Все решено за тебя.

Из задумчивого ступора Матвея вывел лист бумаги, нагло врезавшийся в его лицо. - Уже средь бела дня девушки нападают, - чуть усмехнулся он, изучая рисунок. Карандашный набросок, казавшийся небрежным, если бы не тщательно прорисованные черты лица. Девушка лет 19, с короткими вьющимися волосами. Ничего особенного, но в ней было что-то живое. Подняв взгляд, Матвей увидел, что листов вокруг вполне прилично, и их уже собирает, чертыхаясь, смуглый высокий парень. На всех были девушки. И если некромаг не ошибается, то эта была одна и та же девушка. Где-то возле нее находились размытые фигуры, где-то скрипка-переросток. В музыкальных инструментах он понимал чуть больше, чем ничего. То есть баян от гитары отличит, ну и слава богу. - Ну и садист ты. Столько заставлять девушку позировать, - начал разговор Матвей, протягивая рисунок и осматривая парк на наличие где-то здесь той самой несчастной. - Я рисую по памяти, - пожал плечами парень, забирая лист. – Спасибо. Несмотря на относительно спокойный тон, в глазах художника что-то вспыхнуло. Это забавляло Матвея. Он любил иногда задевать людей за живое. Хотя этот странный ему и понравился. Голос был приятным. Низкий, чуть резковат, с вызовом. От размышлений на эту тему его отвлек начавшийся сильный дождь. Подумав, что новую жертву так быстро отпускать ему не хочется, Матвей потащил не особо сопротивляющегося парня в ближайшее кафе. Но запихивая его впереди себя, он обратил внимание, что тонкие пальцы художника делают странные движения. Словно крутит что-то в руке. Багров вспомнил, что как-то читал про Тибидохского некромага с тростью, учившегося у старой ведьмы и потерявшего магию. Теперь можно было использовать для удовлетворения своих любимых садистских наклонностей не только ту девушку, но и потерю магии. Глеба сильно напрягала ухмылка чеширского кота, не сходившая с лица нахала, затащившего его в кафе. Но уйти сейчас было бы, по меньшей мере, глупо. Пока они бежали сюда, уже успели прилично промокнуть, а сейчас дождь только усилился. А с другой стороны, денег у Бейбарсова и без того осталось очень мало. С такими мыслями он и не заметил, как уже сидел за столиком в дальнем углу. Тут же подскочила симпатичная девушка. - Добрый день, что будете заказывать? – спросила она. Матвей заказал чай, Глеб же проигнорировал вопрос, не желая вообще ничего, кроме как добраться до маленькой съемной квартиры и рухнуть спать. Девушку молчание не устраивало, поэтому у Матвея же она и поинтересовалась, - А ваш парень что будет? Глеб еле сдержался, чтобы ее не убить. Просто потому, что некромаги, лишенные магии, такие беспомощные. Только рисовать и умеет. Матвей заметил такую реакцию и с ухмылкой попросил кофе. - Матвей, кстати, - представился некромаг, изучая парня. Симпатичный, но агрессивный немного и мрачноват. - Глеб, - не особо дружелюбно буркнул Бейбарсов. Пока дождь не прекратился, Багров упорно старался вытянуть из Глеба новую информацию, новые эмоции. Хотя и не сказать, что ему это так хорошо удалось. Как только выглянуло солнышко, Бейбарсов очень быстро смотался в неизвестном направлении, оставив Матвея оплачивать счет и идти домой, анализируя слабости Глеба. Хотя ничего такого в этом не было, но Ирке он про бывшего некромага не рассказал. На следующий день Матвей снова увидел художника в парке. Тот раздраженно перевернул рисунок, не давая подошедшему Багрову увидеть его. Глеб уже понял, что некромаг черт с два отстанет, потому собрал вещи, согласился прогуляться и отвечал чуть менее неохотно, чем вчера. Как ни странно, но проговорили они так долго. Глеб рассказывал о себе, уже не дожидаясь расспросов Матвея. Остановились они у бара. Забавная вывеска и прохладная ночь сделали свое дело, парни зашли погреться и выпить, конечно же, далеко не сок. Багров с усмешкой изучал Глеба. Если после лишения магии в нем постоянно виделась отчаянная загнанность, то теперь снова проступали пафосные манеры юноши – некромага. Решив, что вряд ли он изменил своим привычкам среди людей, Багров заказал бутылку красного вина. Хотя Матвей всегда подозревал, что некромаги пьют его исключительно за кровавые оттенки. После третьей открытой бутылки, он подумал, что любит его не столько за оттенок, сколько за картину напротив. Черные длинные волосы, задумчивый взгляд, легкая усмешка на тонких губах, расстегнутые верхние пуговицы черной рубашки, чуть наклоненный бокал в тонких пальцах. Глеб задумался. Творилось что-то странное. Вот какого черта он сидит сейчас за этим столом с парнем, которого впервые вчера увидел? А потому что нравится. Но он же должен быть однолюбом! Или настолько стал обычным человеком, что снова влюбился? Единственное, что не мучило Бейбарсова, это то, что он хочет парня. Моральные нормы его не волновали. Вспомнить что ли, что он некромаг? Некромаги же всегда получают, что хотят. А сегодня он немного пьян, отвык за время учебы в Тибидохсе и свободной жизни без магии, и хочет Матвея. Так почему бы не получить его? Глеб перевел взгляд на Багрова. Матвей даже немного удивился, насколько он был хищным. Хотя то, как резко сократилось расстояние сначала между ними, а потом и между их губами, его не удивило вовсе. Бейбарсов провел языком по нижней губе Матвея, заставляя приоткрыть рот, пропуская язык дальше. Глубокий поцелуй. Багров позволял ему быть главным, пока его не прижали к стене, а под футболкой и на джинсах не оказались руки Глеба. Матвей разорвал поцелуй, кинул на стол деньги и потащил Бейбарсова к выходу. На улице он, уже не церемонясь, закинул его на спину и понес в сторону своей квартиры. Квартира находилась рядом и почти все время пустовала. Как она досталась Матвею, история покрытая мраком. Жил он все равно с Иркой, потому что та не любила быть одна, а разве ей откажешь? Пока Глеба несли, он решил немного поиздеваться над некромагом, то щекоча его, то руки случайно гладили бедра и еще более случайно залезли под джинсы. За что и было обещано его выпороть, предупреждающе шлепнув пару раз заранее. Хотя не особо это и останавливало. Квартира оказалась огромной, насколько мог судить Бейбарсов. Правда, это было нелегко. Матвей ухитрился открыть замок, разуться, с Глеба обувь снять, не снимая с себя парня. Свет включать он тоже не собирался, поэтому подробно можно было разглядеть только спальню и огромную кровать, на которую тушку Бейбарсова и уронили. Бережно, но все же. Вокруг зажглись свечи, хотя к ним никто не подходил. Больно кольнуло напоминание о некромагии, но оно было заглушено поцелуем. Сначала, легкий, изучающий, после танец языков. Одна рука Матвея скользнула под рубашку, едва касаясь кожи, прохладными пальцами, вторая же расстегнула джинсы и накрыла член Глеба через ткань трусов. Бейбарсов слегка прикусил губу парня и резко поменял положение. Теперь Глеб был сверху. Футболка Матвея полетела на свидание с полом, туда же полетели и его джинсы. Через минуту к ним присоединилась одежда Бейбарсова. Это позволило парню оторваться от губ некромага, переходя на шею. Кто бы думал, что он настолько чувствителен. Дорожка следов по шее, к ключицам, до сосков. Глеб прикусил один из них, второй коротко лизнул и подул, продолжил дорожку до паха, уже языком. Но на продолжение он все-таки не решился. Матвей, усмехнувшись, встал и принес какой-то крем. Все-таки смазкой он не запасался. Глеб не успел возразить, как его перевернули и легко удерживали. Крем был для массажа, что показалось Багрову неплохой идеей. Немного скользкие руки начали разминать тело Глеба, расслабляя и отвлекая. Один из пальцев аккуратно подобрался к анусу, проникая и растягивая. Возмущению парня предела не было, но шансов на сопротивление не оставалось. Особенно когда третий палец не только вошел, но и задел что-то. Бейбарсов выгнулся с тихим стоном. Матвей перевернул его и потянулся за поцелуем, за что и поплатился, оказавшись вновь под Глебом. По большей части ему было уже все равно быть пассивом или активом. Лишь бы уже быть. Поэтому некромаг был вполне успешно растянут, зацелован, немножко прикусан, но вот наконец-то отыметь его не торопились. Удивить его удалось, зато более чем. Рука Глеба обхватила член Матвея и плавно двигалась по всей длине, смазывая. - Так ты все-таки передумал? – усмехнулся Багров. Глебу уже стало казаться, что усмешка – обычное состояние его губ. Собрав всю смелость и помогая рукой, Бейбарсов стал сам насаживаться на член. Гораздо длиннее и больше пальцев. И еще больше боли. Из глаз невольно покатились слезы. Руки Матвея поддерживали бедра, помогая. Глеб осторожно попытался вновь подняться и сесть. Угол входа немного изменился, боль смешалась с резкой вспышкой удовольствия, заставляя двигаться. Чувствовать себя бабочкой-мазохисткой на булавке. Некромаги вообще мазохисты. Даже бывшие. Сложно сказать, что принесло больше удовольствия, боль, смесь боли и удовольствия или все же, когда боль растворилась и осталось одно удовольствие и желание. Руки Матвея на бедрах, собственные ногти расцарапывают кожу некромага, соприкосновение губ. Глебу казалось, что его имеют не только членом, но и языком. Но разве он против? Почувствовать сперму внутри себя одновременно со стоном на губах, излиться самому, пачкая Багрова и простыни. Приподняться, упасть рядом, прижаться к разгоряченному телу. Совместный душ, смененное постельное белье. Сквозь сон Матвей почувствовал обнимающие его руки Глеба и улыбнулся. Глеб стоял на кухне у плиты, готовя завтрак. О вчерашнем он старался не думать. Мимо промчался Матвей. - Извини, я опаздываю. Будешь уходить – просто захлопни дверь! Значит просто трах на одну ночь? А на что ты надеялся? На кухню влетел Багров и сунул в руки что-то. - Чуть не забыл, – легкий поцелуй в щеку и он снова побежал в сторону выхода. Глеб зло посмотрел на деньги в руках. - Купишь что-нибудь! У нас в холодильнике мыши повесились! Я твои ключи от квартиры взял – перевезу сегодня твои вещи. А от этой квартиры ключи в спальне на тумбочке лежат! – Бейбарсов решительно ничего не понимал. Но входная дверь уже хлопнула, спрашивать было не у кого. По-видимому, переезжал он не зависимо от своих желаний. Странный Матвей все-таки. Трах по пьяни, а он готов с ним жить. Матвей ехал к Ирке за вещами. Зачем Глебу знать, что он еще вчера предупредил девушку, что не придет ночевать. Следовательно, все было более чем запланировано. Багров тихо приоткрыл дверь. Как он и предполагал, Ирка спала вместе с Дафной. Бедный Буслаев. Какой сюрприз его ждет. Вещей было не очень много, поэтому запаковал он их быстро. Как выяснилось, Глеб обременял себя вещами еще меньше. Поэтому заняло это не два дня, а часов 9. Когда Матвей вернулся домой, Глеб уже спал. А утром Бейбарсова разбудил легкий поцелуй и шепот на ухо: - С добрым утром, милый.