Утерянный трактат о Демонах

Как бы это странно не звучало, но в мире демонов тоже бывает ночь. Она не сильно отличается ото дня, лишь более темная и холодная. Безумно холодная. Настолько, что промерзали даже комнаты главного дворца. Шэню Цзю казалось это завораживающим контрастом: днем жара, а ночью температура настолько низкая, что виднелись ледяные узоры. Как бы смешно это не звучало, но по ночам, ад замерзал. Тонкие пальцы неосознанно коснулись заледеневшего окна - и волна холода окутала фаланги пальчиков, вызвая неконтролируемую дрожь у мужчины. Он до сих пор не мог привыкнуть, что у него есть руки, ноги или язык - все эти части вроде как его тела, казались чужеродными, иными. Тогда, только очнувшись от течки он был словно малый ребенок - ничего не мог и не умел. Позже пришлось заново учиться ходить, говорить. Сейчас это получалось уже неплохо, но все равно бывший глава пика ЦинЦзин быстро уставал и ему все еще требовался уход. Да и, как сказал лекарь, ему уже никогда не стать ни то что заклинателем, но даже того жалкого здоровья не вернуть, что было когда-то. Теперь всю жизнь Шэнь Цинцю нужны будут, буквально, тепличные условия чтобы выжить. Звучало не очень оптимистично, и Горный лорд не знал что ему делать. Поведение местного Повелителя тоже не внушало доверия, сейчас некогда великий заклинатель искренне жалел, что его вообще забрали из камеры, там все было просто и прозрачно, а тут... Неконтролируемый вздох - и вот некогда красивый витой узор рушится, лед плавится под горячим дыханием, оседая маленькими капельками. Вдруг, чьи-то сильные руки накидывают на плечи большую и теплую накидку, а потом обнимают, смыкаясь на животе. А их наглый хозяин вжимается плотно сзади горячим телом, целуя беззащитную шею. Тепло, приятно и кажется - ты в безопасности, все хорошо, - пока эта иллюзия не рассыпается на пол тысячами осколков, ведь Шэнь Цзю прекрасно знал, кто стоит за его спиной. - Не зли меня, я ведь просил не один раз не ходить по ночам. Ты босой, на ледяном полу, в одном нижнем ханьфу, мне не нужна еще и пневмония. – слова жесткие и злой тон вселяют страх, но,в противовес им, большие руки, ласкающие живот, и влажные губы, целующие шею, умоляют успокоиться. Еще один тяжелый вздох - и продрогший мужчина заходится кашлем, от которого на рукаве расцветают капельки крови. Шэнь Цинцю очень хочется верить, что это Ханахаки. - Тварь! И вот сильные руки уже не ласкают чужое тело, а лишь отшвыривают от себя омегу на пол и некогда заботящейся ученик превращается в ужасного монстра с горящими ненавистью глазами, так резко, будто щелкнули невидимым выключателем - щелк - и все. Ло Бинхэ уже не кричит и ничего не говорит, лишь безжалостно бьет ногами по лицу и животу... удар, еще удар, еще. Звук ломающихся костей, и - снова щелчок, - снова заботливые руки, которые бережно переносят обессиленное тело на кровать. – Раздевайся, нужно обработать анус. – И заклинатель раздевается, не сопротивляясь, не протестуя, даже несмотря на легкое головокружение от удара об каменный пол, несмотря на трещины в костях. Горный Лорд давно понял - все бесполезно. Сопротивление лишь злит демона и лишает человека даже толики тепла, которого так отчаянно хотелось. Руки слушаются плохо и с трудом стягивают штаны с подрагивающих от слабости ног. Сколько же он так стоял, если насколько устал? Он возится уже очень долго, но все никак не может избавиться от кусочка ткани. Какой же он жалкий... сами собой наворачиваются слезы ненависти к самому себе. - Ло... - голос хриплый и еле слушается. Не хочется признаваться в собственном бессилии, но выбора нет. Бывший ученик, до этого перебиравший скляночки, тут же оборачивается. - Сейчас, потерпи. Не пытайся сам, если не можешь. Я помогу. - голос тихий и спокойный, не несущий в себе не следа былой злобы,и это напрягало еще сильнее. Последнее время Император поднебесной постоянно такой: то ласков и нежен, то бьет и кричит. Никогда не поймешь, что выведет его из себя. Казалось бы, одни и тоже вещи воспринимались в разные моменты диаметрально противоположно. Вот демон целует и гладит по волосам, когда Учитель еле ходит, опираясь о стену, а в другое мгновение выбешивается неизбежным падением. Шэнь Цзю и рад бы последовать совету Ша Хуалин и вести себя соответствующе. В те моменты, когда Ло Бинхэ был добр, на бывшего заклинателя обрушивался поток обожания и любви, это импонировало и подкупало. Однако что делать, чтобы этот поток не завершался человек смутно представлял. Изначально план был прост - просто вести себя хорошо, не злить и принимать заботу и ласку. Вроде не сложно, но с первым пунктом постоянно возникали какие-то проблемы. Все, что Бывший глава пика уяснил, это то, что не стоит сопротивляться, а при сильном приступе бешенства лучше плакать и жалобно смотреть. Но, как бы не было это прискорбно обозначать, омега понимал, что дальше это может и не сработать. С каждым днем его ученик все больше и больше прощался с рассудком. Например, вчера заявил, что очень хочет, чтобы Учитель его драгоценного сиятельства обязательно принимал участие в политике, а всю прошлую ночь, когда мучали боли во все еще бунтующих органах, целовал живот и неожиданно сказал, что Шэнь Цинцю пошла бы беременность. Что ответить на это? Человек не знал, лишь осознавал насколько все плохо. Повелитель Трех Миров откровенно заигрался. Он еще не понимал насколько игрушка слаба. И что делать, когда до его чугунной головы дойдет и ему просто надоест играться? В любовь бывший глава пика Цин Цзин слабо верил, поэтому, как бы ему не хотелось это признавать, пытался не показывать свою слабость, чтобы немного продлить мгновения тепла. Он,как отвратительное насекомое, выдает себя за нечто стоящее, чтобы получить желаемое... попытка мимикрии в надежде на жизнь. От удручающих размышлений над своим не слишком красочным будущем Шэнь Цинцю отвлекло прикосновение горячих пальцев к бедру. – Приподнимись. – это было единственное, что сказал Император Трех Миров. В дальнейшем он просто стал воспринимать Бывшего учителя как неодушевленный предмет. Вот властные руки резко стягивают штаны со стройных ног, даже не стараясь делать это аккуратно; вот заставляют принять удобное для себя положение, не особо интересуясь желаниями Пленника, хотя для того унизительная поза с согнутыми и разведенными в бедрах ногами стало привычной; а вот уже и не особо бережно наносят мазь на воспаленную кишку, сперва снаружи, а далее проникая внутрь, царапая острыми ногтями нежные стеночки. Казалось, что Его Императорское Высочество заботиться не о человеке - о бездушной игрушке, по сути создавая только видимость заботы. В его действиях нет намека на желание помочь, лишь глухое безразличие и злость на сломавшуюся вещь. - Больно...! - сдавленный шепот невольно вырывается изо рта Заклинателя, но нижняя губа уже прокушена насквозь, а слезы не просто собираются влагой на ресницах, а стекают вниз солеными дорожками. - Закрой рот! Больно тебе?! Мне тоже было больно! Ты хоть когда-то обращал на это внимание?! – Тишину покоев нарушает резкий крик. Ло Бинхэ вышел из себя. И, похоже, окончательно. Горный Лорд был откровенно в ужасе. Как утихомирить Бывшего ученика он не знал, ведь любое его действие может лишь усилить вспышку гнева. Все на что его хватило - это прикоснуться ладошками к рукам Демона, пытаясь инициировать контакт. Шэнь Цзю никогда не умел успокаивать, да и с людьми не мог наладить отношения и руководствовался только собственными соображениями, делая то, что успокоило бы его. Однако на представителях ада это не работало. Разгоревшиеся рубиновым глаза и печать на лбу, ясно дали понять - Заклинатель собственноручно вырыл себе могилу, и тишину комнаты тут же нарушил звон пощечины такой силы, что голова пленника метнулась в сторону. - Ты, может, прекратишь уже присмыкаться?! Я не просил строить из себя мученика!! – сильные пальцы вдавливают впавшие щеки так, что скорее всего останутся синяки, и заставляют смотреть Бывшего Горного Лорда прямо в кровавые глаза своего мучителя. – Я пожалел тебя, пощадил, но это не значит, что забыл какая ты Тварь! Прикрывая свой истинный облик, ты лишь усложняешь себе жизнь! Подумай об этом на досуге. – зеленый глаз наполнился слезами непроизвольно, инстинктивно, от страха. В тот момент Шэнь Цзю жалел, что ему вырвали лишь один глаз. – Скотина!!! - крик, и вот разбушевавшийся демон резко вырывает руку из ануса Бывшего Учителя, исполосовывая когтями нежную слизистую. Кровь заливает простыни, а слезы бледное лицо. Сейчас Заклинатель и сам понимает, что представляет собой довольно жалкое зрелище, но утихомирить собственное тело без Золотого ядра не мог. - Видимо разговаривать с тобой бесполезно! С этого дня больше никто во Дворце не станет о тебе заботиться! Делай, что хочешь! - Вспышка гнева Правителя Преисподней проходит так же внезапно, как и началась. Абсолютно спокойный демон просто встает и уходит с выражением полного бесстрастия на лице, словно комната и все ее содержимое вдруг стали обыденными и неинтересными. Испуганный омега сворачивается на кровати клубочком, пытаясь бесплодно остановить слезы. Он не мог дать Ло Бинхэ то, что он хотел. Заклинатель терялся в загадках: кем ему нужно стать? Учителем,когда он избивал и издевался над учеником? Но те времена давно прошли, да и поводов не осталось... Беззащитной омегой? Но такое поведение вызывало лишь гнев и упреки во лжи... Император Трех Миров просто не понимал, что Учителя, которого он знает, не существует. Всю жизнь подстраиваясь под обстоятельства, Заклинатель просто не имел истинного лица, лишь сотни масок, помогавших выжить, а истинное обличие давно покрылось пылью времени и затерялось. Прометавшись пол-ночи от боли, Бывший Горный Лорд решил пойти на поклон к Ученику. Кровь не останавливалась, и было откровенно страшно. Четкую линию поведения он выработать не смог, но решил видоизменить свою Учительскую роль: никаких избиений, издевательств и поменьше унижений. Тесные коридоры Дворца пугали своей пустынностью, куда идти человек не знал. Поэтому решил двигаться по наитию и узнать дорогу у первого встречного демона, здраво рассудив, что игрушку Своего Великого Правителя они не тронут... Вот только спрашивать было не у кого. Темные коридоры петляли и виляли, и с каждым новым поворотом надежда Омеги на свет в конце тоннеля медленно таяла, пока он не услышал шепотки девушек. Действуя по инерции и коря себя последними словами за трусость, он спрятался за ближайшей колонной и начал наблюдать из тени. Голоса принадлежали двум девушкам. По одежде явно низшие демоны, скорее всего служанки, некоторые из них иногда приносили Цинцю вещи и меняли постель. О чем они говорили, мужчина не слышал, но слово Повелитель разобрал, поэтому и рискнул пойти за ними. Вскоре тьма сменилась светом тысячи свечей, трое вошли в Центральную залу дворца. В этой части Шэнь Цзю никогда не был, даже когда с ним гулял Ло Бинхэ, еще в период пребывания заклинателя в роли человеческой палки. Тут было иначе, все те же черные стены и холодный камень, но сотни свечей и старинные картины на стенах намыленных сражений придавали некий уют. Было красиво, но интерьер не собирался в единое целое, будто кто-то украшал его уже после длительного использования. Коридоры стали шире, и прятаться Омеге было легче, правда, вскоре это и не пригодилось. Демоницы остановились около одной из резных дверей, толкнули деревянные створки, но после крика из комнаты, быстро положили то, что несли и убежали, оставив бывшего Горного лорда в одиночестве. Стараясь не издавать ни звука, Глава Пика медленно подошел к дверям. Уже занес руку для стука - невежливо было бы при открытых дверях не обозначить свое присутствие, - но в последний момент испугался. Он увидел, как Лю Минъянь, так, кажется, звали сестру Лю Цингэ, самозабвенно целует Императора Трех Миров, скользя тонкими пальчиками по широким плечам, пока мужские руки мяли ее пышную, голую грудь. Только вот ни она, ни он не замечали, что их трое, и третьим был не Глава пика Цанцин. Все сознание омеги затопил ужас - неужели опять?! Не помня себя от страха, он побежал в единственное знакомое и не вызывающее ужаса место - в свою комнату - так быстро, что уже не видел, как светлые зеленые глаза смотрели прямо на него. Сердце бешено билось в груди, накатывающие приступы удушья и неизбежное потемнение в глазах с головокружением, ознаменовали панику, которая, словно девятый вал, накатывала на бывшего заклинателя. Все. Это конец. Шэнь Цинцю наконец-то понял причину такого поведения своего Ученика. Лежа на перинах, и тихо плача, мужчина не знал, что ему делать. ОНО снова вернулось, чтобы превратить его жизнь в кошмар и забрать тех, кто ему дорог. План срочно нужно менять. Вот почему его действия, чтобы не злить Ло Бинхе, не увенчались успехом. Вот почему кажется, словно Император Трех Миров сходит с ума. Это потому, что вернулось Оно. Но что делать? Оно не любило боль. Но как причинить боль демону? Он сильнее и не подпустит к себе. Им явно периодически управляет эта тварь. Остается только причинить боль себе, в надежде, что, почуяв это, тварь отстанет от ученика, хоть рядом с ним. Это единственный шанс отогнать его. Ну, или попытаться задержать, раз все зашло так далеко... В этот раз Глава Пика Цанцин почти не чувствовал боли от ногтей, исполосовывавших предплечья в кровь. Единственная мысль, которая билась в его голове была лишь о ноже, ведь с ним раны можно нанести больнее и глубже. Когда слезы кончились, а все предметы были расставлены, Шэнь Цинцю сидел на середине кровати и думал, как ему быть. Однозначно от Твари нужно или избавиться, что скорее всего невозможно, или отвадить от Императора Трех Миров. Вот только как? Чтобы найти ответ нужно вернуться к истокам и понять, что же все-таки о Сущности известно. Тварь представляла собой по внешнему виду смесь демона Южных районов и человека: высокая, под два метра ростом, и абсолютно черно-белая, словно рисунок тушью на листе, обладающая, на первый взгляд, человеческим телом, издалека ее даже можно было еще спутать, но вблизи - никак. Одеждой себя Сущность не обременяла, поэтому все 4 руки и 4 ноги были видны, половые признаки полностью отсутствовали, поэтому Заклинатель и окрестил Это – Оно. На ногах и руках были острые черные когти, длиной с человеческий палец, они особенно выделялись на фоне остального туловища в оттенках серого. Видимо, такие огромные когти были нужны для улучшения передвижения, ведь Существо ходило исключительно на четвереньках и двигалось с устрашающей скоростью. Но больше всего в этом Монстре Шэнь Цинцю пугало лицо, точнее полное его отсутствие, вместо глаз и носа, было 5 хаотично расположенных ртов с острыми зубами и длинными черными языками, которые то и дело облизывали серые тонкие губы, настолько незаметные, что казалось, что языки растут просто из отверстий на голове. С такой внешностью Бывший Горный Лорд принял Чудовище за демона, потому и перешерстил всю библиотеку Пика и еще парочку тысяч манускриптов. Все там, дома (Учитель называет Пик домом), считали его сумасшедшим и ненавидящим демонов... Если бы они только знали правду... По правде говоря, Омега к демонам относился спокойно, только завидовал - тем не нужно было прикладывать особых усилий для достижения высот, в отличие от людей, но на этом все. В остальном, одержимость была продиктована инстинктом самосохранения. Допустим, убить Тварь он не мог, но оборонятся то должен был. Однако Сущность не фигурировала ни в одной из прочитанных книг. Быть помесью Оно тоже не могло - родить ребенка от демона или наоборот могли только представители Северных земель, они чаще контактировали с людьми и были генетически совместимы с ними. Таким образом, Заклинатель пришел к выводу, что это потустороннее существо. Раз есть Три Мира, почему не должно быть Четвертого? Это сильно осложняло дело. Ни как убить, ни как бороться с этим - человек просто не знал. Все, что он мог - это попытаться остановить существо, и то ненадолго. Поэтому, как бы страшно и больно не было осознавать этот факт, но Глава Пика ЦинЦзин прекрасно понимал, что Ло Бинхэ нужно убить. Просто хотя бы ради того, чтобы Тварь не превратила его жизнь в ад, и лучше это сделать самому. Шэнь Цзю бы с радостью в себя вонзил кинжал и просто прекратил весь этот фарс, но самоубийство было под запретом. Он пробовал уже, в тот раз, когда завладели Лю Цингэ, ночью, пока никто не видит, он убежал в лес и хотел повесится там, просто мечтая, чтобы это поскорее закончилось. Правда этим мечтам так и не пришлось воплотиться в реальность. Существо пришло, когда только Бывший Заклинатель соорудил петлю. Оно было зло, оочень зло. Кричало и ругалось, пыталось достать своими длинными когтями, но они попросту проходили через человеческое тело, тот крик, вперемешку с шепотом, Горный Лорд запомнит на всю жизнь. - Поганый человечешшка, если ты попробуешь умереть, я превращу жизнь всех дорогих тебе людей в ад! Поверь,они будут молить о сссмерти! АХАХА!!! – тогда, стоя там, на мерзлой траве, Заклинатель уже не плакал, лишь смотрел на Монстра пустыми глазами и безмолвно царапал свои предплечья. Сущность на это отреагировала очень бурно, шипела и извивалась по земле как заживо зажариваемая змея, это стало единственным козырем в борьбе длинно в жизнь. Позже оказалось, что куда бурнее Тварь реагировала на боль тех, кого захватила. Бить Ло Бинхэ на самом деле было ужасно мучительно для Шэнь Цинцю. Никто не знал, что после каждого наказания мальчика его учитель бесшумно рыдал в своим маленьком бамбуковом домике, скрывая подступающие звуки истерики, никто не знал, что Золотое Ядро скроет и все ее следы на предплечьях. Больно, холодно, страшно... Неужели все только начинается? Соленые дорожки уже давно пропитали подушку, а казалось, что плакать уже нечем. В середине ночи приходит Демон Лекарь, кто Шэню Цинцю уже не помнит, он плохо помнит все, что происходило до утра, но судя по отсутствию боль в анусе, его залечили, ведь шок уже отошел и чувствительность должна была вернуться. Утром Шэнь Цзю ясно осознал, что он в безвыходной ситуации. Если раньше был пик, дом, и вообще место, куда можно было бежать после попытки изгнания Твари, то сейчас не было ничего. Заклинатель не знал,стоит ли еще пик или уже предан огню, как и обещал Ло Бинхэ в один из своих приходов, Демон вообще много чего обещал, и Главу пика линчивать... Интересно, выполнил ли он все это? Не то чтобы Человека как-то трогала судьба Юэ Цинъюаня, в конце концов, тот его предал, но он был бы хорошим подспорьем для спасения жизни, с которой Заклинателю, видимо, придется попрощаться. Хотя какая разница, вряд ли кому-то станет от этого хуже. Может, смерть и станет благим избавлением, но сперва нужно все же помочь Повелителю Трех Миров, которого было откровенно жаль. ОНО само не оставит его в покое и, в конце концов, неизбежно убьет. Ребром становился вопрос - как же причинить демону боль? Шэнь Цинцю дураком себя не считал, только выхода из сложившийся ситуации найти не мог. Нападение никуда не годилось: Заклинатель мог в красках представить, ЧТО с ним сделают попробуй он напасть. В таком состоянии ему не достать и до одежд Ло Бинхэ, но до крайней степени бешенства он Демона доведет. Сперва тот скорее всего сломает ему кисть, сжимая запястье с такой силой, чтобы раскрошилась каждая косточка, затем выломает каждый пальчик, разрушая межсуставные сочленения и разрывая волокна мышц, но не трогая кожу, чтобы некогда изящные пальцы болтались словно мерзкие черви. Потом очередь дойдет до предплечья, где его бывший ученик с огромным удовольствием вырвет ему лучевую или локтевую кость, а может и вовсе оторвет руку до локтя. Если на этом моменте Омега умрет от боли, это будет несказанная удача, но вряд ли ему позволят. Далее плечевая кость, на нее лучше наступить, раздробить ударов ноги, ну а на последок вырвать плечевой сустав с тем, что осталось от руки, медленно прокручивая руку по своей оси и против, тем самым продлевая мучения. Костей в человеческом теле много и Заклинатель очень сильно сомневался, что к концу наказания уцелеет хоть одна. Не подходит вариант и с мечом. Тут та же самая ситуация, только сперва Шэнь Цинцю проткнут им пару сотен раз. Подговорить кого-то? Но кого? Демоны на Повелителя молятся. А те, кого знает сам Цзю, его тихо ненавидят. Тут его сдадут быстрее, чем что-то сделают. Картина не изменится, правда сперва человека скорее всего швырнут об стену и тогда есть маленький шанс, что он очень удачно сломает себе шею и мучения прекратятся. Но все равно Чудовище это не изгонит. Да, оно погорюет пару минут - и все, конечный результат не поменяется... А помочь очень хотелось. Все же, пусть Император и ненавидит своего учителя, тот питает к нему нежные чувства. Как итог - выхода нет. Оставалось только попытаться причинить боль себе, но надолго ли это отсрочит неизбежное? Заклинателю было страшно и обидно от собственного бессилия. Слезы снова капали из глаз, пока одинокая баночка со снадобьем блестела стеклянным боком на ковре, в порыве гнева отшвырнутая Демоном. Осколок словно по маслу распарывал нежную кожу предплечий, порез еще один и еще, много, пока некогда красивая рука не станет исполосована вусмерть. Это даже уже не больно, неизбежное страдание утрачивает ранг страдания и становится обыденностью.