***
Тихий скрип отрывшейся оконной рамы, шорох одежды и стук обуви по деревянному полу ничуть не удивили хозяина квартиры, который в данный момент занимался ужином. Глянув на часы, отметил, что прошло ровно полчаса. Как и ожидалось, минута в минуту, хотя меньшего ожидать от этого парня было слишком глупо. Сзади раздались тихие шаги, к спине прижимаются грудью, горячие руки обвили талию, а на плечо лёг подбородок. Непривычно, но приятно. — А я думал, что вампирам нужно приглашение, чтобы войти в чей-то дом, — на тихое фырканье в ответ на реплику рыцарь усмехнулся. — Как всё прошло? — Неплохо. Некоторые в обморок от страха упали, хотя я к ним даже не подходил, — аловолосый уткнулся носом в чужую шею, наслаждаясь умиротворением, которое дарил такой родной запах капитана. Бурлящие в тюремной камере злость и ненависть исчезли без следа, словно не он несколько минут назад с нескрываемым удовольствием раскрасил лицо главаря банды. Хотелось ещё что-нибудь тому подпалить, но у Кэйи могли быть проблемы из-за этого, поэтому пришлось сдержаться, и Дилюк мог с уверенностью назвать себя героем только из-за этого поступка. — Что смог выяснить? — Альбериху не было интересно что там делали с теми людьми. Они заслужили. — Немного. Про организатора ничего неизвестно, а вот этот подпольный аукцион проходит в Ли Юэ. И знаешь где? Как раз в районе разлома. Место постоянно меняется, поэтому никому точно неизвестно, где он будет проходить в следующий раз. В самом городе можно попробовать выяснить что-то более конкретное, — винодел, как и всегда был краток, рассказывая только самое основное. — О подобных мне эта банда ничего не слышала. — Ну ничего. Хоть какую-то информацию получилось добыть — уже хорошо, — кивнув, рыцарь снял сковороду с огня. — Есть будешь? До кулинарных навыков Аделинды мне, конечно, далеко, но что-то приготовить я могу. — Не буду отказываться, но я не припомню, чтобы ты готовил, — отметил Рагнвиндр и принюхался. Пахло вкусно. — Самостоятельная жизнь учит самым неожиданным вещам. Чтобы постоянно не покупать еду в «Хорошем охотнике» — пришлось освоить готовку, — Кэйа погладил руки на своей талии. — Но я всё ещё не очень хорош в этом. Наверное, это просто не моё, да и не готовлю часто из-за кучи работы. Давай, отпускай меня и садимся ужинать. — Ещё немного… Давай постоим так ещё немного, — глухо произнёс вампир и прикрыл глаза. Выпускать капитана из своих рук и рушить этот момент совершенно не хотелось. Пусть признаться тяжело, но он очень соскучился по человеческому теплу за все эти годы. Ему так не хватало Кэйи рядом и в полной мере это получилось осознать лишь сейчас, когда у него есть возможность находиться с ним, прикасаться и обнимать. Кэйа же понимал все чувства и желания хозяина винокурни без слов, ведь он и сам устал находиться в одиночестве, не имея родного человека рядом. Последние дни, проведённые с Дилюком, их разговоры и объятия казались сном, но прямо сейчас убеждался, что это всё явь и он не сошёл с ума. Молчание не доставляло дискомфорта. Наоборот, слова сейчас казались лишними. Присутствие, близость человека рядом и прикосновения говорили намного больше. Это был тот язык, который предпочитал Дилюк и который был плохо знаком Кэйе, ведь он предпочитал выражать всё словами и никогда не имел с этим проблем, но сейчас, не зная, что сказать, он понимал его прекрасно. Аловолосый вздрогнул и тут же перевёл взгляд вниз, почувствовав, как с его руки стягивают перчатку. Длинные изящные пальцы переплелись с его, когда ненужная вещь была отложена в сторону, и от этого простого жестами в груди разлилось тепло, а уголки губ сами приподнялись в улыбке. Ужин может и подождать, даже если остынет. Не страшно. Кажется, Альберих был полностью солидарен в этом вопросе.***
Неделя. Прошла неделя, как они с Дилюком не виделись даже по вечерам в таверне. Капитан попросту не находил сил, чтобы посетить «Долю Ангелов», доделывая все документы и отчёты, оставляя необходимые задачи для своего отряда на время отпуска и бегая по округе, зачищая особо сложные лагеря, с которыми простым рыцарям было бы непросто справиться. От рыцарей же он знал, что хозяин винокурни и сам появился в таверне лишь раз за всё это время, и то, решая что-то там, а не стоя за барной стойкой. Так что необходимость приходить туда отпадала сама собой. Они договорились за неделю завершить основные дела, чтобы спокойно уйти в «отпуск», не боясь тут всё оставить на какое-то время. Как бы Альберих на людях не хвалил рыцарей Ордо, но каждый раз, получая приказы Джинн о принудительных выходных, — сам бы он вряд ли ушёл, — вёл себя ничуть не лучше Дилюка, переживая обо всём, особенно о том, что без него тут попросту не справятся, а Гуннхильдр окончательно перестанет спать. В этот раз ничего не изменилось, лишь действующий магистр обрадовалась, что в этом году капитана кавалерии не пришлось выпиннывать в отпуск самой, и без вопросов подписала заявление. В самом начале Альберих думал, что легко выдержит без Дилюка неделю, ведь он был без него три года и ничего, — ну почти ничего, но об этом он умалчивал, — а тут каких-то семь дней! Но вот он уже готов лезть на стенку от желания хотя бы мельком в окно увидеть огненную макушку и фигуру в чёрной одежде. «Интересно, он думал обо мне хотя бы раз или легко погрузился в работу?» — подумал капитан, отложил перо в сторону и скучающе посмотрев на очередной документ. Честно? Ему уже хотелось сжечь все эти бумажки, чтобы глаза не мозолили. Уж лучше бегать по округе и размахивать мечом, чем сидеть в душном кабинете с пером и кипой документов. А ведь не так давно он даже по собственному желанию не выходил за пределы города и проводил дни тут, в четырёх стенах, но этому было логическое объяснение — жара заставила кота сидеть там, где прохладнее и можно вздремнуть тогда, когда возникало желание. Однако, тогда они с Рагнвиндром ещё не состояли в новом статусе и тягу увидеть хмурую моську можно было подавить. Тяжёлый вздох вырвался сам собой. Подперев голову рукой, поставив локоть на стол, второй пальцами отбивал ритм по столешнице. Тиканье часов раздражало, голоса с улицы почти не доносились, ведь уже стемнело и все спешили домой. — А я сижу тут, — недовольное бормотание прервал стук в дверь и вошедший рыцарь. — Что случилось? — Капитан, на статуе Барбатоса обнаружили подвешенного за ноги фатуи! — отчеканил Хоффман. — Подвешенного за ноги?.. — на осознание потребовалось всего пару секунд. — Сэр, мы думаем, что это снова Полуночный Герой! — Кто знает… Я сам разберусь с этим. Хоффман, закончи с теми отчётами, — поднявшись на ноги, рыцарь указал на стопку, которую ещё не закончил и с нескрываемым удовольствием покинул кабинет, оставив в нём плащ с меховым воротником и растерянного подчинённого. Как же вовремя их ночной мститель активизировался. Это просто прекрасный предлог сбежать от документов и прогуляться по ночному Мондштадту, а если повезёт — пересечься кое с кем. Шёл он неспешным шагом, наслаждаясь опустившейся на город ночной прохладой и тишиной, лениво разглядывая давно выученный пейзаж, но каждый раз поражающий своей красотой и уютом. Кэйа любил в этом городе каждый кирпичик домов, каждый куст и фонтан. Место, ставшее домом, родиной. Вопреки словам, капитан не пошёл сразу к статуе, а направился в ближайший темный переулок, в душе надеясь и молясь Архонтам, хотя бы край ободранного плаща увидеть. Зайдя как можно дальше, капитан на всякий случай осмотрелся, убедившись, что никого нет, а свет в окнах не горит, и выдохнул с облегчением. Острый кошачий слух уловил скрип черепицы и шуршание одежды. Обернувшись, чуть ли не столкнулся носом с острым клювом совиной маски. Рагнвиндр висел вниз головой, держась ногами за деревянную балку, соединяющую два дома. — И всегда Полуночный Герой подкрадывается со спины и виснет вниз головой, словно летучая мышь? — ехидно отметил капитан, приложив руку к груди. — А маска почему-то совиная. Может стоит сменить? — Думаю, мне стоит прикупить кошачьей мяты, чтобы один чересчур болтливый капитан кавалерии был поласковее, и носить мешочек с собой, — в тон ему ответил мастер, победно усмехаясь, ведь получилось сбить дурацкую маску с Альбериха, судя по его выражению лица. Вот только в следующее мгновение маску сняли с него, только теперь в буквальном смысле, вызвав этим поступком негодование и возмущённый взгляд. — Хватит меня дразнить, я ведь существо вредное и местами злопамятное, — недовольно шикнул рыцарь. — Не смотри так, мы тут одни, а я соскучился по твоему лицу. — Верни. Мало ли что, — однако, рубиновые глаза смотрели без злости и раздражения, смягчившись, после последних слов. — Обязательно, как только украду у Полуночного Героя то, о чём так мечтает Донна, — в синем взгляде вспыхнул игривый огонёк. — Что? О чём это… Закончить Рагнвиндру не дали чужие мягкие губы, накрывшие его собственные в нежном, почти целомудренном поцелуе, что по сути являлось лишь касанием. Но даже от этого в животах обоих бабочки запорхали, а недельная тоска отступила прочь. Всего несколько мгновений, но сердце уже готово было сойти с ума. Винодел чувствовал себя влюблённым мальчишкой, который только-только познаёт вкус всего, что раньше было недоступно. А судя по залившимся румянцем щекам капитана, которые ночной герой мог наблюдать, тот чувствовал себя абсолютно также. — Надо же, оказывается, вас можно так легко смутить, капитан, — Дилюк облизнул собственные губы, всё ещё чувствуя на них вкус Кэйи. — хотя вы сами меня и поцеловали. — И это делать могу только я, понятно? — ревнивый тон удивил пиро-мечника, но было приятно даже. На него аккуратно снова надели маску. — Что ж, мне пора идти разбираться с тем фатуи, которого ты подвесил. Кстати, почему всё время на статую? И не лень каждый раз? — Мне доставляет удовольствие слушать их вопли, когда они оказываются на высоте. Сразу во всём сознаются и каются, словно всегда были сильно верующими. Да и символично, словно получают наказание от самого Барбатоса, — весело ответил мастер и ловко взобрался обратно на балку, а там и на крышу, тихо исчезая. — А мне каждый раз мучайся и снимай их оттуда… Мои бы чувствительные уши пожалел, раз свои не жалко, — обречённо простонал Альберих, направляясь к статуе божества, морально готовясь к крикам.