой хуйнёй. Даже наоборот - начал настойчиво лезть в эту тему и - впервые за долгое-долгое время!! - просвещаться.  И чем больше он узнавал для себя - об этом новом движении, к которому его заочно приписал долбоёб Морозов, о мнении обеих сторон, о ситуации в целом - тем больше задавался очевидным вопросом: какого, блять, хуя вообще происходит?  Это справедливый и неизбежный удел любой завирусившейся хуйни - обрастать в корне неверными мнениями вследствие массовости фейков и... банального нежелания для себя признать, что ты неправ. И лишь меньшинство способно не принять ту или иную сторону или отгородиться от неприятной темы подушкой информационного вакуума, а заинтересоваться, изучить вопрос и сформировать для себя своё мнение - адекватное восприятие на основе анализа и более полной картины.  А можно просто забить хуй. Это тоже позиция.  Но всё же, обладать информацией намного лучше, чем не обладать.