Таинственная и Вампир

Сейчас, когда Лан на грани смерти, Хван будто бы сам готов завалиться и умереть вместе с полукровкой, подобно лебедям. Один не сможет прожить без другого. * * * |Некоторое время спустя| Переступая через себя, я открываю глаза. Они кажутся мне тяжелее всего на свете. Не чувствуя тело, я тут же начинаю нервничать. Что произошло? Почему я не могу двинуть даже рукой? Мрак неизвестности окутывает моё сознание, заставляя мозг работать в попытках вспомнить всё произошедшее. Яркий свет лампочки на потолке режет глаза и я вновь их закрываю, они готовы выкатиться от неимоверной головной боли. Понимаю, что нельзя оставаться в неведении о том где я, что произошло и грозит ли опасность. Потихоньку размыкаю веки, привыкая освещению, что назло направлено прямо на меня. Когда я уверенно стала фокусироваться на деталях, принялась рассматривать помещение, явно мне незнакомое. Белый, пугающий своей идеальностью, потолок. Резные, из красного дерева стены, напоминающие мне собственную кровь на клыках Хвана. Я лежу на кровати из чёрного дерева, застеленной холодным покрывалом красного цвета, как стены. Впервые вижу такую резную работу. Задняя и передняя спинки кровати напоминают рога самого дьявола. Справа от меня прикроватная тумбочка, на которой стоят горящие свечи. От них исходят приятный и успокаивающий запах, напоминающий цветочные древесно-мускусные ароматы. Также по правую сторону, вдоль стены, уместились среднего размера шкаф, письменный стол над которым разместилось окно. Помимо неба и плотных кучкующихся облаков ничего нельзя было разглядеть. Значит в доме более чем один этаж. Кто хозяин этого дома? С какими намерениями он удерживает меня здесь? Попытаться встать? Кроме холода и боли, я ничего не чувствую. В следствие чего же такие последствия? Никак не могу вспомнить и меня это безумно раздражает. За дверью слышу неторопливые тяжёлые шаги от чего у меня замирает сердце. Дверь отворяется с той же нерасторопностью и за ней оказывается светловолосый, слегка кудрявый парень. Смутно он мне кого-то напоминает, но голова так раскалывалась, что я отступаю от раздумий. Закрыв за собой дверь, с невозмутимым лицом он приближается ко мне, останавливаясь по левую сторону от кровати. Разглядывает с ног до головы и кладёт мне в ноги чёрную кожаную сумку, что я раньше не заметила в его руках. — Вижу ты проснулась. Как себя чувствуешь? — Раздаётся бархатный и при этом грубоватый голос, от которого мурашки бегут по телу. — Можешь говорить? — Тёмно-карие глаза не сводят с меня взгляда и вдруг появляется это необъяснимое желание спрятаться от них, провалиться сквозь землю. — Наверное. — неуверенно тяну я охрипшим голосом от обезвоживания. — Чувствую себя не очень. — С тумбочки парень берёт стакан с водой и учтиво преподносит к моим губам, немного наклонив. Прохладная жидкость одаривает мои обсохшие губы приятными освежающими ощущениями. Сделав пару глотков, мне становится намного легче, но осознание, что я не могу самовольно этого сделать — терзает душу. — «Не очень»? Интересно, однако звучит нелепо, учитывая, что с тобой произошло. — Когда фраза требует эмоций, на лице парня не дрогнул ни единый мускул. Он начал копаться в свой сумке. Худые руки, на пальцах которой красовались разнообразные кольца, перебирали всякие медицинские приспособления, неизвестных мне названий. — Об этом я и хотела спросить. Что произошло? Как я оказалась здесь? Кто ты? — Ты практиковалась с Хван Хёнджином. Оба в силу своей глупости пустили одни из самых сильных энергетических волн в друг друга. В следствие чего вызвали взрыв. Вас откинуло на приличное расстояние. Ты, по моим исследованиям, сильно приложилась головой, поскольку, если ты не заметила, голова твоя обмотана бинтом. Кровь на дереве, около которого я тебя нашёл, только закрепила мои доводы. Также ты была завалена бетонными плитами от здания поблизости из-за чего многие кости были просто напросто раздроблены. У тебя временная потеря памяти, но это не критично для полукровки с особенными силами. Здесь становится интересно. Откуда у него информация о том, что я полукровка и сведения про мою необычную способность, которая проявилась всего-то один раз и, что послужило толчку её возникновения, остаётся для меня загадкой. Парень, заметив моё спустившиеся и одновременно размышляющее выражения лица приостанавливается, но вскоре продолжает: — Не рассказав тебе я про это, через пару часов сама бы всё равно вспомнила. Подытожим. Сейчас ты в порядке, если говорить о состояние в целом. Осталось за малым — вновь научиться управлять своим телом. — Светловолосый парень рассказал мне про случившееся настолько разборчиво и отчётливо, словно готовился к этому не один день. Может так и есть? — Догадываюсь, я не один день провела без сознания? — Насчёт ответа было неприятно догадываться, и я прикрыла глаза в ожидании вновь услышать умиротворяющий голос кареглазого незнакомца. — Верно. — К сожалению, мои догадки подтвердились. — Без сознания ты здесь находишься уже три дня. Сегодня пошёл четвёртый, но и это не всё лечение. Чтобы восстановить самостоятельное функционирование тела тебе понадобится примерно неделя. — Когда руки парня наконец находят то, что так тщательно искали, около меня вновь раскладываются небольшой сосуд с какой-то жидкостью, ватные диски, бинт. — Собираешься обрабатывать раны? — Не только. — Кратко отвечает мне он и без церемоний его руки пустились по моему телу. Обстановка напряжённая, как бы я не старалась придавать бо́льшее значение целительному процессу. Когда чьи-то чужие руки касаются голой кожи там, где им заблагорассудится, не важно с какими целями, тело невольно вздрагивает с неприязнью. Но я не могу двигаться, тело будто бы отделилось от меня, оттого положение моё становится ещё паршивее. Я не чувствую его пальцев на себе, как щиплет неизвестная мне жидкость, в которой он намочил ватный диск и прикладывает к открытым, кровоточащим ранам. Возможно она и не щиплет вовсе. Невольно я смущалась, когда он оттягивал одежду в откровенных местах. Надрывно, как можно тише выдыхая, светловолосый поднимал на меня свои глубокие, как океан, глаза. Вопрошающий взгляд, как бы спрашивал «ты чувствуешь что-то?», и еле заметная ухмылка, которая тут же сменялась на серьёзную физиономию. Он чем-то напоминал Хёнджина, от чего становилось на душе дурно. Только один трогал без спроса в благих намерениях, а другой из-за своих собственных побуждений. — Ты же вроде как не должна ничего чувствовать, чего так тяжело дышишь? — Уверена, он об этом спросил намеренно, замечая, что его способ лечения не оставляет меня безразличной. Только в каком конкретном смысле, он явно не догадывается. — Никогда не любила подобные процедуры. — Вру и не стесняюсь, но мне нечего ему больше сказать. Нет, не вру. Память возвращается так неожиданно и быстро, что голова идёт кругом. Картинки, словно транслируемый фильм, пробегают в глазах, где я совсем ещё маленькая, а моя мать Соён в очередной раз, поверх старых ран, обрабатывает новые, которые нанёс мой отец. — Не важно, чувствую я боль или нет. — Дополняю я в надежде, что такой ответ его устроит и он не станет допытываться. Парень осмотрел меня с ног до головы. Обработал каждую рану и по новой наложил на каждую повязку так бережно, будто вместо меня здесь на кровати лежит фарфоровая кукла в единственном экземпляре. В его действиях читался профессионализм. Нет сомнений, что незнакомец наверняка окажется каким-нибудь целителем, но по его виду понимаю, что не скоро он заявит об этом сам. Покончив с бинтами и странной жидкостью, парень никуда не собирался уходить, а принялся осматривать меня по-новой, будто сомневался не упустил ли что-нибудь. — Долго ещё? — Находясь под его пристальным надзором, терпение моё кончается. — Когда я смогу встать на ноги? — Сколько потребуется, — бросив на меня небрежный взгляд, отвечает он. — всё зависит от тебя. Две горькие, обрывочные фразы заставили меня поникнуть. В голове появилось столько вопросов за прошедший час, когда раньше за весь день столько не накапливалось. По поведению парня не скажу, что он бы пошёл ко мне навстречу с распахнутыми руками и открытый для разговора, но и знать про него совсем ничего не клеилось с культурой вампиров. Поэтому пересилив себя, задаю следующий вопрос. — Как тебя зовут? — Складывающий до этого свои приспособления и препараты, парень останавливается, над чем-то задумавшийся. Неужели я задала такой сложный вопрос? — Я провёл некий ритуал, подробности которого не наделят тебя великими знаниями. — Он закрывает сумку и выпрямляется, отправляя свой взор на расстилающийся пейзаж в окне. — Возможно к завтрашнему утру ты начнёшь чувствовать своё тело, а далее управлять им. — Однако славно. — Ограничиваюсь на такой краткой фразе. Желание спрашивать или склеить более менее благородный разговор покинуло меня, словно рукой сняли. — Спасибо за помощь, надеюсь найдётся способ отплатить тебе! — Обязательно. — Находясь уже у двери и стоя спиной ко мне, отвечает целитель. — Без этого никак. — Мне показалось или улыбка тронула его губы на последних словах? Звучало сомнительно. Сам этот парень пропитан моими сомнениями на его счёт.