Алкилнитрит

Холодная, строгая, одноцветная лаборатория, где нет ничего живого даже с наличием людей. Всё, что дышит, тут же уничтожается или уходит прочь, лишь бы не оказаться здесь вновь. Всё, что остаётся, становится мёртвым, пусть оно продолжает являться живым, но человеком уже не назвать. Монстр, не иначе. Дотторе нравится это прозвище. Ему нравится место, где он проводит сутки напролёт, где хранятся все мысли, идеи и планы. Ещё ему нравится зелёная змея, кою каждый раз он пытается заманить в цепи лаборатории. Хочется за ним наблюдать, рассказывать безумные мысли и слушать, какими знаниями он может похвастаться. Бай Чжу специализируется только на лекарствах. Изучает всевозможные травы, иные добавки для пущего эффекта. Вкусом они никогда не блещут. Лекарства не должны доставлять радость, лишь неприязнь для вкусовых рецепторов, иначе случатся непоправимые последствия. Как вам передоз от сладостных препаратов? Ощущение «красивых» и «приятных» галлюцинаций, а может и смерти, ведь лекарства были такими вкусными? Сам Бай Чжу выглядит довольно болезненно, оно и неудивительно. Постоянно подхватывает простуду, лежит с высокой температурой и страдает от собственных лекарств. Ко всему этому, у него врождённая болезнь, что постепенно сводит того в могилу. Очень бледная кожа, выглядит некрасиво, худой настолько, что больно смотреть. Однако глаза наполнены огнём, а в голове покоятся грандиозные мысли о вечности. Дотторе зачастую уставший, измученный этой жизнью и самим собой. Бледная кожа, из-за которой сильно видны вены, и эти алые глаза, что напоминают кровь на холодной белой плитке. Полностью закрыт одеждой, ведь постоянно мёрзнет или просто-напросто скрывает что-то от людского взора? Никто не знает, что происходит в лаборатории, банально потому, что о ней знает лишь узкий круг людей. Оба встретились однажды во времена учёбы в Академии. Свела их вместе наука и неоднозначные идеи. Со временем давали друг другу советы, где замешкались, или менялись сферами для лучшего познания мира. Работа всегда была слажена, будь-то на расстоянии или на нейтральной территории. — Бай Чжу, что ты тут делаешь? Доктор очень удивляется, видя парня в дверях своей лаборатории. Удивительно, что тот запомнил к ней дорогу. Выглядит слишком измученным, чуть ли не на грани смерти. Большие мешки под глазами, уставший взгляд и неспособность стоять без помощи. Дотторе его подхватывает и ведёт внутрь. До чего же лёгкий, труда не составит заломить руки и изучать столько, сколько душе угодно. — Мне дурно, — выдаёт осипшим голосом и с помощью садится на стул. — Лекарства уже не помогают. У тебя есть что-то посильнее? Учёный криво улыбается. Является ли это подарком судьбы? Сам Бай Чжу заявился к нему в лабораторию и просит обезболивающее. У учёного есть хорошо действующий препарат с изумительными побочными эффектами. Разве можно так радоваться, когда твоему коллеге плохо? Только если всё это время ты желал его. В голову ударяет мысль провести эксперимент на «живучем» «пациенте». Прекрасно знает, что лучше не смешивать несовместимое, так это ещё может погубить, в каком-то смысле, любимую змею. Это завораживает, поэтому берёт две ампулы абсолютно разной формы. Одна выглядит как расписная ваза Усьма, другая как пробирка, и обе размера с мизинец. Вскрывает стерильные объекты и выливает прозрачные жидкости в колбу. Янтарный взор устремляется на монотонное смешивания двух препаратов. Выглядит как буйная река, прекрасно вводит в транс. Приходит душевное успокоение, трезвость ума, боль уходит на задний план. Очень тихо, лишь чьи-то вздохи, шаги, вскрытие пластиковой упаковки. Дотторе достаёт абсолютно стерильный шприц и вбирает нужное количество жидкости. Улыбка блестит на его лице, он крайне доволен тем, что сейчас делает. Подходит к страдальцу, тот протягивает нужную руку. Дыхание прерывистое и очень глубокое, выступает пот, шея сильно напряжена и пальцы рук немного подрагивают. Касается чужой кожи и проводит пальцем вдоль вены. Подносит шприц и вводит на глубину пятнадцать миллиметров, со стороны слышится тихое шипение. — Ну вот и всё, ты был очень храбрым, — кидает шприц в корзину и садится напротив Бай Чжу. Он не замечает коварные мысли и хитрую улыбку на лике доктора из-за недомогания. С чего у него столько доверия к этому монстру? Ответ прост — безысходность. Только он в силе оказать помощь, чем бы странным не поил, лишь бы боль ушла. — Спасибо, — тихо выдаёт и откидывается на стул, закрыв глаза. Благодарит и даже не представляет, что ему только что вкололи. Анальгетик и алкилнитрит в одном. От этого вполне можно умереть, но это теория, что сейчас будет проверена на практике. — Что по поводу твоей болезни? — возможно действительно интересно, а возможно спрашивает только ради приличия. — Я толком уже не понимаю… Временные боли усилились, но организм уничтожает гораздо меньше. — Если идти дальше в этом направлении, то можно её полностью уничтожить. Расскажи позже о составе лекарств, которые принимаешь, думаю можно что-то добавить или убрать. Разговор прекращается и присутствует лишь тишина с тяжёлым дыханием. Доктор внимательно смотрит сквозь маску на очаровательного парня напротив. Насколько бы тот не был при смерти, он остаётся самым живым. Хочется, чтобы он был в этой лаборатории, чтобы была жизнь, которую придаёт его разум и безумно яркое солнце в глазах, словно во время рассвета. Смотришь на него и всё сжигает изнутри. Проходит около десяти минут. Бай Чжу томно вздыхает и издаёт смешок. Прикладывает ко лбу руку и открывает глаза. — Алкилнитрит? — Верно. — Не удивлён. Лекарь на крючке и теперь начинаем эксперимент. 1. Естественная физиологическая реакция тела. Дотторе подходит к страдальцу и щупает пульс на шее. Сердцебиение участилось. От мертвецки холодных рук змейка вздрагивает и открывает глаза. Это выглядит так очаровательно. Доктор снимает чужие очки и оставляет их на столе, оттягивает кожу у глаз, чтобы лучше рассмотреть. Зрачки расширенные. Боль отступила, по крайней мере, больше нет факторов, что выдавали её наличие ранее. Явного возбуждения не было замечено. Бай Чжу желает больше касаний. От них по телу проходит дрожь. Каждое ощущается так, словно касаются пищевой плёнки, дотрагиваются холодным металлом, дарят свет потухшему угольку. Мир кружится. Сложно сосредоточиться даже на чужой маске. Учёный ухмыляется. Обвив косу в своей ладони, тянет назад, чтобы не посмели никуда шелохнуться. Безумно нравится эта змея. Она сглатывает то ли от нетерпения к следующим действиям, то ли от страха быть препарированным. Дотторе наклоняется и внимательно смотрит в очи. Так и хочется осквернить чистый янтарь. Впивается в долгожданные губы и показывает, насколько же он по статусу выше лекаря. 2. Повышенная чувствительность. Ведёт рукой по шее, то чуть выше касаясь уха, то чуть ниже оглаживая плечи. Бай Чжу отвечает спутано, но с наслаждением. Ощущается как стакан воды от жажды. Накрывает руку на шее, чтобы та остановилась и перестала попадать по эрогенным зонам, на что получает впившиеся в кожу ногти и рык «не мешай». Доктор кусает за губу чересчур сильно, от чего выступает кровь. Прерывает поцелуй и тянет лекаря на себя, чтобы тот встал. — Милейший, вы поранились, давайте я вам помогу. Зеленоволосый не успевает понять смысл слов и чувствует, как с губ слизывают кровь. Это ощущается весьма своеобразно, но долго не длится, заминкой пользуются и углубляют поцелуй. Бай Чжу со своим, неожиданным для доктора, змеиным языком властно хозяйничает в чужих устах и играется с острыми, как лезвие ножа, зубами. В поцелуях Бай Чжу явно занимает первое место. Дотторе издаёт сдавленный стон, и змейка отстраняется, сладостно причмокивая. В глазах видно отсутствие трезвости и явно не тот лекарь, которого все знают. Он чересчур раскрепощён и не может подобрать слова, чтобы выдать едкий комментарий, комплимент или нудную хуйню. Доктор забирает инициативу в свои руки и, касаясь чужой груди, ведёт спиной к столу. Лекарь чувствует столкновение поясницы с металлом и тихо охает в чужие губы. Холодный. На пол падает стопка бумаг, пробирки, инструменты, и они не заслуживают даже вздрагивания от шума. Когда его укладывают на холод, а топ оказывается задраным, кожа «обжигается» о поверхность. Ноги раздвигают шире и устраиваются между ними, нависают. Бай Чжу прерывает все действия с чужой стороны простым снятием маски. — Этот багровый агат прекрасен, как я давно его не видел. Такой совершенный и яркий. К чему ты вообще маску носишь? — ухмыляется, обнажая свои клыки. Взгляд испепеляющий. Дотторе от такой выходки на грани, чтобы не придушить. Однако каким-то образом немного успокаивается, мол Бай Чжу можно, он единственный и желанный. Какая-то маска не испортит настроение, особенно когда их члены соприкасаются сквозь одежду. Оба тяжело выдыхают, чуть-ли не одновременно, и доктор примыкает к шее с желанием отомстить за маску. Любого другого он бы на месте пустил в ход неприятного эксперимента. Взял бы идеально обработанный скальпель, вскрыл грудную клетку, пока «пациент» находится под наркозом, и изучал бы все внутренности, заменяя органы на новые механизмы. Возможно ли построить полноценную машину внутри человека, но заставить мозг функционировать также? Сильно кусает за тонкую кожу и слышит шипение со стороны. Лекарь хватается за угловатые плечи доктора с желанием оттолкнуть, но это венчается провалом из-за жутко приятного трения пахом о пах. Сковывающая ткань брюк начинает раздражать своим наличием и доставлять дискомфорт. Зачем Дотторе так медлит… Он слизывает выступившую кровь и стягивает топ, касается сосков и изучает реакцию. По началу дыхание становится глубоким и прерывистым, а с более настойчивыми действиями — играми с розовыми бусинами ртом, поглаживание по бокам и щекотному вождению пальцами по впалому животу — Бай Чжу шумно вздыхает и кусает собственные губы. Сложно было оттолкнуть этого игривого доктора, но всё равно вышло. Чтобы тот не успел забрать инициативу в мучениях, лекарь исследует шею и нетерпеливо расстёгивает надоедливые пуговицы, что так и вгоняют в злость, на что приходит помощь от трезвомыслящего «человека». Поцелуи проходятся по торсу, и ремень с брюками слетают куда быстрее, чем ранее рубашка. Змейка по-лисьи ухмыляется и хватает за острый подбородок, а рукой касается торса и заставляет делать шаги назад. Зрительный контакт не прерывается даже когда доктора грубо усаживают на стул и заставляют снять брюки и трусы с Бай Чжу. Зеленоволосый давно приметил красивую склянку с прозрачной жидкостью в руках партнёра. Нагло садится тому на колени и забирает лубрикант. — Ты настолько нетерпелив? — с усмешкой спрашивает Дотторе и наблюдает очаровательную картину. Желающий внимания член, изнемогающий Бай Чжу с румянцем на щеках, выливающий смазку себе на пальцы и опускающий взгляд, чтобы не видеть едкую улыбку на чужом бледном лице и изучающие глаза. Он касается колечка мышц и входит сразу двумя пальцами, всё-таки наркотик отлично выполнил своё предназначение. Слишком хорошо. Издаёт сладостный стон и ощущает жёсткую хватку за волосы. — Не отводи глаза, смотри прямо на меня, — издевательский, грубый и тихий тон с неким рычанием. У Дотторе поистине прекрасная выдержка, раз всё ещё не вбивается внутрь коллеги. Да, он столько лет ждал, желал, представлял и дрочил на это, а сейчас хочет, чтобы змейка ощутила всё то же самое. Насколько сильно его желали все эти года и пытались поймать в цепкие руки. Бай Чжу слушается. Разрабатывает себя двумя пальцами, разводит их как ножницы и толкается глубже. Так хочется почувствовать более большой и широкий предмет внутри себя. Не отводит взгляд и чувствует лёгкое домогательство до сосков. По ягодицам проходятся сильные удары и сжимания, что доводят до красноты кожи и вскриков с шипением. Ощущается как красочный фейерверк или цветущий лотос. Лекарь не такой сдержанный, как доктор. Вынимает пальцы и чувствует, что становится слишком пусто, так и ноет внутри. Судорожно снимает с коллеги трусы и нервно сглатывает от лицезрения настолько сильного возбуждения. 3. Изучение границ и лимита. Дотторе облегчённо вздыхает от снятия оков и притягивает к себе за талию похабную змейку. Бай Чжу останавливает доктора от желания побыстрее войти и выдавливает смазку на член. Делает пару раз движение рукой вверх и вниз, сверху раздаются лёгкие вздохи. Холодные руки аккуратно берутся за талию и, в момент, когда змейка приставил половой орган к анальному отверстию, учёный резко входит наполовину и слышит громкий, болезненный стон, а вместе с этим чувствует, насколько сильно в плечи упираются ногти. — Дотторе… — тихо молвит и царапает носителя этого имени от толчка глубже. Змейка забывает, как дышать. Держать зрительный контакт невозможно, в глазах скапливаются слёзы и всё становится как под белой пеленой. Начинает двигаться медленно, но сам. Прислоняется к чужому уху, опаляет горячим воздухом и тяжёлыми стонами, а в ответ получает укусы и засосы. — Будь усерднее, — грубо толкается и ловит громкий стон губами. Внутри Бай Чжу слишком тепло и удобно. Идеально. Повезло, что тот оказался в таком ужасном состоянии и доверился монстру. Повезло, что он вообще вспомнил дорогу до этого места и сумел дойти. Вряд ли ему придётся повторять этот путь снова, его не собираются выпускать из лаборатории. Ну ничего, ему тут понравится точно так же, как и заниматься непристойными вещами с коллегой. Сильно выгибается до хруста позвонков и чуть ли не выкрикивает до потери голоса имя доктора, когда тот попадает по простате. — Ещё… Ещё, пожалуйста, — просит осипшим голосом. Дотторе отталкивает любовника, разворачивает и прижимает грудью к столу. Опять этот пронзающий насквозь холод. Берёт за зелёные волосы и натягивает на себя, входит до основания и даёт привыкнуть пару секунд, после чего темп становится слишком быстрым, абсолютно не жалеющим. Бай Чжу хватается за стол и терзает свои губы во избежание слишком громких вскриков. От такого темпа металлическая основа шатается и выталкивает из себя последние вещи в виде органайзера с ручками, остаток бумаги и тому подобное. — Доктор… Ахммм, До-тторе, — разлетается как песнь о волшебном покровителе. А ему только в радость слушать, делает всё, лишь бы у Бай Чжу закончились силы сдерживать соловьиный голосок. Касается нуждающегося в ласке члена и смазывает большим пальцем предэякулят. Ведёт очень медленно и так же двигается внутри, чувствует, насколько змея дрожит. Это становится настоящей пыткой для обоих, даже врагу не пожелаешь. — Доктор, не медли, — от нетерпения терзает ладонь ногтями. Сам насаживается, но в ответ получает шлепки. — Пожалуйста, дай кончить. Дотторе смеётся и смотрит на Бай Чжу с некой надменностью. Безумно любит, вот и ведёт себя как последняя скотина. Решает более не мучить и возвращает прежний темп, под который подстраивает движения вверх и вниз рукой по горячей плоти. 4. Кульминация. Бай Чжу изливается первый в руку коллеги и просто дожидается момента, чтобы почувствовать плоды ненормальной любви. Дотторе изливается с рычанием, сильно сжимает талию и впивается в неё ногтями. Сами ягодицы красные, так и выше синяки будут красоваться. Зеленоволосый является лучшей картиной, что видел Дотторе. На нём столько отметин, укусов уже с засохшей корочкой крови, а где-то красуются слабые следы от ногтей. Растрёпанные волосы, жалкая пародия на косичку. У доктора царапин гораздо больше и в разы сильнее, они кровоточат и раздаются приятной болью. Отметин меньше, но он явно будет ими гордиться. Вынимает член и очень грубо переворачивает Бай Чжу лопатками на стол. Тот издаёт стон боли и со смешанными чувствами смотрит в багровый агат. Дыхание перекрывают и вдавливают ещё сильнее, словно пытаясь проломить чужим телом металлическую поверхность. — Ты больше не покинешь это место, — криво улыбается, прикусывает нижнюю губу, показывает острые зубы как предупреждение. — Добро пожаловать домой, — произносит тихо и следом звонко смеётся.